Читать книгу Джульетта - Ирина Горошко - Страница 6

Но когда день за днём видишь, как гнев Джульетты обрушивается на каждого за малейшую провинность, всё уже не кажется таким простым. И это стало навязчивой идеей Анны: и на неё рано или поздно обязательно наорут. Как она себя поведёт? Ответит, что не приемлет, чтобы с ней так разговаривали? Или промолчит? Или будет лепетать и оправдываться? Или станет молча сверлить Джульетту взглядом и тоже, тоже в конце концов её возненавидит?

Каждый день девушка приходит в офис, включает компьютер, проверяет почту. Отвечает на письма, перед этим обязательно проконсультировавшись с Джульеттой, и всё время находится в напряжении: оно может случиться в любой момент. Анна научилась чувствовать, когда Джульетта особенно опасна, когда надо быть начеку. Она отзеркаливает состояние начальницы, отражает её раздражение, копирует сталь в голосе, тем самым пытаясь обезопасить себя, дать себе отсрочку. Анна стала интересна Джульетте, за тихим голосом и невозмутимым лицом явно скрывается сила, и директору непросто на неё сорваться. Даже когда Джульетта готова громко высмеять Аню за глупый вопрос, девушка так сухо и холодно, а главное, аргументировано объясняет, почему его задала, что уже не наорёшь, уже не сделаешь из неё дуру, и это одновременно раздражает Джульетту и интригует.

День, которого так боялась Анна, конечно, настал. Девушка допустила ощутимый, далеко не безобидный прокол. В письме, отправленном по факсу в приёмную директора Авангардного театра, Аня написала «Просим предоставить сцену Музыкального театра для показа спектакля» вместо «Просим предоставить сцену Авангардного театра для показа спектакля». Она копировала текст из одного письма в другое и забыла заменить название театра.

Вечером того же дня на торжественном праздновании юбилея Департамента Благополучия и Искусства к Джульетте подходит директор Авангардного театра и говорит, что, к сожалению, не в его власти решать, что будет показываться в Музыкальном театре. Джульетта не сразу понимает, в чём дело, и директор Авангардного снизосходит до объяснений.

– Да что она себе позволяет, – негодует Джульетта в разговоре с Павлом Афанасьевичем, который также был на приёме, – совсем невнимательная, абы что понаписала, отправила, а мне сейчас краснеть, этот козёл из меня идиотку сделал!

Оказавшись дома, Джульетта сразу включет компьютер и пишет Анне письмо.

Анна, доброй ночи.

Вынуждена писать так поздно, встретила директора Авангардного театра и ощутила себя облитой грязью. Оказывается, в письме по поводу «Дяди Вани», которое было написано на имя директора Авангардного, театр указан неправильно, и поэтому у нас могут быть проблемы. Даю время две недели, чтобы изучить все площадки и афишу. В моей практике такое впервые, а с учётом того, что ты не новичок, я просто в шоке, что может завалиться весь фестиваль. Анна, ты должна понимать, что есть вещи, которые не допустимы. Это вопрос престижа, и незнание – проблема того, кто не хочет узнавать больше. Мне было очень стыдно. Тупо, бездумно перепечатывать письмо – это грубейшая ошибка, а моя ошибка в том, что я не должна была доверять, и это гораздо страшнее. Правь письмо и везде, где ещё могут быть такие ляпы.

Вечером Анна пришла домой поздно и не проверяла почту. На следующий день на работе, когда Аня ещё даже не успела включить компьютер, Павел Афанасьевич зашёл в кабинет и сказал, что Анне нужно подготовиться: вчера из-за какой-то ошибки в письме на Джульетту наехал директор Авангардного, и начальница жаждет всё высказать Ане.

Грудная клетка девушки сжалась, и она резко почувствовала нехватку воздуха. Сердце забилось часто-часто. Анна зашла в почту, прочла ночное письмо от Джульетты, и её руки налились свинцом.

Что же делать.

Трясущимися руками Аня перепроверила папку с исходящими: в письме на театр и правда ляп. И оно вчера было отправлено по факсу. Джульетта его подписала, не читая. Бляяя, что же делать?! – берётся за голову Анна.

Девушка заходит в кабинет директора и её заместителя:

– Павел Афанасьевич, а когда Джульетта Алексеевна придёт?

– Через час, у неё встреча в музее, – Павел Афанасьевич отрывает взгляд от экрана и смотрит на Аню. – Ты лучше позвони ей и извинись, не тяни. Скажи, что да, виновата, невнимательна. Аккуратненько так.

– Спасибо, наверное, я так и сделаю.

Анна набирает номер Джульетты. Выходит в коридор. Сердце бешено колотится в горле.

Длинные гудки, и вот она слышит голос начальницы:

– Алло!

– Джульетта Алексеевна, добрый день. Я прочла ваше письмо. Мне так неприятно, что из-за меня вам было стыдно, – от волнения у Ани сам собой включается самый виноватый голос. – Я прощу прощения за этот недосмотр, это моя вина, я реально не заметила, что забыла изменить название театра. Простите. Я перепроверю все свои письма и буду намного внимательнее теперь, буду всё перечитывать по сто раз, – девушка громко выдыхает.

– Анна, ладно, молодец. Да, хорошо, я надеюсь, больше ты таких ошибок допускать не будешь. Я понимаю, что ты сейчас с головой в своей магистерской, но нельзя на работу забивать. Ты должна быть внимательна, слушать, что я говорю и по сто раз всё перепроверять. Всё-таки первоочередная твоя задача – провести «Слёзы Брехта». Но хорошо, что позвонила, молодец, всё в порядке.

Джульетта улыбается. Анна её тоже боится, как и все. Не такая уж она и пуленепробиваемая. Может, из неё и выйдет толк. Может, всё ещё будет хорошо. Теперь Аня просит прощения, она испугана, она взбудоражена и искренне расстроена.

Умница.

Зря Джульетта утром переживала, что письмо получилось слишком злым. Всякий раз, нанимая на работу новых людей, она обещает себе, что с этими постарается быть помягче. Не кричать, быть более терпеливой. Вчера ночью она взбесилась из-за этого самодовольного индюка, директора Авангардного. Всю свою злость выместила в письмо Анне. А утром проснулась, перечитала и опять расстроилась, что может эту девочку обидеть или напугать. Пережить новые увольнения в ближайшее время ей будет слишком тяжело.

Аня возвращается в кабинет.

– Ну что, – спрашивает Павел Афанасьевич, – поговорила?

– Да, мне кажется, всё прошло хорошо. Спасибо вам за совет, я думаю, конфликт исчерпан… – Анна тяжело вздыхает, пытаясь отойти от только что пережитого напряжения и наконец-то вдохнуть в лёгкие воздух – грудная клетка всё ещё словно в тисках.

– Ну вот и правильно, нужно уметь признавать свои ошибки и просить прощения, особенно в общении с Джульеттой. Она хорошего о тебе мнения, не нужно её бояться, но расслабляться с ней тоже не стоит… Я работаю с Громовской с первого дня основания «Города и культуры». Мы долго друг к другу притирались, скандалы у нас были ужасные, она не хотела никого слушать, ко всем аргументам была глуха. Но я научился с ней разговаривать, формулировать так, чтобы она хотя бы видела, что существуют другие точки зрения… Для этого нужно время. Не бойся, Аня, всё будет хорошо, – улыбается Павел Афанасьевич своей белоснежной улыбкой, поправляя лацканы накрахмаленной рубашки бледно-розового цвета. Аня замечает, как красиво сверкает камень цвета фуксии в крупном перстне, который Павел Афанасьевич носит на среднем пальце левой руки.

Павел Афанасьевич – красивый зрелый мужчина, который следит за собой: таких франтов Анна раньше не встречала. Как говорит Фаина Петровна, его в любой день можно снимать на обложку глянцевого журнала. Иногда по вечерам за бокалом вина с коллегами он вспоминает свои бурные романы, причём как с мужчинами, так и с женщинами.

В лице Павла Афанасьевича Анна нашла поддержку, и ей стало чуть спокойнее ходить на работу.