Читать книгу Drama Show для мажора - Irina Muravskaya - Страница 2

Бесит! Бесит! Бесит!

Ненавижу.

Урыла бы. Закопала заживо и заставила откапываться чайной ложкой. Засунула б в миксер и перемолола. Потом склеила обратно, но только ради того, чтоб перемолоть снова. Сожгла б останки и станцевала крамп на его пепле.

Ненавижуууу.

Час ночи, а в соседней квартире хоррор. Когда уезжала утром ― громыхала музыка, приехала вечером ― орёт по новой, но теперь какой-то кинчик. Судя по тому, что стены трясутся ― колонки на максимуме и стоят впритык к моей стороне. Слышимость в кирпичном типовом доме как отдельный вид пыток. И новый сосед пользуется им профессионально.

У него без конца сплошное пати на хате. То дискотека, то битва орков на плехе, то бордель, то футбольный матч с братками и прилагающимися к ним децибельными эмоциями. Семь дней в неделю непременно что-то да творится. И так уже вторую неделю. С момента как он заехал.

Клянусь, уж лучше перфоратор, что был до него. Умоляю, люди добрые, верните перфоратор и поэтичные пикировки гастеров, что делали там ремонт! Я по ним скучаю, от них всегда так вкусно пахло дошиком.

Ааа, ненавижу!

Не сосед, а мычащая английская утка. Наглее тараканов, которых еле вывели после того, как преставился дедок с четвёртого этажа. Вроде культурный профессор… был, а как к нему родственники нагрянули, еле дверь вскрыв ― атас, несите противогазы.

Обнаружился целый букет радостей: клоповник, помойка, вонище и чисто склад. От "чего-нибудь" до "всего попало". Такое ощущение, что мусор, который жильцы скидывали в контейнер не вывозился, а перетаскивался к нему. И копился, копился, копился. Не профессор, а скопидомок.

Но это ладно, пережили. И его, и его домашних питомцев. Благо, мы на втором с Лизкой живём, до нас добежали лишь остатки шизанутых и перетравленных, а теперь вот здрасте, новая напасть. Нежданно-негаданно из соседнего подъезда. И как назло, со смежной с нашей двушкой.

А чё, отлично устроился: справа лестничный пролёт, он приглушает его постоянные тусовки. Снизу ― глухая бабка. Она сама телек вечно включает так, что с улицы слышны её любимые русские детективы. Сверху снимает хату орава узбеков. С детьми, зато без регистрации. Так что они вряд ли что пикнут, побоятся.

И лишь слева мы: не глухие, с регистрацией и, вроде как, не ступеньки. Зато козлы отпущения. Просто хоть стой, хоть падай. Тихие часы по закону? Какой там. Класть соседушка хотел на них с пробором. Уважения к другим? Ага, щаз. Бежит и спотыкается. Наглое чудовище, которое забыли вытащить вовремя из бочонка с перекисью.

Мало того, что эта недоделанная блондинка мужского пола плевать хотела на правила приличия, так ещё и прёт как бульдозер, не разбирая дороги. Проверила на собственной шкуре, когда он меня чуть не сбил на своём джипе. На углу моего же собственного дома!

"Сорян, я тебя не заметил. Повесь колокольчик на шею", заявили мне вместо извинений. Даже из катафалка своего мажористого не вылезли, чтоб помочь. Так, небрежно стекло опустили, оценили, что труп дышит, и дальше поехали. Чудом скейт не переехал, в последнюю секунду успела его из-под колёс вытащить.

Я ещё тогда выпала в осадок от его хамства, но кто ж знал, что спустя пару месяцев та же тачка встанет под фонарём, аккурат напротив моего окна? Ни с чем не перепутаю, слишком пафосные номера. Да и царапину на бампере я оставила приметную.

Теперь периодически пересекаемся. На балконе, мать твою. Потому что у нас они стоят впритык, отгорождённые лишь низкой перегородкой. И оба незастеклённые. Тоже на практике проверила: выхожу я как-то, значит, вечером покурить, поворачиваю голову и… едва не сигаю вниз ласточкой от испуга.

Стоит, красавчик писанный, обписанный. В одних шортах, волосы белобрысые взлохмачены небрежно для антуража, а грудь колесом, чтоб голуби на проводах электропередач заценили. Дымит электронкой с ментоловым запахом и хищно скалится. Вероятно, оскал задумывался как очаровательная улыбка, но я две ночи до того практически не спала по его милости, так что не прокатило. От слова совсем.

Разговор, естественно, не задался. Между миролюбивым: "О, да я тебя вроде знаю" и "Имей совесть, Кен. Люди спать хотят" мы крайне быстро подошли к менее дружелюбному: "Чего ворчишь, пенсионерка? Лучше присоединяйся. И, кстати, ты торчишь мне ремонт тачки".

Всё шлифанулось моим финальным: "Совсем офонарел? А в рот тебе жёванной морковкой не плюнуть?", после чего в ту же ночь уровень громкости стал ещё выше. Из вредности. Морда манекенская. Я даже трижды звонила по 112 и что, угадайте? Правильно. Ни-че-го. Круглый нуууль.

Лишь отмахнулись с раздражением: мол, измеряйте уровень шума и если он выше установленной нормы, тогда приедем, а так, не могём. Не положено. Не хотим. И вообще, нам лень, отвали, девочка. Последнее подано в более корректной форме, конечно, но посыл тот.

Измерять для них уровень шума надо, видите ли. Охренеть. Я ещё должна эту фиговину за свой счёт покупать? Которая всё равно не поможет, потому что, блин, не покажет того, что надо. Я просто на аудио пыталась записать грохот и было еле слышно. Зато вживую словно в моей комнате трындят. Прям на моей кровати.

И вот сегодня опять двадцать пять. Уснуть невозможно, а мне на утренний эфир надо. Потом во вторую смену в универ. Ночью вот ЭТО, а утром опять на радиостанцию. А теперь вопрос для знатоков: товарищи, как можно высыпаться в таком режиме?! Потому что затихает этот балаган только к моему будильнику. Я вот настолько (если что, показываю пальцами) к тому, чтоб начать принимать снотворное. Ибо беруши не помогают.

Сон в очередной раз получается рваным и дёрганым, но хоть каким-то. И, если серные пробки надо мной не глумятся, просыпаюсь я в тишине. Да ладно, неужто он сдох? Неужели до меня снизошла благодать божья? А, не. Живой. Слышу, копошится. Что-то роняется, кто-то разговаривает, затем хлопает дверь. Поругался с очередной благоверной?

Пофиг, мне пора на работу. Пока закипает чайник, плетусь зевающей цаплей в душ. Маленькие прелести проживания одной ― нет очередей в ванную. Но скоро лафа закончится, Лиза должна к концу недели вернуться. Загоревшая, отдохнувшая и с колечком на пальце. Ванька вроде как обещал сделать ей предложение.

Ну правильно: аж четыре года встречаются, а сеструха всё в девках сидит. Пущай чешет к любимому и тогда квартирка, оставленная нам родителями, перебравшимися с концами на дачу, перейдёт в моё полноценное пользование.

Тёплая водичка, умой моё личико. Глядишь ― проснусь. Пока из волос вымоешь шампунь, опять же, зарядку для рук устроишь и вообще бодрячком. Ха-а-ара-а-ашо. Мир немножко заиграл красками. Лето, в конце концов, на дворе или нет?

Стою под упругими струями, блаженствуя. Пока в какой-то момент меня не вырывает из расслабона резкий скрип дверных петель и мужской голос:

– Эй, соседка. Помогай. Что коты жрут? Им можно чипсы?

От неожиданности подскальзываюсь, задевая штору. Телескопическая штанга летит на меня, шарахнув по лбу. Штора накрывает сверху, а я сама, приложившись затылком об плитку, в раскорячку валяюсь в ванной, осоловевши таращась… на соседа. Того самого. Какого…

– О, это я удачненько заскочил, ― открыто ржут, не стесняясь разглядывая меня.

Стискиваю полупрозрачную шторку, прикрывая ей все стратегически важные места. Висок пульсирует, пятая точка больно ноет от падения. Я голая. Мокрая, частично в пене. Нелепее положения не придумаешь.

Но всё это меркнет и бледнеет по сравнению с тем, что в моей ванной ПОСТОРОННИЙ!

В МОЕЙ ВАННОЙ!

В МОЕЙ КВАРТИРЕ!

– ТЫ ЧТО ЗДЕСЬ ДЕЛАЕШЬ?

– В смысле? Говорю же: дело на миллион есть.

– ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ В МОЕЙ КВАРТИРЕ!?

– Слушай, королева драмы ― не ори, ― выковыривая шум из ушей, морщится блондин, от чего и без того достаточно выразительные скулы становятся ещё острее.

– КАК ТЫ ОКАЗАЛСЯ В МОЕЙ КВАРТИРЕ?

– Как, как. Через балкон. Ну а чё? Я тебе стучал в стену. Кто виноват, что ты не среагировала?

У меня сейчас мозг треснет пополам, правда запоздало начинает доходить: балкон то распахнут настежь! Летом практически постоянно, иначе от духоты можно с ума сойти. И до этой секунды мне даже в голову не могло прийти, что…

– ВОН! ― умнее ничего не приходит.

– Да харе орать-то.

– ВОН!!! ― под руку попадается мокрая мочалка и эпичной дугой летит в наглую морду. Но та успевает увернуться. Ему достаётся, максимум, немного мыльных брызг.

– Мазила, ― ехидно декларируют. Вслепую нашариваю снаряд потяжелее ― пемзу для ног. А вот теперь задёргались. ― Изи, изи, бешеная. Не буянь. Я тебя там подожду, ― спешно ретируются, оставляя меня одну… сидеть и охреневать.

С дрожащими то ли от гнева, то ли от адреналина и страха руками торопливо заворачиваюсь в полотенце, неуверенно выкарабкиваясь из ванной и тихонько выглядывая. Вдруг свалил.

Нет. Не свалил. На кухне хозяйничает, без стеснения суя нос в холодильник и изучая содержимое контейнеров.

– Чего так запущено всё? ― заметив меня, с укором грозят пальчиком. ― Макароны слиплись, на сардельки без грусти не взглянешь, ― откапывая магазинную подложку с колбасной нарезкой, брезгливо принюхиваются. ― Колбаса из Айболита уже пованивает.

– Из Айболита? ― отупело переспрашиваю.

– Ну докторская же.

Это должно быть смешно? Тогда ха-ха.

– Ты как, нормальный?

– Вроде бы, а что? Что ищешь?

– Швабру.

Которая спрятана за холодильником, а к нему ещё не так просто подобраться. Потому что тот оккупирован незваным гостем.

– Полетать хочешь?

И снова: ха-ха.

– Ты поосторожнее с краской для волос. Последние извилины выжжет.

– Эй, причесон-то не трогай. Это низко. Я ж ничего не говорю про твоих девочек. Хотя они могли бы быть и побольше.

– Каких девочек?

– Тех самых, ― многозначительно скашивают взгляд на мою грудь.

Аж дар речи теряю от такой беспардонности. Он совсем оборзел?

– Я сейчас позвоню в полицию и скажу, что в мой дом вломились воры.

– И что украли? Сдохшую колбасу? ― насмешливо отмахивается тот, разочарованно закрывая холодос. Правильно, кроме йогуртов там ничего съестного нет. ― Тебя хоть как зовут, истеричка? А то мы так и не познакомились.

– Может, тебе ещё чаю налить?

– Кофе. Одна ложка. Сахара ― две.

Он это на полном серьёзе? Презрительно скрещиваю руки на груди, давая понять, что перебьётся.

– Ты в курсе, что вламываться в чужую квартиру противозаконно?

– Зачем так гиперболизировать? Я ж чисто по-соседски. За советом пришёл.

За советом, блин. За советом он пришёл!

– А что, та орава, что еженощно тусуется у тебя, советом помочь не хочет?

– Да какая орава? Сидим маленькой уютной компанией. Беседуем за "жили-были".

– Ага. Слышу я твои беседы. Либо телек орет, либо бабы стонут.

– У меня бабы стонут? Я думал, это ты стонешь… ― наигранно задумчиво почёсывают подбородок. Типа, вспоминают. ― А, нет. Точно. У меня. Но тебе тоже не помешает, а то ты какая-то неудовлетворённая и агрессивная. Давно парня не было? Хочешь, помогу?

Да он же глумится! Хватаю со столешницы оставшийся после вчерашнего ночного дожора нож.

– Проваливай!

– Изи, изи, сумасшедшая женщина. Прими валерьянку. Ты же уже женщина, да? ― резвым зайчиком шарахаются назад, когда я угрожающе делаю шаг, сверкая лезвием. ― Понял: женщина. Претензий не имею. Я вообще по другому вопросу: мне пацаны подогнали котёнка. Из подвала вытащили. Он походу слепой, глаза гноятся жёстко. И пищит не переставая. И я хз, чё с ним делать. Чем они питаются? Лечить как? Может, усыпить проще?

– Себя усыпи.

– Да ну чё ты психуешь?

– Догадайся!

– Тьфу, блин, какая мелочность. Нет в тебе духа авантюризма, ― обтекая меня вдоль стеночки, белобрысый мирно вскидывает ладони. ― Извольте пройти?

Изволяю. Но приходится тормозить его, потому что сворачивают явно не туда.

– Далеко собрался? ― перекрываю проход в свою комнату.

– Туда же, откуда пришёл.

– Чёрта с два. Выход в другой стороне.

– Прикалываешься? Я ж без ключей.

– Не моя проблема.

– Какая злюка, ― усмехается блондин, но послушно идёт в коридор. ― Со мной не хочешь пойти? Покажу тебе свою киску. Хм, прозвучало немного пошло, но мы ж друг друга поняли, верно? ― многозначительно напоминаю о ноже, который всё ещё при мне, правда это вызывает лишь новую порцию усмешки. ― Ты забавная, ― неумело щелкают замки, там ещё не с первого раза разберешься, на сколько оборотов. ― Ладно, не прощаюсь. Ещё увидимся. Если что, меня Булат зовут. Вбей в поисковике "Калинин снова дал жару". Я звезда ютуба. Лайк не забудь только поставить, ― прилетает мне напоследок.

Едва он оказывается на лестничной клетке, с грохотом захлопываю за ним дверь, запираюсь на все засовы, после чего лечу в комнату, чтобы проделать тоже самое с балконной. Замираю, переводя дыхание, и… тут моя челюсть летит вниз.

Калинин? Он сказал ― Булат Калинин? Сын Николая Калинина?

Класс. Просто класс.

Мира, ты просто умничка. Ты только что угрожала сынку местной шишки.