Читать книгу Азбука спасения. Том 19 - Инок Никодим - Страница 12

Святитель Иоанн Златоуст

(Беседы на Евангелие от Иоанна)

Двуличность и упорное неверие иудеев

Настал же тогда в Иерусалиме праздник обновления, и была зима. И ходил Иисус в храме, в притворе Соломоновом. Тут Иудеи обступили Его и говорили Ему: долго ли Тебе держать нас в недоумении (Ин.10:22—24)

Всякая добродетель хороша, но в особенности – незлобие и кротость. Она выказывает в нас людей; она отличает от зверей; она делает равными ангелам. Поэтому и Христос часто и много говорит об этой добродетели, повелевая быть кроткими и незлобивыми. И не словами только заповедует это, но учит тому и самыми делами, то терпеливо перенося заушения, то подвергаясь поношениям и наветам, и, не смотря на то, опять обращаясь с наветниками. Вот те именно, которые называли Его имеющим беса и самарянином, которые неоднократно хотели умертвить Его и бросали в Него камни, – те самые, окружив Его, спрашивали: если Ты Христос (Ин.10:24)? Но Он и теперь, после столь многих и великих козней, не отверг их от Себя, но отвечал с великою кротостью. Но необходимо рассмотреть всю эту беседу сначала.

Настал же тогда, сказано, в Иерусалиме [праздник] обновления, и была зима. Это был великий и общенародный праздник. Иудеи с великим усердием праздновали этот день, в который восстановлен был храм по возвращении их из продолжительного персидского плена. На этот праздник явился и Христос: теперь Он часто приходил в Иудею, так как время страдания было уже при дверях. Тут Иудеи обступили Его и говорили Ему: долго ли Тебе держать нас в недоумении? если Ты Христос, скажи нам прямо (Ин.10:24). (На это Христос) не сказал: чего вы от Меня хотите? Вы неоднократно называли Меня беснующимся, и неистовым, самарянином; вы считали Меня противником Божиим и обманщиком, и недавно еще говорили: Ты Сам о Себе свидетельствуешь, свидетельство Твое не истинно (Ин.8:13). Как же теперь спрашиваете и хотите узнать от Меня, тогда как отвергаете Мое свидетельство? Нет, ничего такого Он не сказал, хотя и знал, что намерение, с которым они спрашивали, было лукавое.

Правда, окружив Его и сказав: долго ли Тебе держать нас в недоумении, – они тем, по-видимому, выразили некоторое усердие и желание знать, но, на самом деле, мысль, с какою спрашивали, была злая и коварная. Так как дел Его они не в состоянии были оклеветать и опорочить, то старались уловить Его в словах, и потому постоянно предлагали Ему вопросы не с тем, чтобы знать, но, чтобы заградить Ему уста Его собственными словами. Не будучи в состоянии ничем опорочить Его дела, старались найти какой-нибудь предлог в Его речах. Поэтому-то и говорили: скажи нам, хотя Он уже неоднократно говорил. Так и самарянке Он говорил: это Я, Который говорю с тобою (Ин.4:26), и слепому: и видел ты Его, и Он говорит с тобою (Ин.9:37). Да и им самим Он сказал, хотя не такими, но, другими словами. И если бы они имели ум и действительно желали знать, то могли бы уже и по тем словам признать Его, потому что делами Он много раз доказал это.

Между тем смотри, какое у них развращение и упорство. Когда Он проповедовал и учил словами, они говорят: какое же Ты дашь знамение (Ин.6:30)? А когда представлял доказательства в делах, тогда говорят Ему: если Ты Христос, скажи нам прямо. Таким образом, когда вопиют дела, они ищут слов, а когда учат слова, прибегают к делам, всегда настаивая на противном. А что они спрашивали не с тем, чтобы знать, это показал конец. В самом деле, на Того самого, которого считали столько достоверным, что принимали Его свидетельство даже о Себе самом, – на Того самого, едва только изрек Он несколько слов, тотчас начали бросать камни.

Значит и то, что они окружили Его, и то, что настоятельно спрашивали, – делалось с лукавством. Да и самый образ вопроса являл в них великое недоброжелательство. «Скажи нам прямо», говорят, «если Ты Христос»? Хотя всегда, бывая во время праздников, Он все говорил «прямо» и ничего не говорил тайно, однако же, они для того обращаются к Нему с льстивыми словами и говорят: «долго ли Тебе держать нас в недоумении», чтобы, вызвав Его, опять найти какой-нибудь повод к обвинению.

А что они всегда спрашивали Его с этой целью, – не для того, чтобы научиться, но, чтобы уловить Его в словах, – это видно не отсюда только, но и из многих других мест. Так и тогда, когда они приступили и спрашивали: позволительно ли давать подать кесарю, или нет (Мф.22:17), и когда беседовали о разводе с женою, и когда спрашивали о той, о которой говорили, что она имела семь мужей, – они были уличены в том, что предлагали вопросы не с желанием знать, но с злым намерением. Но в тех случаях Он обличает их, говоря: что искушаете Меня, лицемеры (Мф.22:18), – показывая тем, что Он знает их тайные намерения, а здесь ничего такого не говорит, научая нас не всегда обличать наветников, но многое переносить с кротостью и незлобием.

Итак, поскольку безумно было требовать свидетельства слов, когда проповедовали о Нем дела, то послушай, как Он им отвечает, частью указывая на то, что они без нужды этого требуют и не для того, чтобы научиться, частью показывая, что Он уже дал ответ более ясный, чем на словах, то есть, ответ в делах. Я сказал вам, и не верите, говорит, дела, которые творю Я во имя Отца Моего, они свидетельствуют о Мне (Ин.10:25).

Это самое часто говорили между собою и умереннейшие из них: как может человек грешный творить такие чудеса? (Ин.9:16); и опять: не может бес отверзать очи слепым (Ин.10:21); и также: таких чудес никто не может творить, если не будет с ним Бог (Ин.3:2). И видя знамения, которые Он творил, говорили: это Христос (7:41), а другие говорили: когда придет Христос, неужели сотворит больше знамений, нежели сколько Сей сотворил (7:31)? Да и эти самые (которые теперь спрашивали) хотели уверовать в Него на основании дел, говоря: какое же Ты дашь знамение, чтобы мы увидели и поверили Тебе (Ин.6:30)?

Итак, поскольку в то время они показывали вид, будто убедятся простым словом, между тем как не убедились столь многими делами, то Он обличает лукавство их, говоря: если вы делам не веруете, то как поверите словам? Значит, вопрос (ваш) излишний. Но Я сказал вам, говорит, но вы не верите, ибо вы не из овец Моих (Ин.10:26). Я, со Своей стороны, исполнил все, что следовало сделать пастырю. Если же вы не следуете за Мной, то это происходит не от того, будто Я – не пастырь, но от того, что вы – не Мои овцы. Овцы Мои, говорит, слушаются голоса Моего, и идут за Мною. И Я даю им жизнь вечную, и не погибнут вовек; и никто не похитит их из руки Моей. Отец Мой, Который дал Мне их, больше всех; и никто не может похитить их из руки Отца Моего. Я и Отец – одно (Ин.10:27—30).

Смотри, как Он, и, не признавая их, склоняет следовать за Собою. Вы, говорит, не слушаете Меня, потому что вы и не овцы Мои, а те, которые следуют за Мною, принадлежат к стаду. Это сказал Он с той целью, чтобы они поревновали сделаться овцами. Потом, сказав, чего (овцы Его) достигнут, Он тем подстрекает их и возбуждает в них желание. Что же? Значит, по могуществу (только) Отца никто не восхитит их? А сам Ты не можешь и не имеешь силы охранить? Отнюдь нет. И чтобы ты знал, что изречение – «Отец Мой, Который дал Мне их», сказано ради иудеев, чтобы они опять не назвали Его противником Божиим, то вот Он, сказав: никто не похитит их из руки Моей, далее показал, что рука Его и рука Отца одна и та же. А если бы это было не так, то следовало бы сказать, что «Отец Мой, Который дал Мне их, больше всех; и никто не может похитить их из руки» Моей. Но Он не сказал так, а: из руки Отца Моего.

Потом, чтобы ты не подумал, что сам Он бессилен, но овцы находятся в безопасности по причине силы Отца, Он присовокупил: Я и Отец – одно. Как бы так говорил: не потому Я сказал, что ради Отца никто не похитит овец, будто сам Я не силен охранить их: Я и Отец – одно, – то есть по отношению к могуществу, так как вся речь у Него была о могуществе. Если же одно и тоже могущество, то, очевидно, и существо. Так как иудеи вооружались бесчисленными средствами, строили ковы, отлучали от синагоги, то Он говорит, что все это они предпринимали напрасно и бесполезно; овцы находятся в руке Отца Моего, как и пророк говорит: Вот, Я начертал тебя на дланях Моих (Ис.49:16).

Потом, показывая, что рука одна, Он называет ее то Своею, то Отчею. А когда ты услышишь слово: «рука», не представляй себе ничего чувственного, но силу, власть. Если же потому никто не мог восхитить, что Отец облек Его силою, в таком случае излишне было бы дальнейшее изречение: Я и Отец – одно. Если бы Он был меньше Отца, то это изречение было бы очень дерзновенно, потому что оно показывает не что другое, как равенство могущества. Так именно поняли Его и иудеи, и потому стали бросать в Него камни. Однако же, несмотря и на это, Он не опроверг такого их мнения и предположения. Между тем, если бы они сделали предположение неправильное, следовало бы поправить их и сказать: для чего вы это делаете? Я сказал это не для того, чтобы приписать Мне и Отцу равное могущество. Но Он поступает совсем напротив: Он утверждает и одобряет их предположение, и все это – несмотря на их ожесточение. Он не только не извиняется в своих словах, как не хорошо сказанных; а напротив, еще их укоряет в том, что они имеют о Нем ненадлежащее понятие.

Так, когда они сказали: не за доброе дело хотим побить Тебя камнями, но за богохульство и за то, что Ты, будучи человек, делаешь Себя Богом (Ин.10:33), – послушай, что Он отвечает: «если Он назвал богами тех, к которым было слово Божие», как вы говорите: богохульствуешь, потому что Я сказал: Я Сын Божий (Ин.10:35,36)? А эти слова означают вот что: если те, которые получили это название по благодати, не подвергаются обвинению, когда называют себя богами, то как может по справедливости подлежать укоризне Тот, Кто имеет это по естеству? Но Он так не сказал, а доказал это после, употребив наперед выражения более смиренные и сказав: Которого Отец освятил и послал в мир (ст.36).

Когда же утишил их гнев, тогда приводит ясное доказательство. Сначала, чтобы слово Его было принято, Он говорил с некоторым уничижением, а наконец, возвысил и сказал так: если Я не творю дел Отца Моего, не верьте Мне, а если творю, то, когда не верите Мне, верьте делам Моим (ст.37,38). Видишь ли, как Он доказывает то, что я выше сказал, именно, что Он ничем не меньше Отца, но во всем равен? Так как невозможно было видеть существа Его, то вот Он в доказательство равенства своего могущества представляет равенство и тожество дел.

Преподобный Иоанн Кронштадский

Человек нередко представляется двуличным

Как в жизни часто бывает, что человек иное имеет на сердце, а иное на устах, в одно и то же время представляется двуличным, – так и в молитве, пред лицем Самого Бога, видящего тайная сердца, человек нередко представляется двуличным: иное говорит, а иное имеет в мыслях и на сердце, если же, – что чаще бывает – хотя и понимает молитву и мыслит об ней, но не сочувствует сердцем тому, что говорит, будучи мертв, и бросает таким образом слова на воздух, обманывая себя самого и думая, что такою молитвою можно угодить Богу.

Странная греховная двойственность! Это горький плод и свидетельство нашего грехопадения. Сердцу нашему как-то обычно лгать (всяк человек ложь (Пс.115:2)) в молитве и в обращении с людьми. Это столп лжи. Христианину надо употреблять все меры, чтобы вырвать из сердца с корнем всякую ложь и насадить в нем чистую истину. Надобно начинать с молитвы, как с такого дела, в котором прежде всего необходима истина сердца, по слову Господа: духом и истиною достоит кланятися (Ин.4:24).

Глаголи истину в сердце своем. Научившись говорить истину в сердце во время молитвы, мы не позволим себе лгать и в жизни: искренняя или истинная молитва, очистивши наше сердце от лжи, предохранит его от нее и в обращении с людьми в делах житейских. Как же научиться говорить истину в сердце на молитве? Нужно каждое слово молитвы довести до сердца, положить на сердце, прочувствовать сердцем его истину, сознать всю нужду для вас того, о чем просим Бога в молитве, или нужду сердечного благодарения за Его великие и неисчисленные благодеяния к нам и нужду всесердечного славословия за Его великие, премудрые дела в Его творении.