Читать книгу Азбука спасения. Том 19 - Инок Никодим - Страница 13

Преподобный Исаак Сирин

Ум возвышается над понятиями века сего, носящего на себе образы дебелости

Благословенна честь Господа, отверзающего пред нами дверь, чтобы не было у нас иного прошения, кроме желания к Нему устремляться. Ибо в таком случае оставляем мы все и душа устремляется вослед Его единого, так что нет у ней попечения, которое бы воспрепятствовало ей в оном созерцании Господа. В какой мере, возлюбленные, оставляет ум попечение о сем видимом и озабочивается упованием будущего, соответственно возвышению своему над попечением о теле и над помышлением о сем попечении, в такой же утончается он и просветляется в молитве. И в какой мере тело освобождается от вещественных уз, в такой же освобождается и ум. И в какой мере ум освобождается от уз попечений, в такой просветляется он, а в какой просветляется, в такой же утончается и возвышается над понятиями века сего, носящего на себе образы дебелости. И тогда ум научается созерцать в Боге, подобно Ему, а не как видим мы.

Как скоро умы святых приемлют оное… отъемлется дебелость тела

Житие духовное есть деятельность без участия чувств. Оно описано Отцами. Как скоро умы святых приемлют оное, отъемлются от среды созерцание вещественное (ипостасное) и дебелость (грубость) тела, и созерцание делается уже духовным. Созерцанием вещественным называю тварь первого естества, и от сего вещественного созерцания человек удобно возводится к познанию уединенного жития, которое, по ясному истолкованию, есть удивление Богу. Это есть то высокое состояние при наслаждении будущими благами, какое дается в свободе бессмертной жизни, в жизни по воскресении, потому что природа человеческая не перестанет там всегда удивляться Богу, вовсе не имея никакого помышления о тварях, ибо если бы было что подобное Богу, то ум мог бы подвигнуться к этому: иногда к Богу, а иногда – к твари. А так как всякая красота твари в будущем обновлении ниже красоты Божией, то, как может ум созерцанием своим отойти от красоты Божией?

Итак, что же? Опечалит ли его необходимость умереть, или тягость плоти, или память о родных, или естественная потребность, или бедствия или препятствия, или неведомое парение, или несовершенство природы, или окружение стихиями, или встреча одного с другим, или уныние, или утомительный телесный труд? Нимало. Но хотя все сие и бывает в мире, однако же, в то время, когда покрывало страстей снимется с очей ума и узрит он будущую славу, мысль тотчас возносится в восторге. И если б в этой жизни для таких дел (для созерцания Бога) не положил Бог предела, сколько именно промедлить в них, и если бы дозволялось это человеку, то во всю свою жизнь он не мог бы уйти оттуда, от созерцания сего, и тем паче не возможет там, где нет всего исчисленного выше (выше исчисленных препятствий). Ибо добродетель оная не имеет пределов, а мы самым делом и вещественно (т.е. веществом души) войдем внутрь дворов царских, если сподобимся того за житие свое.

Святитель Игнатий (Брянчанинов)

Объядение и пьянство сообщают дебелость

Рассеянная жизнь, наполненная житейскими попечениями, доставляет человеку дебелость, наравне с многоядением и многопитием (Лк.21:34).

Дебелость и мгла, сообщаемые телу обилием и неразборчивостью в пище, мало-помалу сообщаются телом сердцу, и сердцем уму.

Заповедь поста возобновлена или подтверждена Евангелием. Внемлите же себе, да не когда отягчают сердца ваша объядением и пиянством (Лк.21:34), завещал Господь. Объядение и пьянство сообщают дебелость не только телу, но уму и сердцу, то есть вводят человека по душе и телу в плотское состояние.

Такое положение духа низводит в дебелость тело

Отяготели сердца наши, прилепились к земле души наши, такое положение духа низводит в дебелость тело, и мы остаемся чуждыми опытного познания, что плоть наша может возрадоваться о Бозе живе.

Страх Божий, снедающий дебелость плоти

Умная, сердечная и душевная молитва весьма часто… сопровождается слезами. Человек тогда отчасти познает, что значит блаженное бесстрастие. Он начинает ощущать чистоту, а от чистоты живой страх Божий, снедающий дебелость плоти наводимым странным, доселе незнакомым человеку, ужасом от ясного ощущения предстояния своего пред Богом.

Мясная пища утучняет плоть, доставляет ей особенную дебелость

Рыбные яства, особливо приготовленные из крупных морских рыб ощутительнее действуют на мозг, тучнят тело, горячат кровь, наполняют желудок вредными слизями, особливо при частом и постоянном употреблении. Эти действия несравненно сильнее от употребления мясной пищи: она крайне утучняет плоть, доставляя ей особенную дебелость, горячит кровь; пары и газы ее очень отягощают мозг. По этой причине она вовсе не употребляется монахами; она – принадлежность людей, живущих посреди мира, всегда занятых усиленными телесными трудами. Но и для них постоянное употребление ее вредно.

Тогда эти тела оставят в гробах дебелость свою

Человек, облеченный в тело, способен был для жительства в раю, в котором ныне способны пребывать одни святые и одними душами своими, в который взойдут и тела святых по Воскресении. Тогда эти тела оставят в гробах дебелость <свою>, усвоившуюся им по падении, тогда они соделаются духовными… явят в себе те свойства, которые им даны были при сотворении. Тогда человеки снова вступят в разряд святых духов и в открытое общение с ними. Образец тела, которое вместе было и тело, и дух… видим в теле Господа нашего Иисуса Христа по Его Воскресении.

Святитель Феофан Затворник

Дебелость наша к земле нас тянет и делает нечувствительными. А забвение, а осуечение помыслов пустяками, а разленение и пустое чем-либо искаженное и злейшее всего – уты и утолсте – сытость духовная, и еще запанибратство с Богом, еще чуждоприсвоение, да и перечесть нельзя, сколько дрянностей. Главное, как хочешь и как можешь, облегчи плоть, утончи ее дебелость. Этим душа высвободится из связности веществом, станет подвижной, легче…