Читать книгу Её последнее желание - Ирина Константиновна Версадисс - Страница 7

– Артём, сынок! – кричала мама, стоя в дверях своей квартиры. – Ты дома? А что это за запах? – задала она несколько вопросов подряд, но ответа так и не последовало.

Антонина Александровна прошла в кухню, но и там, сына не оказалось.

– Ар-т-ё-ё-м? – протянула мама, – ты где? Заглянув в комнату сына, она опять стала принюхиваться, что за запах? «Странно», – подумала про себя женщина. – «Вроде, Валя убирается с утра до вечера, а запах стоит, наверное, опять носки грязные где-то скинул?»

Антонина Александровна опять прошла в кухню и чуть не столкнулась в прихожей с сыном и каким-то парнем, который, явно, был старше её сына. Незнакомец в этот момент выходил из ванной комнаты. «Мылся, что ли?» – подумала она. Голова мужчины была мокрой и взъерошенной.

– Ой! – вскрикнула женщина, – ты меня напугал, почему ты не отвечал? Я тебя зову, а ты молчишь, может, что случилось? – уставилась женщина на сына, переводя взгляд на незнакомца. Парень мило улыбнулся и представился:

– Я Афанасий, приятель вашего любимого сына. Незнакомец схватил руку мамы и припал в поцелуе к ней.

– Ой, да что вы, не надо! – отдёрнула мама руку, спрятав машинально её за спину, – я просто не ожидала здесь увидеть ещё кого-то, – сказала кокетливо мама и захлопала ресницами. – Артёмушка, милый, а почему ты меня не предупредил, что у нас будут гости?

– Да я сам не знал, что у нас будут гости, – пробубнил Артём в ответ.

– Что? – переспросила мама.

– Да нет, ничего! Я говорю, что сам не знал. Просто Афанасий проездом, вот и решил заскочить ко мне, правда? – обратился Артём к парню и ударил того по спине так, что тот поперхнулся.

– Да-да, – подтвердил Афанасий и попятился назад, метнув на подростка суровый взгляд.

– А можно мне в туалет? – заскулил гость, переминаясь с ноги на ногу. – Что-то живот прихватило. Я, наверное, в поезде что-то съел, теперь вот живот болит, наверное, понос будет.

Мама отступила в сторону, пропуская гостя в туалет, глаза её смотрели на Артёма, а в них стояло такое непонимание, что она не выдержала и всё же задала ему вопрос, интересующий её в данный момент больше всего:

– Артём, что у тебя общего с этим парнем, я бы даже сказала, с мужчиной?

И тут из туалета раздались такие звуки, от которых им самим стало стыдно за гостя.

– Господи, – испугавшись, произнесла мама, – он, точно, отравился, не дай Бог у него дизентерия, только этого нам не хватало! – Артём, кто он такой?! Что ты молчишь?!

– Отстань, мам, я сам в шоке!

– Что значит, «в шоке»?! – завизжала женщина, – он надолго к нам?!

– Мам, отстань, я устал. Подросток отправился к себе в комнату и уже оттуда прокричал: – И это,… пожалуйста, скажи Вале, чтобы выкинула те вещи, что в ванной в пакете лежат, я ему дал свою одежду.

– О Боже, о чём ты говоришь? Какая одежда? – передёрнулась брезгливо мама.

– Сама ведь сказала, что это может дизентерия, так, я думаю, надо избавиться от одежды. Тут из туалета вышел Афанасий и прямым ходом отправился на кухню, не помыв рук, полез в кастрюлю, что стояла на плите. Мама стремглав перегородила дорогу и стала грудью у плиты.

– Афанасий, а вас не учили мыть руки после туалета? – претенциозно сказала женщина, щурясь на гостя.

– Может, и учили, уже не помню, это так давно было, – совсем спокойно произнёс Афанасий и, обойдя маму с другой стороны, плюхнулся на стул за кухонным столом.

– Афанасий! – завизжала женщина, – вон мыть руки! – губы её задрожали, а в глазах появился испуг.

– Понял, понял, мамаша, зачем так кричать. Он лениво поднялся со стула и направился в ванную.

– Какая я вам «мамаша?» Что вы себе позволяете?!

– Чего? – уставился на неё Афанасий, – ну, не папаша же?!

– Арт-ё-е-м! – заголосила снова мама и бросилась в комнату сына, – это что такое?! Кто это, вообще?!

– М-а-а-м! – зарычал Артём и накрыл голову подушкой, – отстань, потерпи немного, я же терплю!

– Я сейчас отцу позвоню, он и тебе и твоему Афанасию хвоста накрутит. Вернувшись в кухню, она увидела такую картину, от которой, у женщины волосы зашевелились на голове. У плиты стоял гость и ел прямо из кастрюли.

– Боже мой! – вскрикнула женщина, облокачиваясь о дверной косяк.

– Валя! – крикнула мама, подзывая женщину, что служила в семье.

Валя не отвечала, чем вывела хозяйку дома ещё больше из себя. – Валя, ты, где шляешься? – прибавила женщина децибелов, а в ответ опять тишина. – Я уволю эту мерзавку, – процедила сквозь зубы мама.

Валя прибежала, и застыла в дверях. Переминаясь с ноги на ногу, она смотрела на Афанасия как на пришельца.

– Валя! Где ты была? – взвизгнула Антонина Александровна. – Почему рагу на плите, а не в холодильнике?

– Так я в магазин ходила, – потупила Валя взгляд, – кинулась, а хлеба нет, – стала оправдываться женщина, – а рагу достала для вас. Я же знала, что вы сейчас придёте с работы, вот и подогрела, – пожала женщина плечами.

– Да тут ещё много, я же не съем всё, я так, просто попробовал, – спокойно отвечал Афанасий, подмигивая женщинам.

– А ну давай, иди отсель, – опомнилась Валентина и пошла буром на Афанасия.

– Но, но! Мамаша! Прочь руки, от святого Афанасия! – заголосил парень и кинулся в комнату наследника.

– О Боже! – вскрикнула мама и убежала в гостиную, судорожно набирая номер мужа.

– Ты чё, козлина?! Захотел снова на улицу, мне сказали, что ты воспитанный, а ты чё творишь? Сейчас придёт отец и нам обоим понадобиться ночлежка, хорошо, если не реанимация! Так что заткнись и сиди спокойно, бомжара, не выводи меня! Мне, если честно, уже всё по барабану, сам пойду к ментам, отец всё равно отмажет, с его деньгами – это раз плюнуть!

– Ну, это ты в пятницу самой бабуле скажешь, мне тоже всё равно, речь даже не за то, что вас посадят, а за то, что она тебя, и твоих дружков, может к себе призвать, на страшный суд.

– Чё, ты несёшь, дядя?! Думаешь, я не знаю, что нас кто-то разводит?! И если я подключу к этому отца, то он вас вычислит, не успеете и глазом моргнуть!

– Ну, глазом, допустим, мы успеем моргнуть, – спокойно парировал гость, – а вот вы, наверное, чего-то не догоняете. Не хотелось бы вас заживо закапывать, а мне поверь, это сделать, не составит ни малейшего труда.

– Не пугай, пуганые! – рявкнул Артём, – а там ещё посмотрим, кто кого?

– Посмотрим, посмотрим, – отвечал ехидно Афанасий, – а хочешь, могу предположить?

– Не надо, сам могу предположить, – огрызнулся подросток, метнув на гостя злобный взгляд.

– Слушай, а чем ты недоволен? – стал рассуждать фальшивый бомж, подтягивая спортивные штаны, которые сползали с него, так как вес Артёма в разы был больше Афанасия.

– Вот молодёжь пошла! «И чем их кормят, – подумал он, – что в семнадцать как бройлеры выглядят».

– Ну вот, вернёмся к разговору, – сказал он, подвернув на поясе штаны. – Женщина жила и не думала, что когда-то вот так, забавы ради, отморозки лишат её жизни. Ты думаешь, вы вправе были это делать? Нет, не в праве! Но вы идиоты, малолетние, решил иначе, и вот бабулька на том свете.

– Да ничего мы не решали. Да мы и убивать-то её не хотели, просто она меня опозорила перед девушкой, с которой я это… – замялся он, – ну короче мутил. Ну, вот я и не рассчитал силы. Ну, короче, мы в хлам были в тот вечер, шмали перекурили и спиртного выпили ведро. А тут она опять как назло. Я её окликнул, а она взяла и подошла.

– Ну и что было дальше?

– Больше не скажу ни слова, я не удивлюсь, если у тебя прослушка, так что больше можешь не спрашивать, сам догадаешься, ведь ты со старушкой на связи, вот пусть и расскажет тебе сама.

– Хорошо, сама – значит сама. Вообще некатегорично, – пожал гость плечами, делая безразличный вид. – Только учти, если ей что-то не понравится или вы её ослушаетесь хоть на йоту, то я готов вынести тебе и твоим друзьям неутешительный приговор.

– Не угрожай, за это тоже есть статья. Не забывай – мы ещё дети.

– Ну ни хрена себе, дети! Убивать научились? Научились! Трахаетесь самостоятельно? Самостоятельно! Значит взрослые! И спрос с вас будет по-взрослому.

– А кто она тебе, эта старуха? – поубавив пыл, спросил подросток.

– А это не важно, важно то, что она человек, и имела право жить.

– Слушай, Робин Гуд! А чего ты раньше на неё внимания не обращал, ведь этот человек вот уже два года жил в подъезде, где же ты был со своей справедливостью? Почему не помог старушке с жильём? Я, может, её избавил от этой жизни, она сама писала в записке, что довольна, встретилась с мужем и сыном. А что ты сделал? Только что угрожать малолеткам? А? Ну, ответь?

– Так, час дебатов закончен, слушай сюда, сейчас придёт твой отец, и ты сделаешь так, чтобы он обрадовался такому гостю, как я. А я обещаю не чудить. В твоих интересах сделать всё правильно, чтобы я не брал грех на душу. Придумай что угодно, чтобы бабулю не расстраивать, я, если честно, сам её побаиваюсь. Вольно! – вдруг вскрикнул Афанасий и наделил подростка хитрой улыбкой. Тот от неожиданности вздрогнул и показал непрошеному гостю средний палец.

Тут в комнату заглянула мама, а в глазах её стояли слёзы.

– Артёмушка, милый, у нас горе, сынок, – говорила мама, всхлипывая.

– Что? – соскочил парень с дивана, – что-то с отцом?!

– Папа попал в аварию, мне только что сообщили по телефону.

– Как он? Жив?

– Да, Артёмушка, папа в реанимации.

– Мам, прекрати звать меня Артёмушкой! Я тебе не маленький мальчик. Он перевёл взгляд на гостя и жёстко поставил того перед фактом:

– Если он умрёт, я тебя сам заживо закопаю, понял?

– Не гони, я к этому не имею никакого отношения, это уже не смешно.

– Ах, значит, до этого было смешно?

– Не придирайся, лучше езжай с матерью в больницу.

– Артёмушка?

– Мам! Я же сказал!!!

– Извини сынок, а что, Афанасий один останется у нас дома? Валя то уже шла.

– Нет, он поедет с нами, я ведь не конченый лох, чтобы оставлять его одного в такой затаренной квартире.

– Что затаренной? Не поняла?

– Ладно, мам, забей! – крикнул он ей на ходу, натягивая джинсы.

– Артём, кого забей? О чём ты? Поехали уже, там ведь отец!

– Щас, мам! Пару минут. А ты чего стоишь? Одевайся! – обратился он к Афанасию, и бросил тому штаны и рубашку. – Не тупи, поедешь с нами.

– Не рычи, я понял, – сказал Афанасий и покорно стал одеваться. На лице парня прослеживалось недоумение, видимо, он никак не ожидал такого оборота. Теперь он уже не сомневался в том, что девушки, наверное, серьёзно заигрались, если пошли на такое.

В больнице сообщили, что к отцу нельзя, сейчас он в коме, и остаётся только ждать. У мужчины серьёзная травма головы и шансы, как говорили врачи, невелики.

– За что нам такое горе? – причитала Антонина Александровна, прижимаясь к сыну. – Сынок, почему нас Бог так наказал, за что?

– Мам успокойся, на этот вопрос он тебе точно не ответит. У него на этот счёт сугубо противоположное мнение.

– Не богохульствуй, Артёмушка! – это кощунство.

– Мам, да я и не думал богохульствовать, я же не конченый.

– Артём, сынок! Да что с тобой происходит такое? Не груби матери!

Артём посмотрел на мать, и подумал, что она действительно ни при чём. Прижав мать к себе, он хотел было попросить у неё прощения, как вдруг мама его перебила, с тревогой заглядывая в глаза.

– А где Афанасий, он что, уехал домой? Ты что, ему ключи дал от квартиры?

– Да нет, мам, ты чего? Я что, похож на идиота?

– Ох, Артёмушка, как ты некрасиво выражаешься, – покачала мама головой и снова прижалась к сыну. – Что теперь будет, как мы будем жить? А если папа не сможет больше работать, как жить будем?

– Мам, успокойся, всё будет хорошо, я же наследник, не уж-то я не справлюсь?

– Ой, сынок, ты ведь ничего не умеешь, а бизнес у отца серьёзный.

– Хорошо, чего-нибудь придумаю, давай будем верить в лучшее.

А тем временем Афанасий уже ехал в такси домой. И не Афанасий он вовсе, а Михаил, который работал в единственном театре города, осветителем. Ольга посещала драмкружок и там она познакомилась с Михаилом, который, как увидел девушку, сразу неровно задышал в её сторону. Парня она держала на дистанции, иногда давая ему мизерную надежду на то, что у него есть шанс.

Ольга была девушка не из с простых: характером, да и натурой, она была похожа на мать. А та, в свою очередь, была достаточно жёсткой женщиной, работая на заводе у станка, вытачивала детали для лёгкой промышленности. Со временем она доросла до бригадира, ну а потом, уже и до мастера смены. А пять лет назад она заболела и ушла с работы. Тяжёлый мужской труд сделал своё дело, и женщина к пенсионному возрасту была серьёзно больна. Оторвавшийся тромб не оставил женщине ни малейшего шанса. Ольга долго приходила в себя, отвергая «всё» и «всех». Она жила всё это время в каком-то своём мире и только несколько месяцев назад окончательно пришла в себя. Старшая сестра Наталья заменила ей мать и теперь выстраивала модель отношений с сестрой так, чтобы та не считала себя обделённой. Наталья хорошо зарабатывала, возглавляя небольшую торговую компанию по доставке удобрения и комбикорма на просторы нашего сельского хозяйства, которое, в принципе дышало на ладан. Бизнес, который ей достался после смерти мужа, она удачно развивала, несмотря на то, что бизнес, впрочем, не из самых перспективных. Ольга работала в этой же компании менеджером по импортным доставкам.

Иногда проходя мимо подъезда, где сидела баба Шура, которая с наслаждением покуривала папиросы, Ольга останавливалась и садилась рядом с ней.

– Хорошо как! – говорила Ольга скорее себе, чем бабе Шуре, втягивая в лёгкие вечерний воздух города.

– Ну да, хорошо, – соглашалась баба Шура, втягивая в себя дым от папирос. – Смешная ты, Олька, – говорила она, – сидишь, дышишь моим дымом и говоришь, как хорошо!

– Баб Шур, а я и не чую твой дым, а чувствую запах этого города, ведь совсем недавно я поняла, что жизнь должна, да и обязана продолжаться.

– Ты чё, милая, влюбилась? – вдруг спросила старушка.

– Да, баб Шур, влюбилась, я в жизнь влюбилась! Ольга встала, поцеловала женщину в щёку, и бодрым шагом пошагала к дому.

– Ладно, баб Шур, завтра поболтаем, я побежала.

– Хорошо, Олька, если свидимся, что-то сны мне нехорошие снятся, – прошептала старушка и печально посмотрела девушке вслед.

После этого вечера Ольге довелось свидеться с женщиной только уже в трагичной обстановке. Через пару дней она и обнаружила её недалеко от своего дома. Та лежала на боку и стонала от побоев, которые нанесли ей малолетние монстры, и жизнь её уже висела на волоске.

– Олька? – прошептала старушка, – вот и свиделись, – улыбнулась она вымучено через боль, – только я умру сейчас. Говорить ей было тяжело, во рту стояла кровь, дышать было трудно.

– Баб Шур, молчите, я уже вызвала скорую, не тратьте силы!

– Оленька, – говорила она сквозь слёзы, – если я буду молчать, то ты не узнаешь, кто это сделал.

– Говорите, баб Шур, говорите, – уже просила Ольга сквозь рыдания.

– Это Артём Виноградов со своими дружками, третий самый мелкий из них не бил меня, даже пытался отговорить их. Не знаю, что я им сделала. Оленька, пообещай мне, что накажешь их, мне ведь так жить хотелось. А ещё, мне пообещали квартиру вернуть, сам прокурор взял это дело под контроль. Вот, Оленька, хотела пожить, но, видать, не суждено. Прости, если что! Женщина тяжело вздохнула, и взгляд её застыл, в следующую минуту последняя и единственная слеза скатилась по щеке. По приезде скорой, фельдшер констатировали смерть от внутреннего кровотечения.

– Во дела! Какая же ты смелая и правильная! – говорила Зоя, шмыгнув носом, – это ведь надо – за чужую женщину так вписалась! Вот, учитесь, бабы, вот это человек с большой буквы, уважаю! Теперь можешь на меня рассчитывать, если на одну зону попадём, будет тебе «грев»!

– Да это ж, ещё, не всё, там столько всего впереди! – затараторила Ольга.

– Да ладно, завтра расскажешь, а сегодня надо отдыхать, – сказала Зоя и снова завернулась в плед. – У тебя ещё время до хрена, успеешь, – пробубнила женщина, зевая.

Немного поразмышляв, Ольга тоже задремала. Ночью к ней во сне опять пришла баба Шура и, как в прошлую ночь, пообещала ей помочь:

«Я теперь буду твоим ангелом-хранителем», – сказала она, грустно улыбаясь.

И действительно, с недавнего времени Ольга чётко чувствовала её присутствие рядом с собой.

– Может, это мистика, – говорила она Зое на ухо, – но бабуля всегда рядом со мной.

– Да ладно! – уставилась та на неё, – прямо так и чувствуешь?

– Ну да, не знаю, как это объяснить но, что она стала моим ангелом-хранителем – это точно.

– Обалдеть! Просто жесть, ладно, валяй дальше, – попросила она, словно приказала.

А дальше: ей позвонил Михаил, пытаясь объяснить на полном СЕРЬЁЗЕ, что дело ДРЯНЬ.

– Оль, это Михаил! Надо встретиться, не хотел говорить сегодня, но до завтра, думаю, нет смысла ждать.

– Ну что у тебя? Как тебе живётся в роли бомжа? – хмыкнула Ольга в трубку.

– Вот об этом я и хотел поговорить.

– Ну, хорошо, слушаю тебя.

– Оль, я уехал оттуда, там, короче, если ты не в курсе, отец Артёма попал в жуткую аварию и там что-то очень всё серьёзно.

– Да ты что?! Нет, не знала, ну-ну, и что там?

– Короче, его отец в реанимации, он в коме, у него там что-то с головой, я не очень всё слышал, но мать рыдала так, словно он уже того…

– По-нят-но, – озабочено протянула Ольга, – ладно, спасибо за услугу, если есть такая возможность, то прошу пока не показываться Артёму на глаза.

– Оль, ты чего? Мы с ним живём в разных частях города!

– Ой, Миш, у нас город-то, как посёлок. Так что, пожалуйста, поосторожнее. А так, большое спасибо!

– Оль, он меня без бороды и усов сто пудово не узнает, так что не загоняйся. У меня создалось впечатление, что пацан напуган, и с ним можно делать всё что угодно. Только прошу тебя, не перегибай палку, несмотря на то, что они убили эту несчастную женщину, они всё же ещё дети. Поэтому и не очень отдавали себе отчёт, что делают. Он говорил мне, что пожалел триста раз об этом. Что были пьяны в хлам и ничего не соображали. Если хочешь, дам маленький совет, попробуй не отомстить, а перевоспитать их. Если мальчишки встанут на истинный путь исправления, то будет тебе, честь и хвала. А тюрьма их только озлобит и ещё неизвестно, какие они выйдут оттуда. А старушку твою уже не вернуть, думаю, ей уже всё равно, а этим… – Михаил, осёкся, глубоко вздохнув, добавил: – дай шанс. И ещё…

– Ну, что там ещё?

– Ты бы не могла встретиться со мной, может, в кино сходим? – выпалил он на одном дыхании.

– Хорошо, Миш, я подумаю, если честно, в твоих словах есть смысл.

– Смысл, в том, чтобы сходить со мной в кино?

– Да и в этом тоже, – задумчиво ответила она, – так что забивай стрелку, сообщи мне место и время.

– Есть, – прошептал Михаил, – согнув руку в локте, радости его не было предела. Глаза парня светились, казалось, что этого момента он ждал, очень, долго. Наблюдая иногда, как Ольга играет на сцене, он невольно любовался ею. Ольга нравилась парню и внешностью и характером. Почти год он вызывался время от времени проводить её домой, но Ольга каждый раз ему отказывала.

В этот вечер Ольга поехала к Светке, и они почти до утра соображали, как им быть дальше с этими подростками – переростками. В словах Михаила она действительно видела смысл, и теперь была крайне озадачена. Светка также поддержала идею, и теперь они под «мартини» разрабатывали программу по исправлению горе убийц.

– Вот, я думаю, этот твой Михаил очень хороший человек. Другой бы наоборот подначивал, а этот рассуждает по-человечески, мне так-то тоже уже жалко этих шкетов.

– А ты думаешь, что эти твои, как ты их называешь «шкеты», по-человечески лишили её жизни? Что вы все строите из себя святош?! Я, быть может, тоже жалостливая, но в отличие от вас справедливая!

– Да ты чего, я же так, поступай с ними как хочешь, – голос Светланы надломился, и Ольга поняла, что та обиделась.

– Да хватит тебе, не обижайся, я сама запуталась, взяла на себя то, что не имела права делать. На видео уже достаточно улик, чтобы их взяли за задницу, только вот теперь совесть моя даёт сбой.

– Слушай, давай ещё немного подрючим их, а потом за воспитание возьмёмся. Завтра пятница, так что пора на связь с Серёгой выходить, ты ему позвони, пусть ко мне чешет.

Через час Серёга сидел напротив девушек и рассказывал последние события, какие происходили в жизни его друзей:

– Короче, отец Артёма в тяжёлом состоянии, врачи говорят, если и очнётся, то не без последствий, может даже останется инвалидом. Град всё на бабу Шуру валит, говорит, старуха ва-банк пошла, и что ещё выкинет – неизвестно. Мы тут хотели его на дискач позвать, так он сказал, что ему не до этого и покрутил пальцем у виска. Сказал, что мы малолетние беспредельщики и что нам всё по барабану, и ещё сказал, что мы его бесим. Теперь мы с Лавашом вдвоём тусим. Так что, думаю, на кладбище пойдём без него.

– Да-а-а, – протянула Ольга, – у парня нервный срыв, ну ничего, то ли ещё будет.

– Ну, ты, мать, просто изверг! – сказала Светка заплетающимся языком. – Прямо, жёстко так взялась за них. Ну да ладно, Бог тебе судья!

– Чего? – взорвалась та, – ты чего плетёшь?! Ты тоже хороша! Как телек и шубу – так ты, прям первая, а сейчас овцу из себя корчишь невинную! Так, короче, если ты передумала мне помогать, то, пожалуйста, сама справлюсь. А сейчас иди, передохни, смотрю, ты перебрала с мартини!

Выскочив на балкон, Ольга устремила взгляд в ночное небо.

– Чёрт! как же она достала, со своей лояльностью, прям сома добродетель! Тьфу, идиотка!

– Тук-тук, к тебе можно? – просунув голову в приоткрытую дверь, спросил Сергей.

– Валяй, я не против, – ответила Ольга, и грустная улыбка дёрнула уголки губ.

Сергей пристроился рядом и затянулся сигаретой. Перевесившись через перила, парень стал откровенно валять дурка.

– Эй! – прикрикнула Ольга, – поосторожнее, малыш, я не Карлсон, не словлю!

– Да хорош, не такой уж я и малыш, – замурлыкал Сергей, выпуская дым кольцами. Потом неожиданно для неё, да и самого себя, обнял её за талию. Она смерила его сверху вниз колючим взглядом, рассмеявшись, произнесла:

– Слышишь, малыш, ты ничего не попутал? Руку убрал! – чуть грубее процедила девушка.

Сергей вскинул на Ольгу удивлённый взгляд: – Окей, окей, я пошутил! Только если честно, ты зачётная! – добавил он, и покраснел до кончиков ушей.

– Меня заводят взрослые самцы! – игриво произнесла Ольга и щёлкнула парня по носу. – Окей, вернёмся к разговору. Скажи, что там Кирилл, (то бишь Лаваш), как его настроение? Что он говорит?

– С Лавашем всё намного проще: этому придурку всё прикольно, он почти всегда гашённый, так что с него как с гуся вода.

– Ничего и до него достучимся, он у нас на каком этаже живёт?

– На третьем, а окна в его комнате не во двор выходят, а с торца дома, угловые. У него шторы на окнах красные, так что не спутаешь.

– Ох ты, батюшки! Прям, как по заказу, то, что доктор прописал. Хоть в этом повезло! Ладно, пора расходиться, чеши домой, мы здесь уже сами. А я подумаю, чем удивить твоего друга, чтобы жизнь не казалось ему сказкой, пора уже серьёзно подойти к этому делу.

– Да окей, дерзай, я только за…

– Тебе такси вызвать?

– Ну, если денег не жалко, то вызови, своих-то у меня нет. Я чё тут подумал, может, мне пора вознаграждение какое, а то я, как церковная мышь. Мамка-то вообще карманных денег не даёт.

– Хорошо, я подумаю.

– Да хорош, я пошутил!

– А я нет, – сказала она в ответ и протянула парню пятьсот рублей. – Извини, ты прав, любой труд должен быть в почёте, а значит должен быть оплачен.

– Я же сказал – ты зачётная! Мне бы такую сеструху! «Нет, мне бы такую девушку», – добавил он мысленно.

– Иди уже, такси вон у подъезда ждёт, – хлопнула она парня по плечу и закрыла за ним дверь.