Читать книгу Дорога длиною в сто лет. Рассказы - Ирина Дробилко - Страница 4

Только я произнесла свою волю, смотрю – облака в небе явились да сгущаться стали. Бегут перистые, солнце прячут, а я без него куда? Пути своего нет, только за ним и следовала. А облака все гуще, темно в поле стало. Гром как грянет. Вот и дождь полил. Куда деваться?

Смотрю – хижина стоит, без окон, без дверей, соломой крытая.

– Долго раздумываешь, – слышу опять голос.

– Так я дорогу ищу.

Подхожу к хижине – никто не выходит. Куда стучаться, если ни дверей, ни окон – не разумею. Вдруг вижу в стене хижины будто кусок стены кто-то в сторону сдвинул и открылся передо мной вход. Долго раздумывать не пришлось, погода не позволяла. Вошла я в хижину.

– Эй, – кричу, – есть кто в «хоромах»?

И голос такой сухой из глубины жилища мне:

– Вошла на порог, так зайди и за него.

Сделала я еще несколько шагов и открылись передо мной двери. В какую из них податься, – не ведомо.

– Эй, – говорю, – а куда дальше? Налево, направо или прямо?

И слышу кто-то совсем рядом отзывается:

– Коли устала, так налево поди, там приют найдешь и в порядок себя приведешь, коли голодна – прямо ступай, хорчей отведай, одним словом, будь как дома.

А про третью дверь умолчали. Не удержалась я от любопытства и снова спрашиваю:

– А что за третьей дверью? Могу я в нее войти?

– С тебя и двух хватит – строго отвечает мне мужской голос.

– Ладно, – говорю, – дорога и впрямь была нелегкой. Пойду, усталость смою, – и повернула направо.

Открываю дверь – а меня темень встречает. Чуть было не расстроилась. Только я шагнула за порог двери, а комнату как озарит, но не светом лампочки, а мелкими золотистыми искрами. Стою и диву даюсь интерьеру, что развернулся передо мной. Вот тебе и хижина! Вот те и соломенная! По стенам птицы райские гуляют, с каждого уголка звуки леса доносятся, а под ногами ручьи журчат да трава мягкая стелется. Стою посреди комнаты, во все стороны оглядываюсь. Ну, чудеса, – думаю. Что за кудесник живет в хижине? Голову опускаю и вижу – с ручьев дымка поднимается. По комнате аромат пополз – легкий, нежный, посыпались на меня лепестки цветов и давай кружить под музыку. Вдруг мне стыдно стало. Гляжу на себя – нагая стою.

– Где это мои одежды? – возмутилась, – что за шуточки?

Но в следующих превращениях уже не до стыда было: облепили лепестки все мое тело, словно чешуя, тепло стало. Чувствую, ноги от пола отрываются, и я поплыла. Уложили меня, раскатали одним блином, похлопали, погладили, почесали, со всех сторон постукали – снова замесили. Я и впрямь как тесто: во все положения поддаюсь, все формы принимаю. Скоро все стихло: и «баня», и музыка. А в теле такая чистота и легкость – словно вновь народилась. Разыскала я зеркало, смотрю на себя и глазам не верю: ладно стройная, как осинка, ладно свежая как росинка, пусть одежды на мне такие, словно меня в рай пригласили, но то, что лицо мое радость несусветную отражает – поразилась.

– Не уж-то, – думаю, – счастье мое нашлось. И вдруг слышу голос:

– Не спеши выводы делать. Всего лишь передышка в твоей жизни. Отдохни от трудов своих в поиске счастья, а то измотаешься и не рада мне будешь.

– Так ты меня не покидаешь, о, светлая полоса моей жизни? – задаю вопрос голосу.

– Ты помнишь мое условие, которое я тебе выставила прежде, чем ты мне доверилась?

– Ты это про что? Не о тех ли словах «делай как я велю и не жалей не о чем»?

– Значит, не забыла. Вот и славно. Не о чем не жалеешь?

– Пока ничего не потеряла, чтобы жалеть.

– Ну, тогда я исчезаю.

– Надолго?

– Все зависит от тебя самой. Пока ты помнишь обо мне, я не вмешиваюсь в жизнь твою. А как забывать станешь, напомню о себе.

И счастье улетучилось.

Ну что ж, – думаю, – выгляжу я как новорожденная, можно и подкрепиться, – и отправилась туда, откуда источался букет редких ароматов.

Кухня была небольшой и мало освещённой. По праву сторону топчан сосновый стоял и манил работой ладной, посреди стол дубовый с тремя стульями разного размера позабавили. Они имитировали сцену из сказки «Маша и три медведя». На краю стола стоял столовый прибор чудной росписи, а по центру – круглый шарообразный предмет серебристого цвета в разноцветный горошек. Я приняла его за светильник. Стук дождя напомнил о непогоде и я, запрокинув голову вверх, увидела прозрачный потолок, через который проглядывала мокрая тьма. «Чайку бы горячего, – подумалось. И вдруг шар засветился и разлился звуками колокольчиков и бубенчиков. Из центра шара выплыла чайная пара, распространяя изысканный аромат терпкого напитка. Шар голосом колокольчика пробубонел: «приятного чаепития».

– Ой, спасибки. Очень кстати, – обрадовалась я. – Отыскать бы теперь откуда запах сдобы сочиться. С удовольствием съела бы что-нибудь. Кажется, мне позволили быть как дома, – вспомнила я и стала отыскивать, чем подкрепиться.

В левом дальнем углу кухни стоял самый что ни наесть натуральный крупный пень, но побывавший в мастеровых руках. Он хорошо вписывался в сказочный интерьер. На нем стоял полупрозрачный предмет яйцеобразной формы, по которому бегали голубоватые молнии. Не успела я изучить его, слышу – шаги за спиной. В комнату кто-то вошел. Обернулась – мужичок у двери, маленький, но крепенький. Лоб как у мудреца – высокий, открытый, глаза большие, но печальные, а во взгляде – огонек еле уловимый, так и ждет случая разгореться. Подошел хозяин к пеньку, приложил руку к яйцеобразному предмету, он и раздвоился. Вынул хозяин пирог прямо на тарелке, и поставил на стол.

– Напитки из шара бери, цветной горошек на нем – это выбор напитков, в пеньке – продукты, в эллипсе – кулинарные яства, и показал рукой на яйцо. Доставай, ешь, пей, на меня не смотри, не хватит, с погребка достану, – произносил он свои слова твердым голосом.

«Ой, – думаю, – сердитый какой! Может без счастья живет, как и я?». Но не будь я женщиной, чтобы не заметить в нем волнение от появления в доме гостя. Я оставила свое наблюдение при себе, а ему говорю:

– Ты чего неласковый такой? Мог бы и стол накрыть. Гости у тебя все же. Или ты одичал тут?

– На каждого гостя доброты не хватит, – отвечает мужичок и даже не улыбнется. – Гость что? Пришел, свою жизнь принес, раскинул ее передо мной как скатерть самобранку. Через день-другой собрался и ушел, а ты с его радостями и печалями, болью и заботами остался. Только начнешь привыкать, а уж пора прощаться. Не хочу больше жить чужими судьбами, оттого дружелюбие мое иссохло.

– Понятно. Расставаться не любишь, привязываешься ко всему, как собственному, а ведь в этой жизни все Богом дается.

– Не очень старайся меня уму-разуму учить, как-нибудь сам разберусь, – говорит мужичок грозно. – Лучше подкрепись, а в душу мне не лезь.

– Ладно, – говорю, – не полезу. Зачем мне душа твоя. Свою бы спасти. Чайку со мной попьешь?

– Это можно.

– Скажи, а где ты в поле электричество берешь? И чем дом отапливаешь?

– Есть на Земле много интересного, отчего польза людям без вреда природе. Я использую солнечную энергию.

– А что это за странный овал на пеньке?

– Не странный он, а особой технологии, как и пенек.

– В чем же их особенность?

– Пенек работает по принципу сохранения природной энергии. Продукты, помещенные в него, сохраняются в естественном состоянии столько, сколько нужно. А эллиптический предмет и шар на столе – техника будущего, работает на человеческой энергии со сбережением. В присутствии одного человека можно приготовить до 5 раз в день на каждом приборе.

– Вот как? Да ты гений, как я погляжу. А «чистка» в причудливой комнате, что со мной происходила – тоже элемент особой технологии?

– Это комната для гостей. Но чудесным «боком» она поворачивается не для всех. Характер у нее имеется, а потому для каждого гостя у нее своя обстановка. Комната запрограммирована таким образом, что преображается в нужный интерьер в зависимости от состояния человеческой души и его желаний.

– В зависимости от желаний я еще могу понять, а вот как от душевного состояния комната видоизменяется – пока не разумею.

– Не всем позволено мои идеи из стен хижины выносить. Я их для особого случая берегу.

– Да, хитро ты задумал, хижина снаружи скромно выглядит, соломой крыта, да и внутри не всем рада одинакова.

– Хижина – всего лишь стиль, соломенная крыша – из натурального природного камня с имитацией «под солому»– источник света и тепла.

– Круто. А чего в жизни не применяешь свои способности? Чего от людей прячешься?

– Всему свое время. Не готово общество для таких технологий. Они слишком просты и не требуют больших затрат, в этом их недостаток. Пока люди еще ориентированы на другие ценности. И не прячусь я вовсе – двери мои всегда открыты, никто мимо не прошел.

– И многих к тебе заносит?

– Достаточно, чтобы не одичать, – сделал хозяин акцент на последнем слове, как бы убеждая меня в моей неправоте по поводу его одинокого образа жизни.

– Не страшно тебе? Люди то все разные.

– Чаще люди добрые приходят. Оттого я и сердит, что терять их приходится. Но они путники, а я отшельник, стало быть, нам не по пути.

– А по что ходит народ, чего ищет?

– По-разному. Кто в поиске счастья, кто себя, кто любви, кто истины. Вот и ты ищешь что-нибудь, иначе бы не попала ко мне.

– Верно. В поиске я. Ищу то, чего хочу.

– В суе человек много лишнего, ненужного делает. Для чего на Землю пришел – забывает. Вот и ответ на вопрос твой, почему от людей прячусь. Только не от людей вовсе, а от жизни суетной.

– А давай я у тебя поживу. Все равно не знаю, чего хочу. И куда идти – не знаю. В душу не полезу, обещаю, лишь возьму на себя хлопоты по дому. Вместе путников встречать будем, вместе провожать.

– Поживи, – быстро согласился мужичок, – коли спешить некуда.

– Спасибо. А позволь спросить: «Откуда знания свои черпаешь? Живешь вдалеке от мира, а творишь неведанное?»

– Я наук много знаю. Не всегда жил вдалеке от людей. Из Мира ушел, чтобы не тратить время на порывы страсти. Есть у меня мечта. Вот и подался в отшельники идею разработать.

– Получается?

– Типа того.

– Здорово. А как звать тебя?

– Данилой.

– Надо же! С Данилой-Мастером познакомилась! – как было не подивиться. Много, видать, дивного меня на пути ожидает.