Читать книгу ТЕТ-а-ТЕТ - Ирэн Лэнтиджини - Страница 8

***

На следующую встречу Даня пришла за пять минут до назначенного времени. Я подошла к распахнутому окну. Веяло осенней прохладой, деревья, уже почти без листьев, выглядели голыми и жалкими. Унылое, сонное осеннее солнце еле-еле пробивалось лучами сквозь угрюмые низкие тучи. Вот-вот должен был пойти дождь.

Странно, но погода всегда отражала мое состояние души. И понимаешь, что все естественно, что за грустной увядающей осенью будет снежная чистая зима, но как пережить эту хандру? Как дожить до зимы без потери духа? Мои мысли прервала подъехавшая машина. Из нее вышла Даня. Я видела, как она виртуозно припарковала внедорожник между двумя другими автомобилями. Интересно, почему хрупкая девушка ездит на огромной машине? Это ее выбор?

Даша настойчиво жала кнопку звонка, а когда я открыла двери, одарила меня лучезарной улыбкой. На ней было цветное платье из мягкой ткани, по ее внешнему виду чувствовалось, что ей хотелось одеться комфортно и привлекательно, но не пошло и вызывающе. Улыбку на лице, красивый наряд на теле и массу новых идей и мыслей в голове Даша принесла с собой.

– Добрый день! Я готова продолжить путь к себе! – хихикнула девчушка.

– Добрый день, Даня! Как настроение?

– О! Замечательное!

– Яркий ответ, слегка на французский манер, – подметила я.

– О, qui! – расплывшись еще в большей улыбке, не стала отрицать она.

– Даша, я наблюдала за твоей виртуозной парковкой. У меня возник вопрос при виде машины. Какова история этой машины для тебя?

– Это был подарок-сюрприз от родителей.

Было видно, что девушка готова все рассказать, всем поделиться. Она была передо мной как открытая книга. Ее огромный внутренний мир хотелось узнавать.

– Ты не принимала участия в выборе машины?

– Да, в смысле нет, не принимала.

– Тебе комфортно в ней?

– Не совсем. На нее многие обращают внимание, а мне хотелось бы юркую и малоприметную. А как это относится к психотерапии?

– Объясню, почему меня заинтересовал твой автомобиль и манера парковки. Видение Лиз Бурбо о связи между травмой, маской, которую носит человек и выбором автомобиля, на котором он ездит, мне кажется достойным внимания.

Каждая субличность с учетом ее личностных характеристик имеет свои предпочтения и свою мотивацию:

Беглец любит малозаметные машины неяркого цвета.

Зависимый предпочитает автомобили комфортабельные и не такие, как у всех.

Мазохист выбирает маленький, тесный автомобиль, где еле умещается.

Контролирующий покупает мощную, заметную машину.

Ригидный предпочитает машину классическую, рабочую, выносливую – он хочет получить сполна за свои деньги.

После того, как я рассказала Даше о диагностике масок, она попросила книгу Лиз Бурбо. Мне нравилась ее жажда знаний, девушку интересовало буквально все! Ее стремление к самосовершенствованию, познанию нового напоминало мне меня. Она была открыта миру, открыта новому, неизведанному.

Я достала из книжного шкафа книгу Лиз Бурбо «Пять травм» и протянула ее Даше. Позже она попросит у меня еще не одну книгу по психологии.

Даша, даже не взглянув на обложку, открыла книгу и, словно гадая по ней, начала читать вслух первую попавшуюся страницу:

«Если ребенку позволено быть самим собой, он будет вести себя естественно, уравновешенно и никогда не станет устраивать «кризисов». К сожалению, таких детей почти не бывает. Вместо этого, по моим наблюдениям, большинство детей переживают четыре следующих этапа:

1-й этап – познание радости существования, бытия самим собой;

2-й этап – страдание от того, что быть самим собой нельзя;

3-й этап – период кризиса, бунт;

4-й этап – чтобы избежать страданий, ребенок уступает и, в конце концов, строит из себя новую личность, соответствующую тому, чего хотят от него взрослые».

– Парадокс! Мне никогда ничего не запрещали. Получается, я сама навязала себе стереотипы поведения, придумала ожидания общества от себя и начала их придерживаться. Окружение привыкло ко мне такой, и я стала пленницей своих же надуманных ограничений, из которых всю оставшуюся жизнь не знаю как выбраться, потому что не привыкла жить по-другому, не оправдывая чьих-то надежд. Да уж… – протянула Даша, словно разговаривая сама с собой.

– У этой девочки есть основная на данный момент цель – разобраться в себе. Мы дойдем до этого, – произнесла я про себя, а у Дани спросила: – Ты готова сейчас вернуться к рисункам?

– Да, после нашей встречи я постоянно вспоминала рисунок своего будущего. Понимаете, мне этого так не хватало – именно моего будущего!

– Если рисунок твоего будущего тебя вдохновляет, то ты можешь сделать его заставкой на компьютере или телефоне, можешь определить в красивую рамочку и повесить на видное место.

– Я хотела спросить, а у вас есть такой рисунок?

Этим вопросом Даша поставила меня в тупик. На секунду я замолчала. Ее заинтересовала я. Странно, но наш диалог «доктор – пациент» превращался в дружеский разговор давних приятельниц. Для полной атмосферы доверия не хватало только чашек ароматного горького кофе и вкусного сладкого печенья. Впору было бы поделиться личным опытом, но у меня последние несколько лет такого рисунка не было – ни на бумаге, ни в голове. Я давно перестала рисовать будущее, вполне довольствуясь настоящим. И вдруг я поймала себя на мысли, что мне хочется это сделать, но тут же вернулась к нашему сеансу.

– Да, и он действительно вдохновляет. Даня, располагайтесь удобнее. С чего вы хотите начать наше общение сегодня?

– Я вам рассказывала о школе, а сегодня, если можно, я расскажу о студенчестве.

В общих чертах я представляла, о чем она будет говорить, но мне была интересна ее интерпретация. Даша удобно села в кресле и начала свой рассказ.

– Я поступила на экономику, которую, мягко говоря, не любила. Я всегда была чистым гуманитарием: математика, физика, алгебра вызывали во мне не столько непонимание, сколько неприятие, а тут экономика. Это был удар. Так решили родители, поскольку я сама четко не осознавала, чем хочу заниматься в будущем, долгое время не могла определиться, поэтому пришлось принять сделанный ими выбор.

– Как ты сейчас воспринимаешь решение родителей относительно выбора вуза и специализации?

– У меня противоречивые чувства. Иногда я злюсь на них за то, что они навязали мне свое мнение. Временами благодарна за то, что они освободили меня от права выбора.

– Так ли это, что принимать жизненно важные решения для тебя проблематично. Ты ощущаешь, что паника нестабильности охватывает тебя?

– Ну да! Как мне понять, что я принимаю правильное решение?

– Ты не имеешь права на ошибку?

– Я боюсь ошибиться.

Даша нервно начала перебирать пальцами.

– В тебе есть определенный индикатор, который после принятия тобой решения высвечивает на табло – «Решение правильное», «Решение ошибочное»? – без иронии прозвучал вопрос с моей стороны.

– Нет! – улыбнулась Даша. – Мне только такого индикатора не хватало!

– Даша, что значит для тебя принимать правильные решения?

– Принимая правильные решения, я буду жить правильно.

– А кто живет правильно?

– Правильные, хорошие люди.

– Правильные и хорошие люди для кого?

– Для всех.

– Дашенька, если мы спросим разных людей, кого они считают правильным и хорошим человеком, их описания будут абсолютно разными. Для кого-то щедрость – главная добродетель, а для кого-то щедрый человек – глупец и неудачник. Доброта для одного – признак силы и мудрости, а для другого – проявление слабости. Так что для всех хорошей и правильной ты не можешь быть. Не можешь всем нравиться. Помнишь свои рисунки левой рукой?

– Да, конечно помню. Вот, посмотрите, – Даша показала мне заставку на телефоне – это был ее образ желаемого будущего.

– Когда ты выполняла это упражнение, ты слышала чьи-то советы или подсказки?

– Нет, я сама рисовала.

– То есть ты слушала себя. Даня, когда мы слушаем себя – мы поступаем правильно. Возможно, поначалу тебе не понравятся результаты твоих действий, но спустя время, оглядываясь назад, ты поймешь, что все, что происходило в твоей жизни, – все это было дорогой к счастью и сама эта дорога была счастьем. Единственное условие – научиться слушать и слышать себя. Расскажу тебе одну притчу.

Все к лучшему

У одного африканского короля был близкий друг, с которым он вместе вырос. Этот друг, рассматривая любую ситуацию, которая когда-либо случалась в его жизни, будь она позитивная или негативная, имел привычку говорить: «Все к лучшему!»

Однажды король находился на охоте. Друг подготавливал и заряжал ружья для короля. Очевидно, он сделал что-то неправильно, готовя одно из ружей. Когда король взял у своего друга ружье и выстрелил из него, у него оторвало большой палец руки. Исследуя ситуацию, друг, как обычно, изрек: «Все к лучшему!» На это король ответил: «Нет, это не к лучшему!» – и приказал отправить своего друга в тюрьму.

Прошло около года, король охотился в районе, в котором он мог, по его мнению, находиться совершенно безбоязненно. Каннибалы взяли его в плен и привели в свою деревню вместе с остальными пленниками. Они связали ему руки, натаскали кучу дров, установили столб и привязали короля к столбу. Когда они подошли ближе, чтобы развести огонь, то заметили, что у короля не хватает большого пальца на руке. Из-за своих суеверий (в племени не ели тех, кто имел ущербность в теле) дикари развязали короля и отпустили.

Вернувшись домой, он вспомнил тот случай, когда лишился пальца, и почувствовал угрызения совести за свое обращение с другом. Он пошел в тюрьму, чтобы поговорить с ним.

– Ты был прав, – сказал он, – то, что я остался без пальца, было к лучшему.

И он рассказал все, что с ним произошло.

– Я очень жалею, что посадил тебя в тюрьму, это было с моей стороны плохо.

– Нет, – сказал его друг, – это было к лучшему!

– Что ты говоришь? Разве это хорошо, что я посадил своего друга на целый год в тюрьму?

– Если бы я не был в тюрьме, то был бы там вместе с тобой…

В большинстве случаев мы все происходящее в жизни воспринимаем так: представь, что тебя завели в зал с закрытыми глазами, а когда с тебя сняли повязку, ты увидела, что стоишь перед картиной на расстоянии десяти сантиметров. Ты понимаешь, что картина огромная, но видишь только то, что возможно увидеть в данных условиях. И только дистанцировавшись от нее, отойдя на несколько метров, ты сможешь увидеть целостную картину. Так и король увечье руки воспринял как трагедию, так как видел эту ситуацию ограниченно, а не в контексте всей жизни. В общей картине его жизни этот случай оказался впоследствии счастливым.

– Так ведь его друг тоже не был ясновидящим?

– Да, не видел всю свою жизнь, но он доверял себе, слушал и слышал себя. Не тратил свои силы на переживания, страдания или обвинения, он жил.

– Я буду стараться, буду пробовать, – утвердительно прозвучало из ее уст.

– Можем вернуться к твоим студенческим годам?

– Да. Хотя ничего интересного в это время не происходило. Группа у нас была не особо дружная. Погулять – это завсегда, а как только дело доходило до чего-то серьезного, так сразу от ворот поворот. Поначалу я обижалась, не понимала, а потом поняла и принимала все происходящее как должное. Вот так учеба и пролетела. Сейчас я с дипломом.

– Даня, почему ты хотела рассказать о студенчестве?

– Я хотела понять, почему они себя так вели. Ведь не случайно я попала в такую группу.

– Если этот вопрос тебя волнует сейчас, то могу предположить, что ответ на него ты искала и ранее. Правильно?

– Да, но хотелось бы получить на этот вопрос правильный ответ.

– Вновь мы возвращаемся к правильности ответа? – я непроизвольно улыбнулась.

– Я еще не привыкла, – смутилась Даня.

– Какие ответы есть у тебя сейчас?

– Думаю, уже при поступлении я настроилась на то, что в группе будут одни мажоры, поэтому так их и воспринимала.

– Замечательно, вот этот ответ и есть правильным для тебя сейчас.

Позже мы вернемся к этому вопросу. Посмотрим, изменится ли на него ответ.

– Второе образование не решились получить?

– Нет. Я не знала и до сих пор не знаю, какой специальностью я бы хотела овладеть. Я закончила институт. Ярко выраженной занятости, помимо самообразования, у меня не было, и я была в поисках, руководствуясь мыслью, что «талантливый человек талантлив во всем»: рисовала, что-то проектировала, моделировала. Я знала языки, много бывала за границей, в чем меня всячески поддерживали родители. Первое время после института я долго не могла найти себя и даже на встрече выпускников мне было дискомфортно, поскольку я толком не могла рассказать о своей деятельности: вроде и занята целый день, но ничем не занимаюсь – то у меня теннис, то французский.

– Даня, я правильно поняла: ты ощущала, что наделена определенной миссией, но время еще не пришло. Ты словно подготавливала себя к выполнению этой миссии, но как об этом сказать другим, если сама посмеиваешься над этой идеей?

Даня молчала. Она потупила глаза, и только румянец, заливший ее лицо, указывал на правильность моего предположения.

– А если это так? Я, наверное, ненормальная?

– Для вас важно услышать мое мнение по этому вопросу? Что вы будете делать с моим мнением?

С течением нашего разговора она все больше удивляла меня.

– Конечно важно! Я буду знать мнение профессионала относительно моего психического здоровья.

– Когда вы будете позволять себе мысли о миссии в жизни, вы достанете справку о психическом здоровье?

Девушка рассмеялась.

– Даня, у каждого человека есть своя миссия. Чтобы признать и выполнить ее, требуются усилия, активность и, самое главное, – понимание своих желаний и потребностей. Надо быть верной себе.

– Понимаете, – начала Даша, – у меня нет опыта зарабатывания денег, и у меня не было узкой специализации. Мое окружение состоит либо из однокурсников, которые уже давно работают и зарабатывают, либо из девочек-пустышек, которыми я просто заполняла и сейчас иногда заполняю свободное время. Я разрывалась между самой собой, поскольку и в той, и в другой компании мне неуютно. Я понимала, что мне необходимо найти себя. В связи с этим я задумалась: а что я умею? Я много времени проводила за границей, знаю языки, поэтому решила, что буду делать переводы для родителей, чтобы принять участие в семейном бизнесе, и стану преподавать в коллективе английский, чтобы иметь хоть какую-то копейку на кафе для удовлетворения чувства собственного достоинства, но цифра заработка не может сравниться с моим прожиточным минимумом сегодня. Содержать себя, покрывать личные материальные затраты входит в мои планы, амбиции, стремления.

– Даня, для ощущения чувства собственного достоинства вы должны не только быть полезной другим людям, но и зарабатывать деньги.

– Да, меня так воспитали, это правильно!

– А люди, которые не приносят пользы и не зарабатывают, не могут быть достойны?

– Ну, не все могут.

– Себя вы решили отнести к категории тех, кто может?

– Естественно!

– Предлагаю сделать стоп-кадр. Когда вы сказали, что приняли решение быть «возможностной» – вы самостоятельно взяли ответственность за сценарий своей жизни.

– Вот так просто?

– А разве жить сложно? Кто вам навязал это решение? – уточнила я.

– Я его сама приняла, – ровно, без эмоций ответила девушка.

– Чем вы руководствовались? – поинтересовалась я, подводя Дашу к нужному выводу.

– Я прислушалась к себе.

– Видите, получается. Что вы чувствуете сейчас по отношению к себе?

– Уважение, – Даша, сама того не замечая, приосанилась.

– Продолжим? – спросила я.

И мы продолжили. Даша делала все новые и новые открытия, вытаскивая себя настоящую наружу. Я не переставала удивляться странному, на мой взгляд, стечению обстоятельств. Почему именно в этот момент моей жизни судьба привела ко мне девушку – мое зеркальное отражение…