Читать книгу Никакой магии, или Во всём виноват камень - Ирина Июльская - Страница 9

Пока законная жена тайком утирала слезы, остальные представительницы прекрасной половины человечества стали уделять помолодевшему Чукотину повышенные знаки внимания, что вовсе не вызывало у него отторжения. Напротив, Василий Львович, как-то сам собой, превратился в просто Васю – румяного и кудрявого, первого парня в их коллективе. На посиделках вновь запел под гитару, белозубо улыбаясь окружающим. Вспомнил весь свой таежный репертуар времен студенчества, вновь захотелось пописывать стихи. На лирику потянуло… Девушки из соседних офисов наперебой захороводили вокруг него, строя глазки. Ему было и приятно, и как-то не по себе от этого. В кудрявой голове Василия родились строчки, тавтология, но все же:

– Пока мы молоды, мы молодость не ценим. Лишь потерявши, узнаем ей цену!

И такое чудо смог сотворить Чук, или Посланец небес. По сарафанному радио института стали разноситься сплетни одна фантастичнее другой, и все они доходили до Василия. Уж кем его только не объявляли: и Белым магом, и шаманом, и подзаряженным от новейшего психотропного оружия, разработанного в строго засекреченной лаборатории, тайным сотрудником которой он является. Ясно было одно – помолодел он в течении нескольких месяцев лет на двадцать пять не просто так, что является неоспоримым фактом, весьма загадочным и необъяснимым.

Любопытство и недоверие окружающих сменились просьбами помочь помолодеть, желанием выведать секрет преображения, особенно часто это исходило от женщин. Находились такие, что готовы были выложить за сеансы омоложения весьма большие деньги. Ажиотаж вокруг Василия все возрастал и совсем скоро к дверям лаборатории, где он работал, пролегла своя муравьиная тропа. Народ потянулся, а потом и повалил. На проходной не успевали выписывать пропуска, поговаривали, что ВОХРовцы наваривают на этом хорошие деньги, а паренек лет семнадцати водит посетителей группами, показывая в каком из кабинетов принимает маг Вася. Теперь Чукотин не мог просто так выйти в их институтский коридор; страждущие вернуть себе молодость атаковали его повсюду, расставив дежурные посты даже у мужского туалета. Он купил седой парик, отрастил усы, изображал хромоту, опираясь на палку. Перестал подходить к телефону, всех коллег их лаборатории умолил не выдавать его и отвечать, что маг Василий в командировке за границей. Ненадолго сработало, но, когда в туалете Василий справлял в писсуар свою малую нужду, рядом внезапно возник качок, двухметровый громила, почти квадратный.

Своей могучей спиной он перекрыл вход в туалет. В это время распахнулись двери кабинок и из них высыпали женщины; их было не меньше пяти-шести в роскошных шубах и бриллиантах. Они окружили Чукотина, едва он закончил свое маленькое дело и успел застегнуть молнию джинсов. Ничуть не смущаясь, женщины наперебой, перебивая друг друга, засыпали мага Васю просьбами, мольбами и даже требованиями, попахивающими шантажом. От дам, решившихся на подобный шаг в таком неожиданном месте, лишь бы уговорить мага Васю вернуть им молодость, можно ожидать чего угодно и Чукотину стало не по себе. Он пытался убедить их, что работает исключительно с мужчинами и, в основном, по обретению ими утраченной сексуальной функции, но женщины упорно не отставали и лишь тянули к нему руки, усыпанные бриллиантами:

– Любые деньги, только не отказывайте в помощи, маэстро!

А она из них, дама лет шестидесяти, бросив на кафельный пол туалета свою роскошную норковую шубу, грохнулась на нее коленками и воздев к Василию руки, взмолилась:

– Маэстро, не губите! От Вас отныне зависит моя участь, моя жизнь!

Она как-то, по театральному, заломила руки, но то, что предварительно не забыла бросить себе под коленки шубу, указывало на ее вменяемость и трезвый ум. Это привело в чувство самого Василия. В его голову пришла спасительная мысль:

– Хотите посмотреть фотографию моей жены? – спросил он страждущих просительниц и не дожидаясь ответа, достал из внутреннего кармана фото, где они с Марусей в молодости, и их последнюю совместную фотографию, на которой по-прежнему молод, а жена, увы, постарела.

– Как вы думаете, неужели бы я не помог своей жене помолодеть, если бы это было в моих силах?! Она прекрасный человек, мать моей взрослой дочери и мы в браке уже 25 лет!

Этот аргумент сработал. Женщины замолчали и послушно направились к выходу из мужского туалета. Качок закрыл за ними дверь и как-то особенно пристально посмотрел на Василия:

Слышь, ты и вправду можешь мужскую силу вернуть? Он двинулся на Василия, подобно горе, что «сама пошла к Магомеду». Против этого у Чукотина не было ни аргументов, ни сил. Он прижался к кафельной стене туалета и сдался.

– Понимаешь, перекачался я, с анаболиками и стероидами переусердствовал. На, попробуй! – он протянул Василию огромную ручищу с кулаком, размером с Чукотинскую голову – Крепкая?

– Крепкая, – обреченно выдохнул Василий, – так чего тебе надо, силища у тебя, как у трактора.

– Не догадываешься? А еще Маг… Везде все крепкое, только в одном месте мягкое. – Качок, покраснев, опустил голову – Дружбан, помоги! Зубила вовек не забудет! У кого хочешь спроси из братвы! Только имя мое назови – пальцем никто не тронет! Наташка у меня! Одними деньгами долго не продержусь. Маг Вася, верни мужскую силу!

Он сказал это в таком порыве отчаяния, что Василию даже показалось, что Качок вот-вот расплачется перед ним.

– Ладно! Верну! – Чукотин сказал так уверенно, что и сам поверил, что сможет помочь парню.

Василий выглянул из туалета, в коридоре – никого. Он изнутри запер дверь на шпингалет и указал на стул, одиноко стоящий у стены:

– Садись! – властно скомандовал Чукотин.

Качок повиновался. Его огромная масса тела, едва уместилась на стуле скромных габаритов. Спасла металлическая основа, добротно сваренная конструкция времен почившего СССР.

Василий стал действовать словно под гипнозом, одномоментно вспомнились Чумак с Кашпировским, которых показывают по телевизору. Он стал делать какие-то пассы вокруг головы парня. На глаза попалась пустая стеклянная банка на туалетной раковине. Василий налил в нее воды-из под крана и стал ею окроплять Качка.

– Все! Иди и будь здоров! Отныне к тебе вернулась твоя прежняя мужская сила! – и, отойдя от притихшего на стуле Качка, добавил – Нет, гораздо большая, чем прежде!

В это время в дверь туалета постучали. Василий открыл шпингалет. На пороге стояла уборщица тетя Валя с ведром в руках. Она как-то пристально посмотрела на этих двоих, а Чукотин посмотрел в ведро, что держала уборщица. На дне лежала тряпка.

– Хорошо, что не пустое. – подумал Чукотин. Он сделал знак парню на стуле. Тот, словно ото сна очнулся:

– Кажись работает! Как благодарить тебя? – парень достал из кармана увесистую пачку денег и протянул ее Чукотину.

– Нет, деньги мне нельзя брать. Дай лучше нашей уборщице тете Вале. Она за здравие в храме записку подаст.

Здоровяк вынул из пачки несколько купюр и протянул уборщице. Та сунула в карман халата:

– Как звать-то тебя? Чье имя в записке «О Здравии» упоминать?

– Пиши, тетя Валя: Зубила. Не ошибешься. Меня батюшки знают. Я на храмы с братвой жертвую. Только до сих пор, что-то не помогало. А у мага Васи, кажись, получилось! Я к Наташке, домой! – и с этими словами Качок поторопился покинуть туалет. Тетя Валя достала деньги из кармана: – Иж, пять тыщ отвалил! Куплю на ужин продуктов и на будущее до получки хватит. Ты не стесняйся, маг Вася, води сюда. Я из дома цветочки принесу, дорожку на пол!

Вернувшись на свое рабочее место в лаборатории, Василий написал заявление на увольнение, пожертвовав очередным отпуском. Его в этот же день рассчитали без проволочек и расспросов. Ставку ст. научного сотрудника Чукотина разделили на оставшихся коллег и отпустили со вздохом облегчения. Лишь девушки из соседних офисов загрустили, когда узнали, что симпатичный гитарист-песенник Вася уволился, да сотрудники ВОХРа с молоденьким курьером заметно приуныли: их бизнес на пропусках закончился, а с ним и муравьиная тропа иссякла.