Читать книгу Её последнее желание - Ирина Константиновна Версадисс - Страница 4

***

– Чего орёшь?! Что могло случиться? Совсем нюх потерял? – кричал Артём. – Давай сам подгребай, встретимся у подъезда.

Встреча состоялась через полчаса, у подъезда.

– Ну, чего у тебя там? – расспрашивал Кирилл, всматриваясь пристально другу в лицо.

– Вот чего, – отвечал тот дрожащим голосом, и такими же дрожащими руками протянул тому телефон. Артём взял в руки телефон и безразлично произнёс:

– Опять тебя, лоха, кто-то разводит! Чего трясёшься?!

– А ты глянь на последнее сообщение!

Артём открыл ММС, и тут же обомлел: с фото на них смотрела баба Шура собственной персоной, а ещё, она мило улыбалась, махая рукой. На заднем плане стояли каталки, а на них мирно почивали покойники с бирками на ногах. «Видимо, это фото баба Шура сделала в морге», – промелькнуло у парня в голове.

– Но как, сука?! – закричал он, бледнея на глазах, – она что, сфоткалась, потом умерла?!

– Нет, ты прочти до конца, – шептал Кирилл, озираясь по сторонам.

Артём открыл СМС и глаза его медленно поползли на лоб.

– Что?! – задёргался нервно парень, потирая затылок, – это чё за развод?!

– Да какой развод?! Ты смотри чё написано!

А написано было следующее:

«Вам следует прийти ко мне на могилу, там для вас сюрприз. Только обязательно приходите, а то сделаю так, что в самое ближайшее время, по вам будут заказывать панихиду».

– Ну и хрень! – выругался Виноградов, сплёвывая на асфальт. Закурив сигарету, вновь стал перечитывать СМС. – Это чё за мистика?!

– Сейчас, вообще, это всё в моде, вон в «экстрасенсах» покойники спокойно разгуливают, – сказал Кирилл, продолжая озираться. – Я сам видел в этой программе, как души, умерших, перемещаются, как им вздумается.

– Ты чё несёшь?! Это чей-то развод! Вот сейчас сходим и узнаем, чей это номер! Ребята быстро смотались в «Евросеть», где оператор за небольшую плату сообщил им, что номер зарегистрирован на Александру Никаноровну Савельеву, 1934-го года рождения.

Кирилл старался не показывать вида, но от страха у парня дрожали колени и сводило желудок.

– Чёрт, вот жесть! Чё теперь будет?

– А это точно та бабка? Ты не знаешь её фамилию? – спросил Виноградов, продолжая вертеть головой словно филин.

– Нет, фамилию я не знаю, а вот, что её звали Никаноровна, это точно. Хорошо, сегодня посмотрим на могиле её фамилию и год рождения, чего сейчас-то загоняться?

Лавашев вдруг смекнул, что им предстоит как-то рассказать всё – это Сергею, который и так был чересчур раним. Конечно, на кладбище они его не взяли, потому как знали, что больше всего на свете, кроме крови, Чиж боялся покойников.

– Надо бы от Чижа избавиться, – вдруг тихо сказал Артём, чем удивил друга. Тот смотрел на него с выпученными глазами.

– Ты чё, серьёзно, Град? Чего он тебе сделал-то? Он ещё ма-ло-й со-вс-ем, – заговорил парень, заикаясь.

– Ты чё подумал?! Думаешь, если старуху смог, то уже всё, подсел, как наркоман? Я и её-то не хотел убивать, просто хилая, старушенция, попалась, а ты, так-то вообще поджечь её хотел!

– Тс-с-с, ты чего? – прошипел Кирилл, прикладывая палец к губам, – я же шутил. А как тогда избавиться?

– Это так, чтобы ему вообще ничего не рассказывать про СМС и визиты на могилу к старухе.

– Ну, может, ты и прав, я чего-то не подумал, как говориться, «меньше знает – крепче спит», – хихикнул Лаваш. – Я думаю, ему париться, вообще не стоит, так-то он её даже пальцем не тронул.

– Окей, вечером жду тебя у себя. Сходим к ней на могилу, очень интересно, та – эта бабка или нас, точно, кто-то разводит?

– Слушай, Град, а если нас кто-то разводит, то это – значит, этот КТО-ТО знает, что мы грохнули бабку? Думаешь, это лучше?

– Чего… лучше?

– Ну, лучше, что сама старуха над нами, ну… это?..

– Чего, это?.. – рявкнул Виноградов, – я уже сам не знаю, чего лучше?! Но и то и другое – полная задница!

– Это, да, так и так нам хана, или старуха учинит беспредел, или тот, кто знает, что мы её грохнули. В обоих случаях нам кирдык!

– Не зуди! И так нервы ни к чёрту, ещё ты нагнетаешь!

Вечером ребята встретились и пошли на кладбище, словно на эшафот. Артём выглядел не ахти, отметил Кирилл: парень чесался, и курил сигареты одну за другой.

Тут вдруг Лаваш решил разрядить обстановку, а получилось как всегда:

– Если честно, я и сам уже весь издёргался, – решил он поддержать, таким образом, друга, – бабка везде мерещится, сегодня выглядываю утром в окно, а у подъезда сидит эта старуха, скалится, опираясь на свою трость. Знаю, что мерещится, но всё равно мандражирую.

– А потом? – поинтересовался Град.

– А потом она исчезла, как и появилась, до сих пор вижу её жуткий оскал!

– Ладно, хорош жути наводить, всё же на кладбище идём.

Эти – пять километров, что они решили пройти пешком, преодолели, как назло, очень быстро.

– Всё, пришли, распрягай коней, – пытался шутить Виноградов, озираясь по сторонам. Они остановились неподалёку от ворот, что вели на кладбище: покурили, потом ещё, потом опять ещё, пока не поняли, что идти им придётся в любом случае. Могила располагалась у края общей ограды, недалеко от будки сторожа. И ребята решили проникнуть на территорию кладбища не официально, а попросту перелезть через неё. Быстро, отыскав могилу убиенной, парни принялись её осматривать. В одной оградке с блокадницей, были ещё две могилы, и они попытались предположить кто – это, поражая друг друга смекалкой:

– Это точно её родственники, – предположил первым Лавашев. – Смотри, Град, фамилия у них одинаковая. Как ты говорил, Савельева?

– Да, – пробубнил тот, – это она. Жаль только, что так близко от ворот.

Из земли под венком, действительно, торчала бумажка, в которой было написано корявым почерком следующее:

«Здравствуйте, мои касатики, я очень благодарна вам, что вы избавили меня от такой жизни. Здесь я, наконец, встретилась со своим сыном и мужем. Теперь нам здесь хорошо и весело. Единственное, что меня расстроило, так это то, что здесь нет телевизора. А я ведь очень люблю сериалы. Меня в доме все пускали смотреть «Кассандру», а теперь боятся. Вот сегодня постучала в восьмую квартиру к Зинке из магазина, а она меня не впустила. Так что, касатики, принесите мне сюда телевизор, да не дрянь какую, а ту плазму, что, Артём, стоит в твоей комнате. Ну, а пока всё. Каждую пятницу жду вас у себя, чтобы порадовать очередной просьбой. А если будете себя хорошо вести, может и отстану от вас на сороковой день, а пока моя душа на земле, ох, и поизмываюсь я над вами. Да, и ещё: закажите поминальную в церкви, да поставьте свечи за упокой души, мне, сыну и мужу. И это вы должны сделать сами, не перекладывая это – поручение ни на кого. Ну, а пока всё! Целую.

Убиенная вами баба Шура».

– Фу, – передёрнулся Кирилл, представив, как его целует старуха.

– Блин, я чё-то не понял? – забубнил Артём, – откуда она знает, что в моей комнате плазма?

– Ты чё, дурак? Душа покойника гуляет, где хочет целых сорок дней, ей как палец обоссать, чтобы узнать, что стоит в твоей комнате. Ты, вообще, смотрел – эту «Битву экстрасенсов?» – спросил осипшим от страха голосом Кирилл. – Смотри, как меня колбасит, пошли отсюда быстрее, я так трухнул, что даже котелок стянуло.

– Ладно, не гунди, не смотрел я – эту битву – и что? Ты думаешь, я в восторге от всего этого!

Подростки ушли с кладбища тем же путём, как и проникли на него. А попросту пролезли сквозь ограду, считая, что хотя бы в этом им повезло. Именно в этом месте, где они приглядели лаз, металлические прутья отсутствовали. Но повезло не только им, но и девушкам. Густая ель и такие же густые кусты стали для девушек хорошим укрытием, тем более, могила и будка сторожа, просматривались, словно на ладони.

В кустах вели своё наблюдение Светка с Ольгой, снимая всё это на камеру. Светка еле-еле сдерживала смех, а Ольга, то и дело совала той кулак под нос.

– Да помолчи ты, бешеная, ведь услышат, и всё, весь наш план в жопу! Светка закрывала рот рукой и смеялась в себя. Когда ребята поспешно покинули кладбище на полусогнутых, Светка дала волю своим чувствам и буквально каталась по земле в приступе смеха. Из будки вышел сторож и стал прислушиваться к странным звукам.

– Чё за птица такая? Не понял? – покрутил головой мужчина, пытаясь рассмотреть верхушки деревьев. Подойдя ближе к кустам, где сидели девушки, прикурил, глубоко затянулся дымом и с умным видом, выдал:

– Нет, не птица, похоже, выхухоль вернулась.

– Фу, пронесло, я думала, этот чёрт в нас из ружья пальнёт!

– Глупая, что ли, где ты видела у него ружьё? – покосилась Ольга на подругу и покрутила пальцем у виска.

– Да ладно тебе, не злись, я же пошутила. – А ты видела, как они припустили? Бежали так, словно зачёт по кроссу сдавали.

– Ага, – согласилась с ней Ольга. – Думаю, их марафон только в начале пути, то ли ещё будет?! Слова Ольги звучали многообещающе…

– Теперь следующая съёмка в церкви, там-то точно ржать нельзя, так что я пойду одна.

– Ну да, – согласилась Светка, – только надо мини камеру купить, с такой камерой туда нельзя.

– Да знаю я, думаешь, не догадалась бы без тебя? Я уже купила камеру и даже придумала, куда её прицепить.

– Да нет, я даже и не сомневалась в твоих организаторских способностях, просто я тоже в этом во всём участвую, и обещаю, что буду вести себя прилично, как и подобает вести в церквях.

– Хорошо, я подумаю, – сказала Ольга с какой-то деловитостью, потом, выдержав паузу, добавила: – ну если только не будешь вмешиваться в процесс, то возьму тебя с собой.

«Сколько гонору, того и гляди, возомнит себя миссией», – подумала Светка и покорно вылезла из кустов вслед за Ольгой.

Подойдя на следующий день к восьми утра к церкви, Светка увидела только двоих, третьего подростка они не взяли. Вроде все в сборе, подумала она, только её подруга до сих пор где-то шлялась. Светлана отошла в сторону и стала незаметно наблюдать за парнями, которые неуклюже пытались креститься, поглядывая на прихожан. Они ещё немного потоптались у церкви, разглядывая купола, и всё же решились войти вовнутрь. Светка последовала за ними, чертыхаясь на подругу в душе:

– Могла бы и пораньше прийти, – ворчала она, – ведь уже пора снимать кино, а её нет.

Тут к Светке подошла какая-то старушка и попросила помочь, набрать святой водицы в бутылку.

– Ой, бабуль, где ты взялась на мою голову, мне и так некогда!

– А чой-то тебе некогда-то? – прокряхтела старушка, это же церковь, а не твой офис, хотя ты и там баклуши бьёшь.

Светка повернула голову в сторону кряхтящего голоса. Перед ней стояла Ольга, которая нацепила на нос огромные очки в роговой оправе, которые увеличивали её глаза в несколько раз. Также она надела парик, платок и юбку в пол, а ещё зачем-то опиралась на трость бабы Шуры. В руках импровизированная старушка держала небольшую икону Божьей матери. Сейчас она выглядела так, что, наверное, самый близкий человек не узнал бы её. Она была похожа на набожную старушку, которая зачем-то по пятам ходила за двумя подростками, выставляя икону вперёд. В конце концов, они заприметили её и стали перешёптываться:

– Ты видел эту бабу-ягу? Она ходит за нами с того момента, как мы зашли сюда.

– Не ссы, Лаваш, она положила глаз на тебя, – хмыкнул тот.

– Да пошёл ты, я с тобой серьёзно, а ты ржёшь! – обиженно огрызнулся парень.

– Да, хорош, ну чё, ты?! Я же прикалываюсь.

– Слушай! – опять зашептал Кирилл: – ты видел её трость? Это же та трость, ну… той старухи, которою мы…

– Закрой хавальник, – зашипел Град, – иди лучше свечи купи, я в этом не рублю.

– А я, значит, рублю? – огрызнулся Лаваш и покорно пошёл покупать свечи. – И это… Град, тут, вроде, ругаться нельзя – это же храм.

– Хорошо, обещаю не богохульствовать, – рявкнул Артём и толкнул Кирилла в спину.

– Нет, ты видел? – шептал Кирилл, вернувшись со свечами в руках. – Это точно та самая трость, я её видел на похоронах, её тёлки в гроб клали. По-моему, Ольга Алёхина с трёхэтажки и её чокнутая подруга с туннелями в ушах. А ещё, они положили туда телефон старухи и зажигалку с папиросами. Я те зуб даю, это та трость!

– Не тупи! Как может быть та трость? Если ты сам видел, как они её в гроб клали!

Кирилл пожал плечами в недоумении и прошептал: – не знаю, ну очень похожа на ту…

Тут вдруг к бабуле в огромных очках подошла молодая девица и стала что-то шептать той на ухо. Светку сейчас тоже было невозможно узнать, без макияжа и своего пирсинга, да и ещё в платочке, она была похожа на серую «мышку-ботаничку».

– Ты чего, совсем что ли? – сокрушалась старушка, с глазами, как у стрекозы. – Ты хочешь, чтобы они нас вычислили? Иди, иди, я сама справлюсь, – пыталась Ольга надавить на подругу.

– Слышишь ты, Пинкертон недоделанный! Кроссовки спрячь, уж больно они у тебя молодёжные и никак с тростью не вяжутся. Ты сама сейчас всё завалишь!

– Хорошо, поняла, держи икону, я пойду, выйду, только смотри осторожно, в иконе камера.

– Да поняла я, идите уже, бабуля, – рявкнула Светка, и стала усердно молиться.

– Смотри, смотри, теперь эта – дура за нами ходит! – занервничал Кирилл, – может это бабка за нами «наружку» приставила, чтобы всё честно проделали, без халтуры.

– Да иди ты, здесь все за кем-то ходят, – отрезал Артём, – смотри сколько народу! Я и не знал, что здесь так клёво!

Светка с интересом наблюдала за Артёмом, который украдкой пытался креститься. Парень как будто бы понял, что за ним наблюдают, перестал креститься, и пошёл заказывать поминальную.

«Вот так, отморозки, может, ещё и в Бога верить начнёте», – подумала Светка и стала выискивать глазами старушку (то бишь Ольгу). Та ковыляла через зал почти наощупь, так как ничего не видела в своих окулярах и если бы не трость бабы Шуры, то она точно растянулась бы у всех верующих на глазах. Парни тем временем вели себя довольно шумно, им даже кто-то сделал замечание, на что они огрызнулись и пошли к распятию Христа. А когда запел церковный хор, они замерли, и казалось со стороны: умилялись этим пением.

– Наблюдать за ними было одно удовольствие, а снимать на камеру – ещё больший кайф, – говорила потом Светка с чувством гордости и за себя и за подругу.

– Вот кино получится, только дело надо до конца довести, думаю, «Оскар» точно будет наш, – шутила Светка, смотря Ольге с восхищением в глаза.

– Да, подруга, ну вы молодцы! – отозвалась Зоя, перебив Ольгу, – очень интересно, что будет дальше? А сегодня у меня уже живот болит от смеха, так что сейчас по чифирчику и спать. Ольга закатила глаза и подумала: «Только не это». Но потом быстро опомнилась, вспомнив, как она утром обманула всех, делая вид, что глотает горькую жидкость.

На второй день повторилось то же самое: чифир, хавка и Ольгины байки, которые женщины слушали с открытыми ртами, периодически взрываясь смехом.