Читать книгу Как я пережил Холокост в Одессе - Иосиф Вергилис - Страница 6

Гитлер напал на Советский Союз ранним утром 22-го июня 1941 года. В 4 часа утра немецкие самолёты стали бомбить советские территории. Но в Одессе мы узнали о начале войны только в 12 часов дня, когда Юрий Левитан, известный советский диктор, который делал самые важные правительственные сообщения (От Советского Информбюро) на протяжении всей войны, объявил по радио о вероломном нападении Германии на Советский Союз. Гитлер опередил Сталина, который готовился напасть на Германию в августе 1941 года. С первых дней войны стало очевидно, что Советская Армия терпит серьёзное поражение. Историки оценивают, что потери обороняющихся русских и нападающих немцев были в соотношении 15:1. Такое положение можно охарактеризовать как полное отсутствие Советской Армии. В Советской Армии в начале войны было очень много танков, пушек, самолётов, много больше, чем у противника. Была ещё 1000 генералов, но не было солдат – они после первых же выстрелов побросали своё оружие и униформу. В 1941 году Красная Армия теряла в 10 раз больше пленными и дезертирами, чем убитыми. За 10 лет сталинских репрессий люди стали ненавидеть Сталина и всю советскую власть и не хотели сражаться за них. Только зверства нацистов на оккупированных территориях изменили отношение советских людей к войне, и лишь в декабре 1941 года война стала Великой Отечественной.

Я чётко помню, как война началась для нас. Был чудесный солнечный день 22-го июня 1941 года, когда мы с мамой и братьями возвращались из кинотеатра. Мы все были в хорошем настроении и оживлённо обсуждали понравившийся нам фильм. Вдруг из радиотарелок, которые были установлены на осветительных столбах, мы услышали голос Юрия Левитана, объявившего о начале войны с гитлеровской Германией. Возле каждого столба стояла толпа людей, которые были очень взволнованы услышанным сообщением. Люди плакали и причитали: “Что с нами будет” и “Что мы должны теперь делать”. Все также говорили о предстоящей мобилизации.

Потом жизнь в Одессе продолжалась, как обычно. Немцы первый раз бомбили Одессу ровно через месяц после начала войны: 22-го июля 1941 года. Мы были в это время в сквере около Оперного Театра. Мы не могли сидеть дома и хотели быть среди людей. Вдруг немецкие бомбардировщики появились в небе над Одессой. Они летели так низко, что отчётливо были видны кресты на них. Они направлялись бомбить порт, где шла эвакуация промышленности и людей из Одессы. Когда бомбардировщики появились, зенитные орудия, установленные на крышах многих домов, стали стрелять по ним. От их стрельбы и падающих бомб весь город казался охваченным огнём. Мы видели, как одна неразорвавшаяся бомба упала в наш сквер, и от неё образовалась глубокая воронка.

На следующий день бомбардировка продолжалась. Немцы начали бомбить рано утром. В 4 часа утра одна бомба упала близко к нашему дому в Малый переулок 3. Бомба полностью уничтожила этот дом, но одна стена осталась. Люди, которые спали у себя на балконах, остались живы. Их потом снимали пожарники с помощью своих лестниц. В последующие дни немцы бесперебойно бомбили порт, и бомбы падали очень близко к нам. Одна бомба или мина снесла соседний дом по Ласточкина 15: от большого дома осталась одна серая пыль и смрад. Другая бомба разрушила гостиницу Ришелевскую на улице Ленина 2, за углом от нашего дома. Это была лучшая гостиница в городе с большим садом, одна тяжёлая чугунная калитка которого выходила в наш двор. Я до сих пор помню эту калитку, на которой я любил раскачиваться. Как-то, когда мне было 5 лет, я катался на этой калитке и она упала вместе со мной. Слава богу, я не пострадал, но я волновался, что меня будут ругать, и пытался поднять эту тяжелейшую калитку. Конечно, у меня ничего не получилось, но я заработал грыжу. Потом была операция, и я ещё долго выздоравливал.

Когда бомба упала на эту гостиницу, был уничтожен и весь сад вместе с калиткой. В один момент от гостиницы остались одни полыхающие развалины. Нам повезло – наш дом продолжал стоять, а два соседних здания были полностью уничтожены вместе с находящимися там людьми. Все последующие дни немцы продолжали лихорадочно бомбить порт. Наш дом гудел и ходил ходуном от близких падений бомб. В нашем доме даже не было бомбоубежища. Мы стояли во время бомбёжек в лестничном проходе: нам почему-то так сказали. Мои родители решили временно переселиться к нашим родственникам на Чкалова 83. Этот дом находился значительно дальше от порта, но бомбы падали и в этой части города. В этом доме, по крайней мере, было бомбоубежище, где мы проводили значительную часть времени. В один из таких дней, когда объявили, что бомбёжка закончилась, наша мама взяла нас троих братьев на улицу подышать воздухом. Вдруг мы почувствовали сильный порыв ветра, отчего мамина косынка слетела с её головы. Когда мы посмотрели вокруг, то увидели, что на месте соседнего 5-этажного здания стояла серая пыль. Нам потом сказали, что это здание было разрушено прямым попаданием мины. Дом, в котором мы находились, также был частично разрушен, и нам приказали срочно покинуть бомбоубежище под домом и ночью перейти в другое бомбоубежище. Мы вышли на улицу и увидели страшную картину: весь город был в огне. Горел знаменитый Привоз и много прилегающих домов. Нас направили в бомбоубежище на Чкалова 91.

Днём мы вернулись в квартиру наших родственников вместе с ними. Мой младший братик Владик вышел на балкон, на котором после бомбёжек не было ограждения. Мы стали его звать, чтобы он не поворачиваясь шёл обратно. С замиранием сердца мы следили, как он дошёл до края балкона, и, не поворачиваясь, спиной пошёл обратно. Ему тогда не было ещё 3-х лет. Мы продолжали находиться у нашей тети Сони весь август и половину сентября. В их районе бомбёжек было меньше, чем в нашем, возле порта. В некоторые дни родители, чтобы взять необходимые вещи. В нашем районе бомбили так интенсивно, что там появляться было очень рискованно. Было очень удивительно, что наш дом продолжал стоять, когда вокруг было всё больше разрушенных домов. Родители ходили в нашу квартиру по одному, чтобы хотя бы кто-то один остался живым с нами, тремя детьми. После возвращения они рассказывали, каких страхов натерпелись, идя под бомбами, и какие новые дома были разрушены. Нам казалось, что этому кошмару под бомбами не будет конца, и каждый прожитый день был чудом – мы выжили. Но люди, которые погибли под бомбами, были, быть может, более счастливыми, чем мы, которые пережили бомбёжки, чтобы пройти потом через все ужасы истребления евреев и жизни в гетто и концентрационных лагерях.

Мой отец был на военной службе в части, которая осуществляла внутреннюю защиту города. Как военнослужащий он смог получить 6 талонов для эвакуации семьи на пароходе вглубь страны. Достать талоны на пароход было очень сложно. Люди стояли в огромных очередях в надежде попасть на очередной пароход, и все пароходы уходили переполненными. Люди бежали из осаждённого города любыми путями: на поездах, на машинах и даже пешком, в надежде, что где-то их подберут отступающие советские части. Поэтому иметь талоны на пароход было большим счастьем, но моя семья этим не воспользовалась. На 6 талонов могли ехать моя мама, нас трое братьев, моя бабушка и кто-то из троих маминых сестёр. Но они никак не могли решить этот вопрос, и с каждым уходящим теплоходом мы теряли очередной шанс на эвакуацию. Немцы топили не только военные суда, но и пассажирские теплоходы. Так под бомбами затонул теплоход “Ленин”, на который у нас даже были билеты в обмен на талоны. Известие о том, что этот самый большой и, казалось, надёжный теплоход затонул, остановило нашу семью вообще от эвакуации морем. Не все люди с этого теплохода погибли. Мне встречались люди, мои ровесники, которые были спасены с этого теплохода другим следовавшим за ним теплоходом. Последний пассажирский теплоход отошёл из Одессы 16-го сентября 1941 года и благополучно достиг порта назначения. Наша семья упустила последний шанс на эвакуацию и осталась в Одессе в надежде, что город не будет сдан, как об этом постоянно заявляли по радио наши власти. Одесса действительно защищалась 73 дня, как ни один город в начале войны, и потом была названа первым Городом-героем.

16 октября 1941 года Одесса была оставлена Приморской Армией и Черноморским Флотом по стратегическим соображениям. На рассвете 16 октября последний военный корабль с войсками покинул Одессу курсом на Севастополь. Оккупанты не могли поверить, что Одесса больше не сопротивляется и боялись входить в город. Они вошли в город в ночь с 16 на 17 октября 1941 года. С этого момента все оставшиеся в Одессе евреи стали жертвами нацистских оккупантов.

Я думаю, что мои родители вряд ли знали о преследовании евреев нацистами в Германии и о Хрустальной Ночи там с 9-го на 10-е ноября 1938 года, что являлось прелюдией Холокоста. Может быть, они знали о том, что Германия напала на Польшу 1-го сентября 1939 года, что явилось началом Второй Мировой Войны, но, конечно, они ничего не знали о том, что немцы там стали немедленно преследовать евреев. О преследовании евреев в Советском Союзе никогда ничего не говорилось. Не было известно, что через 10 дней после оккупации Киева, 29 сентября в еврейский праздник Йом Кипур немцы уничтожили в Киеве 34 тысячи евреев в Бабьем Яре. Сталин и советское правительство конечно знали о Бабьем Яре, так как в Киеве, Одессе и Николаеве на случай оккупации этих городов были задействованы подпольные группы, которые должны были радировать в Москву обо всех происходящих событиях. После Бабьего Яра никакого предупреждения евреям Одессы не последовало.

Первое массовое уничтожение евреев уже в Одесской области произошло 1 августа 1941 года в городе Кодыма, где было убито более тысячи евреев. Конечно, никакой информации об этом одесские евреи не имели. Имей какую-нибудь информацию об уничтожении евреев нацистами, евреи Одессы старались бы убежать оттуда любыми путями. Была только информация, что во время Первой Мировой Войны немцы после оккупации Украины к евреям относились хорошо. По одним источникам в Одессе перед оккупацией было более 100 000 евреев, по другим более 200 000 евреев. Объясняется это тем, что в Одессе, кроме своих евреев, было очень много беженцев из Бессарабии, Буковины, Волыни и других мест. Они бежали со всех оккупированных румынами территорий, так как румыны по указанию своего диктатора Антонеску преследовали евреев не меньше, чем немцы. Гитлер отдал всю территорию между реками Днестр и Южный Буг румынам. Эта территория получила название Транснистрия с центром в оккупированной Одессе. По приказу Антонеску упомянутые еврейские беженцы должны были быть уничтожены в первую очередь, что и делали румынские солдаты и местные полицаи. Они уничтожали евреев в любом месте и без всякого повода, помимо планируемых массовых уничтожений евреев. Признано, что на территории Транснистрии было уничтожено 300 000 евреев, а на территории Одесской области – 120 000. Гибели такого количества людей способствовало сокрытие фактов о нацистской политике тотального уничтожения евреев со стороны командованию Одесского Оборонительного Округа, советского руководства и лично Сталина.

Оба – Сталин и Гитлер – были убеждёнными антисемитами. Конечно, у них были различные причины для антисемитизма. Гитлер начал ненавидеть евреев с юных лет за их способности в науке, искусстве, литературе, коммерческой деятельности и в других областях. Гитлер этими талантами не обладал и мог уничтожить превосходство евреев в перечисленных областях только путём их физического уничтожения. Но главной причиной гитлеровского антисемитизма была не только личная обида, но исторический антисемитизм, который давно существовал в Германии, и с помощью которого он сумел прийти к власти. Уже в 19-том веке в Германии было мощное движение, которое требовало полностью исключить евреев из экономики, конфисковать их собственность, а затем выгнать их вообще из Германии. Именно такие действия были предприняты против евреев, когда нацисты пришли к власти в Германии в 1933 году с последующим “окончательным решением” еврейского вопроса.

Румыния также проводила антисемитскую политику, особенно после прихода к власти диктатора Иона Антонеску в сентябре 1940 года. В 1940–1941 годах в Румынии были приняты антиеврейские законы с этническими чистками на всех уровнях с последующим массовым геноцидом евреев Бессарабии и Буковины, которых изгоняли оттуда и уничтожали во время их перемещения, особенно при переправе через реку Прут. Также преследовались евреи в самой Румынии. Так, с целью запугивания и ограбления богатых евреев, 21–23 января 1941 года в Бухаресте было убито 120 евреев, разграблено и сожжено 25 синагог и молитвенных домов, 616 еврейских магазинов, 547 жилых домов. Состоятельных евреев Бухареста арестовали по заранее подготовленному списку и вымогали от них золото и драгоценности. Кто откупился, остался жить, остальных вывезли в лес и расстреляли. Это было повторением Хрустальной ночи в Берлине в ноябре 1938 года. Геноцид евреев в Румынии стал государственной политикой. Антонеску выдвинул лозунг: “Каждый еврей должен быть расстрелян, что является патриотическим долгом граждан Румынии”[1]. Румыны продолжали уничтожать евреев после захвата советской территории в так называемой Транснистрии и впоследствии в оккупированной Одессе.

27 сентября 1940 года Румыния примкнула к Тройственному Пакту, заключённому между главными участниками оси – Германией, Италией и Японией. Пакт предусматривал установление Германией и Италией нового порядка в Западной и Центральной Европе, а в Восточной Азии – Японией. Между прочим, Германия предложила СССР присоединиться к Тройственному Пакту в качестве четвёртого партнёра. Из-за возникших разногласий этого не произошло, и обе стороны начали готовиться к войне. До этих переговоров, в 1938 году советское НКВД и немецкое ГЕСТАПО подписали договор о глобальной войне против евреев, их Международной Финансовой Системы, и в целом против иудаизма. Тем временем, Гитлер втягивал в свою орбиту всё больше государств. Тройственный Пакт подписали Румыния, Венгрия, Словакия, Болгария, Югославия и Хорватия. Это в немалой степени позволило Гитлеру первому нанести удар по Советскому Союзу, опередив Сталина, который собирался начать войну против Германии 1-го августа 1941 года. Германия напала на Советский Союз 22-го июня 1941 года, и в тот же день Румыния объявила священную войну против СССР под предлогом возвращения потерянных территорий Бессарабии и Северной Буковины, аннексированных СССР в 1940 году согласно пакту Молотова-Риббентропа. Этот преступный пакт позволил Гитлеру развязать Вторую Мировую Войну нападением на Польшу 1 сентября 1939 года. Советские газеты того времени публиковали огромную карту Польши с жирной линией разграничения государственных интересов Германии и СССР. Этот пакт позволил СССР также вторгнуться в Финляндию в декабре 1939 года.

Наряду с антисемитизмом Гитлера необходимо подробно остановиться на сталинском антисемитизме, который очень печально отразился на судьбах советских евреев.

Есть много фактов, свидетельствующих о сталинском антисемитизме ещё в юные годы, когда он был студентом ортодоксальной семинарии в Тифлисе (Тбилиси). Затем, когда он стал активным членом фракции большевиков, он призывал устроить погром над евреями, составлявшими большинство во фракции меньшевиков. В 1922 году Сталин был избран Генеральным Секретарём правящей партии, вопреки предупреждениям Ленина не избирать его на этот пост. После смерти Ленина в 1924 году он стал уничтожать соперничающих с ним членов Политбюро. Прежде всего, заручившись поддержкой Григория Зиновьева и Льва Каменева, он выслал из страны своего главного соперника Леона Троцкого в 1929 году. Потом он уничтожил Зиновьева и Каменева, обвинив их в подготовке в 1934 году убийства Кирова, который, будучи членом Политбюро, пользовался большей популярностью, чем Сталин и был убит по приказу Сталина. Зиновьев и Каменев были расстреляны в 1936 году. Позднее по приказу Сталина в 1940 году в Мексике был убит Троцкий. Эти казни, хоть были политически мотивированы, но они также были продиктованы антисемитизмом Сталина, так как все трое: Каменев, Зиновьев и Троцкий были евреями. Сталин также уничтожил других выдающихся евреев, как поэта Осипа Мандельштама и писателя Исаака Бабеля и многих других в период большой чистки с 1936 по 1938 годы. Под нож сталинской гильотины попали выдающиеся военачальники Михаил Тухачевский, Иона Якир, Иероним Уборевич – все евреи. Им стала известна так называемая “секретная папка Сталина”, в которой содержалась переписка молодого Сталина с царской охранкой, в которой он предлагал свои услуги как предателя ленинской партии. Все названные военачальники были расстреляны в июне 1937 года. Даже по свидетельству дочери Сталина Светланы Алилуевой, Сталин в конце 1930-х годов был одержим страшной ненавистью к евреям.

После снятия Максима Литвинова с поста Министра Иностранных Дел, так как он был еврей, и назначения на этот пост Вячеслава Молотова, Сталин потребовал от последнего полностью очистить вверенное ему министерство от евреев, чтобы показать Гитлеру, что Советский Союз тоже избавляется от евреев и готов их преследовать, как это делала Германия. Очевидно, что Сталин был удовлетворён решением Гитлера полностью очистить Европу от евреев. Только этим можно объяснить, что советские евреи ничего не знали о судьбе польских евреев после захвата Польши Германией 1 сентября 1939 года, и мы в Одессе не знали, что произошло с евреями Киева, Белоруссии, Бессарабии и даже в Одесской области.

Сталин продолжал антисемитскую политику и после войны. По его заданию в Минске в январе 1948 года был убит народный артист СССР Соломон Михоэлс, который во время войны возглавлял, опять по заданию Сталина, Антифашистский Комитет, собиравший средства на войну, прежде всего у филантропов Америки, и немало способствовавший победе Советского Союза в войне. Сталин убрал Михоэлса (его убийство власти замаскировали под автомобильную катастрофу) и этим дал сигнал для новой антисемитской кампании в СССР. Вскоре были арестованы все члены Антифашистского комитета и им были предъявлены обвинения в измене Родине и космополитизме. В их числе была Полина Жемчужина (жена В. М. Молотова), которую держали в сибирском Гулаге около 5 лет, до смерти Сталина, и Дора Моисеевна Хазан (жена А. А. Андреева, видного советского деятеля и члена ЦК партии с 1920 года), которую держали в тюрьме также до смерти Сталина. Только К. Е. Ворошилов не дал арестовать свою жену Екатерину (Голду) Давыдовну Голдман, сделав несколько предупредительных выстрелов в воздух. Так Сталин проверял лояльность и преданность своих ближайших сподвижников путём ареста их еврейских жён и начал он эту компанию ещё до войны. В 1939 году была арестована Бронислава Соломоновна Металликова-Поскрёбышева, которая была в родстве с Леоном Троцким. Она была расстреляна в октябре 1941 года, похоронена в общей могиле, реабилитирована в октябре 1957 года и увековечена на Новодевичьем Кладбище в Москве. Даже её муж Александр Николаевич Поскрёбышев, который был личным секретарём Сталина на протяжении 18 лет и назывался “тенью Сталина”, т. к. обладал неограниченной властью отправить на расстрел любого, кто мог быть в оппозиции к Сталину, не мог помочь своей жене. Многие другие еврейские жёны советских лидеров подвергались сталинским преследованиям как до войны, так и после.

Начиная с 1948 года преследовались все самые выдающиеся евреи в Советском Союзе. В период 1948–49 годов были закрыты все еврейские театры и музеи, которые были открыты ещё по распоряжению Ленина для сохранения и поддержания еврейской национальной культуры. К началу 1949 года были репрессированы 110 еврейских писателей, поэтов и учёных. Кульминацией сталинского антисемитизма стала полное уничтожение Еврейского Антифашистского Комитета вслед за убийством его председателя Соломона Михоэлса. Закрытый процесс длился с мая по август 1952 года. Всех обвиняемых подвергали пыткам, заставляя признаться в шпионаже. В ночь с 12 на 13 августа приговор был приведён в исполнение – 13 человек, в том числе литераторы Перец Маркиш, Давид Бергельсон, Ицик Фефер, Лев Квитко, Давид Гофштейн, директор еврейского театра в Москве Вениамин Зускин были расстреляны в подвалах Лубянки. В западной прессе это зверское убийство получило название “Ночь казнённых поэтов”. После смерти Сталина все обвинения с них были сняты за отсутствием состава преступления.

Последним антисемитским преступлением стареющего Сталина было “дело врачей-вредителей”, которое проходило в 1952–53 годах. Группе из 28 известных московских врачей-евреев, включая личного врача Сталина, было предъявлено обвинение в умышленном убийстве советских лидеров. Только смерть Сталина в марте 1953 года спасла жизнь этим врачам.

Есть воспоминания известного диктора Юрия Левитана, который во время войны передавал по радио самые ответственные объявления от Советского Информбюро. Левитан описал, как в 1952 должен был зачитать какое-то важное правительственное сообщение и накануне попал в больницу с сердечным приступом. Он представлял, что сделает Сталин с больным ненужным евреем. К счастью, администраторы радио смогли найти в течение ночи одного артиста, который мог имитировать Левитана, и Сталин не заметил этой подмены. В заключение, Левитан охарактеризовал Сталина как отъявленного антисемита.

Все эти факты свидетельствуют, что Сталин всю свою жизнь оставался ужасным антисемитом, и поэтому одобрял гитлеровскую антисемитскую политику и не помогал евреям на оккупированных территориях.