Читать книгу Я сердца дверцу приоткрыла. История моей жизни и очень правдивые рассказы - Ирина Галактина - Страница 9

Настала пора мне идти в первый класс. И радостно, и боязно.

А вдруг суп гороховый есть заставят? В больницах было обычной практикой – заставлять детей кушать больничную пищу, вплоть до рвотного рефлекса. Из дома приносить ничего не разрешалось.

Когда мама успокоила меня, что супа точно не будет, я облегчённо вздохнула. Школа, так школа.

В поликлинике мне сразу выдали справку об освобождении от физкультуры, а мама ещё и освобождение от завтраков добилась.

Вот так в сентябре 1979 года я пошла в первый класс с букетом красных гвоздик, в жёлтой курточке и в новых красных лаковых туфлях, которые сразу же жутко натерли мне пятки.

Все бы ничего, но именно с началом школьной жизни, вследствие лечения, я перестала расти. В первом классе это было ещё не очень заметно. Но с каждым последующим годом дети уходили в отрыв, а я оставалась «первоклассницей» по росту.

На меня стали обращать чрезмерное внимание, что вызывало весьма неприятные чувства.

– А почему ты такая маленькая? – спрашивали дети.

Ну не будешь же им рассказывать о болезни, о том, что в меня влито столько гормонов, что организм не справился и дал сбой. Приходилось как-то выкручиваться.

Моя настороженность и язвительность возрастала, когда дети шушукались неподалеку от меня, а потом выбирали самого отважного, чтоб тот подошёл и полюбопытствовал, почему я такая мелкая, сколько мне лет и т. д.

К сожалению, в моем кругу общения не было других особенных детей, поэтому какая-то часть меня всегда чувствовала себя очень одиноко. А зачастую и взрослые не сильно отличались от детей и говорили мне вслед какую-нибудь глупость.

Но в одном мне абсолютно повезло!

В школе я встретила Наташу.

Наташа была моей одноклассницей. Умная девочка с зелёными глазами и туго заплетенными косичками оказалась непревзойденной хохотушкой. Как мы подружились вспомнить невозможно. Знаю только, что на линейке мы друг другу очень не понравились, а уже через несколько недель стали неразделимы на всех переменках.

Наташа была самой высокой девочкой в классе, поэтому посидеть за одной партой нам удавалось крайне редко – ее учителя сажали на задние, а меня за первые парты.

Зато какой восторг испытывали мы, когда удавалось провести урок рядышком!

Как ни старались мы сдерживать смех, все же «хихики» с нашей стороны периодически тревожили тишину класса. Но поскольку учились мы неплохо, да и поведение было хорошим, вырвавшиеся наружу всплески эмоций нам прощались.

После школы самым трудным делом было расстаться с Наташей и разойтись по домам.

Жаль, что в те времена не было мобильных телефонов с фотокамерой.

Они могли бы запечатлеть двух раскрасневшихся от смеха девчонок, стоящих на углу перекрестка, с ранцами и мешками для сменки, в забавных шапках и пальтишках, пританцовывающих на месте от безудержного хохота и еле сдерживающихся, чтобы не упустить в штаны.

Думаю, время, проведенное с Наташей, было самым лучшим лекарством для меня.

«Над чем же можно было столько смеяться?» – спросите вы.

«Над всем», – отвечу я.

Это была изобретенная нами игра «найди смешное в обыденном».

А если такового не находилось, мы просто придумывали его сами.

И так продолжалось до тех пор, пока наша семья не переехала в другую квартиру на окраине Москвы. Из-за чего мне пришлось сменить школу.

Переживала я сильно. Идти в новую школу, где заново придется преодолевать свои проблемы с учителями и сверстниками, да ещё без Наташи – боязно. Не известно, насколько дружелюбными окажутся дети в новом классе. А учителя? С ними тоже надо суметь найти общий язык.

От внутреннего перенапряжения у меня случился первый сердечный приступ.