Читать книгу Санный след - Ирина Глебова - Страница 8

Хорек блаженствовал в тихой кофейной на Лопанской набережной, когда Петрусенко небрежно положил свою шляпу на край его стола.

– А хорошо здесь! – сказал он, придвигая стул и усаживаясь. – В такую жару от реки прохлада. Ты, Хорек, известный сибарит.

– Э-э, господин следователь! Не такая уж вы хорошая компания!

Хорек подпрыгнул на месте, ухватившись за свою трость с резным набалдашником, но встать и уйти не решился. А Петрусенко этого словно и не заметил.

– Выпью-ка и я кофейку с мороженым. Советуешь?

Достал свою неизменную трубочку, раскурил и пустил первые колечки в сторону собеседника. Тот махнул ладонью перед лицом, сменил тон.

– Викентий Павлович, господин Петрусенко! Я же чист, как младенец! Ничего вам не должен.

– Верно, мне ты ничего не должен. А вот Земельному банку чуть было не задолжал. Спугнул тебя кто-то в их филиале, на Екатеринославской, а?

К удивлению следователя, известный взломщик сейфов по прозвищу Хорек, услышав эти слова, расслабился, заулыбался, даже вновь стал прихлебывать кофе.

– Ошибаетесь, господин следователь! Про это дело я ничего не знаю.

Петрусенко задумчиво молчал, рассматривая повеселевшего Хорька. Чувствовал – не врет. На прошлой неделе, в среду, в небольшую контору банковского филиала проникли воры. Ловко отперли замок входной двери, прикрыли ее за собой так, что повреждения казались незаметными. И уже пыхтели над сейфом, когда случайный прохожий увидел промелькнувший в окне луч фонаря. Он сообщил об этом ближайшему городовому, тот поспешил к банку, свистя подмогу, да бандиты успели улизнуть. Следователь Петрусенко, осмотрев умело взломанные запоры дверей и высверленные дырочки вокруг сейфового замка, сразу подумал о таком специалисте, как Хорек. О том уже долгое время не было слышно, что само по себе казалось подозрительным. Несколько дней Викентий Павлович выслеживал взломщика, и вот теперь тот нагло ухмыляется ему в лицо. Петрусенко перешел на официальный тон:

– Тогда скажите мне, Хорин, где вы были вечером в среду?

Хорек сразу почувствовал перемену в следователе: пристальный блеск серых глаз, твердо сжавшиеся губы под щеточкой светлых усов. Ему ли не знать хватку этого самого удачливого в городе сыщика! И хотя взломщик на этот раз чувствовал себя ни в чем не виноватым, шутить ему расхотелось.

– В среду? – переспросил он. – О, господин Петрусенко, если я скажу, вы будете смеяться!

– А ты все же попробуй!

– В театре я был, – Хорек нервно хихикнул. – Наслаждался драматическим искусством…

– Вот это и вправду интересно. – Петрусенко взялся за шляпу. – Составьте мне, Хорин, компанию до ближайшего околотка. Там запишем ваш рассказ – пьеску, какую смотрели, вспомните, сюжетик, артистов…

Взломщик сейфов Хорек имел кличку, которая как нельзя лучше соответствовала всей его сути. Хотя произошла она от фамилии, но отчетливо намекала на хищную повадку, умение, сделав дело, незаметно юркнуть в укрытие, скрыться. Да и внешностью этот человек напоминал хорька – маленький, щуплый, мелкие черты лица, прилизанные черные волосики, бегающие глазки-пуговки… Он был высококлассным специалистом в своей области и почти неуловимым. Но все же дважды Петрусенко удавалось его схватить. Впрочем, Хорек на сыщика зла не держал – что ж, каждый делает свое дело. Хорек даже гордился тем, что его мог поймать только Петрусенко, и никто иной, – талант этого сыщика признавали даже в столице. Недаром у него было звание «следователь по особо опасным преступлениям», и не раз он уже выезжал из своего родного города туда, где совершались самые тяжкие преступления. Харьковские уголовники, как ни странно, гордились этим, но и пользовались отсутствием сыщика на всю катушку… Впрочем, на этот раз Викентий Павлович и вправду ошибся в своем подозрении. Хорек в театре, судя по всему, был.

– Ну, господин Петрусенко! – восторгался он. – Как много я в жизни потерял! Так бы и помер дураком, если бы не… в общем, дружок один. Спасибо ему! Но теперь наверстаю, все театры в городе обойду.

– И в оперу тоже пойдешь? – насмешливо спросил Петрусенко. Хорек задумался, потом с сожалением покачал головой.

– Нет, в оперу не пойду. Опера или там балет – это навроде сказки. А драма или комедия – там все как в нашей жизни! Этот Шельменко – ну совсем же как я! Ох, как я за него переживал! Ну, казалось, нет, тут уж ему не выкрутиться! А он – раз, как угорь, и тому и другому угодить успевает! Но главное – свой интерес… Такой затейник, и впрямь шельма!

– Так, значит, «Шельменко-денщика» смотрел?

– Точно, даже знаю, что наш земляк написал эту пьесу. Какой-то Квитка…

– Квитка-Основьяненко, Григорий Федорович.

– Точно, он!

– Откуда же такие глубокие познания?

– А дамочка одна сказала. В театре рядом сидела. Не здешняя, приезжая, а знала.

– Хорошо говоришь, Хорек. Я бы тебе совсем поверил, вот только одно мне непонятно…

– С чего это меня в театр занесло?

– Верно! Что за дружок тебя туда направил? И зачем?

– Про какого это вы дружка?

– А ты сам обмолвился…

Хорек состроил кислую мину, потом махнул рукой.

– Вы бы, господин Петрусенко, все равно допытались, своего не упустили бы, так? Чего там, расскажу. Преступления в том никакого нет, хотя дело немного странное, это да… Прилетела недавно весточка от старого дружка – он теперь не здесь живет, далеко. Попросил подсобить ему в одном деле.

– В театре?

– Да, сходить в театр и передать пару-тройку слов кое-кому. Вроде бы случайно, ненароком.

– Кому?

– Да какая разница… Ладно, ладно! Дамочке одной.

– Приезжей?

– Ну, хоть и приезжей. Ничего плохого, даже совсем наоборот!

– Хорошо он тебе заплатил, Хорек?

– Представьте себе, очень даже хорошо! За такой пустяк! Да еще удовольствие получил… Нет, теперь все театры обойду!

– Ну, ну, Хорек, мы еще не закончили. Хорошо заплатил, значит, это для него, дружка твоего, важно было. Кто же он?

– О, господин начальник, к чему такие вопросы? – взломщик напыжился, вскинул кверху остренький подбородок. – Вы Хорька давно знаете! Я своих не продаю!

– Обиделся? Знаю, знаю. Верно, без крайней надобности не продаешь.

– А сейчас надобности и вовсе никакой нет. Я чист.

Петрусенко и вправду уже понял, что Хорин в попытке ограбить банк не замешан. А эта история с театром… Да, что-то в ней есть… интересное. Но сейчас не до нее, да и зачем…

– Ладно, – Викентий Павлович поднялся из-за стола и сделал знак рукой дежурному городовому. – Посиди здесь, в околотке, до вечера, пока я твой рассказ проверю. – И уже в дверях обернулся, добавил весело: – И советую еще сходить на спектакль «Сватанье на Гончаровке». Пьеса того же Квитки, земляка нашего. Презабавная вещица, тебе понравится!

…Да, тогда, летом, Хорька пришлось отпустить. В Малом театре, где в среду шел «Шельменко-денщик», его запомнил один из служителей: щуплый человечек в вестибюле, еще до начала представления, вольно опершись о колонну, стал раскуривать папироску. И очень удивился, услышав, что есть на то специальная курительная комната. Он явно попал в театр впервые. Вспомнил Хорька и буфетчик: тот еще до начала спектакля восторгался ассортиментом и возмущался ценами, впрочем, пару рюмок выпил и бутербродом с бужениной закусил. А вот в антракте – преобразился: изысканные манеры, бархатный голос! Еще бы, привел за столик красивую даму, подозвал официанта, что-то заказывал. Потом к ним присоединился еще один господин – невысокий, полноватый, с забавным венчиком волос вокруг лысины, с бородкой. По описанию буфетчика, Викентий Павлович сразу признал вора и мошенника по кличке Пузо – лучшего дружка Хорина. Отпуская Хорька из околотка, сыщик поинтересовался:

– Почему же ты промолчал о том, что в театре и Пузо был? Он же свидетель в твою пользу.

– Да разве ж он для вас свидетель? – удивился Хорек. – Какое к нему доверие? А что, будете расспрашивать?

– Нет, – махнул рукой Петрусенко. – И так все ясно.

В самом деле: время первого антракта точно совпадало с моментом бегства взломщиков, которых спугнули свистки городовых. Зачем же попусту тратить усилия, когда полно неотложных дел…

И все же – как важно для сыщика представлять все события, даже самые мелкие, в виде звеньев одной непрерывной цепочки. И когда удачно завершаешь дело, многим это кажется чудом, внезапным озарением, везением! А это просто продвижение по цепочке – от звена к звену. Конечно, эти звенья нужно заметить вовремя, запомнить, постоянно иметь в виду. Летом Викентий Павлович отпустил Хорька, осенью проследил за ним, а зимой спокойно и легко арестовал с главной уликой – похищенными ценностями.