Читать книгу Ее маленькая тайна - Ирэн Анжели - Страница 12

– Ты сказала налить лучшее. Но, чтоб ты знала, оно далеко не самое дорогое. Есть, например, Krug 1928, стоит не меньше двадцати одной тысячи долларов.

– Ничего себе! Тысяча девятьсот двадцать восьмой – это год урожая? – решила я блеснуть познаниями.

– Нет. Это урожай двадцать шестого года. Тогда был самый удачный период для создания игристых вин. А по бутылкам напиток разлили в тридцать восьмом году. Не ищи логики в названии, – пожала плечами Жанка.

– Хорошо, не буду, – улыбнулась я, делая очередной глоток. – Так это тоже не самое дорогое?

– Не самое. Есть еще знаменитое Heidsieck – шампанское, специально изготовленное для императора Николая Второго. Бутылки, в которые его разлили, были не стеклянными, а хрустальными. Но корабль, что перевозил такой ценный груз, потерпел крушение. И почти сотню лет две тысячи хрустальных бутылок провели на дне Финского залива. В конце прошлого века их случайно обнаружили и подняли на поверхность. Правда, далеко не все, а только около двухсот штук. Поэтому сейчас это императорское шампанское, имеющее крайне непрезентабельный вид после сотни лет под водой, ценится на вес золота. А если точнее, то стоимость бутылки на аукционах стартует от двухсот семидесяти тысяч долларов. И на данный момент все раритетные лоты уже осели в частных коллекциях российских олигархов. Жаль, нам с тобой такое шампанское не попробовать. Говорят, у него ни с чем не сравнимый вкус.

– Мне кажется, я видела бутылку с таким названием в замке, – наморщила я лоб, пытаясь вспомнить. – Я еще тогда подумала, как среди элитных напитков Дэмиана оказалась эта неприглядная вещь.

– Не удивлюсь, если Дэмиан тоже прикупил себе бутылку. Да только попробовать он ее вряд ли позволит.

– Ну, может, и найдется достойный повод, – задумчиво протянула я.

– Сомневаюсь. Такие бутылки обычно не открывают. Хотя есть и подороже варианты, – многозначительно посмотрела на меня Жанна.

– Дороже? Не может быть!

– Представь себе. Есть еще Diamonds Champagne, чья цена приближается к двум миллионам долларов. Конечно, тут стоимость так высока в основном из-за оформления. Белое золото и бриллианты, использованные в декоре бутылок, показывают высокий уровень напитка и его обладателя. Но вкус у этого шампанского тоже отменный, как говорят.

За разговорами мы незаметно приговорили бутылочку, как оказалось, не такого и дорогого игристого. В голове приятно зашумело, и Жанка уже не казалась мне воплощением зла. Мы продолжили возлияния, перейдя на чуть менее дорогое шампанское.

– Как ты решила стать стюардессой? – решила зайти я издалека.

– Это была моя детская мечта, но я почему-то боялась идти учиться. Вместо этого работала в баре, где мы и познакомились с Дэмианом. Он подтолкнул меня к этому шагу и обучение мое оплатил.

– Между вами что-то было? – выпалила я, не выдержав.

Жанна секунд десять молчала, разглядывая пузырьки газа в своем бокале. Потом подняла голову и взглянула мне прямо в глаза:

– Да. Ты и сама догадываешься, что в окружении Дэмиана нет женщин, с которыми у него ничего не было. Но ты не должна волноваться по поводу его прошлого. Главное, что в его настоящем есть только ты.

Я так растрогалась, что готова была уже расцеловать стюардессу, но потом вспомнила про свой главный вопрос:

– Ты должна рассказать мне, что произошло на том кресле.

– Тебе стоит задать этот вопрос Дэмиану, но, прежде чем спрашивать, убедись, что ты готова услышать ответ, – грустно ответила Жанна.

– Что ты имеешь в виду? – напряглась я.

– Мы не всегда готовы услышать правду. Однажды я спросила у человека, в которого была безумно влюблена, верен ли он мне. И его ответ разбил мне сердце.

– Ты имеешь в виду Дэма? – тихо поинтересовалась я.

Жанка кивнула.

– Ты все еще любишь его?

– Нет. Уже отболело. Теперь мы друзья, и я надеюсь, он сосватает мне кого-нибудь из своих друзей.

– Жан, ты такая классная… – Я все же полезла обнимать стюардессу.

– Что ж тебя так развезло-то? – засмеялась Жанка, обнимая меня в ответ.

– А ты почему, зараза, трезвая как стеклышко? – чуть отстранившись, спросила я с подозрением.

– Я ж в баре работала. Навык не пропьешь, – подмигнула мне стюардесса. – Давай-ка мы положим тебя спать.

Я не стала сопротивляться, глаза уже сами собой закрывались.