Читать книгу Гадкий кот. Добрая сказка для взрослых девочек - Ирина Критская - Страница 5

– Нет, я думал, что ты того, но чтоб так… Ты ему что, гипс поставила? Ещё и костыль купи, чтоб картина сложилась.

– Сереж, я его к Евдохе носила, она бесплатно все сделала, честно. Скоро заживёт, снимет, будет бегать. Она сказала, что он не просто так пришёл, нашу жизнь поправить хочет. Счастье принести

Сергей смотрел на Юлушку, как на умалишенную, потом спросил, помолчав минуту.

– Ты его как назвала?

– Как ты сказал. Дурак. Он не откликается, правда. Наверное, обидно ему…

– Обидно? У дуры дурак, что тут обидного? Ладно. Назовём его Лис. Вон он рыжий какой, аж оранжевый. Согласен, Дурак?

Котенок глянул на Сергея круглым глазом, да так, что аж искра жёлтая лупанула, как будто молнией ударило, и у Сергея даже мурашки по коже – дьявол, не кот. Потом, смешно подтягивая забинтованную лапу, подошёл к его ноге, сел прямо на тапку, муркнул и развалился, подставив мохнатое, кудрявое, почти красное пузо. Сергей хмыкнул, подвинул ногу, ещё раз посмотрел на жену и, накинув пуховик, вышел в сени. Юлушка подняла котёнка, посадила на половичок, постеленный на печке, вздохнула.

– Ну вот, Лис, теперь живи, пальцем не тронет. Он такой – сказал, значит все по его будет. Вот мы с тобой глаз полечим, совсем красавец будешь, ему понравится. Давай, спи.

К вечеру дом выхолодило, Юлушка сунулась, дров нет. А поднялась такая пурга, старики её называли «низовка» – зги не видно. Ветер поднимал слои выпавшего вчера лёгкого, летучего снега, закручивал их коромыслом, поднимал над землёй, сравнивая верх и низ, подливая мир густым белым молоком. Юлушка напялила телогрейку, валенки, пуховый платок, взяла санки и пошла через весь двор в дальний сарай-дровню, обновить запас.

Двор уже замело по уши, Юлушка, чертыхаясь, проваливаясь по колено в рыхлый, вкусно хрустящий от мороза снег, кое – как дотащила сани до сарая, напружинившись, с трудом открыла дубовую, перекосившуюся дверь, вползла внутрь и, дернув на себя первое попавшееся полено, вдруг с ужасом поняла, что поленница перекосилась и стала заваливаться вперёд, прямо на неё, ощерившись острыми, заледеневшими сучками. Юлушка отпрыгнула было назад, но нога попала в расщелину древних, провалившихся досок пола, неловко развернулась, хрустнула и острая боль саданула Юлушке в пах, сковала бедра и живот, и через минуту стала такой невыносимой, что Юлушка потеряла сознание.

Очнулась она от холода. Мороз пробрался внутрь к ослабевшему телу, сковал руки, сделал бессильными ноги и уже пробирался к горлу, чтобы окончательно сдавить. Юлушка подергала зажатой ногой и с ужасом поняла – это конец. Сергей по пятницам засиживался до утра с друзьями, пара – тройка бутылок, а то и больше, как пойдёт, иногда превращали их посиделки в долгое бдение до понедельника. И никто её здесь не найдёт. Никто даже не вспомнит, ведь благодаря непростому характеру мужа, она давно отвадила от их дома всех своих друзей…

От своего зачарованного сна Юлушка очнулась из-за яркого луча фонарика, бьющего ей прямо в глаза. Прямо над ней, уцепившись тремя здоровыми лапами за мерзлую, потрескавшуюся кору полена висел Дурак-Лис. А рядом стоял обалдевший окончательно муж, и глаза у него были такие, что Юлушке, несмотря на боль и холод, стало смешно.

– Представляешь, он у Мишки под окном выл так, что проснулась бабка столетняя на печи и начала крыть таким мaтoм, что задрынчали банки на полке. А когда я вышел, он с налёта башкой сунулся мне в валенок, потом развернулся и поскакал на трех ногах к нашему двору. Как он вылез, ума не приложу. Как сквозь стенку просочился.

Юлушка лежала под тёплым одеялом, слушала мужа. Давно ей не было так тепло и хорошо на душе. А Лис, свернувшись клубком на коврике, чуднО выставив вперёд перебинтованную лапу, тихонько урчал, включив внутри какой-то ласковый механизм.