Читать книгу По ту сторону памяти - Ирина Лемешева - Страница 16

Случилось всё достаточно неожиданно. Она тогда заканчивала восьмой класс. Планов особенно не было, выбора тоже. О десятилетке не мечтала – надо было идти работать, невозможно жить в семье, не участвуя в расходах. А потом она закончит какой-нибудь техникум или училище, приобретет специальность, но это в будущем, не сейчас.

Перед весенними каникулами в коридоре школы повисло красочное объявление о городском конкурсе рисунка.

На перемене к ней подошла Лариса Матвеевна:

– Ты видела?

Она кивнула равнодушно.

– Мы на тебя надеемся, Гуля.

– Но это, наверное, для малышей, – протянула она.

– Вовсе нет. Для школьников. Сбор рисунков в городской библиотеке. У тебя очень интересные работы, я помню, подбери что-то. Или нарисуй что-то новое. Хочешь – принеси мне, а я уже передам. Так будет удобнее.

Гуля кивнула – ладно.

После уроков зашла домой – там в ящике стола она хранила свои рисунки: синее море, белый пароход, закаты. Все это сегодня казалось детским, немного наивным и смешным.

Она намного меньше рисовала в последнее время. Разве только карандашом в тетрадках. Покупать краски и альбомы было не на что. Просить у Барно – немыслимо. Она собирала открытки с морскими пейзажами, которые присылала ей Влада, хранила их вместе с письмами от сестры. Но морская тема её больше не привлекала. И в скупых набросках и эскизах, сделанных карандашом, оживало то, что окружало её ежедневно: их махалля, дворики, заборы и распахнутые калитки, дорога в школу, деревья, замершие под снегом или усыпанные плодами, их пустырь с высокой травой и россыпью одуванчиков.

На следующий день Лариса Матвеевна вызвала её в кабинет, вручила краски и пачку ватмана.

– Ты уж нас не подведи, Гулечка. Лучшие работы пойдут на областной конкурс, а потом на республиканский. Это большая честь – представлять наш город, – она замолчала и тихо добавила:

– Ольга была бы рада.

– А если я не… – растерянно протянула Гуля.

– В победу надо верить, девочка. Это важно всегда и везде. Я в тебе не сомневаюсь. Можно подавать три рисунка. Иди, работай, рисуй.

Гуля сама удивилась, как послушно легла в руки кисть, как будто не было этого перерыва. Она чувствовала, что манера её письма изменилась – стала более строгой, лаконичной: она стала рисовать красками в скупой манере карандашных эскизов.

Под короткими мазками оживала жизнь их махалли, их городка: цвели деревья, возилась в пыли ребятня, качался гамак в их дворике и о чем-то спорили желтоглазые скворцы – майны. После школы Гуля, наскоро пообедав, бежала в свой дом и пропадала там до вечера. Она чувствовала себя, как путник в пустыне, наконец-то добравшийся до спасительного колодца. О темах и сюжетах не думала – рисунки рождались сами, словно кто-то водил её рукой с кистью по белому листу.

За неделю она использовала всю бумагу и, поняв это, почувствовала, что её оторвали от спасительной влаги, дарующей жизнь.

Долго решала, что выбрать, а потом отнесла все рисунки Ларисе Матвеевне. Та разложила их на своем столе, предварительно освободив его от всего того, что громоздится на столе директора школы.

Долго рассматривала рисунки, не глядя на Гулю, а потом обняла ее за плечи и заплакала.

Её рисунки прошли на областной конкурс, а потом на республиканский.

К этому времени Гуля с Дилей уже работали на швейной фабрике.

А ближе к новому году к ним пришла Лариса Матвеевна и молча дала в руки газету. Небольшая статья, обведенная карандашом с заголовком

"Наши таланты".

И её имя – Гульнора Исматова – лауреат республиканского художественного конкурса.

Гуля почувствовала, как мелко дрожат руки и прыгают, сливаясь, газетные буквы.

– Поздравляю, дорогая! У тебя получилось! Я так рада! Твой диплом в дороге. Скоро, – добавила она многозначительно.

В выходной Барно в честь такого события затеяла праздничный стол. Лариса Матвеевна тоже была приглашена. Она пришла не одна, а с мужчиной средних лет, представившимся корреспондентом республиканской газеты и попросившим называть его Усман-ака.

– Вот, приехал интервью брать у вашей художницы, – он улыбнулся и этой улыбкой расположил к себе все семейство Рахимовых.

– Интервью или что там, не знаю, это потом, а пока к столу, гости дорогие. Плов ждать не будет. Давайте, пока горячий.

Корреспондент оказался действительно приятным, он расспрашивал обо многом, но как-то искусно избегал ненужных тем, могущих поставить Гулю в неловкое положение.

Лишь один раз произошла заминка: Тимур тоже принес показать свой рисунок, в уголке которого была неуклюже выведена его фамилия.

– Так ты Рахимов? – удивился корреспондент.

– Ну, да, мы тут все Рахимовы, – Тимур сделал жест руками, словно пытаясь заключить в объятия всю семью, включая Ларису Матвеевну.

После небольшого замешательства Усман, желая сгладить неловкость, с улыбкой поинтересовался:

– И все рисуют?

– Да, нет, только мы с Гулей, – снисходительно улыбнулся мальчик, вызвав взрыв хохота всех сидящих за столом.

– Гуля, а чем ты сейчас занимаешься? – спросил Усман.

– Работаю, мы с Дилей вместе работаем, на швейной фабрике. Уже с лета.

– И как, нравится?

– Да, нормально. Моя мама тоже хорошо шила. Нам с сестрой, – она замолчала, задумавшись.

– А чайку, Усман-ака, горяченького.

Барно водрузила на стол огромный пузатый чайник, расставила пиалушки.

– Вот, пирог сладкий, попробуйте.

Она разрезала пирог на аккуратные кусочки.

– С вишней.

И добавила с грустью:

– По Ольгиному рецепту.

Все пили чай, хвалили пирог и домашнее варенье, болтали о погоде – какой бесснежной и ветреной выдалась эта зима. Лариса рассказывала смешные истории из школьной жизни. Расходиться не хотелось.

– А интервью? – вдруг спохватился Рашид.

– Да, и так всё понятно, – улыбнулся Усман. – Один вопрос у меня: что дальше? Чем заниматься собираешься? Учиться думаешь? Ты очень способная, я твои рисунки видел.

И добавил, обращаясь ко всем и ни к кому конкретно:

– Любой драгоценный камень нуждается в огранке. Только тогда он заиграет и раскроет всю свою красоту. Ты, Гульнора – самородок. Такие люди нечасто рождаются. Им талант сверху даётся и таким талантом разбрасываться нельзя. Его надо развивать.

Гуля пожала плечами. Она просто любит рисовать. Вот и всё. Какой талант, какой самородок?

– Поступать ей надо. Учиться. В Ташкенте прекрасное художественное училище есть. Победа в республиканском конкурсе – это прямая путёвка. Насчёт общежития похлопочу, если надо будет.