Читать книгу Мой истинный враг. Академия Стражей. Часть вторая - Ирина Алексеева - Страница 2

Киоран Драгос

– Жди здесь, – коротко велел айс Хадрек, кивнув на пустующий угол возле двери в кабинет ректора. В приёмной были стулья для ожидающих, но присесть мне никто не предложил.

В этом, конечно, не было никакой необходимости. И дело было не в том, что наставник не проявил какого-то участия: этим жестом он продемонстрировал мне моё место. Только слуг заставляют стоять, ожидая. Только тех, кто не достоин касаться господских вещей. Я это знал, как никто. В доме Драгосов тоже были заведены такие порядки, и порой даже детям не позволяли садиться в присутствии главы рода.

– Ей угрожала опасность, – сухо повторил я, чувствуя, что наставник всё ещё не верит. Но он не удостоил меня даже взглядом. Вошёл в кабинет айса Корвина, и на время всё затихло.

Двое бугаёв – охранники обоих общежитий, которые схватили меня на пороге комнаты Де Арваль, скрестив руки, встали передо мной и смотрели так, словно примерялись, с какой стороны будет интереснее меня прикончить. Я выдохнул и, немного расслабившись, перевёл взгляд на окно, за которым светало.

Когда айс Корвин успел прийти в свой рабочий кабинет, мне не было известно. Разбудили ли его специально для того, чтобы он выдвинул мне официальное наказание, или он не спал вовсе, но я отчётливо слышал его голос из-за двери. Разобрать слов не выходило, даже если бы мне было до того дело. И прошло несколько минут, прежде чем я понял, что именно заставило айса Корвина явиться в свой кабинет в такое время.

Дверь, ведущая из холла в приёмную, вдруг распахнулась, и внутрь шагнул никто иной как мой отец. Я невольно переступил с ноги на ногу и с трудом подавил желание вжаться в стену. Несмотря на то, что я уже несколько лет как вошёл в полную силу и вполне мог бы потягаться даже с ним, присутствие отца по-прежнему вызывало у меня животный страх и трепет. Он никогда не терпел неповиновения и расправлялся с каждым, кто смел ему перечить или вставлять палки в колёса. Из прислуги в доме оставались лишь те, кто преклонялся перед ним и испытывал настоящее благоговение: остальные либо прощались с жизнью, либо… того хуже.

– Отец, – глухо произнёс я и опустил голову в знак подчинения и уважения.

– Киоран, – ответил он. – Что ты здесь делаешь в такой час?

Его тон был одновременно строгим и мягким. Таким тоном он говорил с родными и близкими людьми, но в любой момент его голос мог налиться металлом и тьмой. И хоть я уже давно не был ребёнком, у меня всё ещё слабели колени, когда подобное происходило.

– Хорошо, что ты не спишь, – почти сразу продолжил он, и я украдкой выдохнул, осознав, что отвечать на вопрос не придётся. – Есть к тебе разговор.

– Я в вашем распоряжении, отец, – я чуть поклонился и, наконец, выпрямился, встретив взгляд иссиня-чёрных глаз.

Мы не виделись с тех пор, как я начал своё обучение – уже более трёх лет, – но он ни капли не изменился. Всё то же сухое, вытянутое лицо со впалыми, чисто выбритыми щеками. Те же глубоко посаженные, длинные, но узкие глаза, которые словно всегда немного прищурены – и густые брови, чётко очерчивающие высокий, благородный лоб. Мне часто говорили, что я унаследовал многие его черты. Но, как ни силился, я не видел сходства между нами. И, более того – не хотел его видеть.

Дверь ректорского кабинета открылась, и я увидел айса Хадрека, на щеке которого виднелась длинная свежая рана. Она начиналась где-то за линией волос, пересекала глаз, щёку и подбородок, обрываясь ближе к шее.

– Семейное воссоединение, – мрачно сказал он, распахивая дверь шире. – Вынужден прервать вашу трогательную встречу.

И жестом он пригласил нас войти в кабинет. Лишь охрана осталась ожидать в приёмной. И мне эта компания откровенно не нравилась.

– Зачем здесь Киоран? – с металлом в голосе требовательно спросил отец.

– Ваш сын два часа назад ворвался в женское общежитие и чуть не убил свою боевую пару, – заметил айс Корвин, положив руки на стол так, словно демонстрировал, что всё это – его территория, и он здесь главный. Я скосил взгляд на отца.

– Ничего удивительного, – он чуть сощурился, отчего его глаза стали ещё уже. – Вы вообще понимаете, что наделали? Вы объединили его кровной клятвой не с кем-нибудь, а с дочерью Де Арваль!

– Как наставник обоих, могу сказать, что вашему сыну повезло с парой, – сухо возразил айс Хадрек, приблизившись к отцу. – Она очень способная, и если они окажутся на линии фронта, сумеет защитить и себя, и Киорана.

– Да вы из ума выжили! Де Арваль никогда не станет защищать Драгоса! Прошедшим вечером Шейн Де Арваль явился в мой дом и угрожал убить каждого из моих сыновей!

– Этого точно не убьют, – заметил айс Корвин, и никогда прежде я не ощущал от него такой скрытой силы. – Этот союз пойдёт на пользу обоим родам и обеспечит каждому из вас хотя бы одного живого ребёнка.

– А что будет, если они оба погибнут?!

– Может, это заставит вас наконец пересмотреть свои приоритеты, – прорычал айс Корвин. Его зрачки вытянулись и сузились, а цвет глаз сменился на янтарный.

В воздухе повисло напряжение, которое почти можно было потрогать. Я с опаской посмотрел на отца, и был прав: он по-настоящему разозлился, хоть и держал себя в руках. Пока что.

– Я требую, чтобы вы разорвали эту связь немедленно, – прорычал он. – Кто-то охотится за девчонкой Де Арваль, и я не желаю, чтобы из-за неё под удар попал мой сын!

– Вы же и есть первый, кто попытается от неё избавиться, – заметил наставник, который ещё сохранял спокойствие, но смотрел отцу прямо в глаза. – Считайте, что это гарантия, что ваш род не будет вмешиваться в дела академии. И, что важнее, ставить под удар моих воспитанников!

– Всего лишь одна тварь, – фыркнул отец. – Скоро они заполонят Пик Золотого Рассвета, если вы продолжите поступать с нашими детьми, как вам вздумается. Если это правда, и Киоран пытался убить Де Арваль… то он всё сделал правильно. Пока связь не окрепла, её необходимо разорвать.

– Это не вам решать, айс Драгос. У нас приказ Его Величества и одобрение военного советника. А вы, позвольте узнать, являетесь военным советником короля?

– Я – глава королевской гвардии, – прорычал отец.

– Вот когда станете военным советником Его Величества, тогда обращайтесь с рекомендациями напрямую к нему. Кроме того, я вынужден доложить, что своим появлением вы создали трещину, через которую на Пик явилась тварь Долины Теней и ранила одного из самых ценных наставников академии. Не думаю, что он будет удовлетворён вашим поведением.

Отец сжал зубы и выпрямился, а я снова окинул взглядом свежую рану на лице айса Хадрека. Действительно: её края обуглились и почернели: зараза попала в кровь, и хотя её явно остановили, рана не будет заживать ещё долго. Но, вот что странно: айс Хадрек не просто так стал наставником академии стражей. Он пять лет воевал в Долине Теней, уничтожив сотни тварей, и при этом ни разу не был ранен. Неужели твари стали настолько сильнее? Или он потерял сноровку?

– Вы меня услышали, айс Корвин, – холодно процедил отец. – Могу я перед отбытием сказать пару слов своему сыну?

– У вас две минуты, – ответил ректор, махнув в сторону входной двери.

Отец сразу устремился к ней, и я поспешил следом, стараясь не думать о том, что он собирается сказать. И как только мы оказались в коридоре, он создал вокруг нас купол тьмы, который почти полностью заглушал звуки вокруг нас.

– Вижу, ты внял моим советам, Киоран, – сказал он тихо, положив руку мне на плечо. – Я долго думал о том, что мне донесли о тебе и дочери Де Арваль. Успокой старика: ты усмирял её бдительность?

– Да, отец, – ответил я, с трудом сохраняя голос ровным. – Она почти начала доверять мне.

– Хорошо. Доведи дело до конца и избавься от неё до того, как связь окрепнет. Её смерть причинит тебе боль, но ты выдержишь.

Я кивнул. Отец усмехнулся, потрепал меня по плечу, а потом купол вокруг нас развеялся дымом.

– Я горжусь тобой, сын. Ты действительно вырос достойным наследником рода.

Склонив голову, я ответил:

– Благодарю отец. Я не подведу вас.

Толкнув дверь, отец поднял голос:

– Киоран в вашем распоряжении, господа. Благодарю за аудиенцию.

Только услышав отдаляющиеся шаги, я осмелился поднять взгляд на его высокую, твёрдую фигуру. Отец поверил, что с моей стороны была попытка не спасти девчонку Де Арваль, а убить её. Это давало время, чтобы связь укрепилась до того, как он пошлёт к ней убийцу. Но, с другой стороны, это означало, что произошедшее ночью не было его рук делом. Иначе он сразу понял бы, что я лгу. Тогда кто?

– Пошёл. Время для наказания, – один из охранников толкнул меня в спину, а второй сцепил мои руки металлической цепью за спиной.

Но это меня не интересовало. Равно как и само наказание. Мои мысли были заняты лишь одним вопросом: кто пытался убить Лиару Де Арваль?

Кто бы это ни был, ближайшее время она может спать спокойно: чтобы попасть в Сомнариум, необходимо потратить очень много силы, а связующие нити между сном и реальностью становятся хрупкими. До тех пор, пока они не восстановятся, убийца не будет повторять свой трюк. Вопрос был в том, где находился убийца: в академии или за её пределами? Будь он в академии, наверняка попытался бы подобраться к ней поближе. И то, что он действовал через Сомнариум, говорило скорее об обратном.

Меня вывели на улицу, и некоторое время мы шли через луг по склону, туда, где начинался крутой обрыв и горный лес. Там, за северным полигоном, у самой кромки леса, расположились небольшие каменные здания без окон и с тяжёлыми дубовыми дверями. Никто никогда не говорил нам о том, что это были за здания и для чего они предназначались. Но меня уверенно вели именно туда, и я невольно усмехнулся, догадавшись: это были тюремные помещения. Толстые стены, в которых нет окон, не пропускали звук, да и вентиляции скорее всего не было.

Интересно.

Один из охранников достал огромный ключ, который вставил в навесной замок. Уверен, ключ был зачарован, но даже без этого вскрыть эту дверь было бы очень сложно. Ключ туго провернулся в замочной скважине. Охранник не без труда снял его, а потом со всей силы приложился плечом к двери, толкая её вперёд. Та медленно, со скрипом поддалась, позволив мне рассмотреть, насколько толстыми были и стены, и сама дверь.

Оставив мои руки сцепленными, охранник толкнул меня вперёд, так что пришлось сделать несколько шагов, чтобы не упасть перед ними на колени. И как только я оказался внутри, дверной проём закрылся странным магическим барьером.

В это время к моей одиночной тюрьме подошли айс Хадрек и айс Корвин. Ректор вздохнул:

– Я разочарован в вас, эйсин, – произнёс он. – Вы ведь должны стать офицером первого ранга. И выполнять приказы беспрекословно. На войне нет места вашему эгоизму.

– Кто-то пытался убить Де Арваль, – прорычал я. – Я видел это!

– Почему же никто, кроме вас, не видел? Мы опросили свидетелей, и все говорят, что в спальне эйсины Де Арваль не было никого, кроме вас, когда её нашли бездыханной.

– Меня… – я осёкся и сжал зубы. Признаться в том, что меня затянуло за ней в Сомнариум означало прямым текстом сообщить, что мы связаны более крепкими узами, чем кровный договор.

– Вас разозлил выбор Артефакта Зова, – проговорил наставник, вставший рядом с ректором. – И вы решили исправить ситуацию до того, как договор вступил в полную силу.

– Да, – глухо выдохнул я, окончательно осознав, что выбора не осталось. – Всё верно.

– Вы ведь знаете, что задача нашей академии – создать наиболее сильную армию из всех возможных, – заметил айс Корвин. – И Артефакт Зова настроен так, чтобы найти каждому пару, которая максимально раскроет потенциал каждого из вас. Возможно, пришло время вашей вражде послужить на благо королевства. Однако, вы преступили закон. И теперь будете наказаны по всей строгости.

С этими словами он дал знак охранникам, и они, вдвоём схватившись за ручку двери, потянули её на себя, пока та не поддалась и не закрылась, оставив меня в кромешной тьме.

Я тихо рассмеялся, когда вокруг начало разгораться пламя. Для обычного огня здесь не хватило бы кислорода, и он бы быстро затух, а я бы погиб от угарного газа прежде, чем кто-нибудь открыл дверь. Это было пламя, по природе сходное с пламенем Де Арваль. Оно не дымило, не требовало ни кислорода, ни топлива. Оно полыхало, подпитываясь магией из источника, что проходил под землёй, но всё ещё обжигало, загоняя меня в самый центр. Лишь небольшой клочок земли под ногами не охватило пламя, и я вынужден был стоять ровно, чувствуя жар окружающего пламени.

Дышать было сложно. Воздуха не хватало, но я всё равно старался делать вдохи медленными и спокойными, чтобы не переводить зазря кислород. А чтобы отвлечься, пытался в подробностях вспомнить, что видел и слышал там, в Сомнариуме, чтобы найти хоть какой-то намёк на убийцу.

Но вместо этого снова и снова вспоминал то время, что мы провели вместе в овраге. И поцелуй, и её хрупкое тело у меня на руках, и её безмятежное выражение лица, и волосы, что растрепались на моей подушке…

Той ночью я так и не смог уснуть. Сидел на подоконнике и смотрел в окно, то и дело оборачиваясь на спящую Лиару. Это имя так мягко перекатывалось на языке, и даже просто произносить его вслух было до смешного приятно. Уже тогда, той ночью, слушая её дыхание и наблюдая размеренно поднимающуюся с каждым вдохом грудь, я понял, что предал и своего отца, и весь свой род.

Предал, привязавшись к той, кого они не без оснований считали врагом. Предал, позволив себе полюбить дочь рода Де Арваль. Предал, спасая её жизнь. Предал, когда начал ревновать её, когда не дал ей покинуть академию, когда сделал её своим союзником.

Нет, я не прикоснулся к ней и не позволил себе лишнего. Не стал даже раздевать её, чтобы не провоцировать себя на ещё более глупые поступки. Но что-то во мне отчаянно сжималось при мысли о том, что ей грозит опасность. И ещё – при мысли о том, что я обречён жаждать близости со своим кровным врагом.

Момент, когда Артефакт Зова сделал свой выбор, стал для меня облегчением: теперь, пока я жив, ничто не грозило Лиаре. И как же я чертовски ошибался! И ещё больше ошибся, когда решил, что наша связь её спасёт.

Нет.

Всё было ровно наоборот.

Вернее, может, эта связь и стала бы спасительной, если бы она не оказалась моей истинной. Но всё стало ясно, когда меня затянуло за ней в Сомнариум. И теперь, если наша связь откроется… если мы сблизимся хоть на мгновение, это станет для неё смертным приговором. А для меня – той раной, которая окончательно превратит меня в того, кем стал мой отец.

Мне не нужно было слушать лекцию о проклятии рода Драгос, чтобы знать о возможных последствиях. Все мои предки, дальние и близкие родственники, которые были потомками Драгосов, теряли своих истинных, как только обретали их. Мой отец своими руками казнил Верону Столькхарт, и в тот же миг осознал связь, которую уничтожил навсегда, выполнив приказ короля. Моя мать потеряла своего истинного в пожаре. Её сестра – встретила свою пару в Долине Теней, и как только сблизилась с тем, кто был ей предназначен, он погиб во время очередного прорыва.

И так было с каждым.

Мне повезло узнать про связь до того, как мы оказались достаточно близки. В моих руках было хотя бы сохранить ей жизнь. Для этого нужно было лишь одно: не давать волю своим чувствам. И ни за что не сближаться с девчонкой Де Арваль.

Я должен был спасти её. Должен был обойти проклятье. В отличие от отца, я успел осознать связь до того, как стало слишком поздно. И если это возможно, то теперь должен сделать всё, чтобы непоправимого не случилось.

Даже если это означало навсегда оставить в душе эту жгучую боль.

Пламя то и дело облизывало меня, прожигая ткань и оставляя ожоги на коже. Пот, что ручьями стекал по всему телу, щипал свежие раны, усиливая боль. Дышать стало почти невозможно. От нехватки кислорода кружилась голова, и я, закрыв глаза, использовал остатки сил, чтобы не упасть на колени, чтобы не оказаться прямо внутри этого пламени.

Силы были на пределе.

И, как только дверь распахнулась, сознание окончатель покинуло меня, заставив упасть прямо на расклённый каменный пол.