Читать книгу Марк 3. Примарат Фортис - Иоанн Афанасьев - Страница 2

Капсулу открыли люди в черных военных скафандрах и скрытых за зеркальными визорами лицами. Они молча и аккуратно достали в, первую очередь Марка. Он хоть и был в сознании, но тело своё пока контролировал плохо и даже сидеть вряд ли смог. Они переложили Марка и Дарью в индивидуальные герметичные боксы для транспортировки. Как только гермозатвор носилок защелкнулся, Марк снова отключился.

Очнулся он в стандартной белой комнате армейского медицинского блока. Он лежал голый с кучей подключенных к телу датчиков и трубок от капельниц, катетеров. Иглы были вставлены даже в бедренные артерии и одна в шею. Марк был надежно зафиксирован упругими ремнями на кровати. Тишину лазарета нарушал только мерный писк кардиомонитора, отсчитывающего его пульс. В теории, Марк знал процедуру возвращения человека после эвакуации, но лично её никогда, естественно, не проходил. Система Лаппинкотт была его первой “ходкой”, хотя в школе им рассказывали, что некоторые рейнджеры проходили через это по несколько раз. В основном это были те, кого отправляли на астероиды, где нештатные ситуации случаются чуть реже, чем постоянно.

Сколько он пробыл без сознания Марк вообще не представлял. Часов в отсеке не было, даже единственный в помещении экран медицинского монитора ни дату, ни время не показывал. Могли пройти часы, а могли и дни, и даже недели. Никаких последствий транквилизаторов Марк не ощущал, даже пить не хотелось. Повреждённый глаз совсем не болел, веко было нормальным. Марк поморгал правым и левым глазом по-очереди – никакой разницы. Судя по всему, вынули из челнока их не вчера. Если процесс выведения токсинов завершен, значит прошло несколько дней. Минимум два, а то и три. Хорошо бы кого-нибудь позвать, но никакой кнопки под привязанной рукой не было. Была только камера, висящая прямо над его лицом. Скорее всего, они уже знают, что он очнулся. Значит скоро сами придут, если посчитают нужным. И в армии, и в школе рейнджеров Марка приучили к дисциплине и покорности. “Старший брат” сам решит, что надо делать и когда. Солдатам-винтикам нужно только выполнять приказы и ждать, когда придёт новое распоряжение. Его размышления были прерваны лёгким щелчком контроллера на одной из капельниц. Трубка окрасилась в синий цвет, и Марк уснул, как только препарат достиг вены.

Первое, что увидела Дарья, когда проснулась – опять всё тот же медицинский отсек бункера. Она даже запаниковала, попыталась встать, но что-то её удерживало. Писк, вторивший её пульсу, участился. Но она вовремя вспомнила, что их должны были подобрать и, скорее всего, она на борту одного из кораблей союза рейнджеров. Нет ничего удивительного в том, что дизайн интерьера отсеков у них один на всю галактику. Как только Дарья успокоилась, она увидела, что лежит абсолютно голая, даже не прикрытая ничем, с целым пучком проводов и трубок, тянущихся к ней и заканчивающихся в разных местах тела. Похоже, какая-то трубка была даже в заднем проходе, не говоря уже о других органах. Все повязки, которые накладывал Марк, были сняты. Дарья видела уродливые синевато-розовые корявые швы и торчащие из них нитки. Она оказалась привязана к кушетке ремнями и почти не могла пошевелиться. Странное ощущение незнания времени и места охватывало её. Марк говорил, что полёт может продолжаться неделю, но сколько она пробыла без сознания совершенно непонятно. Она помнила, как заснула в капсуле, а потом очнулась тут.

Неожиданно в противоположной стене открылась дверь и в комнату зашла девушка в медицинском комбинезоне.

– Здравствуйте, – произнесла она, – меня зовут Наталья, я помогаю вам восстановиться после полёта. Она остановилась посередине палаты, сцепив руки за спиной.

– Где я? – спросила Дарья.

– Вы в госпитале на Земле, мисс Вонгер, – ответила Наталья, продолжая неподвижно стоять.

– Вы знаете, кто я? – удивилась Дарья.

– Да, конечно. Вы – Дарья Вонгер, дочь Франсуа Вонгера, – Наталья мельком глянула на планшет и снова вернула руки за спину. – Ваши родители уже извещены и скоро прилетят с Марса. Ваша сестра уже здесь, она вас навестит, если только вы сможете принимать посетителей.

– А я могу? – уточнила Дарья.

– К сожалению, пока нет. Вы ещё слабы и не можете принимать посетителей, – ответила врач.

– Долго я проспала?

– Вас подобрали шесть дней назад, до этого вы провели в космосе, как мне сказали, пять суток. Мы вас погрузили в щадящий сон, пока нейтрализовывали действие полётных транквилизаторов, – ответила Наталья, снова достав планшет и что-то пометив в нём.

– О боги, две недели! – воскликнула Дарья, – а как Марк? С ним всё в порядке?

– Да, ваш спутник тоже здесь, им занимается мой коллега.

– С ним я тоже не могу пока увидеться?

– Нет, не можете. Он пока слаб и не может принимать посетителей. И вам тоже пора отдохнуть. И я хотела поговорить о ваших ранах и о ноге. – сменила тему Наталья, – если позволите.

Дарья кивнула. Доктор подошла ближе, что-то проверила на сканере над кроватью.

– Вы знаете, как их получили?

– Там на планете, Лапкикот, кажется…

– Лаппинкотт, – подсказала Наталья.

– Да. Там водятся под землёй такие, вроде кротов, но большие, с собаку.

– Выползни, или зуки, – продолжала подсказывать врач, глядя на экран и листая его пальцем.

– Да, Марк так их называл. Они на меня напали, когда я там появилась. Марк говорил, что они чувствуют кровь. Он меня от них спас. Но ногу я потеряла.

– Понятно. А вы помните, как попали на планету? – поинтересовалась Наталья. Она оторвалась, наконец, от компьютера и посмотрела пристально Дарье в глаза.

– Нет, я была на пляже, а потом вдруг там.

– Так, хорошо. Ладно. Ну мы вас осмотрели, – Наталья перевела взгляд на обнаженное тело Дарьи, – состояние ран удовлетворительное, помощь была оказана более-менее грамотно, хотя и варварскими методами. Есть небольшое воспаление на бедре и на месте ампутированной конечности, но экстермабиотики с этим справляются. Голову пришлось обрить. На место скальпирования мы пока наложили дермакалагель – искусственную кожу. Потом придется делать пересадку кожи и волос. Образцы мы уже взяли и отправили на выращивание. Ещё из-за шрама немного изменилась форма левой груди. Наверное, захотите сделать пластику?

– Да, наверное, – автоматически ответила Дарья, пожав плечами, насколько это позволяли ремни, удерживающие её на кровати. – Я ещё не думала. А почему я привязана?

– Для вашей безопасности. Возможны бессознательные конвульсивные реакции на токсины, – ответила Наталья, – у вас есть какие-то вопросы или пожелания?

– Можно меня накрыть чем-нибудь? – Дарья ещё плохо соображала, столько информации, столько изменений – нужно было время чтобы прийти в себя и подумать.

Наталья взяла со стоявшего рядом с кроватью стула тонкое одеяло и накрыла им Дарью. Потом что-то нажала на своём планшете. В одной из капельниц раздался негромкий щелчок, синяя жидкость влилась в вену, и Дарья уснула.

Марк проснулся и увидел, что часть трубок и капельниц убрали, но он по-прежнему привязан к кровати. Открылась дверь и в комнату зашла девушка в комбинезоне персонала медицинской службы АВБ. Не обращая внимания на Марка, она молча подошла, отсоединила почти полный мочеприёмник и подключила новый. Затем поправила ведущий от него катетер, резко задвинув трубку в уретру. Марк дернулся от резкой боли, в ответ на это девушка слегка улыбнулась, бесцеремонно взяла пенис пальцами и помассировала его, сдвинув вниз крайнюю плоть. Неприятные ощущения и боль утихли, видимо трубка встала как надо, но началась эрекция, которая снова причинила боль из-за жесткой трубки внутри. Всё так же молча медсестра вынула иглу из правой руки Марка и заклеила ранку пластырем. Марк тоже молчал, с интересом наблюдая за девушкой.

– Сейчас к вам зайдёт доктор Борк, – наконец произнесла она, глядя на медленно опускающийся половой орган Марка.

– Хорошо, – ответил Марк, – а нельзя меня развязать и чем-то накрыть?

– Нет, – отрезала девушка, резко развернулась и направилась к выходу. На прощанье она снова медленно и нежно погладила фаллос Марка. Тот незамедлительно опять налился кровью и боль от пережимавшей канал трубки вернулась.

Через какое-то время к Марку действительно зашел крупный седеющий мужчина, который представился как доктор Август Борк, его лечащий врач.

– Зоя вас не развязала? – удивился он, подойдя к кровати Марка, – Я ей напомню.

– Я на корабле? – спросил Марк, – Девушка в порядке?

– Мисс Вонгер в порядке. Вы не на корабле. Это земной госпиталь, – доктор Борк стоял, держа перед собой планшет и устало смотрел на Марка.

– АВБ? – уточнил Марк.

– Да, АВБ, – вздохнул доктор.

– Я могу увидеть Дарью?

– Нет. Она.. э… ещё слаба и не может принимать посетителей, – произнёс доктор, как будто вспоминая заученный текст.

– А мне тут долго отдыхать? – поинтересовался Марк.

– Нет, вас приказали передать следственному управлению, – лицо врача не выражало никаких эмоций.

– Следственному? – удивился Марк.

– Это не в моей компетенции. У них есть к вам вопросы, вы должны понимать. Сегодня мы переведём вас на нормальное питание. Если всё будет в порядке, завтра они вас заберут, – объяснил доктор Борк.

– Понятно. То есть усыплять вы меня больше не будете?

– Нет, но сон вам не повредит, – впервые во время их разговора, голос доктора выражал заботу и участие.

– По-моему, я выспался уже на год вперед. А там, одежда и адвизор мне хотя бы можно?

– Одежду вам мисс Ихолайнен принесёт, средства связи запрещены, – ответил врач, снова надев маску беспристрастия. – У вас ещё остались вопросы?

– Да вроде нет, я всё понял. А долго я тут? – поинтересовался Марк.

– Пять дней.

Доктор Борк пристально посмотрел на Марка, видимо ожидая, нет ли у того ещё вопросов, затем развернулся и ушел.

Через некоторое время вновь пришла та странная медсестра – мисс Зоя Ихолайнен, как понял Марк. Она катила медицинский столик. На столике стояли пара цветных баночек и белая бутылочка. “Нормальное питание” – догадался Марк. Зоя развязала Марка, подняла его кровать так, чтобы он сидел, и поставила ему на голые колени холодный стальной поднос с едой. Пока она за ним таким образом ухаживала, у Марка появилась возможность рассмотреть свою сиделку получше. Она была высокой и худой. Прямые русые волосы свободно лежали на плечах, никак не уложенные. Девушка периодически автоматическими движениями закладывала непослушные пряди за уши, в которых поблёскивали точки украшений – по несколько на каждом ухе. Глубокие, темные, слегка раскосые глаза строго смотрели на Марка из-под красивых изогнутых бровей. Острый нос, чётко выраженные скулы, постоянно слегка приоткрытый рот с тонкими губами. Глядя на неё Марк чувствовал какое-то несоответствие. Она не была похожа на заботливую медсестру. Марк бы не удивился, если бы увидел её в роли, например, следователя уголовного отдела, в строгой форме полиции, брюках, с оружием в кобуре. Но тем не менее, было видно, что она опытный профессиональный медицинский работник. Её тонкие длинные пальцы ловко управлялись с иглами, повязками, трубками и прочим оборудованием. Всё это Марк заметил ещё в её первый визит. Закончив с ним, Зоя ушла. “Одежду вы не принесёте?” – бросил ей в след Марк, но ответа не последовало, она даже не обернулась.

Еда представляла собой стандартное больничное питательное желе и что-то типа йогурта. На баночках были наклеены цифры, видимо обозначающие последовательность употребления. Первым Марк выпил, как и было указано, йогурт. Затем съел синее и красное желе. На вкус они были абсолютно идентичные, хотя на одном была нарисована какая-то мелкая голубая ягода, а на другом – большая и красная. Марк отставил поднос обратно на столик и стал ждать. Больше ничего не оставалось.

Агентство Всемирной Безопасности, судя по всему, ими заинтересовалось. Но главное, чтобы они отстали от Дарьи, она тут совсем не причем, да ещё и пострадала. С другой стороны, хоть она и член аристократической семьи, дочь миллиардера и владельца одной из крупнейших корпораций, она неизвестно как попала на планету. Это несомненно представляет интерес для всемирного правительства. Что ж, Марку с ней, скорее всего, увидеться не дадут. А жаль. Он чувствовал к Дарье сильную симпатию, привязанность. Пережитое оставило свой отпечаток и сблизило их. Когда люди проходят вместе такое, это создаёт неразрывную связь на всю жизнь.

Что ж, он ответит на все вопросы агентства, а дальше им решать. Он не считал, что сделал что-то неправильно, учитывая обстоятельства. В конце концов он остаётся собственностью ДальКосмоРазведки, за которой стоят ещё более крупные корпорации и правительство, и они своих рейнджеров просто так не отдадут, как бы АВБ не хотелось заполучить его себе. Дарью они, конечно, тоже допросят, но долго держать не смогут. Её отец слишком могущественен и контролирует многих политиков и генералов в правительствах многих стран.

Вернулась Зоя и положила на стоящую рядом с кроватью тумбочку сверток с одеждой.

– Спасибо, – поблагодарил Марк. В ответ он получил обычное молчание.

Медсестра отключила капельницу от левой руки Марка, а потом стала медленно вытаскивать уретральный катетер. Казалось, ей доставляет удовольствие осознание того, что Марку больно и неприятно. Освободив его полностью от всех датчиков и трубок, она опустила кровать ниже, чтобы он смог сам спускаться и ушла. Марк сел на кровати, подождал пока пройдёт головокружение, и затем встал. Одежда представляла собой тонкий больничный халат серого цвета до колен и такого же цвета тапочки. “Не густо” – подумал Марк, – “ну хоть не белые”. Вместе с одеждой лежало и тонкое одеяло.

Марк впервые целиком осмотрел комнату. Окон не было. На против двери, откуда приходили Зоя и врач была другая дверь. За ней Марк обнаружил туалет, и как раз кстати. Попавшая в желудок еда не подружилась с его кишечником и стремительно стала рваться наружу. Выйдя обратно в палату, Марк обнаружил на тумбочке поднос с лекарствами. Пара капсул и белая жижа в стаканчике. “Что-то для желудка,” – догадался Марк, – “не исключено, что и в унитазе есть камера”. Но, судя по всему, в одной из пилюль было снотворное, потому что только Марк прилёг обратно на кровать, как тут же уснул, даже не успев вернуть её в горизонтальное положение.

Марка упорно кормили этими желе и йогуртом, после чего усыпляли. Он не сопротивлялся, не пытался игнорировать лекарства – какой смысл? Всего прошло четыре таких цикла еда-сон. Желудок в итоге действительно восстановился и после очередного пробуждения к нему в палату зашли двое в черной военной форме с нашивками АВБ – угловатый мужчина и маленькая девушка с чемоданчиком. Они встали посреди комнаты в одинаковых позах. Марк решил, что ему тоже лучше встать с кровати.

– Лежите, лежите, мистер Джон. Добрый вечер, – поздоровался мужчина, – меня зовут майор Берёзов, это – лейтенант Иванополус. Нам поручено забрать вас из госпиталя, у нас есть к вам несколько вопросов.

– И куда меня теперь? – спросил Марк.

– Мы называем это домом отдыха, – у майора был мягкий, но властный голос.

– Прогулки в этом доме отдыха будут?

– Это действительно будет дом отдыха для офицеров государственной службы. Это не тюрьма, как вы думаете, – ответил Берёзов, и Марк почувствовал, что верит ему, почти против своей воли.

– Да нет, я не против. Я готов сотрудничать. Просто хочется наконец выбраться из замкнутых пространств, – он обвёл взглядом свою палату и остановил взгляд на девушке.

– Понимаю. Переоденьтесь.

Лейтенант отмерла, положила свой чемоданчик на стул и достала оттуда запаянный пакет, в котором обнаружился стандартный комплект спортивной формы для рядового состава всемирных вооруженных сил.

Оба посетителя без стеснения смотрели, как Марк переодевался. Ему тоже было безразлично. Приятно было, наконец, надеть нормальную одежду. Военных снабжали качественными изделиями из натуральных тканей, шилось это только в Индокитае и нигде больше.

– Лейтенант будет вашим личным врачом, – продолжил рассказ Берёзов, – она будет следить за вашим здоровьем, поможет снова адаптироваться к земным условиям, окажет психологическую и другую помощь, если потребуется.

– Ясно, – кивнул головой Марк. Он стоял перед ними, спрятав руки за спину и опять смотрел на девушку. Она на весу снова открыла чемоданчик и что-то достала из него. Это оказался флакон с какими-то таблетками.

– Рассосите, – сказала она, протягивая лекарство Марку, – это поддержит вас во время путешествия.

Марк рассосал.

Они вышли из его медицинской палаты друг за другом. Впереди его личная медсестра, потом Марк, сзади майор. Обычные правила конвоирования. За дверью палаты оказался длинный коридор с точно такими же дверями. В его конце их уже ждал лифт. Они секунд пятнадцать-двадцать с хорошим ускорением поднимались вверх. Лифт довез их на стартовую площадку на крыше здания. Наконец-то Марк оказался под открытым небом родной планеты. Небосвод был окрашен в красивый оранжевый цвет угасающего Солнца. Время действительно было вечернее. С крыши была видна простирающаяся пустыня с одной стороны и бескрайний океан с другой.

– Где это мы? – спросил Марк.

– Аравия, – ответила лейтенант.

Смешно, но, похоже, это и есть тот самый Аравийский полуостров. Марк вспомнил про Дарью. С Аравии началось её приключение, и тут же оно и закончилось, если она ещё здесь. Может, её тоже увезли в этот “дом отдыха”.

Марка посадили в белоснежный коптер без опознавательных знаков, раза в два больший, чем его на Лаппинкотте и раз в десять комфортабельней. Аппарат взмыл вверх, включил ускоритель и унёсся в сторону заката.

После того, как Дерья проснулась в госпитале снова, к ней пришёл психолог. Приятная женщина лет сорока, слегка полноватая. Она задавала вопросы про отношение Дарьи к произошедшему, что она чувствовала тогда, что чувствует сейчас. Потом они перешли на Марка – чувствует ли она к нему привязанность, считает ли его другом или врагом. Неизвестно, была ли цель психолога понять состояние Дарьи или помочь ей самой разобраться в своих мыслях, но второе ей удалось. Во время беседы Дарья постепенно осознавала, что произошедшее, конечно, разделило её жизнь на “до” и “после”, но благодаря свойству здоровой человеческой психики абстрагироваться от нежелательных мыслей, сейчас это всё уже действительно воспринимается как сон. Гораздо важнее то, что происходит сейчас. А сейчас она снова дома, ну почти, и её ждёт новая жизнь.

Благодаря разговору с психологом, Дарья наконец определилась со своим отношением и к Марку. Человеку, который её спас, которому она доверила свою жизнь, хотя выбора у неё особо и не было. Психолог упоминала про различные синдромы привязанности, но Дарья была уверена, что у неё этого нет. Всё, что она чувствует к Марку – настоящее и не является каким-либо замещением.

Оказалось, что меньше всего Дарья переживает по поводу потери ноги. Здесь, видимо, сыграл фактор её положения. Она была уверена, что это наименьшая из её проблем, которая легко решается деньгами.

Ещё в госпитале Дарье позволили увидеться с сестрой. Вероника разрыдалась, когда увидела её в больничной одежде, без ноги, без волос, с пластиковой нашлёпкой на голове. Перед посещением некий майор Берёзов порекомендовал обоим не затрагивать тему произошедших с Дарьей событий. Но на самом деле и разговаривать то было особо не о чем. Родителей, как оказалось, известили совсем недавно, но они уже прилетели. Пропажу Дарьи обнаружили тоже не сразу, все думали, что она на своём пляже в Аравии одна, а глупые роботы-слуги не знали, пропала их хозяйка или просто ушла. Сначала решили, что она куда-то уехала. Пока обзвонили знакомых, подруг – прошло время. Как только поняли, что видимо что-то случилось, отец сразу поставил в известность АВБ. Они дали поискам первоочередную важность, но все их агенты на всех планетах не смогли ничего выяснить. В итоге агентство сообщило, что Дарья нашлась, уже когда она была в госпитале. Родителям разрешили поместить дочь в частную клинику в Восточной Европе и порекомендовали ждать там. Отец, конечно, сильно разозлился, но как-то они его уговорили.

После визита сестры Дарью продержали в госпитале ещё дня четыре, судя по периодичности приёма лекарств. Ни окон, ни часов в палате не было, а персонал – Наталья и ещё медсестра, ни на какие расспросы не отвечали. Дарья понимала, что, видимо, спецслужбы её просто так не отпустят, но хотелось более человеческого отношения, а не как к пленнице. С другой стороны, их можно понять. Человек неизвестно как совершил путешествие на другой конец разведанной части галактики, неизвестно что там пережил. При этом не просто человек, а член семьи главы одной из самых влиятельных корпораций, наследница. Независимо от того, кто она – жертва возможного похищения или шпионка тайной организации, она бы тоже сама себя изолировала до выяснения.

В прочем, жаловаться было не на что. Её спасли, оказали медицинскую помощь, согласились выполнить условия отца о её дальнейшей судьбе. Ещё бы они не согласились. Одна только мысль беспокоила Дарью – судьба Марка. На него могли пасть подозрения, что это он похитил её и устроил весь этот кошмар, который им пришлось пережить на Лаппинкотте. Когда происходит нечто необъяснимое, непосредственные участники событий всегда в начале списка подозреваемых.

В день так называемой выписки её врач сообщила радостную, по её мнению, новость, что отец Дарьи, мистер Вонгер согласился с предложением АВБ, а администрация частной клиники в Чешском регионе Славянской Федерации любезно разрешила принять у себя Наталью, и вместе с ней, Натальей, продолжать лечение девушки. Кроме того, с ними полетят двое сотрудников АВБ, которые будут обеспечивать безопасность. Иными словами, Дарья будет под круглосуточным наблюдением так долго, как это нужно спецслужбам, независимо от того, где она будет находится – в больнице на Земле или у себя дома на Марсе.

Дарья оделась в предложенную ей казённую спортивную форму, и они с Натальей вышли, наконец, из палаты. Снаружи был всё тот же белый однообразный интерьер с одинаковыми дверьми, которые, казалось, уходили в бесконечность. Врач и её поднадзорная пациентка поднялись на крышу госпиталя, где, к радости Дарьи, их ждал личный оранжево-красный, в цветах Марса, коптер отца и личный пилот Дарьи – Марта Вивина. Марта помахала рукой из кабины и показала пальцем на двух одинаковых мужчин в черной военной форме, скорчив при этом гримасу. Видимо, это и были те самые сотрудники АВБ, которые будут обеспечивать безопасность Дарьи в больнице и следить за ней. Снаружи было утро, и Дарья почувствовала знакомый морской бриз. Аравия. С неё всё началось, тут всё и закончилось. Хотя, если подумать, до конца ещё далеко. Коптер мягко взлетел и, подгоняемый ветром с моря, устремился на север, в Европу.

Частная клиника “Свата Крев” – “Святая Кровь”, занималась лечением высокопоставленных и богатых пациентов, пострадавших в какой-либо катастрофе. Хирургия, протезирование, имплантация, пластика, ортопедия, психологическая поддержка – основная специализация клиники. Естественно, если требуется помощь в какой-то иной области, то в распоряжении клиники практически любые специалисты в мире. Пациенты клиники обычно имеют возможность оплатить их услуги.

Чаще всего в больнице одновременно лечатся около десятка клиентов, кто-то восстанавливается после неудачного падения на альпийских курортах, кто просто проходит курс реабилитации, отдыхает. Для Дарьи “Свата Крев” был освобождён полностью. Она была единственным их подопечным. Неизвестно, чья это была идея – её отца или АВБ, скорее всего в этом их желания совпали. Отец, как власть имущий мира, естественно, хотел предоставить дочери максимальный покой и отсутствие чужих глаз, а спецслужбе нужно было, собственно, тоже самое – отсутствие посторонних и спокойная обстановка в которой они могут работать. Как бы им не хотелось всеми руководить, но реальная власть находилась у глав корпораций, и если они хотят что-то получить от наследницы одной из них, то должны соблюдать приличия и уважать её желания.

В “Свата Крев” её встретила вся семья – заплаканная мать, серьёзный отец, такая же сестра. Дарью проводили в её номер с окнами на побережье. В соседнем расположилась Наталья Кануки – её врач-надзиратель. Парней из АВБ отправили на первый этаж в крыло для прислуги. Впрочем, один из них всё равно постоянно дежурил у дверей апартаментов Дарьи, а второй бродил вокруг особняка клиники – патрулировал периметр, как они это называют. Собственная охрана клиники тоже была, как и серьезная пропускная система, высокий забор, сигнализация и прочее. Это тоже было дополнительным плюсом для АВБ, благодаря которому они согласились, что Дарья будет находиться здесь.

Сестра и мать остались с Дарьей, а отца звали дела, большой бизнес, политика. Но перед отлетом они поговорили. Она рассказала ему всё, что произошло, что помнила и что смогла понять. Он сказал, чтобы она не скрывала ничего от АВБ, он лично контролирует ход расследования, и у них со спецслужбами договор, по которому АВБ предоставляет семье копии всех материалов. Отец подтвердил, что именно мисс Кануки занимается расследованием. Одним из условий было то, что к Дарье не будут допущены никакие другие следователи и прочие офицеры из АВБ. Хотя, скорее всего, кто-то из персонала клиники тоже завербован – это у них происходит быстро. Если надо, правительство не жалеет средств для поощрения и не стесняется грязных приёмов для запугивания.

Беседа с отцом успокоила Дарью. Однако у неё сложилось впечатление, что он знает, что именно с ней произошло. Он ни разу не обмолвился о том, что это может повториться, о каких-либо последствиях, не дал рекомендации вести себя осторожнее. Похоже он был уверен, что его дочь в безопасности. А если так, значит он всё знал. Дарья несколько раз услышала от него совет сотрудничать с АВБ, но рассказывать им только то, в чём была уверена – никаких догадок и домыслов. Отец рассказал, что распорядился заменить весь парк обслуживающих их резиденции роботов на новые модели и перекупил у Гейтсов компанию, которая занимается разработкой искусственного интеллекта для них. Ещё он запретил Дарье путешествовать в одиночку и сказал, что лично будет проводить собеседование её друзей и подруг, прежде чем позволит им сопровождать дочь. В общем тотальный контроль и геноцид. Причём, как показалось Дарье, это новые порядки вообще не были связаны с происшествием. Отец с несвойственной ему неоднозначностью намекнул, что мир начинает меняться, и их семье и Дарье в частности предстоят тяжёлые испытания.

Ближайший год она точно проведет тут, в “Свата Крев”. А в дальнейшем путешествовать в одиночку Дарья и сама вряд ли захочет. Можно, кстати, использовать Марту – ей и отец доверяет, и она сама относится к Дарье, как к подруге. Семья Вонгеров много для неё сделала, и она совершенно бескорыстно и всей душой любит их, как и они её.

Мать тоже скоро улетит, сообщил ещё отец, а вот Вероника будет официально следить за лечением Дарьи, как представитель семьи. Когда было принято решение использовать “Свата Крев”, сестра переехала в славянскую резиденцию “Верите Вин” – своей винодельческой компании, подарок матери, и будет находится в этом регионе столько, сколько понадобится.

Вечером Наталья познакомила Дарью с Тамарой – молодой симпатичной чернокожей медсестрой “Свата Крев”. Как сказала врач, Тамара будет её личной помощницей на весь период выздоровления и реабилитации, она будет выполнять любые просьбы и пожелания, ей можно полностью доверять. “Вот, значит, не прошло и дня, как АВБ уже распоряжается сотрудниками частной клиники,” – подумала Дарья. Видимо это и есть то, о чем говорил отец про вербовку персонала больницы. Наталья и медсестра ушли, но Тамара тут же вернулась с креслом-каталкой.

– Вы, наверное, хотите помыться, привести себя в порядок? – спросила она.

– Да уж, это хорошая мысль, – согласилась Дарья.

В госпитале АВБ её протирали, помогали соблюдать гигиену, но горячий душ и даже ванная, настоящий гель, спрей-депилятор – этого ничто не заменит.

– Я вам помогу, – предложила Тамара.

Она помогла Дарье пересесть с кровати в кресло и отвезла в ванную комнату. Там она открыла краны, чтобы наполнить ванную. Ароматная пена с эфирными маслами быстро расслабили тело и разум. Дарья наслаждалась вновь вернувшейся роскошью и привычным образом жизни. Пока она отмокала, Тамара болтала с ней. Рассказала, как АВБ тут всё проверяли, как уговорили какого-то сенатора из германского региона перевестись в другую клинику. Некоторых медсестер и прислугу отправили в отпуск и заменили на новых, явно агентов в штатском. Она уверила Дарью, что АВБ её пока не завербовало, они просто попросили помочь. Сама она только два года назад закончила сестринскую школу с отличием. Во время обучения она стажировалась в градской больнице Марии Магдалины в Московии, где работает её отец – заведующий офтальмологическим отделением. Он дал ей рекомендацию и помог устроиться сюда, в “Свата Крев” к своему однокурснику, доктору Пирогову.

– Готовы мыться? – спросила она наконец.

Дарья согласилась. Тамара помогла ей вылезти и добраться до автоматического сиденья в душевой зоне. Сиденье позволяло пациентам с ограниченной мобильностью спокойно и безопасно передвигаться в пределах душевой, мыться, не испытывая неудобств.

– Не возражаете? – спросила Тамара.

Дарья обернулась на медсестру и увидела, что та расстегнула медицинский комбинезон и вопросительно смотрела на девушку.

– Нет, конечно, – ответила Дарья, удивлённо смотря на девушку и думая, что же может быть дальше.

Тамара разделась и тоже вошла в душ. У неё было маленькое, худосочное тело с выпирающими бёдрами, острыми локтями и коленками. Из-за своей худобы Марта казалась вытянутой вверх, хотя была на голову ниже Дарьи. Она взяла бутылочку с гелем, набрала его в ладони и стала медленно и осторожно намыливать тело Дарьи. Её нежные руки приятно скользили по коже, и эти прикосновения доставляли удовольствие. Даже там, где кожу “украшали” уродливые шрамы, Дарья не чувствовала дискомфорта. Когда руки Тамары дошли до интимной области, Дарья напряглась, но потом под ласковыми и монотонными движениями рук медсестры расслабилась. Она закрыла глаза, погрузилась в себя, в свои мысли и лишь прерывисто вздыхала, когда мягкие ладони и пальцы Тамары дотрагивались до самых нежных участков. Дарья подумала, что может они зря уволили Лию – её личную камеристку, которая позволила себе попытку заняться с хозяйкой сексом. Жизнь и обстоятельства этой жизни меняют человека, и теперь более близкие взаимоотношения между двумя девушками уже не казались ей таким невозможными. Хотя новенький стюарт Шен, прислуживающий на корабле и во время путешествий, был вполне себе ничего, но, в любом случае, спать с прислугой Дарья пока была не готова. Она ещё слишком молода для этого.

Тамара смыла пену и приступила к депиляции. Она так же нежно обрабатывала область бикини, и Дарья заметила, что медсестра явно позволяет себе лишние движения и прикосновения, но уже не возражала. Горячая ароматическая ванна, успокаивающий гель, бархатные руки медсестры заставили её полностью абстрагироваться от действительности и просто плыть по течению запахов и наслаждения. Тамара тщательно вытерла свою подопечную и отвезла обратно в палату. Там она достала из стенного шкафа раскладной массажный стол. Не одеваясь, она приступила к массажу с питательными маслами. Казалось, она сама получала удовольствие от процесса. Она массировала не только руками, но всем телом, прижимаясь к Дарье своими маленькими грудями, бёдрами, тёрлась лобком о кисти рук и единственную ступню. Горячие волны накатывали на тело Дарьи, следуя за нежными, но сильными руками медсестры, и постепенно концентрировались в одном месте, одно только прикосновение к которому заставляло всё тело содрогаться в сладостных конвульсиях, приближая Дарью к феерической кульминации. Всё ушло – всё прошлое, все несчастья, всё пережитое, остались только руки Тамары и бесконечное счастье.

Дарья уснула практически мгновенно после сеанса и проспала до обеда следующего дня. Она уже не помнила, когда чувствовала себя лучше. Ей предстояли долгие месяцы лечения, операций, восстановления и она была к ним готова. Она жива, она дома, она со всем справился и будет править миром, как отец.

Место, куда привезли Марка, действительно было похож на пансионат для утомленных жизнью генералов. Если не обращать внимание на бетонную стену с колючей проволокой, огораживающую территорию, КПП и посты охраны на каждом этаже. При этом сам “дом отдыха” действительно был роскошным. Личная обслуга в номерах, ресторан и бар на первом этаже, парк с прудом. Марка сразу попросили не увлекаться выпивкой. На деле это выглядело как полное игнорирование барменом его просьб и появление вежливого охранника, напоминающего Марку о просьбе руководства. Зато ресторан был бесплатным. Также к минусам можно было отнести отсутствие доступа к сети – смотреть можно было только фильмы и специально отобранные шоу из местной медиатеки. Ещё из развлечений были игровая приставка, книги и журналы в электронном ридере. Ну и, конечно, общение с Юлией Иванополус, его персональным врачом и надзирателем.

Насколько Марк сумел сориентироваться, пока они летели, отель находился где-то на южном побережье Чёрного моря, на большом квадратном полуострове. Прилетели они уже глубокой ночью, поэтому точно определить было сложно, да и Марк к своему стыду обнаружил, что основательно подзабыл географию родной планеты. Из-за высокой стены, окружавшей отель, было почти ничего не видно кроме большой тёмной горной гряды, тень от которой вечером полностью накрывала территорию отеля. Комната Марка располагалась на втором этаже с окнами во двор. Посещать другие части здания и подниматься на другие этажи Марку тактично запрещали. На вопросы тоже не отвечали. Та же изоляция, но теперь с прогулками, как и обещал Берёзов. Майор провел с ним несколько официальных допросов, первый раз один на один, остальные в присутствии лейтенанта Иванополус и ещё других людей – военных, врачей, просто каких-то важных персон в штатском. Марк раз за разом рассказывал во всех подробностях свою историю. После третьего или четвертого раза история стала стремиться к обобщению и даже некоторой художественной обработке, но Берёзов умело возвращал Марка к главному и вытягивал пропущенные детали. Помимо инцидента в системе Лаланд, как они назвали это происшествие, АВБ заинтересовались обстоятельства гибели Джены Татаровой, первого рейнджера на Лаппинкотте, на замену которой и был прислан Фёдор. Этот грустный эпизод Марку тоже пришлось несколько раз повторять.

Помимо следователей, с Марком периодически беседовал психолог. По сути, это был тот же допрос, только ещё более глубокий, с залезанием в самые глубины прошлого Марка. Этот мозголом вытаскивал из сознания самые потаённые воспоминания, из детства, студенчества, службы в армии, школы рейнджеров. Марк неожиданно вспоминал давно забытых людей, с которыми когда-то общался, неприятные эпизоды из жизни, о которых было лучше не вспоминать. После этих сеансов как никогда хотелось выпить, чтобы снова всё забыть.

Но чаще всего с ним общалась Юлия. На вид она была миниатюрной хрупкой девушкой со светлыми коротко подстриженными волосами и почти детской фигурой. Сходство с подростком добавляли большие серые глаза и чуть вздёрнутый носик. И только руки, с немного загрубевшей кожей, красноватыми костяшками пальцев выдавали её возраст. Марк всегда подозрительно относился к людям, тем более женщинам, которые с первой встречи начинали себя вести с ним как близкая подруга с намёком на любовницу. С другой стороны, женским обществом он последние несколько лет был, мягко говоря, обделён. Да была Джена, но, положа руку на сердце, это была вынужденная связь между единственными людьми на планете. Понимая разумом, что Юлия целенаправленно ведёт себя развязно, чтобы расположить его к себе, он всецело отдался этому и позволил ей манипулировать собой на самом низком уровне сексуальных инстинктов.

Их номера находились напротив друг друга, и в основном они проводили время у него, часто засиживаясь допоздна. В первый же день она вошла к нему в номер в облегающих шортах и коротенькой маячке с предложением пойти искупаться в бассейне. Он согласился. Там она, повернувшись к Марку спиной, но не прося отвернуться его, переоделась в микробикини и, когда Марк разделся, начала восхищаться его якобы мускулистым телом. И таким поведением сопровождались все их встречи, что не могло не волновать Марка, как мужчину. Периодически, подсев поближе и продемонстрировав отсутствие лифчика, позволив ему положить руку на бедро, она задавала какой-нибудь неожиданный вопрос из его прошлого или про Лаппинкотт.

В общем-то Юлия с самого начала не скрывала, что Марк – её задание. Её медицинская должность – только прикрытие. Так было проще, чем утаивать что-то и постоянно себя контролировать. Они оба выполняют свою работу, служат, в конечном счете, всемирному правительству, подчиняются уставу, так зачем стесняться своей профессии и обязанностей, которые требуется выполнять? Это не произносилось в слух, но и Марк знал, и Юлия знала, что он знает, что она – просто проститутка на службе АВБ.

Для себя Марк решил, что, в общем-то, скрывать, ему нечего. И на допросах, и психологу, и Юлии он всегда говорил правду. О своём будущем Марк не волновался. Может это и было наивно, но он верил в справедливость и компетентность государственной машины. В любом случае, мать на Луне была обеспечена собственной пенсией и солидным счётом Марка, который постоянно пополнялся, пока действовал фактически пожизненный договор рейнджера. Удивляло, что с ним не связался его непосредственный работодатель – ДальКосмоРазведка. Хотя не факт, что среди присутствующих на допросах не было их представителя.

Марк охотно рассказывал Юлии про себя, про своё прошлое – то, что ему было приятно вспоминать. Они вместе играли в видеоигры, смотрели фильмы, курили кальян, гуляли по парку. Свои заигрывания Юлия периодически подкрепляла спонтанными минутами боле близкого физического контакта, но никогда никаких поцелуев и тем более секса. На прогулках она небольшими порциями выдавала ему новости о том, что происходит внутри её ведомства по отношению к Марку и инциденту в системе Лаланд.

Иногда он пытался интересоваться судьбой Дарьи. Сначала ответом со стороны Юлии было молчание. Это была стандартная реакция на любые его вопросы сложнее “который час?”, если только она сама не начинала разговор на тему происшествия на Лаппинкотте.

Однажды она рассказала, что незадолго до появления их с Дарьей, в Солнечной системе выловили неизвестный курьерский модуль, но он был пуст – никакого сообщения. Только по серийному номеру нашли его историю и определили, откуда он прилетел – из системы Лаланд. Поначалу этот эпизод был просто записан в историю освоения звёздной системы, а официальное заключение гласило, что произошел сбой в системе, и курьер самопроизвольно выполнил программу отправки. После того, как Марк прилетел, курьерский корабль обследовали снова и нашли доказательства, что информация была стёрта ещё до после прибытия его к Земле. Кто это сделал и зачем, они, в числе прочего, пытались выяснить у Марка.

– Погоди – сказал Марк ей тогда, – у нас в качестве курьера был старый “Ситроен”, он не мог прилететь раньше нас

– Да, – согласилась Юлия, – АВБ тоже обратило на это внимание. Пока рабочих версий две. Первая – курьер был отправлен задолго до случившихся на планете событий, и ты либо забыл про письмо с оповещением, либо его стёрли из твоего компьютера в бункере тоже гораздо раньше. Вторая – курьера кто-то подобрал сразу после отправки, стёр предназначавшееся видимо им же сообщение, а потом доставил его в Солнечную систему и выкинул тут.

– У обеих версий есть несостыковки, – заметил Марк, – пропустить сообщения я вряд ли мог и к компьютеру Фёдор доступ не получал. А во втором случае это вообще бред – зачем красть корабль, а потом подбрасывать его. Проще уничтожить.

– Да, ты прав, – согласилась Юлия, – загадок тут больше, чем разгадок. Поэтому они до сих пор и не отстали от тебя – вдруг ты что-то ещё вспомнишь.

Вечером того же дня Юлия предложила искупаться в бассейне голышом. Видеть перед собой обнажённую и почти доступную женщину, иметь возможность осязать её тело, но не иметь доступа к полноценной близости было сильным мучением для Марка.

Так тянулись дни и недели. Марк обнаружил у себя полное безразличие к течению времени и интересовался им исключительно, чтобы знать, когда психиатр снова будет выворачивать его разум наизнанку, и когда обед. Но однажды вечером Юлия сказала, что майор разрешил ей поговорить о Дарье. Она действительно была в том же госпитале в Аравии, где и Марк. Её там продержали немного дольше, потом отправили в частную клинику, которую арендовал отец Дарьи, мистер Франсуа Вонгер, на всё время лечения своей дочери.

График допросов Марка не был сильно плотным. Сначала было по два слушания в неделю, затем они быстро сократились до одного. А затем, на втором месяце пребывания Марка на попечении АВБ, и вовсе стали эпизодическими. Как понял Марк, некоторые из ранее присутствующих лиц хотели послушать его повторно, на бис, кто-то хотел уточнить детали. Где-то в начале третьего месяца, после очередного “общения” с заинтересованными слушателями, когда Марк вернулся к себе в номер, к нему зашла Юлия. Он решил, что она пришла, чтобы, как обычно, вместе сходить на обед, но она поставила на столик шестиюнитовую упаковку пива “Бендербрау”. “Ого” – только и смог сказать Марк. Юлия вынула одну из банок, открыла и протянула ему. Вторую взяла себе. Марк отпил и испытал наслаждение, сравнимое с оргазмом заблудившегося в пустыне путника, когда тот наконец добрался до оазиса с питьевой водой. У пива был приятный травянистый вкус с лёгкой горчинкой.

– С чего это вдруг? – спросил Марк, расслабленно развалившись на диване.

– Стащила в баре, – ответила Юлия, присев рядом. – Подумала, что тебе, возможно, захочется со мной выпить.

– Еще как хочется!

– А что ещё тебе хочется?

– Ну, не знаю. Может фильм какой посмотрим? – предложил он, и потянулся за пультом от медиацентра.

– Ну ладно, как скажешь, – согласилась Юлия со странным выражением на лице – то ли удивления, то ли разочарования.

Марк выбрал фильм, который они ещё не смотрели. Судя по описанию – как раз то, что нужно под пиво. Никакого сюжета, никакого смысла. Только действие, красивые актрисы, мускулистый главный герой. Юлия приглушила свет в комнате и села рядом с Марком на диван, прислонившись к нему и поджав под себя ноги. На экране однорукая героиня мужественно сражалась с какой-то бандой дикарей на ржавых тракторах. От пары банок пива на голодный желудок Марк расслабился, и лежащая рядом Юлия в тоненькой блузке, расстёгнутой до середины, стала интересовать его больше, чем действие на экране. Неожиданно для самого себя он обнял её, почти силой заставив себя не имитировать зевоту и потягушки, как какой-нибудь школьник на последнем ряду кинотеатра, в который он впервые привёл одноклассницу в надежде на то, о чём ещё сам имел смутное представление. Но Марк имел в виду вполне определённые цели. Юлия прижалась к нему ещё сильнее. Марк расстегнул ещё одну пуговицу, потом ещё. Её грудь приятно легла в его руку. Большие глаза смотрели на него, а полураскрытые, блестящие от влаги губы призывно алели во мраке комнаты. В нетерпеливом поцелуе они скатились с дивана, суетливо срывая одежду, и там же на полу Марк овладел ей, выплеснув всю свою мужскую страсть и желание под рёв диковинных машин, вздымающих клубы пыли на экране монитора.

Уже минут через пять Марк тяжело дыша отстранился продолжающей постанывать Юлии и растянулся на спине рядом. Некоторое время они молчали.

– А мне понравилось, – произнесла наконец Юля, глядя в потолок – было здорово, а главное быстро.

– Извини, долгое воздержание, – ответил Марк, повернувшись к ней и положив руку на гладкий живот, – в следующий раз будет лучше. Ты успела?

– Да, всё нормально, успела. Я просто пошутила, извини. А что, у тебя с наследницей империи Вонгеров ничего не было? – она взяла его руку и подтолкнула ещё чуть ниже. Марк стал медленно ласкать её влажное лоно, удивляясь, как даже в такой момент она умудряется расспрашивать его о том, что, наверняка, интересовало, прежде всего, АВБ.

– Нет, конечно. Она пострадала, да и как я мог, – ответил Марк.

– Джентльмен, значит. Понятно. Так и запишем в твоё досье: хотел, но не мог.

– Да ну тебя, – отмахнулся Марк, и перевернулся обратно на спину, прекратив ласки

– Так, руку верни на место! И грубить офицеру секретной службы не надо. Могу и наказать. И кстати, а почему от меня так воняет пивом? – Юлия принюхалась, поднеся руки к носу.

– Кстати да, пиво! – Марк встал и открыл очередную банку, сев перед ней на диван, расставив ноги, – Не знаю, наверное, ты опрокинула на себя.

– Я опрокинула? – она села на полу, уперев руки в бока. – Это ты трясся как бабуин при виде самки.

– То есть ты – самка бабуина?

– Я тебя сейчас заставлю слизывать с меня всю эту липкую кислую гадость, – рассердилась Юля, брезгливо пытаясь стереть с себя следы от разлитого пива, смешанного с потом

– Попробуй заставь, – парировал Марк. Он сделал глоток из банки, а потом вылил немного пива на свой член, уже снова напрягшийся прямо перед лицом Юлии.

– Зря ты это сделал, Марки.

Юля сначала облизала его раскрасневшийся пенис, а потом отобрала банку и вылила всё её содержимое на себя, преимущественно ниже живота.

– На, вылизывай, животное, – приказала она.

На этот раз Марк не оплошал и довёл лейтенанта Иванополус до экстаза. Он буквально пожирал её сочную нежную плоть. В какой-то момент он потерял связь с реальностью, войдя в своего рода транс, в котором были только он и сладкая Юлия. Очнулся он только когда почувствовал, что она отталкивает его от себя. “Да отцепись ты,” – услышал он, – “ты не бабуин, ты какая-то рыба-прилипала”. Марк отпустил Юлю и, тяжело дыша, растянулся на спине. Силы закончились и его стало клонить в сон. Юлия уговорила его сделать последнее усилие и добраться до кровати, где он моментально уснул. Девушка же приняла душ, оделась, и пошла к майору на доклад.

После этого неожиданного для Марка сближения допросы стали реже, а на четвертый месяц заточения Марка в доме отдыха и вовсе прекратились, как и общение с психологом. Теперь практически всё время Марк проводил вместе с Юлей. Иногда она уходила по своим секретным делам, но основной её работой был Марк. Они открыто ходили по парку обнявшись, целовались на лавочках и занимались сексом то у него, то в номере Юли. Ему открыли доступ в бар, правда только к паре кружек пива после ужина. Но лейтенант периодически снова приносила пиво в номер, когда они собирались посмотреть какой-нибудь новый фильм или очередной эпизод сериала. Он думал поговорить с Юлей про то, что будет с ними дальше, но решил пока просто наслаждаться жизнью, а разговор отложить на потом.

Однажды утром Юлия, как это иногда уже бывало, встала рано и ушла, пока Марк ещё спал. В такие дни у АВБ было что-то вроде совещания, и случалось это обычно в начале недели. Когда она вернулась, Марк уже проснулся, но ещё лежал в постели.

– Марк, я сейчас разговаривала с майором, – сказала она с порога, – они готовы вынести своё решение.

– Приговор? – уточнил Марк и сел в кровати.

– Нет, решение, – Юля села рядом. – Тебя выпустят отсюда, и ты продолжишь выполнять контракт с ДальРазведкой.

– Опять на Лаппинкотт? – поинтересовался Марк.

– Не знаю, это уже им решать, – пожала плечами Юля.

– Значит всё? Твое задание выполнено? – он повернулся и посмотрел ей в глаза.

– Марк, об этом я тоже хотела поговорить. – Юля взяла его руку в свои и посмотрела на него в ответ. – Мы договорились ничего не скрывать, и ты знаешь, что я была приставлена к тебе чтобы ты расслабился и мог поговорить со мной более откровенно, чем с другими агентами АВБ.

– Ну, похоже тебе удалось. Я понимаю, что всё это, – Марк обвёл рукой комнату, – и секс – было частью задания. Значит просто расстанемся?

– Марк, – Юлия слегка отстранилась от него, чтобы видеть лицо, – да, ты прав, АВБ использует меня чтобы через секс получать необходимые сведения, просто следить за объектом. Да, я шлюха, молчи. Но с тобой возникла проблема. Нормальные мужчины, если видят перед собой обнажённую женщину в интимной обстановке, ведут себя соответствующе. Но ты по какой-то причине, которую я тогда ещё не знала, ничего не сделал, ни в первый раз, ни в последующие. Ты не представляешь, в каком я была замешательстве. То ли со мной что-то не так, то ли с тобой. Я перебрала кучу вариантов от того, что ты гей, до того что от меня плохо пахнет. Мы даже проверили твои анализы – всё было в порядке.

– Погоди, но я не сдавал анализы.

– У нас есть свои методы. Начальство бесилось, а я не могла ничего сделать.

– Берёзов? – уточнил Марк.

– Не важно, – ответила Юлия, – ты упорно не хотел меня. Но потом я разобралась. Ты не делал ничего, чего бы не хотела я. Я права?

– Не знаю, пожал плечами Марк, – а как иначе ещё может быть?

– Значит права, – вздохнула Юлия, – ты делал только то, что я тебе практически открытым текстом говорила. Только после того, как ты наконец решился, всё встало более-менее на места.

– Ну и что? – удивился Марк, – ты считаешь это ненормальным? Я должен был тебя в первый же день изнасиловать?

– Ну не изнасиловать, конечно. Ты же знал, что я именно для этого рядом с тобой и находилась. Но почему-то не воспользовался мной, как все остальные. Погоди, – она жестом остановила его попытку что-то сказать, – ты сбил меня с мысли. Я в армии с восемнадцати лет, с академии. И там я обнаружила, что через постель можно многого добиться. В какой-то момент руководство разведки заметило мой “талант” и стало использовать его на своё усмотрение.

– Боги, Юля, зачем ты мне это рассказываешь? – поразился Марк, – я всё прекрасно понимаю, никто тебя не осуждает.

– Да мне, честно говоря, совершенно безразлично чьё-то осуждение, – в голосе Юлии появились нотки раздражения, – я просто хотела, чтобы ты понял, кто ты для меня.

– Извини, – сказал Марк.

– Я привыкла, что любой мужчина, с которым я сегодня познакомилась, – она никак не отреагировала на извинения Марка и просто продолжила говорить, – завтра он будет меня трахать так, как ему хочется. А я, если повезёт, еще и получу удовольствие. Но с тобой я была в панике. Я не привыкла к такому отношению к себе, я не понимала. Ты даже дотрагиваться до меня не осмеливался. Ты относился ко мне не как в доступной девке, а как к личности.

– Ну, у каждого есть зона комфорта, личное пространство, которые лучше не нарушать без спроса, – пытался оправдаться Марк, сам не знаю зачем.

– Да, вот об этом я и говорю, – ответила Юлия, – ты не нормальный. Ты всё испортил. Из-за тебя я уже не знаю, смогу ли по-прежнему раздвигать ноги по приказу.

– Извини, – только и смог произнести Марк.

– Да нет, это ты извини, что вывалила это всё на тебя. Ты мне нравишься, Марк, очень. Я правда не знаю, что со мной будет дальше, без тебя. Я не буду требовать от тебя какого-то ответного признания. Да и какие могут быть чувства к проститутке.

– Юль… – заикнулся Марк, но она его снова остановила.

– Не надо. Я вижу, как ты ко мне относишься, я очень ценю это отношение. Я лишь хочу, чтобы ты помнил обо мне не только как о маленькой шлюшке. Прости, я знаю, ты не будешь так думать. Я тоже не могу сказать, что люблю тебя, но я буду по тебе скучать. Надеюсь, ты тоже.

Марк заметил, что глаза у Юлии наполнились слезами и она изо всех сил старается это скрыть. Марк впервые видел её такой. Она была с ним веселой, строгой, даже грозной, шаловливой, в ней всегда была сила, которая непривычно контрастировала с её детским обликом. Но сейчас перед ним была обычная девочка. И пока он её утешал, Марк тоже, наконец, понял, что они действительно, скорее всего, больше никогда не увидятся. В это утро у них был самый грустный секс за всё время знакомства.

За Марком пришли после обеда. Его привели в привычную комнату для совещаний, где проходили допросы или, как они это называли, слушания. Там было много народа, военные, штатские, майор Берёзов, Юлия в форме. “Когда только она успела переодеться”, – подумал Марк. Ему никого не представили, как обычно, но трое тучных бородатых господ в костюмах и один худощавый усатый блондин явно были его работодателями, судя по золотым значкам корпорации на лацканах. Когда все собрались, говорить начал один из генералов, сидящий рядом с Берёзовым.

– Марк Джон Третий. На основе полученных от вас сведений и проведённого расследования, Агентство Всемирной Безопасности считает, что вы не причастны к произошедшему на планете Лаппинкотт системы Лаланд и были вынуждены действовать по обстоятельствам для сохранения жизни, своей и мисс Дарьи Вонгер. Факт спасения мисс Вонгер будет отмечен в вашем досье. С вас сняты все подозрения, вы больше не находитесь под следствием. Я, от лица АВБ, благодарю вас за сотрудничество. Вы можете возвращаться к выполнению своих договорных обязательств перед Союзом рейнджеров. Дальше вы поступаете в распоряжение присутствующих здесь представителей ДальКосмоРазведки.

Генерал закончил и посмотрел на блондина:

– Господин Джон, – начал тот, – меня зовут Иван Брагин, я являюсь главой службы безопасности ДальКосмоРазведки. Произошедшее с вами крайне обеспокоило нас и весь Союз рейнджеров. Вы понимаете, что случай беспрецедентный и требовал тщательного расследования. Наши выводы не такие оптимистичные, как у АВБ. Мы считаем, что вы дезертировали с места несения службы рейнджера, самовольно покинули планету вопреки договору, проигнорировали требования устава и не выполнили своих прямых обязанностей. Убили рейнджера, своего коллегу и нашего ценного сотрудника. Тем не менее, мы понимаем мотивы ваших действий, допускаем факт самозащиты, и принимаем спасение мисс Вонгер в качестве смягчающего обстоятельства. Союз рейнджеров и наша компания тесно сотрудничает с “Чери Индастри”, и мы также выносим вам благодарность. За дезертирство наказаны вы не будете, но это будет отмечено в вашем личном деле. Свою службу вы продолжите на планете Эмерсон системы Барнарда. Завтра за вами прилетит коптер, он отвезет вас на центральную базу в Карелии, с её космодрома вы отправитесь к месту несения службы ближайшим транспортом. У меня всё. Собирайтесь. У вас есть вопросы?

– Да, – ответил Марк, – что именно произошло, я так понимаю, вы не расскажите, – Брагин кивнул, – можно хотя бы узнать, что с Джексоном? Я не знаю, нашли ли вы, кто виноват, но о нем надо бы позаботиться по-человечески.

– На планету был отправлен отряд, – ответил вместо блондина генерал, – они во всем разберутся.

На этих словах Брагин и окружавшие его боссы хмуро посмотрели на генерала. Видимо по этому вопросу у них возникли разногласия. АВБ среагировала быстрее КосмоРазведки, и они опасаются вообще потерять планету под предлогом мировой безопасности. А туда уже вложены миллиарды рублей.

Марка отпустили, и он побрёл знакомым маршрутом к себе в номер, но потом передумал и свернул к лифтам, чтобы спуститься в бар.

– Налей-ка мне кружечку, Пол – сказал он бармену, присев за барную стойку.

– А не рано, мистер Джон? – не глядя на посетителя спросил Пол, продолжая расставлять бутылки на полках.

– Я больше не под опекой агентства, – сообщил Марк, – Свободный человек, могу пить, когда захочу.

– В таком случае, – Пол повернулся и посмотрел на Марка, – бесплатное обслуживание тоже больше не действует.

– Пол, я не видел наличных уже больше пяти лет, – развёл руками Марк. – Я нищий, хотя и миллионер. Ты хочешь, чтобы я умер от голода и жажды?

– За мой счёт, Пол, – услышал Марк за своей спиной голос Юли. Она подошла сзади и ненадолго приобняв Марка, села рядом. – И мне тоже.

Пол наполнил две кружки и поставил на стойку бара. Марк предложил пересесть за столик, и они устроились за одним из дальних, в углу ресторана.

– Что я могу для тебя сделать? – спросила Юля. Она опять переоделась в гражданское, хотя и уже не в такой откровенный наряд, как обычно.

– Полетели со мной, – предложил Марк. Юлия вздохнула, – Тогда передай сообщение Дарье.

– Зачем? – спросила Юля. Она сидела, держа кружку в руках и как-то напряженно смотрела на Марка.

– Эмерсон почти терраформирован, может она захочет прилететь, – объяснил он и отпил большой глоток.

Юлия молчала. Марк некоторое время смотрел на неё, но не видел никакой реакции. Он вернулся к своей кружке светлого. Они в тишине пили пиво и смотрели друг на друга, хотя Юлия почти не притронулась к напитку.

– Тебе принести ещё? – спросил он у Юли, когда допил свою порцию.

– Нет, но себе возьми, – ответила она и посмотрела на свой почти ещё полный бокал. Когда Марк вернулся, он успел заметно опустеть.

– Я очень расстроена, – сказала она, – Надеялась, может тебя отправят в одну из наших дальневосточных колоний. Я бы прилетала на свидания, а может перевелась бы туда следователем и ходатайствовала бы об увеличении срока.

– Весёлая перспектива. И ты бы встречалась с заключённым?

– Мы бы делали это тайно, а потом бы меня раскрыли, уволили, мы бы улетели на Луну, и воспитывали бы там детей, – Юля расслабилась и снова охотно шутила. Это была прежняя Юля, которую знал Марк на протяжении всего своего “заключения” в этом “доме отдыха”.

– Только при таком раскладе пенсия бы мне не светила, да и тебе тоже, – напомнил Марк, поддерживая её фантазию.

– Ничего, я думаю ты уже достаточно накопил. И потом, ты бы пошел работать. Попросил бы свою новую богатую подружку об одолжении, у их семьи на Луне большой бизнес. Куда-нибудь бы устроился.

– Да, я вижу ты уже нафантазировала нам целую жизнь, – заметил Марк.

– Теперь ты понимаешь, почему я злюсь, – она сделала большой глоток и допила свое пиво. – Отличный план рухнул всего лишь из-за того, что тебя оправдали.

– Действительно, обидно, что меня не посадили, – согласился Марк, – Может пойдем в номер?

– Нет, погоди, – она вдруг снова стала серьёзной. – Там камеры и прослушка, ты же знаешь. Что ты хотел передать Дарье?

– Да просто хотел, чтобы она знала, что я на Эмерсоне Барнарда.

– Хорошо, я постараюсь передать ей, – согласилась Юля, – Ладно, пойдем к тебе.

Они взяли у Пола две упаковки пива, бутылку виски и попросили его прислать в номер Марка пиццу. Прощальная вечеринка должна быть яркой, как в молодости. Жаль, народу маловато. С другой стороны, им с Юлей больше никто и не был нужен. Они просто пили, ласкали друг друга и вспоминали то недолгое время, пока были вместе. Марк отрубился почти под утро, Юлия чуть раньше. Она лежала на его кровати, голая и прекрасная. Он смотрел на неё и допивал, практически уже через силу, последнюю банку пива. Завтра ему будет чертовски плохо, но это не его проблемы. Он нужен ДальРазведке, пусть они его и загружают в свой коптер.

– Даша, мне тебе надо кое-что сказать, – Наталья нашла её на прибрежной террасе клиники, сидящей в шезлонге в тени развесистых вересков и села рядом на соседнее кресло.

– Что случилось, Наталья? – спросила Дарья продолжая смотреть на теряющиеся в морской дымке горы.

– У меня есть подруга. Ну как подруга, знакомая. Мы пересекались по работе в госпитале в Аравии, потом она немного, так сказать, сменила специализацию, перевелась в европейское отделение АВБ, и мы как-то потеряли связь. Хотя периодически переписываемся. Так вот, последним её заданием был тот рейнджер, Джон Третий.

– Марк? – встрепенулась Дарья и посмотрела на Наталью, – как он?

– Юля, это моя подруга, пишет, что его отправляют на Эмерсон, это в системе Барнарда.

– На Эмерсон? Значит с ним всё в порядке? – она смотрела на лицо Натальи, пытаясь понять, зачем та решила поделиться с ней этой информацией.

– Не знаю, больше ничего не известно, – ответила Наталья. – Могу сказать только, что его отправили на Эмерсон снова рейнджером.

– Не можешь или не хочешь? – спросила Дарья, хотя сама знала ответ.

За прошедшие пять месяцев много изменилось. Дарья подружилась с Натальей, своим врачом, а также с Тамарой. Тамара помогла ей поправиться, забыть все пережитые ужасы, вернуться к жизни и открыть в себе ранее неизвестные чувства. Потом Тамару перевели в другую клинику, как сказала Наталья. В какую – не сообщила. Сама Наталья осталась и продолжала ухаживать за Дарьей и помогать врачам “Свата Крев”. Дарья давно свыклась с мыслью, что Наталья – агент АВБ. Общение с ней никогда не было открытым. Всё, что говорила Дарья, наверняка передавалось “куда следует”, а то, что говорила Наталья, не всегда могло быть правдой. Но они дружили и сохраняли статус-кво.

В самой Дарье тоже многое изменилось. Доктор Ромеро – пластических хирург, совершил медицинское чудо. Он убрал все шрамы, скорректировал пострадавшую грудь даже без применения силикона. Сейчас на этих местах уже заживали ранки, больше похожие на большие ссадины, чем на прежние ужасные шрамы. Окончательно кожу разгладят уже косметологи. С головой возни было больше. Пока успели только пересадить выращенный кусок кожи. Он постепенно закрывал рану. По словам доктора Ромеро, на полное заживление под действием стимуляторов роста уйдет ещё пара месяцев. Затем надо будет разгладить рубцы, отшлифовать, как он выражается, и только после этого можно будет пересаживать волосы. А пока Дарья ходила без волос, с повязкой на голове, скрытой под кепкой. Ногу хирургам пришлось перешивать полностью. Они подпилили и обработали кость, оставшийся кусок бедра они снова аккуратно и ровно зашили, подготовив для протезирования.

К недовольству матери, Дарья отказалась от анатомического протеза. Он, конечно, красивый, мягкий и даже тёплый, покрыт искусственной кожей и практически неотличим от настоящей ноги. На нём можно красить ногти и делать татуировки. Но он предназначен только для ходьбы. Искусственные мышцы, кожа, система подогрева и прочие имитации занимали большинство полезного пространства, в котором могли бы находится приводы, системы интеллектуального управления, дополнительные источники питания и прочие более нужные части, позволяющие иметь хоть и не анатомическую ногу внешне, зато по функциональности более близкую к настоящей.

Дарье больше понравилась блестящая металлическая модель биокибернетического имплантата с неприкрытым металлическим каркасом, отлитым в виде настоящих костей, чернёнными кожухами проводки, имитирующими мышцы, и большим отполированным стаканом, который надевается на культю. Эти киберимпланты штучно и под заказ делал известный дизайнер на Азимове, где нашли пристанище многие художники, не понятые на Земле. В качестве основы для искусственных конечностей использовались самые дорогие военные и спортивные образцы. Дарья решила выгравировать на импланте тоже самое изображение, которые было на ноге в виде татуировки, от которой после второй операции практически ничего не осталось.

А вот сестре наоборот, технократический имплант понравился. Он позволит Дарье продолжать вести активный образ жизни, играть в поло, плавать. Веронике удалось успокоить мать, убедив её, что жизнь Дарьи далеко не закончилось, и потеря ноги не должна превращать её в старую бабку-инвалида с ходунками. Мать согласилась и даже предложила дочери сменить имидж на киберпанковский хайтек, сиреневые волосы, может быть, дерзкие “татушки”. Дарье идея понравилась, она будет первой в истории “Чери Индастри” президентом-панком, но сначала нужно хотя бы отрастить волосы.

Дарья обрадовалась новостям о Марке, хоть и скудным. Возможно и ему что-то рассказали про неё. Она помнила, что Эмерсон вроде уже готовят к заселению, но там возникли какие-то проблемы. Может после полного восстановления она слетает туда. Дарья испытывала к Марку странные смешанные чувства. Пребывая в праздном безделье в клинике у неё было много времени покопаться в себе, решить, что она думает про всё произошедшее.

В “Свата Крев” был психолог, но Дарья мало с ним общалась, скорее для галочки. Реально ей помог только тот единственный сеанс в госпитале АВБ. Местному специалисту она рассказала о своих приключениях, сказала, что в принципе её ничего не беспокоит и всё устраивает. В ответ врач задала несколько вопросов, дала общие рекомендации. На том и разошлись. Потом она ещё пару-тройку раз приходила на сеансы и делилась своими текущими заботами про пластические операции, волосы, протез. Психолог помог ей убедиться в своей правоте, успокоил по поводу дальнейшей жизни и, кстати, тоже порекомендовал сменить имидж. По её мнению, это поможет более чётко отделить текущий период жизни от прошлого, абстрагироваться от неприятных событий. Но ведь в том прошлом был Марк. Он был не просто знакомым. Друг? Нет, что-то гораздо большее. Любовник? Опять нет, ведь между ними ничего не было. Ну в общепринятом смысле. Но что-то подсказывало, что даже несмотря на то, что у них не было близости, Дарья воспринимает его именно как любовника. Слишком мало существует категорий взаимоотношений между мужчиной и женщиной.

На следующий день после того, как Дарья узнала о Марке, в клинику прилетел отец. Он был как обычно серьёзен, непроницаем и немного больше, чем обычно, раздражен. Он сообщил дочери, что забирает её на Марс. Он считает, что с дальнейшим лечением справятся в их местной клинике, а родные стены помогут быстрее ей восстановиться и морально и физически. Если потребуется, они пригласят любых специалистов из любой точки мира к себе. Что удивительно, Наталья не возражала и как-то холодно попрощалась. Она сказала, что у АВБ больше нет к ней вопросов, они больше не смеют её беспокоить, поблагодарила за сотрудничество. После такого сообщения Дарье стало, наконец, понятно, почему с утра не было видно её охранников. АВБ собирало вещи и эвакуировалось из клиники.

На Марс Дарью доставила её любимая Марта на “Весеннем Солнце” – личном корабле Дарьи. Отец остался на Земле. Дома Дарья решила, что не хочет никого видеть, пока полностью не выздоровеет. Она написала письма некоторым друзьям. Не вдаваясь в подробности, сказала, что попала в катастрофу на одной из планет, сейчас восстанавливается, пропустит семестр в университете и всё расскажет, когда будет к этому готова. На самом деле, никто во всем мире ни о чем не знал. Про то, что дочь Вонгеров пропала, что на одной из планет произошел странный инцидент. Сначала Дарью это удивило, а потом она решила, что так даже лучше. Пусть никто ничего не знает. В её жизни случился рубеж, разделивший время на до и после Лаппинкотта. И новая Дарья теперь совсем не та, что была раньше. И она сама теперь решит, когда миру можно будет с ней познакомиться. И на импланте она решила выгравировать не гарцующую лошадь, а герб рейнджеров – орла, летящего на фоне солнца с орбитами трёх основных планет вокруг.