Читать книгу Малыш: мамино счастье - Ирина Чеснова - Страница 3

У нас до сих пор считается, что потребность быть матерью заложена в женщине самой природой. Что это такой сильный биологический механизм, от которого не спрятаться, не скрыться. Но только относительно недавно ученые выяснили: материнские чувства – очень нежная сфера. И на нее сильно влияют и давят те настроения, установки, амбиции, которые правят обществом.

Подслушано в Интернете:

«Быть женщиной – еще не значит, что ты обязана родить. На мой взгляд, лучше стать хорошим специалистом, реализоваться в работе, чем быть плохой матерью. А что если любовь к ребенку так и не появится?»

«Что мы тут обсуждаем? Мы живем в мире женоподобных мужчин и мужественных женщин. С установкой “женщины должны рожать” welcome в каменный век. Кому должны-то?»

«Женщина – не инкубатор. И не станок для продолжения рода. Кому нравится быть квочкой с жирным растянутым животом и обвислой грудью, дерзайте, но не смейте призывать к этому других!»

«Как у успешного человека может возникнуть желание рожать детей? Вам настолько скучно в этой жизни? Вы не можете себя реализовать? Я в браке счастлива уже 5 лет. Мы с мужем сразу договорились, что не будем тратить свою жизнь ни на кого, кроме себя. Мне просто жаль тех, кто не хотел, а залетел, и жаль тех, кто не может себя реализовать в этой жизни и наслаждаться ею».

В последнее время стала стремительно расползаться идеология под названием чайлдфри[1]. Выглядит местами дико, но вполне объяснимо: нас самих настолько недолюбили в детстве или, наоборот, настолько перелюбили, что ни о ком, кроме себя, мы думать больше не можем. Плюс нет ощущения стабильности и уверенности в завтрашнем дне, нет достойных примеров перед глазами (на «приземленных», «квохчущих» подружек с детьми походить совсем не хочется). А хочется раскрыть свою индивидуальность, все попробовать и испытать, быть независимой, успешной, свободной. Хочется ЖИТЬ!

Одно только «но»: мы хотим наслаждаться своей жизнью, но ведь ее нам кто-то когда-то подарил.

…Откровенно говоря, я не стремилась рожать ребенка. Конечно, я предполагала, что у меня когда-нибудь будут дети, но в двадцать четыре года перспектива погрузиться в мир пеленок-распашонок меня абсолютно не прельщала. Защита диссертации об истоках европейской интеграции и освоение выбранной профессии специалиста по связям с общественностью – вот на эти вершины я собиралась карабкаться ближайшие несколько лет.

Детей я не воспринимала вообще и относилась к ним как к чему-то далекому, чужому, как к существам с другой планеты. Мне не нравилось, когда малыши моих знакомых мешали нам общаться, требуя к себе внимания. Что скрывать – меня раздражало их постоянное мельтешение туда-сюда, громкий смех, нытье и крики… «Неужели радость материнства стоит бессонных ночей, постоянного беспокойства за ребенка, каждодневной суеты и – самое главное – невозможности свободно распоряжаться собой, жить так, как ты хочешь?» – думала я.

Я считала, что материнство – это жертва. И быть матерью – значит жертвовать собой ради ребенка. Но тем не менее предполагала, что когда-нибудь все же созрею и предпочту жизни для себя жизнь ради кого-то. Когда-нибудь. Может, лет через пять?

А в 24 года мне казалось: уж что-что, а родить я еще успею, но потом, попозже, не сейчас. Эту мысль подкрепляла куча подружек, которые, следуя модной волне, мечтали, как и я, о профессиональном успехе, самореализации, личностном росте и финансовой независимости – о чем угодно, но только не о детях.

С нашей стройной идеологической концепцией не соглашался только один человек – мой муж. Методично и незатейливо он внушал мне мысль, что семья без детей – это вроде как и не семья вовсе, а так – непрочный союз двух товарищей, свободных от обязательств.

– Мы женаты с тобой уже два года! – как-то сказал он. – И у нас то одно возникает, то другое. Мы живем сегодняшним днем, а надо думать о будущем – о детях. Мы скоро уже состаримся и будем, как дед с бабкой из сказки, горевать, что не нажили детей.

– Все живут для себя, чем мы хуже?

В ходе непродолжительной разведки боем выяснилось: муж мечтал о наследнике. Именно о мальчике, который бы продолжил его славный род. Но главное – чтобы его фамилия не прервалась и продолжала бы жить в веках.

Мужчинам это вообще очень свойственно – хотеть наследника (как продолжение себя, как свой «след в истории») и передать ему все лучшее, что знают и умеют они сами.

Атака захлебнулась. То, что муж так трепетно и всерьез относится к вещам, которые для меня мало что значат, потрясло до глубины души. И я сдалась… Возможно, слишком быстро, учитывая мою прежнюю вроде бы твердую позицию. Но его слова заставили меня задуматься: как и для чего я живу. Вдруг стало совершенно очевидно, что наша с мужем любовь – чувство абстрактное, неуловимое. Сегодня оно есть, а завтра? И то, что есть у нас сейчас, надо попытаться как-то сохранить, выразить в чем-то осязаемом, материальном. И этим воплощением любви, подумалось мне, может стать наш ребенок – маленький человечек, частичка мужа и меня.

Мужской взгляд.

Признаться, я и сам до конца не осознавал всей прелести отцовства и материнства. Собственно, мне тоже было только двадцать пять… Но было одно очень важное и серьезное внутреннее ощущение: наши отношения должны развиваться как-то дальше, в другой плоскости, выйти на новый уровень. Все кафешки обхожены, сериалы пересмотрены, компьютерные игры переиграны – «конфетно-букетный» период остался позади. Хотелось чего-то нового, фундаментального и очень важного – наверное, как я думал, детей. При этом я совершенно не представлял, да и не мог представить, что ребенок имеет обыкновение плакать, когда хочет есть, и это может случаться раз пять за ночь, а утром опять на работу, что когда колики и режутся зубки, дите тоже орет… А еще я не представлял, что для меня в жизни самыми счастливыми станут минуты,когда Даша и Гриша будут мне улыбаться, встречать с работы и говорить «папа». В общем, всего этого я не знал, но смутно догадывался, что дети должны быть, поэтому и настаивал. А «наследник» – это понты, как потом я выяснил для себя самого.

Почему мы хотим детей?

Интересный и сложный вопрос. У каждого человека – свои мотивы для рождения ребенка. Но, увы, не всегда эти мотивы ценностные.

Мотивы для рождения ребенка

В идеале, дети не должны рождаться в угоду родственникам и по тому что кто-то сильно «хочет внуков». Ради того, чтобы укрепить семью или доказать окружающим свою «взрослость». Они не должны быть средством решения родительских проблем, повышения социального статуса, быть частью проекта под названием «полноценная жизнь». Они не должны появляться на свет лишь для того, чтобы кто-то ощутил свою нужность, избавился от одиночества или реализовал педагогические идеи. Потому что такие «неправильные» мотивы часто рождают потом завышенные требования, пустые ожидания и неоправданные надежды. Самый лучший, замечательный, «зрелый» вариант – это когда мы понимаем: ребенок ценен и значим сам по себе. И рожаем мы его не для себя, не для мужа, не для бабушек-дедушек. Мы рожаем его для него самого. И нами движет потребность заботиться о нем, проявлять свою любовь, самореализоваться в новой – родительской – роли. Такое отношение самым благоприятным образом сказывается на малыше: он ничего не берет у родителей в долг (и не должен им этот долг возвращать). От него ничего не ждут! Его любят, его принимают таким, какой он есть, и помогают найти себя в этом мире.

Сейчас, оглядываясь назад с исторических вершин, я очень благодарна мужу за то, что он подтолкнул меня к решению «детского вопроса». Потому что в этой жизни все надо делать вовремя – и детей рожать тоже. Да, решиться на ребенка, если ты не мечтаешь о нем со школьной скамьи – по себе знаю – очень трудно. Но потом, когда эта живая капелька появляется на свет, становится совершенно непонятно: как же я раньше-то жила? Как же раньше я могла НЕ хотеть ребенка?

Оптимальный возраст для рождения ребенка

По последним данным, самый благоприятный возраст для рождения первого ребенка – 21 – 27 лет. Желательно, чтобы «программа деторождения» в женском организме была запущена именно в эти годы.

Несмотря на то, что женщина после 27 лет в нашей стране уже считается «старородящей», это еще ни о чем не говорит. Есть все шансы и в более зрелом возрасте без осложнений родить здорового малыша. Единственный нюанс – чем старше будущая мама, тем внимательнее надо относиться к своему состоянию, прислушиваться к себе и чаще посещать врачей[2].

1

Чайлдфри (англ. child-free – свободные от детей) – человек, решивший никогда не иметь детей и при этом испытывающий потребность обсуждать это решение с другими людьми, заниматься агитацией собственной позиции.

2

«Первобеременным» женщинам после 35 лет обычно назначают медико-генетическое консультирование. На сроке в 12 недель – УЗИ. Также врачи советуют на сроке в 8 – 11 недель сделать биопсию хориона (маленькую безболезненную операцию, когда специальной сверхтонкой одноразовой иглой берут несколько клеток будущей плаценты). Затем под микроскопом изучается ее хромосомный состав. Биопсия хориона дает представление о генетическом здоровье будущего малыша (точность почти 100%). Риск осложнений – 3 – 4%. После процедуры может наблюдаться незначительное вагинальное кровотечение. Вы имеете право отказаться от этого исследования.