Читать книгу Покажи мне, зеркало… Том 2 - Ирада Нури - Страница 8

Согласно обычаю, ханских дочерей с младенчества обучали куче разнообразных вещей: пению, игре на музыкальных инструментах, ведению хозяйства, стряпне, азам врачевания, умению вести приятную беседу – всё это добавлялось к целому списку житейских премудростей, главными из которых являлись выдержка и самообладание. Не скажу, чтобы эти дисциплины давались мне легко, и порой, глядя на расстроенные лица родителей, огорченных очередной моей сумасбродной выходкой, я давала себе торжественную клятву, что больше никогда не совершу ничего подобного. Но, клятвенное обещание, как правило, длилось недолго, а только до тех пор, пока не приходило время совершить очередную глупость, за которую заслуженно получала нагоняй. И только с возрастом, лишившись поддержки со стороны близких людей и познав жестокость внешнего мира, я научилась немного сдерживать свои эмоции, скрывая их под маской безразличия и показного отчуждения.

"Это он! Он! Тот самый англичанин, перстень которого я носила всегда при себе как талисман! И, это его лицо я видела в волшебном зеркале перед тем, как Джабир появился и уничтожил его!" – мне хотелось кричать от восторга, броситься на шею этому, по сути малознакомому, и тем не менее невероятно дорогому для меня человеку, но я чудом сдержалась.

Да, это был именно он, правда немного старше, чем я его запомнила. Зелёные пронзительные глаза так же, как и шесть лет назад настороженно разглядывали моё лицо, словно бы он всё ещё сомневался, не подослана ли я к нему теми, кто так желал его смерти. И, хотя волосы его не падали на заросшее бородой лицо, а были аккуратно подстрижены и зачёсаны по последней английской моде, а красивое лицо с волевым подбородком и ямочкой посередине было гладко выбритым, я всё равно его узнала.

"Блейкни. Рейвенхёрст"– было выгравировано на перстне, и теперь я знала, что это означало. Это судьба, та самая, что оставляла мне подсказки в виде странных, имеющих привычку сбываться видений, настойчиво вела меня сюда, а значит я должна была сделать всё, что в моих силах чтобы остаться здесь… с ним.

Но отчего он так зол? Что произошло? Стоит ли мне в таком случае признаваться в том, что я – это я? Не вызовет ли моё признание иную реакцию, чем та, на которую надеюсь? Нет! Пусть всё идёт своим чередом и, если он меня так и не вспомнит, что ж, так тому и быть, значит ещё не время.

Лорд Блейкни вошёл в библиотеку и лишь после того, как расположился за большим письменным столом, нам с его дочерью позволено было войти. Стараясь не вызывать в нём никаких негативных чувств, в результате которых могла вновь очутиться на улице, я, не поднимая головы, остановилась напротив. Памятуя о словах Тони касательно того, что хозяином кольца был человек хороший, я очень надеялась на то, что плохое настроение не позволит ему принять относительно меня неверного решения.

Молчание затягивалось, никто не желал первым начинать разговор. Наконец, девочка не выдержала:

– Папочка, спасибо тебе большое за Фарах! Она…

– Лайла, дорогая, ступай пожалуйста в детскую, нам с твоей… гм… гувернанткой нужно будет кое-что обсудить. Присаживайтесь, мисс, – мужчина великодушно указал рукой на стоящий рядом со мной стул, – разговор займёт некоторое время и вам лучше отвечать сидя.

Девочка насупилась, но возражать не стала. Проходя мимо, она ободряюще мне улыбнулась, и вы не поверите, именно эта её улыбка помогла собраться с мыслями и подготовиться к настоящему допросу, который последовал сразу же, как за ребёнком закрылась дверь.

"Кто я? Откуда? Сколько мне лет? Что привело меня в Рейвенхёрст?"– вопросы вылетали, как из пушки, не оставляя времени на обдумывание. Решив не выкладывать сразу всей правды, способной оттолкнуть и выставить меня за дверь, я ограничилась тем, что рассказала свою, несколько приукрашенную историю о том, как очутилась в их доме.

– Меня, как вы уже поняли, зовут Фарах. Мне почти семнадцать. Я – сирота, родители недавно умерли, оставив меня без пенни в кармане. Отец, родом с Востока был торговцем, мать – местной, англичанкой. Родилась в Англии. Да, я владею нужными языками и с удовольствием займусь обучением вашей дочери. Я не белоручка и вполне могла бы помогать на кухне, при условии, что не придётся готовить свинины, так как моя религия запрещает мне притрагиваться к этому животному…

Ответив ещё на десяток вопросов, в том числе и заданных на тюркском и арабском языках и, честно предупредив, что учитель музыки из меня никакой ввиду абсолютного отсутствия и голоса и слуха, я почувствовала некоторую передышку, когда лорд Блейкни обдумывая услышанное, откинулся на спинку широкого кресла. Я всё ещё не решалась смотреть на него, нервно сжимая край передника. Но, по мере того, как молчание затягивалось, я не удержалась и, подняв голову встретилась с скользящим по мне пристальным взглядом изумрудных глаз. Пойманный с поличным лорд смутился, но глаз тем не менее не отвёл.

– Вы удивитесь, но у меня отчего-то стойкое чувство того, что я вас прежде где-то видел. Мне определённо знакомы ваши черты… Говорите, ваш отец был торговцем?

– Да, сэр, – чуть замешкавшись ответила я.– Может быть, вы заходили в наш магазинчик специй, когда были в Лондоне и…

– Возможно, – он задумчиво постукивал пальцами по подбородку, стараясь припомнить нашу несуществующую встречу. Видимо устав от размышлений, он вновь в упор посмотрел на меня, – Хорошо, мисс… у вас есть фамилия?

Фамилия? Конечно же она была, но называть её было довольно рискованно. Вместо этого, я решила слукавить и перевести слово Шахин – сокол, на английский язык.

– Да, разумеется фамилия у меня есть. Зовите меня мисс Фалькон.

Удивлённо приподнятая бровь была мне ответом:

– Вот как? В бытность моей службы на Востоке, я знавал одного Фалькона, он служил переводчиком между армией Его Величества и местным населением. Признаться, более редкого пропойцы и мошенника, способного за золото продать и родную мать, не сыскать было в целом мире. Вы уверены, что он вам не родственник?

Проклятье! Дёрнуло же меня называться именем человека, которого граф недолюбливал!

– Нет, сэр, не родственник. Других Фальконов, кроме отца, я не знала, ну а он, поверьте, был порядочным человеком и честным семьянином.

Мой ответ если и не удовлетворил, то на время успокоил придирчивого хозяина, так как пожав плечами, он ответил:

– Ну что же, мисс Фалькон, вижу вы смогли быстро поладить с моей дочерью, а она, скажу вам честно, несмотря на столь юный возраст, отнюдь не так наивна, как может показаться с первого взгляда. Вы можете остаться и приступить к новым обязанностям… кстати, – чуть замявшись, смущённо спросил граф, – что это вы такое готовили на кухне? Пахнет просто восхитительно.

Лучшего комплимента своим кулинарным талантам мне давненько слышать не приходилось. Просияв от удовольствия, я ответила:

– Это бадамбура – сладкие пирожки с толчёным миндалём, сахаром, кардамоном и кучей всяких специй. Если вы не возражаете, я вернусь на кухню, чтобы проследить за их выпеканием, иначе, боюсь, повариха от незнания может испортить весь сюрприз, который мы с вашей дочерью старательно готовили к завтраку.

– Конечно, ступайте, – граф не просто отпустил меня, а едва ли не вытолкал за дверь, велев прислать пирожков ему на пробу прямо в кабинет.

С чувством невероятного облегчения, я закрыла за собой дверь и, прислонившись к ней спиной, зажмурила глаза. Мне позволили остаться в доме, в который я влюбилась буквально с первого взгляда. Стоило мне в сопровождении ученицы покинуть пределы своей комнаты, как я не переставала удивляться и восхищаться этим местом.