Читать книгу Качели времени. Мама! - Ирина Михайловна Кореневская - Страница 10

Кошмары мне в тот день не снились. Наверное потому, что я переложил агат, и он не смог на меня повлиять. Поэтому проснулся я в середине дня в отличном настроении, и радостно поприветствовал сестру, которая уже прибежала из школы, сказал, как она мне дорога. Александра, правда, отреагировала на это вовсе не так, как родители. А так, как и отреагирует вредная девчонка, коей она и является.

– Кажется, надо снова показать тебя врачу. – заявила она. – У тебя явно что-то не так с головой!

Я только махнул на нее рукой, но обижаться, как сделал бы это раньше, не стал. Пусть знает, что я и правда ею дорожу. Мама же мне тихонько объяснила, что сестренка повела себя так от смущения, а не потому, что не любит меня. Есть период в жизни человека, когда он уже не реагирует так открыто на проявление любви, как малыши, или так спокойно, принимающе, как взрослые, а стесняется этого чувства. Правда, я не понял, зачем же стесняться, и ограничивать себя в проявлениях любви. Ведь неизвестно, успеют ли тебе в следующий раз о ней сказать, успеешь ли сказать ты…

Позднее я убедился в том, что мама права. Когда я уже лежал в кровати, Александра, думая, что я сплю, прокралась в комнату, и положила на тумбочку мои любимые конфеты. Потом тихонько коснулась моей щеки губами, поправила одеяло, и вышла на цыпочках. Я же лежал и улыбался во все зубы, но одновременно с этим вдруг защипало в носу, и на глазах выступили слезы. Однако я почувствовал, что это очень хорошие слезы, поэтому не стал беспокоиться.

Следующие двое суток прошли так же, как проходили раньше: тихо, размеренно и спокойно. Мы с сестрой ходили в школу, помогали родителям, играли с малышом. Разве что я завел привычку говорить всем, как сильно я их люблю. Родители улыбались, Антей радовался, и даже Александра в ответ погладила меня по голове. А я совсем упустил из виду, что затишье всегда бывает перед бурей. Наверное, нельзя слишком радоваться жизни: эта самая жизнь тогда тут же щелкает тебя по носу, чтобы ты не слишком-то и расслаблялся.

Гром грянул посреди ясного неба внезапно. Приближались выходные. Отец рассказывал маме, что Майкл вроде бы идет на поправку, и я ждал, когда он выздоровеет, а к нам наведается тетя Саша. Несмотря на то, что камень я вернул в кабинет, и видения меня не беспокоили, внутри было как-то тревожно. Я решил, что это тоска по минералу. И с нетерпением ждал приезда тетушки, чтобы она наконец-то разобралась с агатом. А еще окончательно утвердился в решении рассказать ей про Томаса. Пусть он больше и не появлялся, но я все равно опасался, что это временно, и в покое он меня не оставит.

Поэтому визита нашей дорогой Александры я ждал, наверное, даже сильнее, чем какого-нибудь праздника. И сегодня, когда отец ушел в кабинет, разговаривать со своим братом, даже подпрыгивал от нетерпения. Вот сейчас папа выйдет, и скажет, что тетушка приезжает завтра! Ну или послезавтра с утра. Но главное – что она приезжает.

Однако когда отец вышел, одного взгляда на его лицо мне хватило, чтобы понять: что-то снова случилось. И что-то страшное. В гостиной, куда и выходит дверь из кабинета, мы в этот момент были одни. Мама с сестренкой и Антеем играли на улице, я слышал их радостные голоса. И эти звуки, а также вечерний солнечный свет, мягким золотом заливающий гостиную через большие окна, так странно контрастировали с выражением лица отца!

– Что случилось? – спросил я без предисловий.

– Что… Нет, ничего, малыш. – он постарался взять себя в руки, и изменить выражение лица на более беззаботное.

– Папа, я же чувствую. Не скрывай от меня правду. Пожалуйста. Я же буду переживать и беспокоиться.

Папа вздохнул, и погладил меня по голове.

– Сынок… Вот в чем дело.

Он рассказал мне про происшествие с Майклом. Я, конечно, не стал ему говорить, что все уже знаю. Но потом отец добавил кое-что новое.

– Александра все эти дни не отходила от постели мальчика. Но сегодня слегла сама, я думаю, из-за переживаний. Александр теперь смотрит за ними, Даниил срочно что-то делает в своей лаборатории. И я завтра туда слетаю. Не волнуйся, мы их обоих поставим на ноги!

И хотя в голосе отца звучала уверенность, я ему не поверил. Значит, Томас добрался и до Александры! Что бы он ни говорил, думаю, его возможности гораздо больше, чем он пытается мне внушить. И наверняка это он как-то на тетю Сашу повлиял. Я ее знаю: она не спасовала даже тогда, когда ее мужу, моему дяде, грозила смертельная опасность. И вряд ли сейчас бы позволила себе слечь с нервным расстройством! Да, конечно, она переживает за своего сына, как любая мама. Но она очень сильная, и непременно взяла бы себя в руки.

Остаток дня и вечера прошел как в тумане. Перед сном я долго ворочался с боку на бок, а потом решил – ну хватит. Завтра позову Даниила. Плевать уже на обиды, когда какой-то маньяк с неограниченными возможностями угрожает нам всем! Так что завтра, как проснусь… Или нет, с утра не стоит, он же сейчас занят тем, что помогает Александре. Тогда как только узнаю, что он освободился, сразу же его позову.

Ночь тоже прошла беспокойно. Кошмары мне не снились, но я то и дело просыпался, а временами и вовсе впадал в какое-то коматозное состояние: вроде и слышу все, что творится кругом, и думаю, но не могу пошевелиться. Наверное, это нервное напряжение так давало о себе знать.

Только утром, когда забрезжил рассвет, я уснул, и достаточно крепко. Но и тут не получилось нормально отдохнуть. Где-то в девять утра я услышал голос сестры.

– Оксинт, вставай, пожалуйста. Помоги мне с малышом, а то я завтрак хочу приготовить.

Удивленно глянув на Александру, стоявшую в дверях комнаты, я тут же вскочил. Может, это очередной дурной сон? Где мама? Этот же вопрос я адресовал сестренке.

– Мама вместе с папой отправилась к Сашам. Александре нездоровится, они решили помочь им. Вечером вернутся.

Выдохнув, я быстро привел себя в порядок, и занялся Антеем, пока сестра готовила завтрак. Она напевала, совсем как мама – да и голос похож. Все-таки у моей Сашки очень много от нашей матери. И глядя на нее, я понимаю, почему считается, что люди продолжаются в детях. Я ведь тоже на папу похож. Но и от мамы во мне многое. Это так здорово, когда видишь в родителях себя. Сочувствую тем детям, которые непохожи на своих стариков, ведь если смотришь будто на свое отражение, то ваша родственная связь словно становится еще крепче.

Мы позавтракали, и решили пойти на детскую площадку, где есть интересные для нашего братишки аттракционы. Я уже совсем успокоился. Родители у дяди с тетей лишними не будут. Папа приготовит нужные отвары, мама тоже поможет – все же она врач, хоть и ветеринар. Потом Даниил что-то нахимичит, и все вместе живо поставят тетю Сашу и Майкла на ноги! А мы пока проявим себя послушными и благоразумными детьми, чтобы родителей не расстраивать.

Но когда я одевал Антея, из прихожей раздался испуганный возглас Александры. Неужели Томас осмелился прийти в наш дом, когда его оставили взрослые?! Я положу конец его издевательствам!

Схватив биту, которая висела на стене в качестве украшения, я вылетел в коридор и замер. Испуганный папа поддерживал маму, а та была белее снега – прямо как в моих кошмарных видениях! Рядом суетилась сестра. Я выронил свое «оружие» и уставился на них.

– Сынок… – попыталась улыбнуться мама.

Я поспешил к отцу на помощь, и мы вместе довели маму до спальни, уложили в кровать. Потом Александра осталась с ней, а папа отправился на кухню, готовить укрепляющий отвар. Я же вспомнил, что Антей так и сидит в детской, направился за ним. Затем пришел на кухню, посадил малыша в манеж, и выжидательно воззрился на отца. Тот не стал откладывать разговор на потом.

– Ничего не понимаю. – встревоженно сказал он. – Мы перенеслись к Сашам, у твоей мамы немного закружилась голова. Она посидела, вроде бы, пришла в себя. Потом даже помогала мне, но вдруг резко потеряла сознание!

Папа одновременно говорил, и резал корнеплоды, тер их на терке. Получалось это у него неважно. Поэтому я отобрал растения, и сам занялся ими. У меня в школе уже началась ботаника, да и родители часто готовили отвары при мне, и учили нас, детей, это делать. Так что приготовить снадобье я могу. Отец, верно оценив собственные силы и мои возможности, сел на стул, и продолжил рассказ.

– Вот так и происходит смена поколений… Мы привели в сознание твою маму, и даже Александра вскочила с кровати. Поставь кастрюльку на медленный огонь. Ей померили давление, сахар, температуру… Все очень низкое, как будто она истощена до предела. Помешивай до кипения, пожалуйста. Алекс напоил Елену сладким горячим чаем, уложил Александру – а то она и сама-то едва на ногах стояла. И мы отправились домой. Там от нас сейчас мало толку, лишь внимание на себя отвлекаем. Спасибо, мой хороший, дальше я сам.

Я послушно освободил отцу место у плиты. Он процедил отвар, а я уже достал из холодильника лед. Папа кивнул, и поставил кружку на лед, остужаться.

– И что теперь? Ты вызовешь врача?

– Уже, сынок. Врач скоро будет. А сейчас пойдем к маме.

Отец взял отвар, а я глянул на Антея – он задремал в манеже. Ничего страшного, если пару минут он побудет один. Мы пришли в родительскую спальню, где Александра читала маме вслух, а та лежала, прикрыв глаза. Но когда мы вошли, мама сразу же посмотрела на нас.

– Выпей, дорогая. – отец помог ей принять отвар. – Врач скоро придет.

И правда – в дверь тут же позвонили и я побежал открывать. Затем мы с сестрой отправились на кухню.

– Это ведь временное недомогание, да? – взволнованно спросила сестра, глядя на мирно спящего Антея. – Мама же поправится?

– Обязательно. – заверил я ее, и обнял. – Иначе и быть не может.

– Я не переживу, если что-то с ней произойдет.

– Я тоже.

Мы так и стояли в обнимку, и надеялись на лучшее. Но на ум некстати пришли мои видения, которые утверждали совершенно обратное. Я же изо всех сил надеялся, что это просто дурное влияние агата. Все будет хорошо, мама быстро поправится, и у нас больше не будет поводов для тревог.

Вскоре к нам присоединился отец, проводивший врача. Эскулап заявил, что действительно выглядит так, словно мама сильно истощена. Он предположил, что путешествие между временами ее сильно утомило, и выписал направление на анализы, которые нужно сдать завтра.

Маме полегчало после отвара, но мы попросили ее оставаться в постели, и сами занимались домашними делами. Спать в этот вечер все легли рано и снова в родительской спальне. Однако кровать отдали полностью в мамино распоряжение, чтобы не тревожить ее. Нас с сестрой отец уложил на кушетке, благо, места там хватало. Антей спал в своей колыбельке, а сам папа, невзирая на наши протесты, устроился в мягком кресле у кровати, чтобы иметь возможность наблюдать за всеми нами. Мы с сестрой свернулись клубочками, и взялись за руки. Я вздохнул, подумал, что вряд ли смогу уснуть, но уже через секунду понял, что ошибся.