Читать книгу Drama Show для мажора - Irina Muravskaya - Страница 4

Гляжу на это чудо-юдо, мнущее мои простыни… и тихонько охереваю.

– У тебя всё в порядке с головой? Сотряс нигде не ловил?! Ни с каких балконов не падал?

– А что не так-то?

Не, вы поглядите на него только. Полнейший покерфейс. Как-будто я у него в гостях, а не наоборот.

– ЧТО НЕ ТАК?! Нельзя вот так заявляться куда вздумается, только потому что тебе "скучно"!!!

– Почему?

Поч… Что !?? Сорри, но я всё. Моя логика покинула чат.

– Я могла быть не одна.

– А с кем?

– Да с кем угодно. С парнем. Представь, какая неловкость вышла бы.

– Ага. Как хорошо, что у тебя нет парня.

– С чего ты взял?

– Иначе ночью я слышал бы тебя, а не ты меня. Ты, кстати, как: громко стонешь или из тихушниц?

– КАЛИНИН, ТЫ СОВСЕМ ОБАЛДЕЛ?!

– Ну вот. Опять орёшь, ― закидывая руки за голову, поудобнее укладывается Калинин. ― Нет. Не тихушница. Слишком горластая.

Я… я… Просто слов нет. За убийство в состоянии аффекта сколько дают, никто не знает? А если валить всё на самооборону? Поблажка светит?

– Ты клоун, ― стискиваю чашку, представляя, что это его шея. ― Просто шедевральный.

– А ты знаешь толк в комплиментах. Только не влюбляйся без оглядки, не хочу разбить твоё сердечко.

Вдох-выдох, Мира. Вдох-выдох. Вдох-вы…

Нет, не получается.

– Скучно, говоришь? Хочешь, наполню твою жизнь смыслом? ― заношу вытянутую руку над его головой и тоненькой струйкой медленно выливаю весь чай ему на лицо. Не горячее, я проверяла. На себе. Так что пусть попробует только вякнуть. ― Ну как, лучше?

Если честно, хоть и хорохорюсь, но сижу на низком старте, готовая ломануться в другую часть комнаты. Мало ли, озвереет.

Но нет. Булат даже не пошевелился.

– Ммм, тепленькая пошла, ― облизывая губы, лишь цитирует он великих классиков. ― Ты подушку намочила.

– Я это переживу.

– Обещаешь?

– Очень постараюсь.

– Ну хорошо. Тогда я спокоен, ― вроде готовая, но не готовая. Пропускаю момент, когда Калинин резко принимает сидячую позу, с запозданием отскакивая. ― Не шугайся, бить не буду.

Не будет. Вместо этого он встаёт и идёт… Стоп, а куда он идёт?!?

– Далеко собрался? ― растерянно провожаю его взглядом.

– В душ. Не провожай, дорогу помню. Полотенчико выдашь или твоим воспользоваться?

– К-какой душ? Стой! Не смей! ― срываюсь с места, но меня опережают, насмешливо захлопывая прямо перед моим носом. Чиркает замок, заперся.

Злобно барабаню, да толку. Не ломать же.

– Присоединиться не предлагаю, но инициатива приветствуется, ― звонко смеются из глубины, включая кран.

Забаррикадировать его, что ли? И вызвать санитаров, пускай забирают товар.

Или полицию вызвать?

Только сомневаюсь, что полиция приедет. Опять скажет: не наш случай. А если узнает, кого им впихивают, могут вообще на меня собак всех спустись. Этой перегидроленной блондинке-то что будет? За раздолбанный киоск не спросили, а тут…

Хотя забаррикадировать всё равно можно, только есть ли толк? Ну поторчит он там немного, пока не психанёт и не вынесет петли. Такой лось с одного удара проломит хлипкое дсп, а мне же потом придётся чинить. Не, ну нафиг. Энерго- и финансово затратно, у меня папуля не депутат, чтоб зарплату спускать на ремонт.

Блин. Бесперспективняк какой-то прям. Ничего не остается кроме как вернуться в комнату, присесть обратно на постель и, удручённо подперев костяшками подбородок, бесцельно таращиться в стену, разглядывая волнистые линии обоев. Кто-то по ходу словил капитальную прострацию. Спойлер: я.

Бред какой-то. Всё, что происходит ― лютый бред. В соцсетях существует множество пабликов разных, где народ пишет анонимно свои истории и порой они такие чудаковатые, что думаешь: да врёт, сто процентов. А здесь нате, получите и распишитесь. "В моей ванной моется сосед, который забрался ко мне через балкон". А? Как звучит? Хоть прям сейчас публикуй.

Сколько я так сижу? Да чёрт знает. Пять, десять, может пятнадцать минут. Когда Булат возвращается, не реагирую. Но искоса успеваю оценить мокрого секси-мальчика без футболки. Спасибо, хоть в спортивках остался.

– Теперь я пахну тобой, ― вот сволочь, реально моё полотенце взял. Стоит, обтирается. ― Прикольный гель для душа, где купила?

– Подарили на восьмое марта.

– Узнай, где взяли. Тоже такой хочу.

– Забирай.

– Не, я девушек не обкрадываю. Не по-мужски это.

Обкрадывать не обкрадывает, зато шарится по моим вещам без стеснения. Ходит по комнате, рассматривает висящие плакаты, ковыряет стоящие корешки книг на полках, у клетки подзависает, сюсюкаясь с сидящим снаружи Зевсом. На рабочем столе копошится.

Чувствую себя как на досмотре: неуютно и некомфортно, когда вот так нагло покушаются на твоё личное пространство. Слово даю, если сунется в ящик с трусами/лифчиками, я за себя не ручаюсь. Тогда точно придётся звонить в неотложку. Чтоб труп с пробитой башкой забирали.

– Русакова М.В., ― находят зачётку, лежащую поверх блочной тетради с конспектами. ― М.В., значит. Мария Викторовна?

Ой. С отчеством попал в яблочко.

– Я похожа на Марию?

– На самом деле не особо. Тогда, кто? Маргарита, Марина?

– Ещё варианты?

– Ммм… Магдалина и Мэрилин, полагаю, точно отпадают?

– Магдалина? Серьёзно?

– Ну а что. Накидываю то, что первое на ум приходит. Хм, а вы почти отличница, М.В., ― с любопытством листают странички. ― Отл. Отл. Хор. Отл. О, удовлетворительно. Ай, яй, яй. Что, с психологией совсем не дружите, студентка М.В.?

Засунуть бы ему эту зачётку в глотку и заставить прожевать. Но вместо этого подхожу к Калинину, забирая её и демонстративно кладя на место.

– У тебя нет случайно никаких важных дел?

– Не а.

– А ты подумай получше. Вдруг вспомнятся.

– Точно нет.

– Очень жаль.

– Ты какая-то подозрительно спокойная. Успела закинуться антидепрессантами? ― молчу, но идея мне нравится. Только лучше снотворное. Нет, слабительное. И не мне, а ему подсыпать. Смотрим друг на друга, играя в гляделки. ― Не хмурься, тебе не идёт, ― хмыкает Булат, протягивая руку и стягивая с моего и без того разваливающегося пучка резинку. Длинные волосы рассыпаются по плечам в полном хаосе, намекая, что неплохо было бы вспомнить о расчёске. От того вдвойне неуютней под этим пристальным разглядыванием. ― Ты симпатичная, знаешь?

Пфф. Всё? Козыри кончились? В ход пошёл заурядный флирт? Я думала, он способен на большее.

– Это ты меня при параде не видел, челюсть бы отвалилась.

– От восторга?

– И его тоже.

Утрирую, конечно. До королевы красоты мне чапать и чапать, но если платьишко надеть и стрелки подвести будет вполне себе ничего. Русоволосая, голубоглазая ― классика.

– Звучит как вызов.

– Тебе только так кажется.

– Поздно. Уже хочу. Как смотришь на счёт свидания?

Меня аж пробивает на смех.

– Бедняга, тебе и правда дико скучно.

– Ну а я о чём. Так как? Сегодня. Вечером. Часиков в восемь.

Знаете, вот положа руку на сердце: если бы не обстоятельства нашего знакомства и всё… это, я бы пищала от радости, получив подобное предложение от такого, как он. Ну правда. Будем честны, он весьма привлекателен. Такой… некой холодной привлекательностью. Высокий, скуластый. В меру в теле: не дрыщ, но и не раздутый от мышц. А эта его снисходительная ухмылка? Спорим, девочки млеют? Да чего уж там, даже крашенные волосы не портят образа "самоуверенного эгоиста", а они точно крашенные. Отрастающие корни выдают шатена.

Глаза опять же. Кофейные, но при этом совсем не тёплые. Всегда чуть прищуренные, словно оценивающие. Вроде и раздражает, но при этом добавляет некой изюминки. Плюс машина. Плюс статус. В совокупности получается такой наборчик, что да. Без сомнений. Встреться я с ним в иной обстановке, будь он при этом более обходителен и не имей привычки ошиваться в чужих квартирах…

Но мы имеем то, что имеем.

– Видишь кактус? ― киваю на колючий шарик в горшке, стоящий рядом с настольной лампой. ― Я пойду с тобой на свидание не раньше, чем он зацветёт.

Калинин заинтересованно тычет пальцем землю.

– Настоящий. Где подвох?

– Он у меня лет десять уже живёт. И пока ни разу не зацвёл. Подозреваю, он лишён этой привилегии. Так же как некоторые лишены чувства такта и манер.

А вот и та самая улыбка.

– Изящно кольнула, ― одобрительно подмигивают мне. ― Молодец.

– Стараюсь, ― дверной звонок пищащей трелью разносится по закоулкам коридора, прерывая наш, по факту, первый мало-мальски адекватный диалог. О, пропитание приехало. ― Тебе пора, ― иду открывать. ― У меня тут свидание намечается с самой собой.

– Если часто себя самоудовлетворять, потом будет сложно найти коннект с партнёром, ― бросают мне вслед.

Тьфу, блин, пошляк. Поторопилась с выводами. До адекватного разговора мы ещё не доросли.

Раз замок, два замок. В глазок даже не смотрю, поэтому немножко прифигеваю при виде… Нет, это не курьер. Это систер. Причём не очень довольная. Я бы сказала, мрачная и раздражённая. Зуб даю, сейчас будет истерика.

А у меня полуголый парень в спальне…

– Дра-а-атуте, ― приветствую сестру, растерянно почёсывая затылок. ― Чё-то ты рано.

– Не стой на проходе. Дай чемодан занести, ― чемодан не заносится, а с пинка влетает в квартиру. Лиза точно не в настроении. Бедные колёсики никогда не видели подобной жестокости. Странно, что они до сих пор целы.

– А Ваня где?

– А Ваня, вероятно, мчит к Веронике.

– Какой Веронике?

– Которая шлёт ему голые сиськи и сообщения о том, как скучает.

– Оу…

– Сиськи-то хоть зачётные? Есть копия?

Одновременно оборачиваемся к выглядывающему из-за угла любопытному Булату. Блин, да что ж ты такой проблемный, белобрысый?! Догадливости ноль? Свалить нельзя было по-тихому?

– Я не специалист, но почти уверена, что накаченные, ― с удивлением рассматривая полуобнажённого неизвестного на фоне родных обоев, отвечает Лизон, стаскивая с головы и бросая солнцезащитные очки на тумбу возле зеркала. ― Там не только они, губёшники тоже пельмени.

– А, не. Тогда херня. Этот силикон как водный матрас. Тискать забавно, но боишься, что в любой момент лопнет.

Как она на него смотрит, просто загляденье. Одним взглядом урыла и закопала.

– Ты вообще кто?

– Булат.

– Как Окуджава, только круче?

– А ты сечёшь фишку.

Словно мало мне неловкостей, на лестничной клетке, от которой мы пока не отгородились, появляется запыхавшийся зелёный человечек с термо-сумкой за плечами. Запыхавшийся? Второй этаж всего. Кого они набирают по объявлению? Астматиков и дистрофиков?

– Двадцать шестая? ― рыская глазами по табличным номеркам уточняет тот, вытирая пот со лба. А, запыхался потому что жарко. Он на велике или самокате небось гоняет под солнцем, палящим с утра до вечера. Бедняга. Ладно, забираю слова обратно про астматиков, у них и так работёнка неблагодарная.

– Она самая, ― сестра, как самая ближняя, принимает крафтовый пакет. Ещё тёпленький и ароматный. От запаха слюнки текут. ― Спасибо, ― благодарит она доставщика и тот с тяжелым вздохом отчаливает. Дальше трудиться. ― Я вам помешала, по всей видимости?

Это она про меня и Калинина? Ёлы-палы, правда ведь странно смотрится. Он не пойми в каком виде, по волосам видно, что только из душа. Ещё и обед на заказ…

– Не-не-не. Вааабще не то, что ты думаешь.

– А что я думаю?

– Знаю я, что ты думаешь. И не думай об этом. Выбрось бяку из головы. А тебе пора, никак не свалишь! ― сердито шикаю на блондина, пинками в спину отгоняя его к балкону. ― Не видишь? Ты третий лишний, ― не так-то просто ржущего бегемота отбуксовывать. Надорвёшься.

– Футболку хоть верни.

– Не замёрзнешь. Давай, проваливай уже, ― с трудом вытуриваю тушу наружу и захлопываю дверь. Для надёжности ещё и шторы задёргиваю. Чтоб не отсвечивал. Фух, избавилась.

Лизка, наблюдающая за нами, непонимающе хлопает глазами. И брови такие вверх всё ползут и ползут.

– Не, я понимаю: второй этаж всего, но это как-то чересчур, ― замечает она. ― На апельсинах для больнички разоришься.

– А? Да ну его, ― раздосадованно отмахиваюсь. ― Лучше рассказывай: что там с твоим силиконовым фетишистом?

– Да ничего. Финита. Оправдания не слушала. Собрала вещи и купила билет на самолёт. С его карточки. И браслетик себе заодно в ювелирке аэропорта, ― трясут тонким запястьем, на котором поблескивает золото. ― Как моральную компенсацию.

Красотка. Сестрёнка себя никогда не обделит.

– Карточку ему вернёшь?

– Пускай роется в мусорке и ищет, если она ему так нужна. Правда там всё равно теперь баланс нулевой. У нас мартини остался?

Мартини под бургеры и картоху? По-моему идеальный обед, вишенкой на торте которого становится душевный разговор. Не очень весёлый, хоть систер и пытается хорохориться. У неё не тот тип характера, чтобы плакаться и жалеть себя, жалеть уж скорее надо Ваню. И телефон, который напоследок влетел ему чётко в затылок.

С удобством располагаемся в когда-то родительской комнате-тире-гостиной, а ныне её личной комнате, шурша обёртками и звеня бокалами. Никакого женского алкоголизма, прошу заметить. Всё исключительно для поддержания душевного равновесия.

Лиза рассказывает о поездке в Сочи, которая в целом была весьма приятная, пока не всплыла "силиконовая долина", я ябедничаю на свалившуюся блондинистую напасть. Такой вот круговорот информации в природе получается.

Надо заметить, новость о том, что у нас появился домовёнок, приходящий когда ему вздумается, не вызывает у сестры должного ужаса.

– У меня силиконовый фетишист, у тебя балконный. Прикольно. Так и живём.

– Ага. А делать мне с ним что? Он нормальных слов не понимает.

– Отгородись стеллажом. Только успей позвонить в скорую. В лепёшку не превратится, но конечности может переломать, когда полетит.

– Какой стеллаж? Мой? А ничего, что после первого дождя он разбухнет и можно будет его выкидывать? Про зиму так молчу.

– Тогда надо стеклить. Родители давно собирались.

Это да. Собирались, но руки так и не дошли. Весь бюджет вливался в стройку на даче, поэтому в конечном итоге было решено оставить как есть: склад мы на балконе не устраиваем, для этого есть кладовка; закрутки тоже не храним, их у нас банально нет.

– Стеклить. Это сколько ж зарплат моих придётся угрохать… ― мне заранее дурно. Любимая работа хоть и кормит нищую студентку, но шиковать не приходится.

– Можем вскладчину.

– Видимо, придётся.

– Ну или не торопи события. Посмотри, во что всё выльется. Вдруг судьба?

– В смысле?!?

– Ну вдруг ты скоро переедешь за стенку. Прикинь, как удобно будет? Не придётся через подъезды пробираться, чтоб в гости приходить.

Картошка идёт не в то горло. Точнее, не в горло вовсе, а в нос

– Шутишь!? ― пытаясь отчихаться, хриплю я.

– А чего нет? Всякое случается, ― многозначительно хмыкает Лиза. ― Раз моё замужество накрылось чужими сиськами, хоть на твоей свадьбе погуляю.

– Фу на тебя.

– Что, не нравится Булатик? Очень даже симпатичный. Он мне, кстати, кого-то напоминает. Только понять не могу: кого.

– Психа с весенним обострением. От тех тоже не знаешь, чего ожидать.

– Не, ты дверку, конечно, закрывай. На всякий случай, мало ли что. Но над моим вариантом поразмышляй ― богатенькие мальчики всё же на дороге не валяются.

– В ютуб залезь. Этот с расквашенной физиономией где только не валяется, ― Лизон хихикает, оценив шутку, но на этом тему соседа и его моральных качеств мы прикрываем. И без того слишком много внимания оказано его персоне, а мне, между тем, немножко ссыкотно в комнату возвращаться. А если тень за шторой никуда не делась?

Фух, делась. Через пару часов всё же проверяю это, на цыпочках пробравшись к окнам. Капец. Такими темпами недалеко до паранойи, но нельзя ж опечатать спальню и вообще в ней не появляться. А душно как, трындец! Правда всё, что позволяю себе ― открыть створку наверх, в такую щель точно не пролезут. С проветриванием помогает несильно, зато всё как-то поспокойнее.

Вот теперь можно и немного расслабиться, пожив для себя в собственный выходной. Калинин потихоньку вытряхивается из памяти, но вот загвоздка: его невероятное соблазнительное приглашение на "'свидание" не торопится отправиться следом в утиль.

Ну а что? Я же девочка. Да, знаю, что брошено оно было не всерьёз, только вот картинки в голове выстраиваются против воли. Чисто гипотетически: а если бы я всё-таки согласилась, он был сразу дал заднюю? Или нет? А если бы свидание всё же случилось, то какое? Куда бы он меня позвал? Или сразу в койку потащил? А если бы в койку, я бы…

Брр, стоп, Мира. Хорош пороть горячку. Сейчас понапридумываешь! Меньше Лизку слушать надо, а то пустилось воображение в пляс, не остановишь.

***

Все "романтические" грёзы разбиваются об скалы нерадужной реальности, когда сквозь кирпичную кладку, уже ближе к ночи, начинают разноситься голоса. Блин, опять к нему компашка заявилась. Им там что, мёдом намазано? Устроил притон.

По первой приглушённое бормотание легко перекрывается сериалом, но громкость начинает с каждым разом повышаться в соответствии с эмоциональным диапазоном уникумов, что снова глазеют футбольный матч. Диванные аналитики, блин, нашлись.

Терплю, сколько могу, но когда собираюсь ложиться спать ― не выдерживаю. Ну нет сил, правда. Ладно, когда у самой что-то перебивает их вопли, не так долбит по мозгам, но в тишине это слушать невозможно. Причём у сестры в комнате всё тихо, вся орава топчется именно с моей стороны.

– Иди послушай серенады мартовского кота, ― зову её за собой. Пусть оценит.

Оценила.

– Фига акустика, ― посидев пару минут и угорая с отчетливо доносящихся комментариев, присвистывает она. ― Я раньше не замечала.

– Потому что раньше там никто не жил.

– Но других соседей же так не слышно. Не, иногда скандалят и дети как слоны топают сверху, но всё равно. Не так громко. Эй, спартаковцы, ― рыкает сестра, хорошенько приложив кулаком по стене. ― Громкость убавьте.

– Я ж уже говорил: нужно тише ― приди и сделай, ― долетает в обратку.

– Вот говнюк. И почему ты до сих пор не разбила белочке его орешки? Ты ж вроде не трусиха.

– Не трусиха, но одной идти туда, где топчется непонятно сколько мужиков и порой слышны звуки оргии как-то не улыбается.

– Ничёсе, они и так умеют отдыхать? Завидую, ― Лизка решительно встаёт, разминая до хруста пальцы. ― Ну что, пошли?

– Куда?

– Туда. Нас же позвали. Невежливо отказываться. Ты теперь не одна, а вдвоём не страшно. Где наш веник? Сейчас разгоним этих болельщиков.

Ууу, а сестра завелась. Реально пошла за веником. Боюсь, щас у кого-то телек отрастит крылышки и полетит из форточки. Искать других хозяев.