Читать книгу Клаустрофобия. Сборник стихов - Ирина Белояр - Страница 3

Ворох сплетен, ворох тряпок, грязи ворох,

Ворох суетных событий и вещей.

Бродит время телефонных разговоров,

Бродит время бюллетеней и плащей.

Отцветающими золотом шарами

И кленовыми одеждами дрожа,

Рвется в комнату оранжевое пламя,

Отживая окончательный пожар.

Будто кожу с рук, оранжевые листья

С адской болью отдирая каждый пласт,

И обугленные пальцы студит ливнем,

Там где юность в небо зеленью рвалась,

А теперь, как будто кто-то постаревший

Описал над пыльным городом кольцо,

До последнего исподнего раздевшись,

И юродствует под окнами, дрянцо…

И накатывает буйными валами

Это море разливанное в душе,

Бьет над краешком оранжевое пламя,

Словно кровь кипит на жертвенном ноже.

Что там? – Осень во дворе. Я так, о личном.

Тут сюжетец небольшой: у гаража

Ходит по двору спитой радикулитчик,

Ходит, молодость метлою вороша.

То ли грезится,

То ли сбудется,

Может – стерпится,

А может – слюбится.

То ли – мучишься,

Рвешься с привязи…

А может, к лучшему?

Может, вывезет…

Неспокойно, ох, неспокойно,

То ли бродит по дому нечисть,

То ли ближний готовит гадость,

То ли дальний беду несет.

Неспокойно, ох, неспокойно,

Может, просто дождливый вечер?

Но за вечером бродит утро,

И так по кругу, который год.

Воешь волком: злая штука, безобразна без прикрас,

Эта будничная скука, неизбывная, как страсть,

Хоть мертвы, порыты пылью, как лохмотья на ветру,

Были крылья – нету крыльев. Растащили по перу.

Чердаки шагами мерить, влезть на крышу и орать:

Были перья – нету перьев, разлетелись по ветрам.

Тридцать три квадратных метра вплоть до возраста Христа…

Все. И нету даже ветра. Не осталось ни черта.

…А жизнь рулеткою

Знай-се крутится…

Только тут уж что-нибудь одно: уж либо – стерпится,

Либо – слюбится.

Да что ж ты маешься

В этой привязи!

Хрен куда тебя

Она вывезет.

Неспокойно, ох, неспокойно,

То ли кони с работы дохнут,

То ли рылом нечистым в окна

Замороченная луна.

Неспокойно, ох, неспокойно:

За воротами бродит осень,

А за осенью бродит холод,

А за холодом ни хрена.

Полно. Как прежде не будет —

В полночь над бездной летать.

Ветер приходит оттуда,

Где человек не под стать.

Может, я древо без корня,

Степью, о камни звеня,

Бурным, стихийным аккордом

Ветер проносит меня…

В царстве суровом и строгом,

С сердцем, покрывшимся льдом,

Как перед Господом-богом,

Как перед Страшным судом,

Шлейфом бумажного змея

Рвусь из небесных глубин —

– Любишь? —

Люблю, как умею.

Трудно, любимый, любить.

Глянешь, как вьюга над лесом…

Рвешься уйти из нее,

Кто-то – не бог и не кесарь —

Встанет и спросит свое.

Тяжесть надавит на плечи,

Трудно подняться с колен,

Трудно любить через вечный

Холод на этой земле.

Не оттолкнуть и до жезла

С неба рукой не достать…

Полночь. Полшага до бездны.

Страшно, любимый, летать.

Опомнись ото сна, восстань из гроба:

Как судный день, сияет на горе —

Слепой и зрячий, хворый и здоровый,

Иди туда, где празднует апрель.

Иди, сходи с ума, люби, юродствуй,

Не ведая, зачем и почему,

Где он царит по праву первородства,

И все живое тянется к нему.

Казалось – все: вовеки лед не треснет,

Мир коченеет, стынут витражи,

День не придет, Сын Божий не воскреснет,

Оглохнуть, и ослепнуть, и не жить.

На дне души лежит блестящий иней,

Но смутно чуешь: что-то сквозь кошмар

Идет по человеческим руинам

Оттуда, где кончается зима.

Мертво сознанье, чувства незнакомы,

Судьба лежит сожженная в углях.

Но молча выбирается из комы

Покрывшаяся струпьями земля.

И паводок ковром под ноги стелет,

И здравицу вызванивает дождь…

Не ты ли, юный пасынок метели,

Неузнанный, по воздуху идешь?

Балкон. Темнота, сигарета и ветер.

Бульвар. Соловей и мальчишеский свист.

Июньская полночь играет на флейте

Для тех, кто не станет бежать от любви.

Ну хватит, довольно. Никто не из стали.

Да сколько ж латать этот тришкин кафтан!

Мы оба не сахар. Мы оба устали.

Еще две затяжки – и все, от винта.

Там, в парке, цветет фонарями аллея,

Гитара и вопли влюбленных котов…

Двенадцать. Уходит последний троллейбус.

Плевать, не проблема. Поймаю мотор.

И нечего думать. Навеки и сразу.

Грохочет… вот только грозу пережду.

…А пепел дрожит неоконченной фразой

В июньской ночи, самой светлой в году…

Спадает небесная старица,

Кончается время дождей.

Иду, бесприютная странница,

В пути, словно рыба в воде.

Грустить-то не грех – да забыла как,

Не времени нету, ни сил.

Все слезы из облака вылакав,

Смеется глазастая синь.

Все в прошлом – лишь всполохи ранние

С пролога

До самой последней главы —

Играют игрушечным пламенем

Моей полудетской любви.

С собою – лишь самое лучшее,

А горечь плетется в хвосте…

Ах, если б все слезы горючие

Текли от таких лишь потерь.

          Не мучайся – я уже выросла

          С тех пор, как горела в огне.

          Куда бы теченье не вынесло —

          Не надо жалеть обо мне.

          Вот так. Да и что со мной станется,

          В несчастье – как рыба в воде…

          Спадает небесная старица,

          Кончается время дождей.