Читать книгу Качели времени. Архимед - Ирина Михайловна Кореневская - Страница 8

До сих пор теряюсь в догадках: кто же из Хроносов решил сделать мое возвращение в обычный мир не тихим и незаметным, а более-менее эффектным? Даниил захотел похулиганить? Или Дания, множество веков назад служившая актрисой, и не растерявшая любви к театральным эффектам? Как бы то ни было, этот день нибирийцы запомнили навсегда. Да и я тоже. Хотя был бы не против, если бы меня тихо телепортировали прямо домой, не привлекая к этому факту внимание посторонних.

Маме заранее сообщили о моменте, когда я наконец-то вернусь на постоянное место жительства домой. Ведь так ей было легче. Когда знаешь точную дату, нужно просто ждать. А не теряться в догадках и сомнениях: случится ли это вообще и когда произойдет столь желанное и долгожданное событие.

В тот день, ранним утром, мама выбежала на улицу, едва только занялся рассвет. А во вневременности меня обняла Дания, похлопал по плечу Даниил. Мужчина открыл мою планету в обозревателе галактик. А на Нибиру в это время, в нескольких метрах от поверхности планеты, словно образовалась небольшая дверца – проход, через который я мягко опустился на дорожку из гравия во дворе. И сразу же попал в объятия матери и под пристальные взгляды любопытных прохожих.

Мама увела меня домой, где отец, не веря своим глазам, принялся меня ощупывать, осматривать. Он даже не надеялся, снова увидеть меня живым. А тут перед ним любимый сын, повзрослевший и разительно изменившийся. Я был уже не тем пухлым карапузом, как раньше. За четыре года я вытянулся, а постоянные физические нагрузки сделали мое тело поджарым и выносливым. Глаза и волосы посветлели – мои земляки в основном жгучие брюнеты с карими глазами. В этом я от них заметно отличаюсь. И кожа у меня стала более бледной: во вневременности почти всегда пасмурная погода. Забегая вперед, скажу, что этот оттенок у меня сохранился до конца первой жизни – даже загар не прилипал. В этой жизни, кстати, все точно так же.

Когда весть о том, что пропавший четыре года назад ребенок буквально свалился с неба на Нибиру, достигла Совета, нас туда тут же пригласили. Я и родители, которые первое время не находили в себе сил расставаться со мной даже на минуту, приняли приглашение и вскоре уже были на месте.

Конечно, меня буквально засыпали вопросами, просили рассказать о Хроносах, о месте, в котором я жил все это время, о том, что я там делал… Но удовлетворять всеобщее любопытство я не спешил: нельзя и к нашему делу это не имеет никакого отношения. Про всемогущих я вкратце сказал, что ко мне они были чрезвычайно добры и даже позволили навещать маму тайком от всего остального мира.

Про их обитель я не распространялся вовсе: незачем, запрещено. Да и где найдешь такие слова, чтобы описать место, в котором не идет время? Зато подробно ответил о том, как прошли для меня эти четыре года. Рассказал, что мне сообщили некоторые, очень важные даты и события. Но велели не оглашать их, если на то не окажется действительной надобности.

– Простым людям незачем и даже вредно знать про то, что случится. – сказал тогда Дан. – Тебе я рассказываю и показываю грядущее, чтобы ты был готов. Но людям ты расскажешь это только если потребуется.

– А как я узнаю, потребуется ли?

– Ты почувствуешь. Если что-то пойдет не так, ты поймешь.

Кстати говоря, открывать людям события грядущего мне так и не пришлось. Все шло гладко, по плану, и нужды в этом не представилось.

Сейчас же я перешел к главному и сообщил, что обратный отсчет начнется в двадцать первом веке по земному исчислению. Слушавшие меня люди сильно удивились, ведь до этой даты было еще десять тысяч лет! Они робко поинтересовались: а почему же придется ждать так долго? О, я им ответил.

С некоторым даже злорадством я пояснил, что время – материя очень тонкая и капризная. Есть всего несколько моментов, когда можно осуществить обратный отсчет с сохранением памяти о событиях, которые происходили в прошлом. И один нибирийцы успешно прохлопали четыре года назад.

Если бы тогда член Совета поверил мне, уже сейчас мы бы все жили во времени назад. Но история не знает сослагательного наклонения. Поэтому только тысячелетия спустя теперь можно будет повернуть время вспять. Для этого мне придется отправиться на Землю вместе с экспедицией – ее состав через меня сформируют Хроносы. Но улетим мы только через несколько лет. Пока же надо готовиться.

В этот раз все поверили мне безоговорочно. Из вневременности я принес чертежи, которыми меня снабдил Даниил. По ним наши ученые собрали особый аппарат, который впоследствии тоже отправился с нами на Землю. Я, по указанию всемогущих, находил людей, которые должны были войти в состав экспедиции. Некоторые из них пришли добровольцами. Другие были сильно удивлены, но в то же время и обрадованы, когда узнавали, что именно им предстоит отправиться на другую планету ради всеобщего блага.

Поначалу я не слишком понимал, какими принципами руководствуется Дан, подбирая членов экспедиции. Одной из первых стала девушка пятнадцати лет, которая только поступила в институт. Ладно бы она занималась изучением вопросов времени, энергий. Но она решила посвятить себя созданию и проектированию охранных систем. Зачем она нам? У потерявших память и дверей-то нет, сигнализации им точно ни к чему!

Другой человек как раз был из добровольцев и, когда ко мне пришли по поводу его кандидатуры, я согласно кивнул. Да, Хроносы про него тоже говорили. И молодой ученый, который изучал недра Нибиру, нам точно пригодится. Но зачем, например, нам специалист по ядам? Насчет гениального механика вопросов не было.

– Ты все узнаешь в свое время. – улыбался Даниил. – Видишь ли, родной, твоя задача заключается не только в том, чтобы доставить аппарат на Землю и разместить его в нужном месте. Все гораздо сложнее.

Я, уже знающий, что когда придет то самое время, всемогущий действительно все расскажет, успокаивался. Раз в неделю я снова отправлялся в место, где не двигаются стрелки часов. И где продолжалось мое обучение. Иногда оно напрямую касалось обратного отсчета. Иногда мы с Даном практиковались в телепатии. А порой Дания шлифовала мои боевые и стрелковые навыки или обучала водить все существующие виды транспорта.

Аппарат создавали достаточно долго, членов экспедиции обучали и тренировали. Чаще всего этим занимались профессионалы. Но время от времени и я сам выступал перед теми, кто полетит со мной на Землю, с лекциями. Очень странное ощущение: я же в этой компании был самым младшим. Но мои соратники уже успели усвоить, что возраст – это всего лишь количество, но не качество. И усердно внимали мне, тщательно записывая все, что я скажу.

Так прошло десять лет. Я, уже будучи юношей, закончил обучение в школе и в институте, а члены экспедиции подготовились должным образом. Был готов и наш аппарат, а на космодроме уже вовсю занимались огромным кораблем, который отправит нас в далекую-далекую галактику. Оставалось совсем немного.

Мои родители, которые до сих пор боялись потерять меня из виду, полетели вместе с экспедицией. Никто этому не препятствовал: ни местные, ни всемогущие. Всем были понятны их желания и опасения, поэтому в назначенный день мы навсегда покинули нашу уютную квартирку на юге Нибиру, взяли вещи и переноску с кошкой, а потом направились на космодром, откуда стартовали через несколько часов.

Полет был долгим и длился несколько месяцев. Но единственное неудобство, которое я ощутил в это время, выражалось в отсутствии связи с Даниилом. Все годы мы ежедневно общались телепатически, однако в космосе ему было трудно со мной связываться. Об этом мужчина предупредил заблаговременно.

А я уже привык к нашим многочасовым диалогам или его ехидным замечаниям по поводу разных жизненных ситуаций, в которых я оказывался. Да, Дан во всех жизнях тот еще язва. И я весь в него. Но теперь пришлось ждать, когда же я ступлю на поверхность Земли, чтобы опять услышать голос второго отца.

Однако вообще, должен признать, мы неплохо проводили время на борту. Знакомились с теми, кого не знали раньше – например, с членами экипажа, общались и продолжали наши занятия, даже играли в настольные игры в свободное время, отмечали праздники, устраивали тематические вечера, диспуты. Стали словно одной большой семьей. Вот только я, заранее предупрежденный Хроносом, старался не слишком привязываться к своим единомышленникам. Большинство из них, выполнив на Земле свою миссию, вернется обратно на Нибиру и мы с ними больше никогда не увидимся. Но это же люди – как к ним можно не привязаться?

Наконец, в иллюминаторах мы заметили небольшую голубую точку, которая росла и увеличивалась с каждым днем.

– Земля! – радостно кричали мы, как впоследствии кричали земные моряки, завидев вдалеке клочок суши.

Мы не терпели бедствие, но до чертиков надоело уже находиться в закрытом пространстве. Поэтому каждый день мы всей гурьбой заваливались на капитанский мостик или внимательными сусликами застывали перед любыми свободными иллюминаторами. И смотрели на приближавшуюся к нам планету. Да, вообще это мы к ней приближались, но казалось, что Земля сама спешит нам навстречу, ждет нас, хочет скорее принять дорогих гостей, которые помогут ее спасти…

Когда мы подлетели к планете на достаточное расстояние, то подивились ее красоте. Голубая лазурь морей и океанов, желтое солнце пустынь, зелень лесов, белоснежные шапки высоких гор… И огромное черное пятно – траурный след, оставшийся на месте погибшей Атлантиды. Бедная планета еще не успела затянуть эту рану. Выжженная земля, на которой до сих пор ржавела инопланетная тарелка, оставалась живым напоминанием о трагедии, которую я должен был предотвратить.

В этот момент я впервые ощутил ненависть. Ранее, когда Даниил рассказал мне о трагедии и впоследствии, вспоминая о ней, я всегда чувствовал боль. Больно было понимать, сколько людей погибло по вине мацтиконов, сколько жизней оборвалось на взлете. Сколько счастливых судеб вдруг искалечила чужая злая воля. Было больно.

Но теперь я впервые испытал и другое ощущение. Страшное для миролюбивого нибирийца – я едва не задохнулся в тот момент, когда потемнело в глазах и злость накатила на меня. Однако каким-то чудом сумел справиться с этим чувством, напомнил себе: я тут для того, чтобы этого не случилось. И чтобы никому не пришлось ненавидеть злобных тварей, которые играют с чужими жизнями. Чтобы спасти множество людей и навсегда избавить Вселенную от тех, кто лелеет противоположные замыслы.

– Поздравляю. – вдруг слабо прорезался Даниил. – Теперь ты знаешь обратную сторону любви. И ощутив ее негативное влияние, никогда более не захочешь ненавидеть. Я горжусь тобой, потомок.

Возникло ощущение, будто бы в тот момент я получил аттестат зрелости в школе жизни.