Читать книгу Покуда вертится Земля. Сборник современной поэзии и прозы - Ирина Арсентьева - Страница 11

Сам

Тот август был жарким. Днём так пекло, что не хотелось выходить из дому. Ночами полыхали зарницы, и небо, казалось, светилось красным тревожным светом. Полина закрыла все окна, двери, и в доме стало прохладно, тихо.

Сам перебрался спать в сенца. Этому Полина даже рада. Курит уж больно много. А накурится – кашляет долго и надсадно да ещё ругается всячески – и на себя, что не может бросить курить, и на бизнесменов, что плохой табак в папиросы кладут…

Сени – рубленые, большие. Стараниями Полины они больше походили на уютную комнатку. Летом там не жарко, а зимой кадушка с капустой до Нового года не застывает. Вот Сам и обосновался там на всё лето. Дети выросли: Танюха в университете учится и работает в магазине. Близняшки, Витька с Митькой, весной в армию ушли. Вроде всё хорошо. Только как-то отдаляться стала Полина от мужа. Грубоват… Раньше вроде меньше покрикивал и разговаривал с Полиной больше… Или некогда было на это обращать внимание… Когда ребятишки были маленькие, прибежит Полина с работы да первым делом спросит:

– Сам-то дома?

Так и повелось. Сам да сам… будто и имени у него нету.

Сегодня собрала огурцы на засолку. Сходила на колодец за свежей водой да занялась заготовкой. Засолка огурцов вроде дело привычное, но всякие хитрости есть… сколько чего положить, как банки помыть, как огурчики разложить… Пока всё сделала, устала. Посидеть бы, отдохнуть, а она придумала к вечеру окрошку приготовить… Режет овощи, а на душе как-то нехорошо… беспокойно… Поди, с мальчишками чего?

Руки сполоснула да за телефон… Хорошо, что в армии разрешили пользоваться телефонами…

Нет, у мальчишек всё хорошо… По крайней мере, голоса весёлые.

«Так это я от усталости… Эва, сколько банок накатала!»

Пришёл Сам – усталый и потный. Поболтал ложкой в окрошке, кружку молока выпил и пошёл на реку сетку поставить да ополоснуться.

«Опять не в духе… Мог бы и похвалить – не для себя же столько готовлю… Вот всегда так! Ни слова ни полслова…»

Полина помыла посуду и пошла в огород – надо ещё полить огурцы и помидоры… Ходит между грядками, любуется своими трудами. Тыква – просто бочка! Сразу вспоминается сказка. Вот ещё чуть-чуть, и эта тыква подрастёт – карету можно делать! А помидоры! Гроздья малиновых плодов висят на кустах! Сегодня с огурцами возилась, а завтра помидоры надо консервировать…

То ли показалось, то ли правда калитка хлопнула, глянула Полина – матерь Божья! Стоит у калитки их дочура Танюшка… В белом плащике, хоть и жарища… сумка у ног…

«Что это она? В отпуск, что ли? Вроде не говорила…»

В следующее мгновение Полина заметила неестественно большой живот… Так вот она, беда!

Отбросив лейку, подошла к дочери и заголосила. Заплакала и Танюшка.

– А отец-то хоть есть? Кто он? – глупо спрашивала Полина. Танюшка только мотала головой и плакала. – Ну вся в отца! Слова не вытянешь! Бедов натворила, так только и остаётся, что головой трясти. Поди, и люди уж видели… а как не видели – в автобусе ехала… и от остановки шла – теперь вся деревня уж, поди, знает… хоть на улицу не показывайся! – сердито произнесла Полина. – Ну-к, что, пойдём, кормить тебя буду, устала с дороги. Сколько месяцев? Восьмой? А как себя чувствуешь? А кого ждёшь – парень или девка? Парень – это хорошо! Такого подарочка не преподнесёт!

Пока Танюшка умывалась, пила холодное молоко, Полина свыклась с мыслью, что её ненаглядная Танюшка, её колосочек скоро станет матерью. Уж прикидывала, куда ловчее кроватку поставить. Куда комод передвинуть. Пусть только в деревне кто посмеет что худого про Танюху сказать – уж она найдёт чего ответить! С соседями разберёмся, а вот с отцом…

Он и в парнях был не очень ласков. И неразговорчив. Да вот полюбился. Вышла за него, хотя кавалеров было пруд пруди! Полина его побаивалась чуть-чуть. Никогда не знаешь, что он может учудить! Как-то пьяный в ворота на мотоцикле не мог въехать – так завёл пилу и ворота вместе с забором спилил… На следующий день сам же новый забор и ворота ладил… Хорошо, что выпивает редко.

Вот что он скажет Танюшке? Ну как из дому попрёт! Полина, конечно, не даст дочь в обиду, но всё-таки… Хорошо, что его сейчас нет – есть время с мыслями собраться…

Танюшка ушла в свою комнату и затихла.

– Ну ладно, отдыхай! Пойду в огород…

Подобрала лейку и снова – от бочки к грядке, от грядки к бочке… а мысли все совсем не о грядках.

Завозился, заскулил Кучум – Сам идёт… Полина поставила лейку и направилась к воротам встретить.

– Ты чего выскочила? – удивился муж.

– Беда у нас! Ой, беда… – завыла, запричитала Полина… Она увидела, как обострились вдруг черты его лица, и начали кривиться губы.

– Что? Что-то с мальчишками? Ну говори!

– Да Танюха приехала… Беременная… – И Полина снова заплакала в голос.

Муж с силой тряхнул её за плечи:

– Дура! Замолчи! Орёшь не по делу! Беда… Какая это беда! Человек родится – это радость! Кабы умер кто – вот это беда! И нечего причитать, Танюху расстраивать! Поднимем, поможем!

Торопливо разувшись на крыльце, он вошёл в избу. Тишина. Только гудит холодильник…

– Танюха… – позвал отец.

Татьяна, как мышка, пискнула что-то в ответ.

– Ты хоть выйди, с папкой поздоровкайся!

Танюшка с распущенными волосами и босая, в халатике, который не сходился на её большом животе, несмело вышла из комнаты и опустилась на колени перед отцом.

– Папа, прости…

Губы отца запрыгали, глаза наполнились слезами.

– Што ты, што ты! Ну-ко, вставай! Тебе надо сейчас держаться! А то, что мужика нет, так мы с матерью на что? – Он бережно обнял её заскорузлыми руками, пахнущими рекой и табаком, приговаривая: – Ничего, доча, ничего… Всё образуется…

В дверях стояла и плакала Полина. Поздним вечером Сам вышел на крылечко покурить, иногда громко и надсадно кашляя. Полина вышла и присела рядышком. На западе полыхали зарницы…

Господи, красота-то какая!

Она прижалась к крепкому плечу мужа и подумала: «Ну вот, Сам всё и решил. Теперь ничего не страшно. Нет, правильно я тогда сделала, что за него замуж вышла!»

А он, как будто подслушав её мысли, обнял за плечи и сказал:

– А здорово, что у нас внук будет! На рыбалку с ним будем ходить! Помнишь, как с Витькой и Митькой! Скорей бы уж родился!