Читать книгу Энциклопедия наших жизней. Семейная сага. Наша доченька – Стэлла. Том 1 - Ираида Владимировна Дудко - Страница 9

Миша и Света Фирсовы

Вот ещё несколько писем моих родителей, пересланных мне Светланой Фирсовой.

Здесь приведены письма 1962 года.

13. 02. 62 г.

МИЛАЯ ФАНЯ!

В последнем письме ты так обстоятельно освятила всю обстановку своей маленькой семьи и семьи Миши, что не осталось ни одного кусочка, который был бы для меня не ясен. Это прямо прекрасно! Но всё-таки так бы хотелось поговорить, именно «поговорить», а не писать? Всё это будет не то…

Работа педагогом (словесника в особенности) всегда служила петлёй, а теперь, видимо, ещё стало хуже. А такие педагоги, как Света и её помощник – художник, конечно, «устраивает всех»: за счёт их, двоих, и школа, может, станется «передовой». Мне думается, что Света (да и Миша тоже) пошли в нас, Мейстриков. Не такими ли были и мы? Я (теперь и я могу объективно подойти к себе), ты, Витя, Коля…

Ну, дай Бог, им всего, всего наилучшего. А что такая работа вознаградится, в этом нельзя сомневаться: окрепнут, почувствуют прочную почву под ногами, и уже в отчётах своих так будут уверены, что никакая «собака» не решиться облаять.

Я вот только не поняла, почему вся тяжесть выпуска стенгазеты падает на историка и оформителя? А где же редколлегия? Неужели осталось всё по прежнему в этой общественной работе. И прежде редколлегия существовала только на бумаге, а редактор «отдувался».

За Милушку я прямо болею: справится ли она? Преподаватель по анатомии прямо сказал, что их будут «душить», а приказ есть, чтобы экзамены проводить как можно строже.

Стоматологический институт помещается в сквернейшем здании. Занятия в несколько смен: здание занято непрерывно с 8 -11 вечера. Учебников не хватает. По 60 страниц задаётся за один раз. Латинский – по несколько страниц. На первом курсе они работают, как санитарки (вся группа ребят). На 2-ом – фельдшерами, на 3-ем – врачами. Только на 4-ом и 5-ом специальные дисциплины.

Мы учились в тяжелые года, и ничего подобного не было, и я никогда не слыхала от вас (вообще и в прессе об этом ничего не говорится) о загруженности студентов вследствие перегруженности программ.

Ида на вечернем отделении химии Менделеевского института. Виктор – аспирант московского института, тут же держал и в аспирантуру. Я прошлый раз перепутала: он – начальник лаборатории, (как-то у них называется по номерам), а был начальником группы.

Воля работает прорабом в Вишняках (2 часа на поездку). Работать тяжело, как и везде. Взаимоотношения терпимы.

Нина в том же институте, в какой-то лаборатории завхозом. Выбрана – цехкомом (кажется так?). Она одна из всей семьи на службе чувствует себя, как рыба в воде; работа «не бей лежачего», как говорил когда-то мой В. И.

Читаю я много, но достать книги, которые хочется прочитать, всегда кем-то взяты: настолько, значит, они популярны. (По радио – о Пушкине…)

У меня было воспаление глазной оболочки. Пришлось обратиться к врачу. Помогло. Теперь опять к ней надо идти, чтобы проверить глаза и прописать очки. Я, ведь, иногда не выхожу никуда, и для меня это целое событие. Меня надо всегда «сопровождать». Конечно, в этом, видимо, сказывается и моя мнительность, и излишняя нерешительность, но преодолеть эти «милые» качества не могу. Понимаю, конечно, какой вред себе приношу…

Больше всего утешение приносит мне наша проказница: что за милый ребёнок!

Жаль, жаль, что у Мишы так тяжело всё получилось! Но она так ещё молода: будут, если захотят, как и его бабушки – целая дюжина!

Мне кажется, тебе писала Мила о студенте Борисе Волкове. “ Это был друг нашего Боречки. Оба, и с ними наша Мила составляли такое чудное трио. Он всё ещё в больнице, но начал уже говорить. Врачи говорят, что поправится окончательно. Все говорят, что он обязан своим выздоровлением лишь потому, что попал в Люберецкую больницу, какую-то привилегированную, где отличные врачи, а, если бы в нашу, то был бы уже у праотцев. Мы все переживаем, как за своего родного. Он – студент, где и Ида. Но теперь, конечно, у него уже год пропал. Интересно, что выяснит следователь. Говорят, что уже нашли того парня, который нанёс ему раны в вагоне железнодорожной электрички, и потом выбросил его на рельсы… У Бори Волкова есть уже невеста. Он сам служит (тоже в институте), по-моему, очень интересный, и очень, очень славный юноша.

На днях почти такой же случай на катке. Подобрали. Говорят, будет жив…

Ещё: на площадке вагона ограбили вчистую (деньги, документы) одного мужчину при… полном людей вагоне. Ну, что это делается? А все мои, ведь, ездят, даже ночью, на той же электричке.

Всех горячо целуем. Всего, всего лучшего и здоровья!

МОРЯ.

12.03.62 г.

МИЛАЯ ФАНЯ!

Очень благодарна тебе за поздравление меня со днём моих именин, и за сердечные пожелания. К сожалению ни мой организм, ни душевное состояние не откликается на от души сделанное…

Ну, да ладно! Возраст берёт своё. А за эти полтора года я схожу, видно, на нет. Воле так хотелось отпраздновать мой «день» по-домашнему, но торжественно, а я подвела: целый день пролежала: итак никуда не гожусь, а тут ещё грипп привязался.

Вся семья в гриппе. Сильнее всех я и Эллочка, у которой вдобавок краснуха; дня два побудет в яслях, что-нибудь прихватит, и снова дома (больше у нас). Завтра разрешили как будто в ясли, но надолго ли? Врач говорит: чуть не эпидемия кори, ну и снова здорово! Ребёнок замучился: все болезни пережила!

А у Иды почти нет заработка. Я, ведь, боюсь оставаться с Эллочкой. Если кто-нибудь дома, то я занимаюсь с ней, как когда-то бывало со своими. А оставаться одной – конечно, у меня и всегда-то сильно была развита мнительность, а теперь особенно. Виктор очень недоволен, что заработок Иды равен почти нулю (?!). Вспомнишь, какие же были хорошие мужья Коля, Витя, мой В. И…

Нина нянчится. Эллочка её любит. Но не такое отношение, как было у меня, какое, вероятно, у тебя с детьми, или, если тебе придётся нянчить внучат: всё в первую очередь им… Не знаю, правы ли были мы?

Взаимоотношения В. и Н. терпимы, даже, пожалуй, больше. Воля прекрасно, как и всегда относится к детям.

Я, типичная интеллигентка, до сих пор не могу привыкнуть к мещанству, вульгарности,… т. е. к тому, что другие, дожив до старости, никак не могут взять в толк. Стараюсь быть терпимой. Хозяйства, после своего Бореньки не отдала. Что в силах, делаю. Преимущественно работу «горничной» выполняю: от кухни отказалась на отрез. Газа ещё нет. Я уже писала тебе, что Воля зорко следит за моим здоровьем, и за отношением ко мне других. Внучки у меня заботливые, но они молоды,… а мы что, лучше были? Только сейчас охватываешь «былое», и за многое так горько, так стыдно…

Виктор не химик. У него мудрая какая-то специальность: никак не запомню: он, ведь, кроме авиационного института, ещё закончил

2-ух летние курсы по другой специальности (тоже с отличием), по которой работает и сейчас (на счётной машине «УРАЛ»). И тема для диссертации взята та же. Он не преподаватель, но, как специалист, приглашается читать лекции в Москве. Сейчас вернулся из командировки в Ленинград. Книгу, которую он издал, крайне необходима для тех, кто работает по этой специальности – учебник.

Да, у Светы тяжелые обязанности. Но она ещё так молода, что можно всё поправить. Я подумала, не устроит ли её переквалификация на журналистику? У неё как будто есть все данные для этой профессии. Нужна ещё фантазия.

Недавно Ида познакомилась с одним солидным журналистом. Он со «всей откровенностью», по его словам, изложил «страдный» путь человека, пожелавшего стать работником этой профессии. Ида сделала вывод, да и он акцентировал её внимание на главном: на талантливости, если нет, «затрут», вот хорошо, если есть протекция!

А какая зависть даже среди заслуженных, которым, кажется, некого бояться. Он очень много с ней говорил, касаясь всех сторон этой среды, работы и т. д. Моя внучка и нос повесила. Про речь и говорить нечего – самое главное. Ида и раньше беседовала с журналистами, когда была совсем ещё юной: говорили всё то же.

У нас трагические случаи не прекращаются: задавили, или сбросили коллегу у Воли, прораба. Завтра похороны. Кому-то «чиркнули» ножом по носу. И всё – электричка! Позавидуешь моей тишине.

Крепко все целуем вас, и семью Миши.

МОРЯ.

25. 04. 62 г.

МИЛАЯ ФАНЯ!

Поздравляю вас с праздником, и желаем здоровья, и всего, всего наилучшего, чего может дать жизнь. У вас, вероятно, уже настоящая весна, а у нас не разберёшь что: не то весна, не то – зима. Чтобы выйти на балкон, надевай шубу: внизу не такой гуляет ветер, как у нас на просторе. НО, всё-таки деревья начинают понемногу развёртываться, и показалась зелёная травка.

Какие у нас тяжелые условия жизни! Ужас! Я вполне понимаю, что захочется, хоть к чёрту на рога! Но как-то надо действовать – я бы всем посоветовала (Воля всё время твердит и об этом, и даже сердится) обязательно приехать к нам.

Милочка изменилась до неузнаваемости (как и мы с тобой): столько интересного и, главное, полезного найдётся для Светы, как учительницы.

Позондируем почву: авось и найдётся что-либо приемлемое, чтобы развязаться с вашим захолустьем. Рискните! А о том, как все были бы рады, и говорить нечего. Хорошо бы только в такое время, когда наша молодежь не разъехалась (отпуска). Есть и громадный плюс в вашей жизни: это свой дом, своя земля, свой сторож… А посмотри, что Иде приходиться переживать со своей соседкой, этой типичной мещанкой, хамкой; для того, чтобы не нарываться на скандал, надо молчать, и только молчать, иначе ничем не возьмёшь.

Мы живём отдельно, но… ребёнок стукает в пол, снизу спешат – мол «сыплется»: выйдешь на площадку, вытряхнуть хоть салфетку, высовывается «лик» из-за двери: нельзя пылить! А у тебя – сама себе госпожа! Но, конечно, это слишком маленькие плюсы, да они и не ценятся, пока не познаешь горшее.

Я тебе прошлый раз напутала, хотя это и совсем не важно: Виктор книгу свою не издал, а она была у него на рецензии, и её возвратили, чтобы он доработал.

Ида вчера ездила в Москву за продуктами. Не думай, что это так легко. Стоять приходится часами. Сегодня Нина отпросилась, поехала. Воле как-то по знакомству удалось достать сотню яиц по 90 коп. за десяток, а Ида – по 1 р.30 коп. Всё это с бою берётся. Здесь у нас этого нет. Там же достанет сырковой массы. Но куличей не будет. «Майские кексы» (куличи) так дороги, что не укупишь. Пока у нас нет, а мы привыкли встречать праздник по старинке, как наши деды и прадеды встречали, пасхальный стол напомнит далёкое, далёкое детство, но для молодых, конечно, лишь бы было вкусно.

Здоровье не важное: встаёшь и не знаешь, буду ли лежать целый день, или «топтаться».

В институте у Милочки профессора решили как можно строже проводить зачёты: никаких поблажек. А у неё и сейчас только одни глаза да нос остались, а платья сидят, как на вешалке.

Ну, до свидания? Ида карточку Светы прилепила куда-то на видное место: визитёры спрашивают – кто такая интересная девушка?

Крепко и горячо вас обнимаем, целуем. Всех успехов обоим.

МОРЯ.

После смерти бабуси письма тёте Фане и Свете писал – папа. Но в его письмах мало добавлений о внуках. Поэтому в этой книге продолжение публикаций СТАРЫХ ПИСЕМ РОДИТЕЛЕЙ – опускаем…