Читать книгу Рубль – не деньги - Ирина Бова - Страница 5

Любовь к Родине

Оглавление

Любовь к Родине (она же патриотизм) должна присутствовать в любом мало-мальски приличном человеке так же, как любовь к родителям или детям. Это чувства врожденные. Выражаются, правда, по-разному, в зависимости от менталитета и ситуации.

Я, например, была совершенно убита на днях, когда посмотрела по телевизору некий опрос наших милых деток (лет так по 17–18). Никто не знает, кто такой Алексей Маресьев и какой подвиг он совершил. Насчет Великой Отечественной как-то получше, но в датах начала и окончания путаются серьезно, помнят уверенно только, что Гитлер был плохой.

Понимаю, времена уже другие и в школе не требуют учить наизусть имена всех пионеров-героев, как требовали когда-то от нас, но элементарную совесть все-таки надо иметь, чтобы хоть что- то знать о людях, благодаря которым ты живешь. Они погибли за свою и твою Родину.

Любить Родину – не значит не видеть недостатков бытия. Наоборот – как-то с ними бороться. А если бороться уж совсем никак, то относиться к ним с некоторым юмором.

В 70-е годы прошлого, то есть ХХ столетия была такая чудная студенческая программа «Спутник», которая позволяла за весьма терпимые деньги побывать в странах социалистического лагеря. Деньги-то вполне удобоваримые, а вот комиссия, определяющая кто поедет, а кто нет – жутковатая. Вопросы задавали просто необыкновенные и конкретно рассчитанные на завал. Например, какова разница между уставами СЕПГ и ХДС (это партии такие были в Германской Демократической Республике – «витрине социализма»). Но уж если комиссию проскочил… Гуляй, товарищ советский комсомолец, по полной программе!

Вот так мы и поехали гулять по Венгрии в 1975 году. И был среди нас хороший парень Юра Минкин, циник и хохмач, душа компании. Поселили всех в очень скромненькой гостинице, но обедать и ужинать водили в ресторан – не Версаль, конечно, но даже минимальная выпивка в меню была. А уж на свои, которые чудом провез, так пей – хоть залейся. Вот Минкин наш и воспользовался этой приятной возможностью и в один из вечеров надрался так, что его до гостиницы доставила дирекция ресторана – за свой счет и с извинениями. А наутро – тоже с извинениями – довезли Юркин плащ, который он в пьяном беспамятстве забыл там же, где пил. Мы все дружно оценили заботу венгерских товарищей и даже несколько обалдели от того, что плащ вообще не сперли.

Обратно из Венгрии нас довезли до Москвы, а конкретнее – до Казанского вокзала. Минкин поставил среди зала ожидания свой чемодан, прилег на него, а плащ пристроил рядом. И тут его охватила такая любовь к Родине, на которой он не был целую декаду, такая нежность, что он чуть не взвыл. Задрал голову к потолку вокзала – а потолки- то на Казанском расписные! – и запричитал:

– Ой, блин-компот! Ай, блин-компот! Ой-ей- ей… мы на Родине… На Родине?

Повернул голову – к месту, где плащик должен находиться, – нету плащика. Совсем нет. И ясно, что никто завтра его обратно не принесет, ни с извинениями, ни без них. Уперли.

И даже как-то радостно стало Всем. Вот она, Родина!

Рубль – не деньги

Подняться наверх