Читать книгу Для тебя моё сердце - Инна Разина - Страница 10

Слышу лязг железного засова на двери, оставляющего меня в одиночестве. Откидываю голову на стену и закрываю глаза. Все равно вокруг ничего не видно. И пока немного привыкаю к темноте, остается только усмехаться собственной глупости. Обиднее всего, что сдал меня человек из ближнего круга. Их и так мало осталось, по пальцам одной руки можно пересчитать. Впрочем, как раз части пальцев скоро могу лишиться. Сегодня они только покуражились. Но уверен, дальше перейдут к активным действиям. И тогда мне мало не покажется. Хотя рана в плече уже напрягает. Рука онемела, а кровь все не останавливается. Я даже не вижу, что там. Да и перевязать нечем. Сниму футболку, совсем замерзну.

Не уверен, что долго смогу оставаться в сознании. Но пока соображаю, буду продолжать попытки. Спасать меня некому. Так что если не выберусь, в этом грязном полу меня и забетонируют. Ну или в лесочке ближайшем прикопают. Жгучая злость на собственную глупость опять поднимается в груди, но я душу ее в зародыше. Сейчас нельзя тратить на это силы. Сцепив зубы и игнорируя острую боль в плече, пробую все возможное. Даже не знаю после какой очередной бессмысленной попытки проваливаюсь в полудрему.

Через несколько часов возвращаюсь в реальность и продолжаю, предварительно немного размяв окоченевшее тело. Оно уже плохо слушается. Я теряюсь в пространстве и времени. Не понимаю, день сейчас или ночь. В подвале все время темно. Очень хочется пить. Во рту сухо, как в Сахаре. Но ни еды, ни воды мне не оставили. И это очень показательно. Я не обманываюсь, знаю, что меня ждет. А потому не бросаю попыток освободиться, стирая кожу на запястье почти до мяса. Но наручник затянут крепко. Черт его побери!

А потом приезжает шавка Кошелева. Отрабатывает на мне очередные удары, блокировать которые я уже не в состоянии. И опять трясет перед лицом бумагами, пытаясь заставить их подписать. А то я такой дурак и не понимаю, что сразу после этого меня прямо тут и закопают. Бесцельно потратив время, шавка уезжает ни с чем, пообещав навестить на следующий день. И привезти того, кто поможет принять правильное решение. Похоже, завтра меня ждет жаркий денек. Не знаю, как долго смогу терпеть пытки. Сам идиот – так глупо попасться!

Тело понемногу сдается, скорее всего из-за большой кровопотери. Время тянется медленно, продлевая мои мучения. Я то нахожусь в сознании, то проваливаюсь в беспамятство, продираясь сквозь галлюцинации. И чаще всего вижу в них зеленые глаза. Иногда они смотрят на меня с нежностью, иногда возмущенно. Но в любом случае эти видения слишком приятны. И я ловлю себя на том, что даже призываю забытье. Уже понял, что мне отсюда не выбраться. И лучшее, что могу для себя сделать – это сдохнуть до приезда похоронной команды Кошелева. И тем самым обломать ему все планы.

Когда сквозь дрему слышу звук открываемого засова и шаги на лестнице, не двигаюсь. Вспыхивает свет, но я не спешу открывать глаза. Куда торопиться? Еще успею «порадоваться», глядя на эти рожи. А потом чувствую рядом свежий цветочный аромат и все же разлепляю веки. И вижу так близко перед собой ее лицо. Очень хочется дотронуться до гладкой кожи, но руки не слушаются. Меня охватывает спокойствие и безразличие. Я готов к смерти. Но когда слышу произнесенные чувственным голосом ругательства, выныриваю из небытия. Странные у меня галлюцинации! Что она там говорит? Не может снять наручник? Ну да, я тоже не смог. Надо бы перепилить трубу, но нечем. До ножовки не добраться.

Мое видение вдруг покидает меня и удаляется. Вот здесь мне становится страшно. Почти умоляю ее остаться. Слова из пересохшего горла выдавливаю с трудом, очень хочется пить. Я снова один, больше не чувствую ее рядом с собой. Но через несколько минут она возвращается, принеся с собой тепло. И воду. Я слышу ее дыхание, вслушиваюсь в него, дыша вместе с ней. А потом ощущаю его на своем лице. Открываю глаза и тону в зеленом взгляде. Она снова что-то говорит. Кажется, просит меня встать. Я встану. Для нее все, что угодно. Даже заставлю почти окоченевшее тело снова двигаться.

Мы куда-то долго идем. Мне все равно, куда. Ведь рядом она. Тонкие руки обхватывают меня за талию. Я готов шагать так всю ночь. Но все когда-то кончается. Передо мной открывается дверь машины, забираюсь в нее и почти падаю на сиденье. А потом снова уплываю в небытие. Мои видения продолжаются. Но теперь я в незнакомой комнате. Мне тепло, и боль совсем не ощущается. Зато чувствую ее запах. Тонкие, прохладные пальцы, касающиеся моего лба. Теплое питье вливается в рот. Без возражений глотаю все, что она мне дает. Я буду послушным, только пусть мои галлюцинации не заканчиваются.

Медленно открываю глаза и улыбаюсь. Прямо напротив ее лицо. Да, спасибо! Но тут же напрягаюсь. На этот раз голова работает нормально. Это точно не видения. И я больше не в подвале. Не двигаясь, обвожу глазами ту часть помещения, что мне доступна. Это комната из моего сна. Или не сна? Что я вообще помню? Кажется, Варя была со мной в подвале. Принесла одежду, пилила трубу. Потом отвела меня к машине. Дальше провал. А потом сразу эта комната. Горячее питье. Ее прохладные пальцы. И я наконец понимаю, что произошло.

Варя приехала на дачу, нашла меня там. И освободила. Неужели, правда, пилила трубу? Обязательно спрошу ее об этом. Она меня вытащила! Даже несмотря на нашу странную последнюю встречу. Сумасшедшая девчонка! Бесстрашная и безрассудная. Подвергать себя риску из-за незнакомого человека? Ведь могла просто вызвать ментов. Тем более, наверняка читала, что обо мне пишут. Такой информационный бум сложно не заметить. Тогда еще более странно. То, что сейчас спокойно спит рядом со мной. На одной кровати. Прямо в одежде поверх покрывала, укрывшись пледом. А я? Приподнимаю одеяло. На мне только боксеры. Это она меня раздела? Вот этого совсем не помню. Даже жаль.

Вглядываюсь в спящую девушку. Нежная кожа, к которой так и хочется прикоснуться. Чуть приоткрытые губы. Такие чувственные и манящие. Длинные ресницы оставляют тень на щеках. Слегка растрепанные волосы как золотистый шелк. Уверен, на ощупь они как шелк. Но не разрешаю себе проверить, в последний момент удерживая тянущуюся руку. Она почти мой ангел-хранитель. Вот пусть им и остается. Далеким и прекрасным. Не надо ей со мной. Что я могу дать такой, как она, теперь? Только утащить на самое дно. В грязь и кровь.

Если бы мы встретились раньше, когда я был на коне… Впрочем, мы, скорее всего, встречались. И что? Сумел я рассмотреть ее тогда? Нет. А в том моем состоянии она бы на меня не взглянула. Зачем ей обдолбанный, самонадеянный придурок, считающий, что схватил бога за бороду? Да еще и окруженный доступными бабами. Сейчас даже от воспоминаний тошнит. Быстро мне жизнь показала, что к чему. А может, и к лучшему? Что меня ждало впереди? В тридцать пять загнуться от передоза? Да я первые дни, как все случилось, даже соображал с трудом. Пока вся дурь и хмельной угар из крови не выветрились. Поэтому и ошибок столько наделал.