Читать книгу Искушение змеиного лекаря - Ирина Эльба и Татьяна Осинская - Страница 2

Утром я проснулась в хорошем настроении, и впервые за последние дни в сердце теплилась надежда. Еще неясная, неопределенная, но слабая вера в то, что я буду танцевать. Клива я обнаружила на кухне не в лучшем расположении духа. Он собирался на работу, и даже чашечка кофе не сделала его взгляд мягче и бодрее. Я попыталась его обнять, чтобы поделиться своим хорошим настроением, но он только отмахнулся, чмокнул меня в макушку и, подхватив портфель, выскочил из квартиры. Я даже опешила от такого поведения: какая муха его укусила? В последнее время мне катастрофически не хватало ощущения тепла и надежности, крепкого мужского плеча за спиной. Когда можно упасть и знать, что тебя подхватят. А тут я падала, падала в бесконечную пропасть, а подхватить и утешить было некому.

Я тряхнула головой, прогоняя унылые мысли. Стоило срочно вернуть себе отличное настроение, с которым проснулась, и попробовать сходить на тренировку. Мамочка разрешила мне приходить на разминки, растяжки, ну и в целом пропитываться духом сцены и репетиций, чтобы они помогали восстанавливаться и настраивали на положительный результат. Сидя в автобусе, я вдруг вспомнила, какой неприличный сон мне сегодня снился, и невольно покраснела, словно кто-то мог подсмотреть мои мысли, как на экране смартфона. Потом пришло осознание, что мой внутренний мир никому недоступен, и я невольно улыбнулась. Подростковые страхи быть застигнутым за чем-то неприличным догоняли нас и в зрелом возрасте, вгоняя в жар.

Приехав в студию, я сначала растерла ногу одной из тех мазей, что мне советовали. Затем переоделась и направилась в общий зал на разминку. Участники нашей труппы уже потихоньку собирались. Завидев меня, ребята разразились приветствиями, некоторые подошли обнять и заверить в своей поддержке. Это оказалось так трогательно, что я едва сдержала слезы. Какие же они все классные.

– Джаннет, девочка моя, ты приехала? – раздался голос тренера. – Вставай в конце и не смей перетруждать ногу. У тебя пока растяжки и разминки. Все по лайту. Остальные построились. Кого еще нет?

– Сильвии и Стеллы.

– Силь опять загуляла, или можно надеяться… – начала было возмущаться мамочка, но ее перебили:

– Надеяться никогда не поздно. Привет всем. Мы в строю, – произнесла Сильвия, занимая свое место на сцене вместе со Стеллой.

– Тогда полетели, птички мои.

Репетиция пошла привычным ходом. Я, пристроившись за спинами коллег, тихонько выполняла упражнения, нет-нет да и смахивая осторожно слезу то ли от боли, то ли от жалости к самой себе. Я с детства занималась танцами и за прошедшие годы успела отработать и достичь высот в разных направлениях: классический бальный танец, народное творчество, хореография. Но остановила свой выбор именно на эстрадном джаз-модерне, сделав танец своей профессией. Это направление сочетает в себе техничность, пластику и зрелищность, позволяя танцовщице не ограничиваться строгими канонами одного стиля, а импровизировать, создавая уникальные образы и хореографию. За это наш коллектив и любили различные продюсеры, приглашая по контракту в новые постановки и шоу. Мы снимались в музыкальных клипах и выступали на городских мероприятиях.

Вся наша труппа была готова носить тренера на руках, потому что именно благодаря ее связям и знакомствам мы не оставались без работы. Пока я повторяла заученные движения, в голове проносились воспоминания о тех постановках, в которых мне довелось принять участие.

Но даже среди этого калейдоскопа выступлений одно оставалось неизменным – наша страсть к эксперименту. Мы не просто исполняли номера – мы проживали их, каждый раз добавляя что-то новое: неожиданный жест, дерзкий взгляд, едва уловимый акцент в музыке. Зрители чувствовали эту энергетику и отвечали нам оглушительными овациями. А продюсеры знали: если нужно что-то яркое, динамичное, с ноткой театральности – наш коллектив идеально впишется в концепцию.

Но за этой легкостью на сцене стояли месяцы упорных репетиций. Тренер не давала расслабляться ни на секунду: «Еще раз! Четче! Выше нога! Ты же не робот, вложи эмоции!» – ее голос звучал в голове даже во сне. Иногда мы роптали, уставшие и измотанные, но потом выходили на сцену – и понимали, ради чего все это было.

Особенно запомнились съемки в том самом клипе, где мы танцевали под проливным дождем. Холодная вода затекала за воротник, макияж плыл, а мы должны были улыбаться и двигаться так, словно все проходит как задумано. Тогда я впервые осознала: настоящий профессионализм – это когда зритель не догадывается, через что тебе пришлось пройти ради этих трех минут идеального танца.

А после выступлений, в гримерке, мы смеялись над курьезами, делились планами и мечтали о новых проектах. Казалось, так будет всегда… пока однажды я не согласилась покататься на лыжах…

Когда после разминки ребята перешли к отработке танцевальных номеров, я села на лавке около мамочки. Поврежденная нога ныла, как бы в наказание за то, что я не берегла ее и променяла танцы на лыжи. На вторую половину дня я не стала оставаться в студии, а отправилась домой пешком. Мне было о чем подумать.

Отношения с Кливом становились все более напряженными. Я уже не чувствовала того душевного подъема, что раньше, возвращаясь в нашу квартиру. Наоборот, хотелось отсрочить момент встречи. У нас сложились какие-то разные ритмы жизни: я ласкаю – он не настроен, он пристает – я уснула. А ведь еще полгода назад мы чуть ли не каждую проведенную вместе минуту целовались, он постоянно писал мне милые сообщения, я отвечала ему сексуальными фоточками. Я фонтанировала нежностью, он пылал страстью. Куда все это делось?

Неужели одна неудачная поездка на отдых способна все испортить? Прокручивая в голове наши последние ласки и стычки, я вдруг подумала, что нужно попробовать освежить общение. Приготовить для Клива что-нибудь неожиданное, сексуальное. Вспомнить, как мы загорались друг от друга в начале отношений, и повторить. От принятого решения у меня даже поднялось настроение. В голове тут же сложился план действий. Сев в автобус, чтобы быстрее добраться до магазина, я поехала затариваться вкусняшками и мартини. Дома быстренько сунула алкоголь в холодильник, приготовила закуски и красиво сервировала стол в гостиной. За час до предполагаемого прихода жениха я переоделась в красивое белье и села в кресло в ожидании. Звонить Кливу и уточнять его планы на вечер не стала, он каждый день приходил в одно и то же время, поэтому портить сюрприз совсем не хотелось.

Часики тикали, а заветного поворота ключа все не раздавалось. Я начала нервничать и для успокоения налила себе немного мартини. Отпивая его мелкими глотками, теребила телефон, ожидая хоть какой-то весточки от любимого. Ведь он всегда предупреждал, если задерживается, почему же сейчас молчит? Не выдержав, я попробовала дозвониться до него сама, но абонент оказался вне зоны действия сети. От волнения живот неприятно скрутило, и я свернулась калачиком, чтобы хоть немного успокоиться, но мысли в голове гудели, как растревоженный улей.

Я так извела себя вопросами и предположениями, что не заметила, как уснула… Какое-то время спустя осознала себя посреди большого холла. Осмотревшись, я поняла: это все тот же дворец, который снился мне ранее. Было так странно вновь попасть в уже виденный сон, а главное – осознавать, что ты спишь. На душе скребли кошки от ощущения дежавю, и в то же время никогда ранее мне не снились такие реалистичные сновидения, а тем более столь помпезное место. Я попробовала себя ущипнуть, чтобы проснуться. Боль оказалась ощутимой, я даже вскрикнула, но все еще наблюдала вокруг себя странный дворец с королевским оформлением. Других идей, как принудительно выйти из сна, у меня пока не нашлось, поэтому я решила немного осмотреться. Памятуя о жаркой встрече со странным врачом, которого мне совершенно не хотелось видеть повторно, я решила выйти на улицу и взялась за ручку двери.

– Сестра, подожди, – раздался сзади женский голос. – Как хорошо, что я тебя отыскала, Главная жрица уже ждет тебя.

Обернувшись, я увидела одну из тех девушек, что сопровождала меня в прошлый «визит».

– Я бы предпочла выйти на воздух, что-то неважно себя чувствую, – попробовала я увильнуть от необходимости опять с ней куда-то идти. Мне хватило одного раза.

– Ты заболела? – забеспокоилась «сестра». – Давай я позову лекаря…

– Нет! – перебила я ее излишне резко. От воспоминаний, чем закончилась предыдущая встреча с нагом, у меня запылали щеки, а между ног приятно заныло. – Ничего серьезного, мне уже лучше.

– Ты уверена? Если ты больна, то лучше отложить встречу с Главной жрицей. В преддверии праздничной ночи ей никак нельзя болеть. После того как все жрицы и послушницы подарят богине свой танец, в центр огненного круга выходит Главная. Ее танец самый важный и самый сложный, он требует большой концентрации и отнимает много энергии. Но это самое красивое действо, которое я видела в своей жизни.

Последние слова она произносила уже с придыханием, мечтательно закатывая глаза.

– Так мы пойдем? – прервала я ее мечтания. – Или я по парку прогуляюсь…

– Идем-идем, – тут же спохватилась девушка и повела меня за собой.

В этот раз мне удалось ознакомиться с другой частью дворца. Она оказалась более парадной, светлой, просторной. Мраморные полы с ковровыми дорожками. Золоченые барельефы на стенах. Сначала я с интересом озиралась по сторонам, но вскоре мне это наскучило, и я стала размышлять о предстоящей встрече. Стало как-то страшно и волнительно: зачем неизвестная мне женщина хочет меня видеть? С другой стороны, это просто сон: необычный, очень реалистичный, но всего лишь сон, а значит, мне совершенно нечего бояться.

Вскоре мы подошли к высоким стрельчатым дверям, около которых стояли двое то ли слуг, то ли стражников. Их экипировка словно сошла с иллюстраций восточных сказок: узорчатые штаны-шаровары, широкий пояс (с заткнутым за него кинжалом), оголенный торс, украшенный лишь татуировками, на предплечьях металлические наручи. Волос ни на голове, ни на груди у мужчин не наблюдалось. Лица их украшала плотная вязь необычного рисунка, отчего они походили на маску.

– На аудиенцию, – произнесла моя сопровождающая, и стражи тут же, хоть и не без труда, открыли нам створки дверей.

Мы прошли внутрь. Помещение оказалось довольно большим. Полы были устланы ворсистыми коврами, повсюду разбросаны подушки или бескаркасные мягкие кресла. Большую часть стен скрывали отрезы органзы различных оттенков. Перламутровые при этом красиво блестели в солнечных лучах, проходящих сквозь окна. Ткань здесь вообще висела повсюду, образуя полупрозрачные лабиринты и проходы.

– Приветствуем тебя, Главная жрица. – «Сестра» провела меня к стоящей у дальней стены софе, на которой полусидя возлежала красивая женщина.

Светлые волосы незнакомки были убраны в высокую прическу, из которой спускалось несколько прядей, украшенных яркими бусинами на кончиках. Ее миндалевидные глаза, подведенные черным карандашом, изучающе рассматривали меня. Женщина встала, и множество металлических браслетов на руках и ногах мелодично зазвенели. Главная жрица приблизилась и обошла меня по кругу, словно подмечая все мои недостатки. Я почувствовала неожиданное волнение, в животе скрутился тугой узел. Это было странно. Не помню, чтоб я когда-нибудь напрягалась в присутствии посторонних. Только по-настоящему близкие и важные люди умели выводить меня из равновесия даже без причины. Но когда в воздухе поплыл густой цветочный аромат чужих духов, я решила, что дело в нем.

– Спасибо, Лейти, ты можешь быть свободна. – Жрица махнула рукой, отпуская девушку, и та, поклонившись, направилась прочь. – Ну здравствуй, избранница.

– Почему избранница? – заинтересовалась я. – Что у вас тут вообще происходит? Жрицы, танцы, богини…

По комнате разнесся мелодичный смех.

– А ты забавная, – глядя на меня с хитринкой, произнесла Главная. – Давай тогда присядем и обо всем поговорим.

Взяв меня за руку, она поспешила в другой конец помещения, споро отводя в сторону висящие занавеси. Вскоре перед нами появился невысокий чайный столик, около него стояло несколько пуфиков и опять вокруг валялись подушки.

Один из пуфиков стоял ближе к стене, я поспешила занять его. Не люблю долго сидеть с напряженной спиной, а на стену всегда можно опереться. Главная жрица никак это не прокомментировала, хотя мне показалось, что она внимательно следила за каждым моим движением.

– Сейчас я попрошу, чтобы нам принесли что-нибудь к чаю. – Взяв со стола изящный хрустальный колокольчик с птичкой на ручке, жрица потрясла его, и по комнате полился красивый перезвон. – Ты какие напитки предпочитаешь? Красные, зеленые, темные?

– Э-э-э, черный чай без добавок, – ответила я, надеясь, что правильно поняла ее вопрос.

– Аллергии на фрукты нет?

– Немного на ананасы, но в небольших количествах и его перевариваю.

– Сетти, ты все слышала? Мне как обычно, – обратилась она к вошедшей служанке. – Сервируй нам быстренько столик.

Девушка поклонилась и вышла. Жрица села на пуфик напротив меня и попыталась изящно расправить на коленях юбку платья, но поскольку на ней имелись длинные разрезы, то ткань постоянно соскальзывала, оголяя ноги до середины бедра. Разговор женщина не начинала, видимо, ожидая возвращения служанки. Та не заставила себя долго ждать, и вскоре перед нами аккуратно расставляли напитки, вазочки с печеньем, сухофруктами и неизвестными мне десертами. Неожиданно я поняла: среди этого великолепия не хватает обычной сырокопченой колбасы. А то, кажется, я проголодалась. Кто бы мог подумать, что это возможно даже во сне.

– Угощайся, и давай знакомиться. Меня зовут Солидат Бехтими. Я – Главная жрица богини плодородия. Этот дворец, – она обвела рукой широкий полукруг, – храм богини и место проживания ее жриц. А на время подготовки и празднования ночи плодовитости сюда со всех уголков вселенной слетаются избранные ею девушки. Раз ты сейчас сидишь передо мной, значит, богиня сочла тебя достойной участвовать в торжествах. Ты – одна из избранных и должна будешь исполнить зажигательный танец в священную ночь.

Слова про танец болью отозвались в сердце. Тяжело вздохнув, я пригубила чай и подняла на жрицу полные слез глаза. С языка готовы были сорваться самые разные слова, столько всего хотелось сказать, и в результате я просто молчала, пока яркой лампочкой не зажглась самая адекватная мысль: это просто сон. Глубоко вдохнув, я смогла взять под контроль расшатавшиеся нервы и наконец ответить.

– Меня зовут Джаннет Пристли, всю свою сознательную жизнь я танцевала, пока в прошлом месяце по глупости не поехала на лыжный курорт. С тех пор мне снятся вот такие странные, но очень реалистичные сны о том, что я вновь способна покорять зрителей своим танцем. Но стоит мне проснуться, как больная нога даст о себе знать. Поэтому превозносить вашу богиню придется кому-то другому. Боюсь, на такое действо моей фантазии уже не хватит.

– Ты думаешь, что все происходящее сейчас вокруг тебя – это фантазия? – Глаза Солидат хищно сузились. Она сделала несколько глотков своего напитка, и ее взгляд будто потеплел.

Я не знала, что ей принесли, но яркий гранатовый цвет в ее чашке красиво бликовал на солнце.

– Фантазия, сон – называйте как хотите. Стоит мне лечь спать, как Морфей переносит меня в этот дворец. А учитывая, что сейчас у вас далеко не ночь, я подозреваю, что еще одной причиной моего отсутствия на празднике плодородия станет классическая отмазка: «Проспала». Точнее – прободрствовала. Ведь когда у вас ночь, я, судя по всему, совсем не сплю.

С интересом рассматривая принесенное угощение, я решала, что попробовать в первую очередь, пока меня не разбудил жених, который должен был уже вернуться с работы.

– Джаннет, я не хочу тебя расстраивать, – начала жрица, – но все, что тебя окружает, вовсе не сон.

– Как так? – с любопытством спросила я и взяла с тарелки кусочки сухофруктов. Абсурдность моих сновидений начинала зашкаливать, что немного пугало. А сладости всегда позволяли мне взять себя в руки.

– Очень просто. Наша богиня всемогуща. И это неудивительно, ведь из мира в мир, от народа к народу все живые существа борются за плодородие. Радеют за хороший урожай, беспокоятся за потомство… Все их молитвы и чаяния подпитывают богиню плодородия и делают ее могущественной и бессмертной.

– Допустим, – философски заметила я, – но сказанное вами никак не отменяет того, что вы и ваша богиня всего лишь плод моей фантазии. Вы мне снитесь. И как только я проснусь – вы исчезнете…

Жрица улыбнулась, но от этого ее красивое лицо почему-то стало жутковатым, словно у злой мачехи из старой сказки.

– Ты переносишься к нам уже какой раз? И мы никуда не исчезли. Я слышала, что в твоем мире вы просыпаетесь, если себя ущипнете. – Она мелодично рассмеялась. – Такая дикость. У меня есть более надежный способ доказать тебе, что это все не сон.

Она поднялась и удалилась в противоположный конец покоев, скрываясь за множеством занавесей. Но довольно быстро вернулась с кинжалом в руке. Я испугалась.

– Стойте! Хоть это и сон, я не готова умирать, – невольно вырвалось у меня, и, подскочив, я стала пятиться в противоположную от Солидат сторону.

– Глупышка, зачем же мне тебя убивать? – усмехнулась Главная жрица. – Богиня не простит мне такой жестокости. Я просто уколю тебе палец.

– Жертвовать свою кровь ради эксперимента я тоже не намерена, – попыталась произнести как можно убедительнее, но запуталась в висящих повсюду шторах и в голосе прорезалась паника.

– Ты же убеждена, что это просто сон…

– Да, но я не говорила, что предпочитаю сны про убийства, тем более себя любимой. – Я закрутилась, пытаясь вырваться из захвата ткани, но тут же запуталась в другом куске. – Выпустите меня уже отсюда! – в отчаянии слетело с губ.

Сквозь органзу я увидела приближение Солидат. Она протянула руку и дернула один из концов ткани. Меня сильно крутануло – аж голова закружилась – и я очутилась стоящей с ней лицом к лицу.

– Богиня плодородия выбрала тебя для участия в празднованиях…

– Но почему именно меня? – Голос прозвучал сипло и испуганно. Я попыталась отступить на шаг, но уперлась в какую-то преграду.

– Ты принесла достойную жертву, да еще в месте силы…

– Что?! – Вырвалось у меня неожиданно громко, и я откашлялась. – Вы что-то путаете. Никаких жертв я не приносила. Я вообще неверующая. Места силы также не посещала.

С каждым словом страх отступал, а во мне появлялось все больше злости. Этот реалистичный сон мне совсем не нравился. Хотелось быстрее проснуться и прекратить бредовый разговор на болезненную для меня тему. Я попробовала обойти нависающую жрицу, но она схватила меня за запястье.

– Жертва – это твой дар, твой талант – способность танцевать, – мягко пояснила Солидат. – На склоне горы ты пересекла границу алтарного камня и пожертвовала самым дорогим, что у тебя есть.

– Нет… Не может быть. Я ничем не жертвовала! – грубо бросила я. – Я свалилась, как изломанная кукла, на этих гребаных лыжах и потянула ногу! И это был обычный заснеженный холм, там многие катаются. Никакого места силы.

– В глубокой древности на том месте стоял храм богини плодородия. Но люди не уберегли его. Храм разрушился. Вокруг обломков за тысячелетия образовался холм. Но богиня следит за всеми своими святилищами. Даже разрушенными.

Прерывисто вздохнув, я попыталась осознать услышанное, но тут вспомнила, что это всего лишь сон.

– Вы очень интересно все рассказываете, – наконец прервала я паузу. – Непонятно, откуда узнали про травму и склон… Хотя во сне, наверное, и не такое бывает. Поэтому просто помогите мне уже проснуться, и я забуду вас как… да, как страшный сон, – невольно рассмеялась я получившемуся каламбуру.

– Забыть не получится. Богиня уже пометила тебя как избранную. Сейчас физическое тело остается в твоем мире, а к нам переносится только астральное. Но с каждым перемещением наш мир будет удерживать тебя все сильнее. Потом ты материализуешься здесь окончательно, чтобы посвятить танец богине. А после праздника наверняка захочешь стать жрицей и продолжишь славить богиню, уже не покидая храма.

От всего происходящего у меня закружилась голова. Я не понимала, чему верить, а чему нет. Как вообще такое могло быть?

– Сейчас я проколю тебе палец, и ты проснешься, – произнесла Солидат и ловко схватила меня за руку, зафиксировав кисть. – Я даю тебе минут пятнадцать, чтобы там – у себя дома – убедиться, что я не сон. Что наш храм существует, а ты – избранная. После этого ты уснешь, чтобы перенестись вновь, и мы договорим.

Острая боль словно молния пронзила палец, охватила ладонь. Обжигая, полетела вверх по руке и сдавила горло. Мир взорвался тьмой, отключая сознание.