Читать книгу Рожь с морской солью. Повести - Ирина Галыш - Страница 7

Заскрипели уключины. Пинка, разглаживая волны, медленно развернулась и, покинув бухту, направилась в сторону открытой воды. Королевский крест превратился в скрещённые кости, а вольный ветер трепал чёрное полотнище. Взбудораженные новой охотой работяги сновали на палубе, проверяя крепёж такелажа.

Через две склянки их спеленал плотный туман и полетели первые рыхлые мухи – предвестницы снегопада. В этих широтах – нередкое явление летом. Вскоре косой мокрый снег за считанные минуты облепил низ парусов, надстройки и всю палубу. Море наконец оставило манеры, взбесившись от долгого ожидания: подбрасывало судно, словно мяч.

Живая картина перед глазами быстро смешивала краски в пользу чёрного цвета. В какой-то момент произошло ужасное, чему суеверные бродяги приделают длинный хвост небылиц, пересказывая происшествие береговым бездельникам. Морское чрево вздулось, внутри него загрохотало, а после, сопровождаемое непереносимым визгом урагана, стало опадать. Пинта, проваливаясь в бездну, превратилась в неуправляемое пёрышко.

Боцман, пытаясь перекричать вой ветра, в рупор приказывал гребцам табанить вёслами, а парусным матросам – спускать паруса. Нужно было во что бы то ни стало предотвратить ускорение навстречу шторму, чтобы удержать судно на плаву.

«Ежели оно повторит трюк, мы встретимся с Бартом», – в голове морского волка мелькнула трусливая мысль.

Эйвинд вывернул остатки вчерашних излишеств за борт и, хватаясь за ванты, пробрался к Орму.

– Капитан, оставьте один косой и гребите изо всех сил зюйд-зюйд-вест. Держитесь примерно восемнадцати градусов западной долготы. Там остров и маленькая бухта. Так успеем проскочить по касательной, иначе погибнем! – кричал гость в заросшее седыми волосами ухо.

Орм на секунду оцепенел от непонятных слов и наглости мальчишки. Но Слип уже отдавал новый приказ: «Латинский с подветренной. Гребите, черти!»

Лёгкая пинка будто по нотам скользнула параллельно береговой линии и, спустя пару часов, бросила якорь в защищённой с севера бухте у ярко-зелёного, словно отмытого щёлоком островка. Неподалёку в бессильной ярости громыхало, и в чёрных тучах трещали злые молнии.

Пираты с перекошенными лицами и выпученными глазами приходили в себя. Истово целовали амулеты, благодарили фортуну, в очередной раз спасшую от ада.

Палубные надстройки снесло волнами. Судно с размотанными бухтами серых канатов напоминало морское животное с выпущенными кишками… Кэптен Орм исчез.

«Сдаётся мне, наступило моё время, – прикинул Слип и внутренне подобрался. – Теперь или никогда».

Ему, сыну свободного крестьянина Енса Тамба из Истеда, кажется, подмигнула ветреная фортуна.

«Всего-то нужно сделать правильный ход. Этот новичок непрост. Да и я не пальцем деланный», —самодовольно рыгнул мужчина.

Перед ним промелькнула непрошенная картина почти позабытого проклятого прошлого.

Его отец и дед до того разводили свиней в луговине на балтийском берегу для королевской семьи. Жили крепко в каменном домике под травяной крышей. Трудились от зари до зари, но гордились, что на короткой ноге с самим конунгом и могут позволить себе свободно сходить в путину на собственном гукере (рыбачья лодка, позже их размер увеличился и гукеры стали транспортами с несколькими пушками на борту и длинным бушпритом. Прим. автора).

Хорошее было время, и ведь никто из нас не ждёт беды. Та ходит свободно, где заблагорассудится. Так и с ними. Однажды набежали вооружённые люди местного помещика и сожгли свинарник, разметали двор, разрушили дом.

Слипа тогда звали Гунаром. Ему исполнилось двадцать семь, и осенью отец обещал отделить сына…

Озлобленный вероломным нападением, уже тогда будучи здоровяком, Гунар взял с поленницы колун, молча перешагнул через мёртвое тело папаши, и с размаху всадил в спину спешившегося захватчика. В сумятице никто его не задержал. Он ушёл к плёсу, вывел лодку на чистую воду и, спустя три дня, пристал к Борнхольму.

Там скоро и тесно переплелись их с Ормом пути, а вскоре Гунар стал Слипом – незаменимым помощником старого пирата. Шкипер назначил его боцманом и не ошибся.

Выносливый, сообразительный, преданный, а главное, чертовски злой, Слип поначалу мечтал заработать денег, чтобы вернуться в деревню, жениться и вести хозяйство, как это делал отец. Но пролитая вражеская кровь, лёгкая добыча и уважение среди морских оборванцев опьяняли получше пенного.

С каждым годом тускнела картинка мирной сельской жизни, пока не растаяла в небе глупым облаком. Тем более, что слухи доносили с суши нерадостные вести о плачевном состоянии крестьянского люда. И всё из-за разросшихся аппетитов феодалов, которым новый закон позволял захватывать земли свободных скотоводов и землепашцев – будь прокляты все господа! – Слип так скрипнул зубами, что Эйв с любопытством на него покосился. Но тот быстро оправился и, когда люди очухались, собрал совет, чтобы команда выбрала нового капитана.

Расчётливая жилка подсказала морскому волку, как теперь следует кинуть кости на игральной доске. Главной фигурой пусть считается Эйви. «Сперва нужно подмазать королевскому высерку, чтобы втереться в доверие. После выпытать, по какой такой надобности он сбежал из-под опеки двора. Из места, куда не мечтает попасть только слепоглухонемой. Хм!.. Дело явно в распре.

Все людишки – слабые грешники: хоть в рубахе, хоть голые родились. Когда узнаю, что такого не получил принц-полукровка от датского короля, буду им вертеть как хвостом. Дайте чуток время.

Буду помнить, что молокосос – откуда и не допрёшь сразу – дока в нашем деле, и то, как он дал Орму сто очков вперёд! Рыбы, жрущие жирные бока змея, не дадут соврать. Ха-га-га! – сдавленный хохот дрожью прокатилось по кливеру…

А какие ещё тузы за пазухой у золотого мальчика? Мой нос не проведёшь – чует большой куш», – он окинул мысленным взглядом свой безупречный план и, довольный, подвёл черту: «Да, это самый лучший расклад: командовать посудиной, оставаясь в тени. Perfekt!»

Никто не верил, что Красавчик сможет заменить старого шкипера. От этой тёмной лошадки так и разило законом. Но изгои заподозрили новичка в связи с нечистой силой: «А иначе как он сумел нас спасти?!». Одно это вызывало суеверный страх. Плюс прямой приказ Слипа, которому не один год доверяли жизни и деньги.