Читать книгу ТЕТ-а-ТЕТ - Ирэн Лэнтиджини - Страница 9

***

Мы продолжали работать с Даней. Наши встречи открывали в ней новые грани и формы. Работой это назвать было сложно, но это было очевидным только для меня, имевшей огромный опыт многолетней практики и возможность сравнить степень близости с пациентами. В данном случае мы были рады друг другу и нашему общению.

На следующих встречах Даша рассказывала о том, что за последнее время к ней обратились несколько человек с просьбой помочь что-то перевести, поприсутствовать на деловых переговорах с иностранцами в качестве переводчика. Она согласилась, только теперь за свое время и знания выставила цену, которая оказалась довольно посильной для заказчиков. Они даже удивились, почему она только сейчас начала работать за достойную плату, адекватную ее труду, а не сделала это раньше… Даша относилась к числу людей, которые, не щадя себя, основательно готовятся к переговорному процессу, чтобы все прошло на должном профессиональном уровне. На время девушка успокоилась – она при деле, правда, в личной жизни штиль – есть какие-то ухажеры, но она не воспринимает их всерьез. Нет любви, всепоглощающего чувства, а значит, нет гармонии с собой и с окружающим миром.

На одной из встреч Даша была подавлена. Тихим расстроенным голосом она спросила:

– Я не могу понять, что произошло с моим миром тогда. Что дало сбой? Где произошел слом в практически идеальной картинке моей жизни?

– Даня, тебе сейчас важно понять, что произошло с твоим миром?

– Да. Я хочу рассказать всю историю.

Как часто пациенты говорят, что чего-то хотят, готовы к изменениям, но готовность еще вовсе не сформирована. Возможно, ей хочется большей уверенности, что ее действительно понимают.

– Даня, перед тем как вы продолжите рассказ, я задам вопрос, на который сейчас отвечать не нужно. К ответу на этот вопрос мы вернемся позднее. Что именно вы хотите осознать, понять и как в дальнейшем намерены это использовать?

– Хорошо… – протянула Даша, автоматически задумавшись над ответом. – Год назад, когда стоял вопрос о получении второго высшего образования за границей, я колебалась, хотя всегда об этом мечтала. Я до конца не могла определиться, чего хочу: поступать в Marangoni Milan на дизайнера одежды, получить диплом BHMS «Менеджмент в гостиничном бизнесе» в Швейцарии или плюнуть на все и поехать в Штаты попытать счастье в Голливуде: открытая студия – закрытая система. Я металась, не могла толком определиться. Это больше походило на стремление переехать за границу и изменить свою жизнь, окружение, нежели на осознанное взвешенное решение о том, как я хочу в дальнейшем строить свою жизнь и что мне для этого нужно, какая теоретическая, практическая база.

Чаши весов постоянно колебались. Когда ты в чем-то не уверен, верное решение часто приходит само собой, независимо от тебя. Именно тогда, я познакомилась со своим тогда «будущим супругом». Более галантного, обходительного и романтичного мужчины я не встречала. Все в нем – каждый взгляд, слово, действие позволяли, а иногда и заставляли чувствовать себя женщиной.

Он жил в Швеции, маленькой, холодной стране, в которой я ни разу не была и не стремилась увидеть. Сложный язык, сложные люди, сложный климат, но меня пугали не трудности, а отсутствие желания разбираться в отношениях с собой и другими. Тогда появилась цель. Через некоторое время я переехала жить в Швецию и была абсолютно счастлива с Дином. Удивительно, что человек, в символике имени которого заложено слово «закон» имел с ним проблемы, как я выяснила потом. Мы запланировали свадьбу на осень. Я ослеплена любовью. Он очень хотел детей. По-моему, мужчина должен хотеть ребенка больше, чем женщина, тогда из этого может выйти что-то путевое. Нет, плохое слово «путевое», «путное», в общем, что-то выйти.

На дворе стоял май. Погода в Швеции в эту пору отнюдь не шепчет, и мы решили поехать на машине в гости к моим родителям. Киев пуст на майские праздники, есть возможность увидеть все красоты города без дымовой завесы выхлопных газов и проблем передвижения в трафике. Я не очень люблю ездить на машине, хотя летать вообще терпеть не могу.

– А почему? – перебила я ее.

Сама того не понимая, Даша затронула серьезную тему – один из ее страхов.

– Потому что боюсь.

– Как давно?

– В моем случае боязнь летать приобретенная. Я никогда не боялась летать, считала себя фаталистом: чему быть, того не миновать. Летать всегда боялась моя мама. Однажды она решила себя пересилить, и мы на ее день рождения полетели втроем в Париж: родители и я. Впервые за всю историю моих бесчисленных авиаперелетов самолет попал в дикую зону турбулентности: дети кричали и плакали, предметы падали, стюардессы сбивались в проходе с ног. С тех пор я боюсь летать и не могу избавиться от этого. О маме вообще молчу. Я хоть боюсь, но летаю, ее же никуда невозможно уговорить полететь отдыхать.

– Дашенька, – обратилась я, привстав с рабочего места и потянувшись за книгой в моей библиотеке, – возьми эту книгу и прочитай на досуге, думаю, она поможет тебе избавиться от чувства дискомфорта при полете, а на одной из наших встреч мы проработаем этот страх, чтобы у тебя больше не было с этим проблем.

Я протянула ей небольшую книжечку в твердом переплете.

– Хорошо, спасибо, – одобрительно посмотрела на книгу, а затем на меня Даня. – Удивительно, что книжка с такой яркой оранжево-синей обложкой может говорить о смерти.

– Не о смерти, а об отсутствии страха смерти.

– Ну да… Ирвин Ялом «Вглядываясь в солнце, жизнь без страха смерти». Практическая психотерапия, – медленно прочитала себе под нос Даша.

– Продолжай.

– Так вот. Мы поехали к родителям. Время провели превосходно. Правда, я заметила, что последние дни перед отъездом Дин был какой-то нервный. Его глаза бегали из стороны в сторону, он не знал, за что хвататься, боялся что-то забыть, старался максимально загрузить свой большой джип. Я любила подойти к нему, большому и могучему (у Дина было восхитительное телосложение: высокий рост, широкие, в меру накачанные плечи, длинные ноги), упереться носом в стальную грудь, обнять, успокоить его в случае раздражительности. Это действовало на него магически. Он чувствовал себя сильным и главным, а я хотела в этот момент быть слабой. Любила брать его большую ладонь, класть на нее свою крошечную и показывать ему, как его большая может запросто накрыть мою, свернутую в кулак. Он немного успокоился, но все же тревога читалась на его лице.

Я любила в нем все: его достоинства, недостатки, даже неизвестно, что больше, но было и то, что меня в нем пугало. Первые месяцы влюбленности сопровождались постоянными путешествиями, уикендами, ужинами в красивых ресторанчиках и кафе. Мы заказывали к обеду и ужину вино, но у нас это никогда не ограничивалось одной бутылкой. Дин любил прийти домой после громкой вечеринки и дополнительно поддать. Он не был агрессивен, но мне хотелось вести более здоровый образ жизни, учитывая тот факт, что мы имели грандиозные планы на будущее.

Мы не раз говорили о свадьбе и приняли решение пожениться, но родителям решили огласить это в августе, а сейчас ехали просто на отдых. Я думала о том, что Дин готовит мне сюрприз и вся суета вызвана этим.

Дорога была красивой, но изнурительной. Мы проезжали живописные села и города, но я совершенно не понимала, зачем из Стокгольма, где мы жили, ехать в Киев через Хельсинки? Для чего сознательно удлинять и без того неблизкий путь? Дин объяснил, что нам необходимо заехать в гости к его друзьям в Финляндии. Он долгое время мечтал меня с ними познакомить. Они ненадолго прилетели из Канады, и другой такой возможности не будет. Я сдалась, но когда мы пересекли черту моего родного города, первое, что я сказала: «На машине больше не поеду. Трое с половиной суток, чтобы добраться до Киева! О нет! Это не для меня!»

С Дином все было просто. От него я слышала лишь: «Хорошо, любимая, как скажешь», – и при этом он, будучи старше меня на пятнадцать лет, ни разу не повел себя, как подкаблучник. Когда я увидела родителей, то сумбурная изнурительная дорога стерлась из моей памяти. Хотелось думать только о хорошем.

Папа с мамой были несказанно рады нашему приезду. Мы отправились вчетвером погулять по Львову, рванули с моими друзьями на пару дней в бесшабашную Одессу, по пути обратно насладились воскресным пикником в «Софиевке». Дин любил Украину, ему нравилось здесь бывать, а я была горда за родину и любимого человека, который умеет радоваться жизни и ценить в ней каждый миг и каждую деталь.

На обратном пути я пила успокоительное, чтобы спать в дороге и не видеть злых собак с еще более злыми пограничниками, витиеватые проселочные трассы и придорожные однотипные фастфуд-кафе.

Месяца через два, в августе, мы решили снова поехать в Украину, только теперь на пару недель в Крым. Мы обещали родителям провести с ними время в Гурзуфе – живописном месте среди лесов, скал и обрывов. Именно там Дин планировал просить моей руки.

За несколько дней до отъезда мы начали ссориться по поводу того, как ехать. Дин настаивал на том, чтобы ехать на машине, любуясь красотами природы, и, возможно, заскочить на пару дней в какой-то чудный уголок и провести там репетицию медового месяца. «Если городок снова финский, мы будем репетировать то, как ветер срывает с меня фату или дождь со снегом портят наше праздничное действо?!» – зло шутила я, но не умела долго на него злиться, и его сумасшедшие идеи чаще доставляли мне удовольствие, нежели вызывали неприязнь. Из его уст очередная затея звучала заманчиво и вызвала у меня улыбку, но я не понимала, почему при наличии возможности купить билеты бизнес-класса нужно трястись в машине. До скандала не дошли: зачем ссориться, если потом все равно помиримся. Мы приняли решение, что Дин едет на машине, везет свой горный велосипед и еще что-то из спортивного инвентаря, а я лечу налегке самолетом. Все вещи я запакую Дину в машину, а сама отправлюсь в дорогу на пару дней позже любимого с маленькой ручной сумочкой и iРad с музыкой и фильмами, которые по моей просьбе Дин любезно закачал. Все без исключения о любви.

Перед отъездом мы устроили дома романтический ужин при свечах: заказали еду из ресторана. На пятой бутылке вина я попросила Дина остановиться и перестать пить. Видимо, у него был повышенный уровень аутоагрессии (ранее я бы назвала его психозом). Его окончательно вывело из себя, что я диктую ему, как жить, прошу не перебарщивать со спиртным, что отказалась за ужином возвращаться к вопросу о переезде.

Он схватил меня за волосы и шею и усилием руки дал понять, что мы незамедлительно идем в постель. Я противилась ему, так как понимала, что за этим последует секс. Он настаивал на том, что сегодня мы зачнем ребенка. Я кричала, что не позволю ему это сделать. Он прекрасно знал мой менструальный цикл и то, что сегодня был идеально подходящий день для зачатия, который он испохабил лошадиной долей алкоголя.

Я умоляла его прекратить, но он не останавливался. Напротив – его заводило мое сопротивление. Он закрыл мне рот левой рукой, правой сорвал с меня белье и вонзил в меня свой член, а я в судорогах билась под ним до тех пор, пока он не кончил.

Через пару минут он перевалился на бок. Я вскочила и побежала в туалет, меня тошнило. Рвало от мысли, что любимый мужчина, которому я отдавала себя с желанием и трепетом, решил взять меня силой, как последнюю дешевую девку или просто вещь.

Я вышла из ванной и больше не вернулась в постель. При входе лежали мои вещи. Я надела первые попавшиеся на глаза джинсы и белую футболку, натянула кроссовки, накинула курточку и с маленькой сумочкой и iРad под мышкой пулей вылетела из дома. Он не стал меня догонять, отключился в пьяном угаре и даже не понял, что меня нет рядом.

Отчего он так требовал, чтобы я родила ребенка? Ему нужно было, чтобы его кто-то безоговорочно любил? Он желал привязать меня? Стремился продолжить свою жизнь в ком-то?

Я приземлилась в Киеве. Не хотела слышать ни его, ни других, поэтому радовалась, что телефон во время полета был отключен.

Домой ехала на такси. Мама была шокирована моим приездом раньше запланированного времени. У нее ничего не было готово, но мне ничего и не хотелось: ни пить, ни есть, ни спать, ни жить.

Я начала отматывать пленку назад и вспоминать последние дни, проведенные с Дином. Были ссоры, небольшая агрессия с его стороны, которая вечно выползала наружу перед ответственным моментом. Да, предстояла долгая дорога, но в этом не было ничего ужасающего. Что с ним происходит? Где «мой» Дин? Кто его подменил? Может, он всегда был таким? Я ошиблась?

На вторые сутки в пять утра ночные кошмары прервал звонок. Разрывался домашний телефон, мой мобильный был отключен. Мне сообщили из полиции, что Дин арестован по подозрению в хранении и распространении наркотиков. У меня был шок. Я молчала и даже не сообразила спросить, что мне делать, как действовать дальше, когда могу увидеть Дина, где он, в конце концов?

Положила трубку. В голове тотчас взорвалась бомба, разлетевшаяся на тысячи кусков разными мыслями: хорошо, что жив; это неправда, они что-то перепутали; я ничего подобного за ним не замечала; это подстава; он не мог мне врать; мой Дин не способен на предательство; как увидеть его; его покормили? Что делать…

Больше всего я боялась поверить, что это – правда, что он мог подставить и меня в нашем прошлом вояже. Я готова была потратить все средства, лишь бы увидеть его, чтобы его выпустили под залог, но стражи закона и слышать меня не хотели. Я прошла десятки допросов и ни разу не видела его лица, не слышала его голоса. Обвинение оказалось верным: он бывший наркоман и драгдилер, от рук которого, как бывает обычно, погибли сотни молодых ребят. Он числился в списках крупнейших наркодельцов. Его настоящее имя Люк M., выходец из семьи ремесленника в маленьком городке. Он жил и разъезжал по поддельному паспорту. На случай срочной эвакуации из страны у него имелась еще парочка фальшивых документов.

Я была ослеплена любовью. Он очень хотел детей. После не увенчавшейся успехом борьбы длиною в год за его освобождение, амнистию. И все это время я пыталась понять, что это было: зависимость, боль, предательство, желание быть обманутой или все же желание быть любимой?

– Интересное описание вашего чувства… ослеплена. Часто водители объясняют ДТП словами: «Меня ослепил свет встречных фар». Даня, так ли это, что вы, будучи ослепленной любовью, не могли нести ответственность за свою жизнь, словно водитель за поведение на дороге?

– Я думала, что, выйдя замуж, стану опорой для мужа, рожу детей и буду образцово-показательной женой и матерью. Мне кажется, – после паузы добавила Даша, – есть более точное определение моего тогдашнего состояния – «добровольно ослепшая», нашедшая поводыря.

– Что вы чувствуете, когда описываете себя в роли добровольно ослепшей?

– Злюсь на себя. Как я могла так поступить со своей жизнью, душой? Ведь я действительно верила, что все делаю правильно, что я должна жить ради мужчины и полностью раствориться в нем! Я увлеклась переездом в Европу, совместными романтическими путешествиями, домашними делами, подготовкой к свадьбе. Оказывается, я потеряла год, а затем еще год пыталась вытянуть из тюрьмы человека, который стал для меня всей жизнью и забрал ее у меня в момент, когда попал за решетку.

– Тогда вы иначе поступить не могли. Вы поступили наилучшим образом, находясь в том времени и в той ситуации. Даня, чем вам может быть полезна злость на себя?

– Еще не решила! – она неожиданно рассмеялась.

В этом смехе звучало самопрощение. Девушка резко замолчала, и лицо ее изменилось, она серьезно продолжила:

– Мое стремление родить ребенка тоже было грандиозным. Я много ездила по врачам, сдавала анализы, обследовалась, но никак не могла забеременеть. Я была абсолютно здорова. Врач предложил обследовать моего партнера, но он категорически был против. Тогда я не понимала почему. Теперь догадываюсь…

– Стремление родить ребенка было навязчивым?

– Да, я прикладывала все усилия для того, чтобы забеременеть от любимого человека, поэтому так категорично относилась к тем моментам, когда он злоупотреблял алкоголем, я знала, чего для меня стоит подготовка к зачатию, как важно взвешенно и ответственно к этому подойти.

– Даня, а как вы сейчас воспринимаете такую всепоглощающую активность? Почему вы стремились родить ребенка?

– Не знаю, – она замолчала. – Для меня это был естественный процесс. Выйти замуж, родить малыша. Мне казалось, что нас это сблизит еще больше, появятся общие цели.

– Я вас правильно понимаю, что с рождением ребенка ваша совместная жизнь приобрела бы цель, нечто скрепляющее ваши отношения?

– Так ведь и живут в других семьях?

– Как вы думаете, счастливы дети, рожденные с уже уготовленной участью быть неким цементом между двумя кирпичами?

– Я не думала про рождение ребенка в таком контексте.

– Даня, что вы знаете о формировании психологической готовности к материнству?

– Это такой психологический термин? – заинтересовалась Даша.

– Будем разбираться вместе. Мы уже много говорили о вашем избраннике. Я предлагаю поговорить о вас. Его судьба уже решена, как бы жестоко это ни звучало, а ваша решается, и только вами.

В жизни каждого человека наступает момент, когда он осознает, что готов стать родителем. Прекрасно, когда за этим осознанием наступает желанная беременность, но зачастую действительность более коварна, и многие пары сталкиваются с фактом беременности до того, как поймут, что больше всего на свете хотят иметь ребенка. В этом случае в жизни женщины наступает период мучительного поиска ответа на вопрос: «А готова ли я стать матерью?» Предлагаю вам некий алгоритм определения готовности к рождению ребенка.

Прежде всего, продолжение рода – естественный процесс, поэтому именно от состояния здоровья зависит первый этап – зачатие. Если репродуктивное здоровье женщины является удовлетворительным и достигло стадии зрелости, это базовая основа для того, чтобы она в будущем стала матерью. У здоровой женщины с устойчивым менструальным циклом при отсутствии гормональных нарушений или заболеваний половой системы ожидаемая беременность может наступить в течение первых трех месяцев активной половой жизни без предохранения.

Но физиологическая готовность продолжить свой род должна быть подкреплена психологической уверенностью в этом. Адекватная оценка того, что ждет пару с появлением ребенка, какие изменения произойдут в их жизни, должна сформироваться задолго до его рождения.

Люди, готовые стать родителями, не обязательно похожи на фанатов, способных отречься от всего ради своего кумира – ребенка. Напротив, они хорошо представляют и чувствуют в себе силы для того, чтобы гармонично развиваться дальше.

Я предлагаю тебе пройти тест «Готовы ли вы к рождению ребенка?». Сделай это в домашней обстановке, в расслабленном состоянии. Не торопись, вникни в суть каждого вопроса и ответь на него честно. Я отдаю тебе листик с вопросами и комментариями, заключениями, ключ к результатам теста. Они написаны на обратной стороне листа. Желаю удачи! Прошу пройти тест до нашей следующей встречи в пятницу. И не забывай делать дыхательную гимнастику утром и вечером.

Даша ушла, а я решила привести себя в чувство, сделать передышку. Уж слишком много эмоций ушло на эту встречу – эта жуткая история любовных отношений с наркотически зависимым человеком, связанным с криминалом… И не важно – в прошлом или сейчас, но психика девушки надломлена.