Читать книгу 12 моментов грусти. Книга 3. Каравелла всех надежд - Ирина Агапова - Страница 4

Жизнь, как прекрасна и удивительна жизнь! Господи, как же радостно на душе! Она сказала «люблю»! Как же хочется жить!

Он шел, душа его ликовала, от восторга хотелось закричать на всю улицу. Сердце учащенно колотилось, глаза лихорадочно блестели, нежность теплой волной разливалась по всему телу, растапливая остатки неуверенности в завтрашнем дне и закрывая дверь в прошлое.

И словно не было в его жизни хмурых, недобрых лиц и потерянных лет, не было разочарований и крушения надежд. Все изменилось, и теперь он желал лишь быстрее наверстать упущенное.

Человек не ценит, то, что ему дано, и жалеет только тогда, когда теряет…

Но Роберт сейчас не хотел думать об этом. Ему вспомнились слова отца, сказанные в качестве напутствия в день, когда он вышел из колонии: «Никогда не возвращайся в прошлое. Все, что было, принимай как бесценный опыт. Главное, делай правильные выводы и не повторяй одних и тех же ошибок. Надо идти вперед, не оглядываясь назад. А тот, кто тебе будет нужен, обязательно встретится на пути. Смотри вперед – и все получится!»

Отец, всегда молчаливый, надломленный жизнью, репрессированный поляк, отпахавший на каторжных работах и подорвавший там свое здоровье, если что-то и говорил, то всегда к месту.

И он будет смотреть только вперед… И ни шагу назад.

Роберт шел по знакомым улицам, своим привычным маршрутом, ветер развевал его волосы, и казалось, что прохожие улыбаются ему ободряющими улыбками, словно были посвящены в его мысли и чувства.

День клонился к закату, уже остро ощущалась весна, она заявляла о себе пахучим сырым воздухом, журчанием ручьев, проталинками с кое-где показавшимися травинками и веселой мартовской барабанной дробью капели. «Кап-кап», – стучали капли под окнами, «Кап-кап», – падали с крыш домов и деревьев. «Кап-кап… кап-кап, скорее бы, скорее». Хотелось тепла, зеленой травы, цветущих деревьев, а еще первых хрустящих пахучих огурчиков со сметаной… Роберт блаженно зажмурился и вздохнул полной грудью пьянящий весенний воздух.

Он направлялся к Сереге в «Белую Акацию», где его ждали Борис и другие ребята. С Серегой они в последнее время приторговывали вещами на пару. Роберт ездил в Одессу на «толчок», Серега давал ему часть денег, а потом они вместе реализовывали товар.

В это время, Чуча с подружками сидела в «Акации» и уплетала бутерброды. Увидев, вошедшего в бар Роберта, она чуть не подавилась. Глаза ее блуждали в поисках Яны, но ее нигде не было, и Светка поняла, что Роберт пришел один. Толстушка заерзала на месте, пригнула голову и попросила девчонок прикрыть ее. Заняв наблюдательный пост, толстушка принялась пристально следить за ним.

– Ты его знаешь? – с восторгом спросила Вика, сидевшая с ней за столиком и не сводившая глаз с Роберта

– Да, – ответила Света, – он ходит с моей подружкой.

– С какой? – спросила другая девочка.

– С Яной Росиной, – с гордостью ответила Чуча.

– Боже, он такой красавец! – мечтательно закатила глаза Вика.

– Я знаю, что он одно время ходил с Наташей Голубевой.

– Не ходил, а трахался, и еще ее обижал сильно, – ответила Вика. – Мне Наташка жаловалась. Потом с Дашей Савельевой путался, а она та еще штучка, с кем только она не была. Кстати, Дашка не замужем, а беременная, может, даже и от него. И говорят, сейчас он живет с одной женщиной, у которой есть ребенок.

Глаза Чучи все больше и больше округлялись от изумления. Она слушала все эти сплетни раскрыв рот, стараясь не пропустить ни слова.

– Я знаю, что Дашка беременная и живет сейчас в деревне. Но не может быть, чтобы от него…. Яна сказала, что она вышла замуж, – толстушка просто не могла поверить своим ушам.

– Она точно не замужем, я с ней виделась недавно, – заявила Вика. – Но она не призналась, от кого ребенок.

– А женщина, с которой он сейчас? Кто эта женщина? С каким ребенком? А сколько женщине лет? – выспрашивала Светка.

– Говорят, лет тридцать, а то и больше, – с презрением скривилась Вика.

– Боже мой… Она же совсем старая! – Чуча была в шоке. – Не может быть. Он любит Яну.

– Может, он и любит Яну, но трахается с другими, – заключила Вика.

– Откуда ты все это знаешь? – с возмущением спросила Чуча.

– Я школьная подружка Наташки Голубевой и соседка Дашкиной старшей сестры, – улыбнулась ехидно Вика. – Так что сведения достоверные! И может быть твоя Яна в пролете вообще. В Робина все девчонки города влюблены и я, между прочим, не исключение. Да только… толк с того…

Светка онемела от услышанного и некоторое время сидела совершенно пришибленная, хлопая ресницами и переваривая обрушившуюся на нее информацию.

Роберт тем временем подошел к Сереге. Они зашли в подсобку, пересчитали деньги и разделили.

– Я думаю нам надо перестраиваться и начинать зарабатывать большие деньги с меньшими усилиями, – Серега протянул ему кофе с бутербродом. – Сейчас повышенный спрос на золото. Изделия маленькие, а стоят намного дороже, чем шмотье, и еще навар в два раза больше. Ты же видел, ювелирка на Пушкинской всегда пустая. Как товар привозят, сразу раскупают, да в основном по своим все и расходится, а простому люду так ничего и не достается. Золото только из-под полы и можно достать.

– Ну а где брать-то его? – откусывая бутерброд, спросил Роберт. – Краденное?

– Нет. Я с ворьем не хочу связываться, – поморщился Серега. – Надо по селам близлежащим помотаться, райцентрам, подмазать продавщиц и все скупить на корню. А здесь быстро разберут, разойдется только так, вмиг, у меня концы есть. Можно даже под заказ возить. Часть денег я тебе дам. Пятьдесят на пятьдесят.

– А это не опасно? Если вдруг менты повяжут, а у меня на кармане, например, будет несколько сережек или колец? Что тогда? Вдруг подумают, что ворованное?

– Все опасно! Барменом работать тоже опасно, но я ведь работаю… – возразил Серега. – Кто не рискует, тот не пьет шампанское!

«Ему легко рассуждать, – подумал Роберт, – у него срока не было. Если меня повяжут, то дадут по полной, не отвертишься».

Он вздохнул. Но вслух сказал совсем другое:

– Да, надо попробовать! Я согласен! По рукам! Красиво жить не запретишь.

Роберт поднялся и направился в зал. Его уже ждал Борис и откуда не возьмись целая толпа каких-то девиц. Чуча внимательно следила за ним, особенно после услышанного. Одна из девушек просто вешалась на Роберта и не давала ему разговаривать с Борисом. Но так же явно было заметно, что он нехотя отвечает ей. Затем нахалка встала на цыпочки и зашептала что-то Роберту прямо в ухо. Он засмеялся и хотел отойти в сторону, но назойливая девица схватила его за руку и не отпускала. Роберт резко выдернул руку и демонстративно отвернулся. Чуча вздрогнула и обомлела.

– Вика, кто эта такая? Она ужасно вульгарная! – толстушка даже есть перестала.

– Это Людка. Спортсменка, греблей занимается, видишь, какие плечища здоровые? Она давно уже на Роберта глаз положила. Кстати, я вспомнила, она выспрашивала и про Яну. Так что предупреди свою подружку, Людка может и накостылять по роже. Она как пацан, – Вика рассмеялась.

В это время, словно почувствовав, что о ней говорят, Людка повернулась, увидела Вику, помахала ей рукой и направилась к их столику.

– Если она узнает, что ты Янина подруга… Лучше молчи, – шепнула Вика Светке на ухо.

– Господи, еще этого не хватало, – Чуча изменилась в лице и быстро засобиралась домой.

– — – — – — – — —

Роберт перекусил, пообщался с Борисом и вышел из бара. Ноги сами привели его к Жене. У него было прекрасное настроение, и она сразу же это заметила.

– Ты злишься на меня? – подходя к ней вплотную, спросил он. – Не надо! Не надо! У меня так хорошо на душе.

– Я не злюсь, но ты приходишь, когда тебе вздумается, а не тогда, когда я жду тебя! – тихо сказала она. – Я знаю, что ты не любишь меня… Я знаю.

– Не говори ничего, не надо портить наши отношения. Ты мне даришь тепло, я – тебе…

Женщина хотела возразить что-то, но Роберт закрыл ей рот ладонью.

– Тс-с-с, тихо… не двигайся!

Его руки потянулись к поясу Жениного халата. Женщина не сопротивлялась. Халат упал на пол. Роберт быстро и умело расстегнул лифчик и спустил бретельки, высвобождая грудь. Потом обнял Женю и притянул к себе, ощущая жар и трепет ее тела. Она потянулась к его губам, но он уткнулся лицом ей в шею. Она вздрогнула.

– Ты ни разу не поцеловал меня в губы. Почему? – прошептала она.

– Тс-с, молчи, ты же видишь, чувствуешь, что я хочу тебя, – он переместился ниже к ее груди.

Незаметно он снял с нее всю одежду, и Женя предстала перед ним обнаженной. Роберт взял ее ладонь и потянул вниз, желая, чтобы она коснулась его. Она запрокинула голову и задрожала от его горячего дыхания, обжигающего кожу. Прерывисто дыша, она потянулась к застежке его джинсов, расстегнула пояс и молнию. Он помог ей стянуть их с себя. Глаза их встретились. Роберт взял ее на руки и отнес в спальню. Обхватив юношу за шею, Женя выгнула спину и прильнула к нему, почувствовав, как он входит в нее. Она блаженно вскрикнула и прижалась к его покрытой капельками пота груди. Их тела двигались в одном ритме, доставляя друг другу обоюдное наслаждение; темп то нарастал, то затихал. Они потеряли счет времени. Женя обвила его руками, с силой прижимая к себе. Тело ее задрожало, доходя до вершины блаженства. Роберт удовлетворенно улыбнулся и откинулся на подушку, увлекая ее за собой.

Когда все закончилось, Женя легла к нему на грудь в полном изнеможении, не в силах пошевелиться, и незаметно заснула с улыбкой на губах, уткнувшись лицом в плечо Роберта.

Под утро, проснувшись, инстинктивно поняла, что его нет. Включила свет: да, он ушел. Женя села на кровати и закрыла лицо руками. Кто знает, когда он придет снова? Ее пронзило нечто, что не было ни болью, ни холодом, нечто намного более ужасное, чем прежде. Любящее женское сердце гулко стучало, а душа страдала, наполняясь пустотой и отчаянием невыносимого одиночества.

Обнаружив на столе деньги, Женя горько заплакала. Душевная боль всегда внезапна. В отличие от боли физической, к ней нельзя подготовиться или привыкнуть, она накрывает с головой и не отпускает. Только время может быть лекарством и то не всегда…

__________

Яна сидела на уроке и смотрела в окно. Как же хочется на улицу, подышать свежим весенним воздухом, полюбоваться, как тает снег, как сосульки капелью стекают на землю. Но веселая капель возвещает не только о солнечных и теплых днях, но и о грядущих выпускных экзаменах. Яна рассеянно смотрела в окно, улыбаясь прекрасному весеннему дню, и даже не сразу уловила прищуренный взгляд Алика Сташевского. От неожиданности она вздрогнула и отвернулась, уставившись в тетрадь. Прозвенел звонок, и Яна поспешно вышла из класса. Светило яркое весеннее солнышко, воздух был прозрачен и свеж, а небо было чистым и голубым. На деревьях уже кое-где набухали почки.

Настроение поднималось уже от того, что все ожило. Яна обернулась и увидела, как Сташевский стоит на крыльце и с наслаждением потягивается, блаженно улыбаясь. «Словно мартовский кот», – подумала Яна и про себя усмехнулась. Он тоже уловил ее взгляд и резко выпрямил спину, будто его застукали на горячем. Улыбка сошла с его лица, и Алик отвернулся.

«Ну вот, опять все сначала», – подумала Яна. И вдруг поняла, что она не может ни с кем нормально дружить. Среди девочек в классе близких ей по духу как таковых нет. С Вадимом, Аликом, даже с Денисом Владимировичем – совершенно запутанные, сложные, неоднозначные отношения. Все как-то неясно, непонятно, несмотря на то, что присутствует взаимный интерес и даже какое-то неуловимое влечение. Она чувствовала, что у нее есть невидимая связь со всеми ними. Ну а про Роберта вообще говорить нечего: там все как в тумане – призрачно, загадочно, зыбко и тревожно… Яна запуталась и ничего не понимала. Ну почему так? Почему?

На солнышко медленно выползла Чуча и, закрываясь ладонью от яркого света, направилась к ней.

– Я приду к тебе сегодня уроки делать, – тон ее был скорее утвердительный, нежели вопросительный.

Яна подняла брови.

– Я еще не знаю… – замялась она. Ей совсем не хотелось сегодня видеть Чучу. И Светка это почувствовала, а ей необходимо было во что бы то ни стало попасть к Яне. Наталия Ивановна разговаривала с ее мамой и категорически заявила, что если Светка еще раз придет в школу с пустыми тетрадками и не будет делать домашних заданий, то не получит аттестат. Мама наказала Светку, закрыв ей доступ к холодильнику и посадив на строгую диету, кормила ее сама, только три раза в день, совершенно обычной пищей, никаких там тебе копченых колбасок, ветчины, икры, красной рыбки, шоколада и конфет. Светка страшно нервничала – без перекусов она не могла жить. У нее портилось настроение, и она впадала в уныние.

– Мне надо с тобой поговорить про Роберта, – толстушка украдкой взглянула на Яну, пытаясь понять, произвело ли на нее хоть какое-то впечатление это заявление.

Яна с интересом посмотрела на нее.

– У меня вечером дополнительные занятия по физике, – в раздумьях сказала она.

Светка напряженно сверлила ее глазами и поняла, что у Яны совсем другие планы, и она никак не вписывается в них. Поэтому вдруг выпалила:

– Я не хотела тебе говорить сразу, но, как подруга, все же должна рассказать кое-что о нем, – толстушка поджала губы и опустила ресницы.

Яна занервничала и метнула на подругу вопросительный взгляд.

– А сейчас ты не можешь мне рассказать?

– Не-ет, это долгий разговор, – вздохнув, протянула Светка.

– Ну, разве что сразу же после школы, – согласилась Яна, сгорая от любопытства.

И сколько она ни приставала к Чуче с расспросами, та ей так ничего больше и не сказала.

На уроке литературы ученики разбирали сцену объяснения Наташи Ростовой с князем Андреем Болконским в романе Льва Николаевича Толстого «Война и мир».

– Итак, два основных героя, к которым сам Толстой, несомненно, относился с большой симпатией. Судьба свела Андрея и Наташу, они полюбили друг друга, но их взаимоотношения не были простыми. О них я сегодня и хочу поговорить, а потом мы напишем на эту тему сочинение. – Светлана Сергеевна вышла из-за стола и прошлась между партами. – Откройте том второй. Часть третью, главу двадцать третью… Сташевский, начинай читать все, что касается Андрея Болконского.

Алик нехотя оторвал взгляд от окна, открыл книгу и начал читать:

– «Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу…»

– Слушайте внимательно и следите по тексту, – сказала Светлана Сергеевна. – Я буду называть следующего, кто будет продолжать за Сташевским…

Алик без всякого выражения читал текст, бубня себе под нос.

– Так, – Светлана Сергеевна обвела взглядом класс. – За Наташу Ростову весь текст читает Росина.

В классе послышались смешки.

Яна хмыкнула:

– «Мама, Болконский приехал!» – с выражением прочитала она. – «Мама, это ужасно, это несносно! Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?..» – голос ее звенел.

Смешки стали громче.

– Тихо! – строго прикрикнула на них Светлана Сергеевна. – Посмотрим, как вы сочинение напишете. За автора читает Саша Погодин, – распорядилась она. В классе продолжали хихикать.

Сашка вздрогнул от неожиданности и замешкался, так как не следил за текстом.

– Почему за автора? – спросил он, пытаясь потянуть время, а сам лихорадочно искал абзац, с которого надо читать. – Я тоже хочу быть персонажем.

– Ты и без «Войны и мира» хороший «персонаж», – улыбнулась Светлана Сергеевна. А весь класс уже смеялся в голос.

– Да тихо вы! – снова повысила голос учительница. – Саша, ты ведь не можешь найти свой абзац? Ладно, начни отсюда. – Она подошла к нему и показала нужное место в тексте.

– «Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза», – трагическим голосом прочитал Сашка.

Сташевский нехотя произнес:

– «Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?» – он запнулся.

Яна покраснела. В классе продолжали смеяться.

– Я больше не буду читать за Болконского, – твердо заявил Сташевский.

– Можно я буду за него? – тут же оживился Сашка.

– Что за торговля? – возмутилась Светлана Сергеевна. – Никто больше читать не будет, слушайте, записывайте и запоминайте. Эта тема сочинения, вполне возможно, попадется вам на выпускных экзаменах в школе, а также на вступительных в институте.

Класс сразу притих и обратился в слух.

– Наташа Ростова полюбила Болконского и она как будто даже не слышит князя Андрея, который, сделав ей предложение, сообщает о страшном для нее условии. Отсрочка свадьбы на год. Мы все время слышим ее внутренний монолог, в котором перед читателем разворачивается целая гамма чувств. Смысл слов князя Андрея об условии их свадьбы не сразу доходит до сознания Наташи. Ведь главное – она любит и любима, вот оно, счастье, которого она так ждала. Но рациональный князь Андрей уже успел проанализировать и грядущее расставание, и свое новое чувство по отношению к Ростовой. Он готов к испытанию, поскольку чувствует «…тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею». Но готова ли Наташа? Как гром, поражает ее открывшийся наконец смысл слов князя Андрея. «Целый год! Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! Я умру, дожидаясь года».

Интуитивно Наташа поняла то, чего не смог понять такой умный и опытный князь Андрей. Нельзя остановить «живую жизнь», она отомстит жестоко и страшно. И пусть пока Наташа гонит от себя это предчувствие, будущая трагедия, которая привела к разрыву двух любящих людей, уже зреет в момент самого высокого взлета их чувств, самого полного их счастья – в момент объяснения в любви.

Сташевский слушал внимательно. Вдруг он побледнел и, не контролируя себя больше, устремил свой горящий взор на Яну. В эту минуту он совершенно пронзительно и отчетливо понял, что осталось совсем не так уж много времени до того момента, как они расстанутся, а он до сих пор не использовал эту возможность и так и не сказал, вернее, не посмел сказать ей что-то очень важное и значимое. И если он этого не сделает, то в его размеренной и рациональной жизни никогда не появится ничего яркого, праздничного, светлого и в то же время сумасбродного.

Яна словно угадала его мысли и тут же подняла глаза. Их взгляды встретились, и они несколько мгновений внимательно смотрели друг на друга. Оба подумали об одном и том же. Нельзя откладывать ничего на потом, иначе никогда не наступит тот момент, который может изменить ход событий, круто и бесповоротно развернуть всю последующую жизнь в другое русло.

В шестнадцать лет время тянется бесконечно долго, так и хочется подтолкнуть стрелки часов, но иногда на пороге чего-то важного ты останавливаешься и замираешь, растягивая мгновения перед тем, как принять решение и сделать шаг вперед…

«Как я буду жить без нее?» – подумал Алик Сташевский, и сердце его сжалось.

Прозвеневший звонок вывел его из оцепенения. Схватив портфель, он стремительно выбежал из класса. Ему захотелось дождаться Яну, подойти к ней, если хватит сил, или хотя бы проводить взглядом. Но, увидев, что на крыльцо она вышла не одна, Алик повернулся и быстро зашагал к дому.

Яна с Чучей медленно брели по мокрым улицам.

– Вон Сташевский несется впереди, – хмыкнула Светка.

– Я его никогда не понимала, не понимаю и, наверное, уже не пойму, – вздохнув, сказала Яна. – Так что там насчет Роберта?

– Идем ко мне. Сядем, пообедаем. Если я приду с тобой, то мама нас накормит по-человечески, – глаза Чучи загорелись, она знала, что для Яны холодильник будет открыт. – Поговорим потом.

– Светка, что, плохие новости? – с тревогой заглядывая ей в глаза, спросила Яна. – Что ты узнала? Ну, говори, не томи.

Чучина мама пришла в полный восторг, когда увидела Яну. Засуетившись, она помчалась на кухню.

– Сейчас, девочки, будем обедать – и за уроки. Я так рада, Яночка, ты настоящая подруга, помоги этой лентяйке окончить школу, и ее сразу же надо будет пристроить замуж.

И она замурлыкала какую-то песенку себе под нос. Вскоре на столе появились аккуратно нарезанная копченая колбаска, ветчина, в отдельных хрустальных вазочках – черная икра, густые сливки, консервированные креветки в майонезе и другие дефицитные вкусности.

Светка ликовала и втихаря от нетерпения потирала ладони. Яна метнула на нее негодующий взгляд.

– Ты же мне обещала что-то!

– Сейчас, сейчас, – Светка в предвкушении закатила глаза. – Не хочу портить себе настроение, а тебе аппетит перед едой, – невинно заявила она.

– Боже, что случилось? – в сердцах вскрикнула Яна и всплеснула руками. – Можешь считать, что аппетит у меня уже испорчен.

– Поверь, ничего страшного, – стащив со стола кусок ветчины, промямлила Светка. По-воровски оглянувшись на дверь, она с вожделением запихнула в рот вслед за ветчиной кружок копченой колбасы и, с наслаждением жуя, сказала: – Это не стоит твоего аппетита. Можешь есть спокойно.

Яна напряженно смотрела на подругу, скривившись от отвращения. В эту минуту она ее ненавидела.

– Да скажи хотя бы, хорошее или плохое?

– Я тебе все скажу, перед тем как мы будем делать математику, тогда у меня все равно настроение будет испорчено.

Яна в недоумении подняла брови.

В комнату зашла Чучина мама, неся блюдо с картошкой и мясом.

– Яна, что ты сидишь как в гостях. Кушай! – заботливо сказала она, накладывая ей пюре в тарелку. – Бери котлетку или колбаску, что хочешь?

Яна уже ничего не хотела. Мысли ее метались, она лихорадочно соображала, что же такого ей может сообщить Чуча о Роберте.

Обед тянулся мучительно долго, и за это время она вся извелась.

– Ну все, – решительно сказала Яна, вставая из-за стола, – мы можем не успеть сделать уроки, у меня дополнительные занятия сегодня, я должна скоро уходить.

– Хорошо, – с готовностью сказала Светкина мама, к великому недовольству Чучи. – Чай с пирожными будете пить потом.

Наконец они остались в Светкиной комнате одни.

– Давай разложим тетрадки и книжки, на всякий случай, если мама зайдет, – предложила Чуча.

– Я все сделаю сама, – нетерпеливо подтолкнула ее Яна. – Только рассказывай.

– Я была в «Белой Акации» с Викой Луневой и ее подружкой, мы зашли туда перекусить. Заказали бутерброды, дай припомню, с чем… – Чуча остановилась, собираясь с мыслями.

– Ну, ну, говори, что дальше, – Яна уже теряла терпение. – Мне неинтересно, что вы ели.

– Так вот, зашел Роберт…

Яна вся подалась вперед.

– Ты знаешь, а я-таки не помню, с чем были бутерброды, – совершенно искренне улыбнулась Чуча.

Яна еле сдержалась, чтоб не стукнуть ее.

– С кем он был? – быстро спросила она.

– Он был один, но Людка, гребчиха, такая здоровая, ну ты ее знаешь по городу, все время цепляла его…

– Ну а он, как он на это реагировал? – с нетерпением спросила Яна.

– Никак, просто отошел от нее, – Чуча нервно соображала, как помягче передать главную часть разговора с Викой.

– Ну, и это все? Роберт очень избирательный. Людка никогда бы ему не понравилась, – с облегчением вздохнула Яна и откинулась на спинку стула, расслабляясь.

– Ты все же будь осторожна, она на Роберта глаз положила и о тебе выспрашивала. Может полезть разбираться, она грубая как пацан, – предупредила ее Чуча, а сама думала: как сказать? Как же сказать?

– Яна, ты же знаешь, что он спал с Наташкой и с Дашкой? – выпалила Чуча и опустила глаза.

– У меня были подозрения. Но… нет, я не верю.. А ты откуда это взяла? – спросила Яна и поморщилась, этот разговор был ей ужасно неприятен.

– Вика сказала, она знает это от Наташкиной подруги и Дашкиной не то сестры, не то соседки, я уже и забыла. А еще говорят, что он трахается с какой-то тридцатилетней теткой, у которой есть ребенок…

– С Женей!? Не может быть! Нет, это не правда…. Но всех этих сплетен я не переживу! – прошептала Яна, побледнев и меняясь в лице. – Боже мой, какой позор! – И, закрыв лицо руками, она заплакала.

Чуча обняла ее и тоже заплакала.

– Яна, он тебя любит, но боится трогать. А он же уже взрослый, ему аж девятнадцать лет, мужчина-а-а все же, ему надо… – всхлипывала Светка

Яна безутешно рыдала у нее на плече. Дальше все было как во сне: они что-то писали в тетрадке, Яна спешила, ей хотелось как можно быстрее остаться одной.

Придя домой, она никак не могла сосредоточиться на уроках и слонялась по квартире, не находя себе места.

Около шести вечера пришли родители. Мама побежала сразу на кухню, а папа пошел в магазин за хлебом. Когда он вернулся, ужин был уже на столе.

– Яна! – позвала дочь Дина Павловна. – Иди есть!

Девушка появилась на пороге кухни, пряча глаза. Аркадий Семенович был недоволен и ворчал:

– Что, нельзя было сходить за хлебом? Взрослая деваха, а вообще ни к чему не приспособлена, по дому ничего не делает, ее муж выгонит на следующий день…

Яна метнула на отца недоуменный взгляд: обычно он никогда не делал ей никаких замечаний, даже тех, что касались хозяйства, хотя сам был редкий аккуратист. Уборка и порядок в доме держались не нем.

– Что ты бурчишь, Аркадий, ты же знаешь, какая у нее сейчас нагрузка, – вступилась мама. И вдруг заметила: – Опять ревела, что ли? Ну-ка рассказывай, что к чему!

У Яны задрожали губы, и она пулей вылетела из-за стола. Дина Павловна тут же вышла следом.

– Что произошло? Опять Роберт? – мама негодующе сверлила дочь взглядом.

– Ма, я тебя так люблю, – и Яна полезла к ней целоваться.

Мама обняла ее.

– А как я тебя люблю! Ты моя радость!

– Ма, мне больше не у кого спросить… – Яна всхлипнула. – Может ли мужчина любить одну женщину, а спать с другой?

Дина Павловна, застигнутая врасплох, недоуменно захлопала ресницами. Потом выпрямилась и категорически заявила:

– Нет! Если любит, не может.

Яна всхлипнула громче, и крупные слезы покатились у нее по щекам.

– Что за глупости? – уверенно заявил Аркадий Семенович, заходя в гостиную. Он слышал их разговор. – Конечно, может!

– Что ты такое говоришь ребенку? Что за мерзость такая! – зашипела на мужа Дина Павловна, сверля его возмущенным взглядом. – Вот это мужская позиция и сущность! Ты что, по себе судишь?

– Никакая не мерзость! Мне в этом плане повезло, – быстро заговорил Аркадий Семенович и испуганно метнул взгляд на жену, – я как раз люблю и сплю с одной женщиной.

Дина Павловна примирительно поджала губы.

– Но бывают такие ситуации в жизни, – продолжил он, – например, когда любовь безответная, или мужчина находится долгое время далеко от любимой женщины. В данном случае не надо путать чувства с физиологией. И потом, никогда не надо ковыряться в грязном белье.

– Папа, ну а в моем случае как? – рыдая, спросила Яна.

– В твоем случае… – отец задумался. – Если бы Роберт тебя хоть пальцем тронул, я бы ему башку и еще кое-что свернул, не раздумывая, своими собственными руками, – и он сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели.

– Ну он меня не тро-о-огает, а спит с други-и-и-ими, – плакала Яна.

– Лучше пусть спит с другими, – примирительно произнес Аркадий Семенович.

– Да он мерзавец! – вскричала Дина Павловна.

– И ничего подобного! Он же не евнух тебе какой-то. Живой нормальный парень. Если спит с другими, значит, у него все на месте. Было бы странно, если бы он ни с кем не спал… Яна, как ты узнала? – спросил папа.

– Чуча рассказала, а ей Вика Лунева, а Вике Луневой – еще какая-то девочка, – Яна громко вздохнула, вытирая слезы.

– О-о-о, слушай ты эти бабские сплетни побольше. Все это может быть брехня на постном масле. Главное, как он к тебе относится. Бережно? – пытливо спросил отец.

– Бе-е-ережно, – снова зарыдала Яна.

– Ну, это главное, – Аркадий Семенович обнял дочь и поцеловал ее волосы.

– Откуда он только взялся на нашу голову, этот Роберт! – с раздражением в голосе проворчала Дина Павловна.

– Так что же мне делать? – в сердцах выпалила Яна.

– Выбросить его из головы! – мама решительно ударила ладонью по столу.

– Поговори с ним, если не сможешь смириться с этим, – посоветовал папа. – Или молчи, делай вид, что ты ничего не знаешь.

– Хорошенькие советы ты даешь своей несовершеннолетней дочери! – выпалила Дина Павловна. – Гони его, Яна, пока не поздно. Он не пара тебе. Темная личность! Мы о нем ничего не знаем!

Яна поняла, что беседа переходит совсем в иное русло, и поспешила укрыться у себя в комнате. Она так ничего и не поняла и не выяснила. Значит, нет никакого совета в жизни по этому поводу. «Какая-то параллельная реальность», – подумала девушка.

– Яна, в понедельник у дедушки день рождения. Смотри не забудь поздравить! – крикнула мама ей вдогонку.

– Ах да. 15 марта! Точно. Не забуду. А мы праздновать будем? – спросила Яна.

– Да, приедут гости из Николаева. Бабушкина сестра с мужем и дочерьми, моими сестрами. Я так рада, соскучилась по ним всем очень, – мамин голос потеплел. – Всю войну вместе и голодное наше детство, последней корочкой хлеба делились друг с другом. Как я их люблю! Я тебе потом расскажу целую историю нашей семьи. А сейчас спать, солнышко, – и мама прижалась губами к ее волосам.