Читать книгу А была ли синяя птица? Пионерско-мистическая повесть - Ирина Решетникова - Страница 3

До вступления в пионеры дед вывозил меня на пасеку вместе с пчелами и бабушкой. Была обычная, жаркая ночь июня. Та ночь, которая неприменно заканчивается грозой. Здесь ни одна гроза без бури не проходит. Мы спали в палатке, а в деревянном домике находилась кухня. Буре особенно нравилось хозяйничать в нем. Она разносила его на части и на обрушенном потолке устраивала яичницу из привезенной с города корзины свежих яиц, добавляя в нее собранного бабушкой чебреца с «курвой», хранимого под этой корзиной. Ой, это слово она наказала при людях не произносить.

Мы с бабушкой кулинарные эксперименты бури пол-дня вымывали с уксусом и содой, а потом садились пить чай с вишневым вареньем под столетним дубом, и до самого заката она рассказывала мне про военные годы на Смоленьщине и то, как немцы их кормили хлебом. Затем она уходила к деду «под бок», а я наблюдала за тем, как в темнеющем небе появлялись первые звезды. Чем больше темнело, тем больше становилось звезд. Ух ты, сколько звезд! Огромное множество! Их имен я не знала, но бабушка мне рассказывала, что, когда они падают, можно загадывать желания.

И вдруг за спиной послышался шорох. Я вскочила и обернулась. Никого. Тишина. Только в палатке свистящее похрапывание деда. И только слабый свет среди ветвей чинары за деревянным домиком. Может, показалось? Сияние по-прежнему исходило оттуда. Я медленно шла в том направлении, где это сияние только усиливалось. Я забралась на дерево, аккуратно раздвинула ветки и увидела… звезду. Самую настоящую звезду! Я долго смотрела на нее, как вкопанная.

Наконец, я решила взять ее в руки. Я медленно потянулась, но неожиданно она сама, словно одуванчик, опустилась на мои ладони, бенгальским огоньком тепло покалывая кожу. Ночная птица издала протяжный крик, я от испуга выронила звезду на землю. А когда нагнулась вниз, чтобы поднять ее, то увидела, как с неба спускается лунная дорожка. Где-то наверху виднелось темное пятно. Взяв свою звездочку, я стала подниматься к небу. Как же безумно страшно, но, в то же время, так интересно! Я поднимаюсь к звездам, это невероятно! Звездное шоу так увлекло меня, что я просто смотрела и смотрела, как завороженная. Миллиард звезд рядом со мной и я могу потрогать их руками! И вот я уже у цели, тянусь, чтобы вернуть звезду, но ноги соскальзывают, я падаю вниз! Сердце сейчас выскочит из груди! Это конец?!

Открываю глаза. Темнота. Только похрапывание в темноте наперебой мне дают понять, что под боком у деда с бабой. Выходит, это был просто сон?! Как жаль! Это был только мой секрет. Я не хотела, чтобы Клим давал всему этому свое научное объяснение. Поэтому всего лишь ответила:

– Знаю, что чудеса бывают.

Вот так у нас образовалось нечто вроде клуба любителей чудес.

И они не заставили себя долго ждать. После короткой молчаливой передышки мы вдруг в один голос сказали:

– Милиционер родился, – и засмеялись.

Клим посмотрел на Мурата и сказал:

– А знаете, в прошлом году ребята рассказывали, что поблизости от лагеря жил один шаман. Но видеть его никто не видел. Хотя слухов о нём ходит огромное множество. Вот было бы здорово его встретить!

Я почесала лоб и сморщила нос:

– Впрочем, что-то мне не очень хочется превратиться в лягушку в пионерском галстуке на утренней линейке. Хотя я бы с удовольствием поцеловала того лягушонка, который бы превратился у меня на глазах в прекрасного принца и подарил бы мне красные лаковые туфли, – сказала я, почувствов прилив жара к щекам.

– Дэвушки всегда думать о прикрасных прынц! Смотри, я есть джигит, я не прынц, – и весело постучал кулаками по груди, напоминая тарзана.

– Да, девчонка же. Что с нее взять? Чудесные превращения, думаешь?! – подтвердил Клим и оставшийся до лагеря путь мы смотрели на горные вершины и молчали.

«Ах так», -подумала я и мне очень захотелось, чтобы как можно скорее представился случай, где я смогла бы доказать, что и с нас, глупых девчонок, было чего взять.

По приезду в лагерь мы оказались в одном и том же отряде. Павильон для девочек второго отряда находился позади комнаты для вожатых, а для мальчиков – в стороне от кухни, недалеко от нашего. Я зашла туда, чтобы выбрать себе постель. Пока я устраивалась, за спиной почувствовала чье-то дыхание: в трех шагах от меня снова стояла девочка с медно-рыжей косой и черепаховыми очками. Даже имя ей было под стать:

– Какое совпадение! Ты Танюша, а я Варюша.

Она чем-то напоминала мне маленькую маму-утку из сказки «Гадкий утёнок».

– Слушай, Варюша. Ты можешь называть себя, как тебе угодно. Но моё настоящее имя Татьяна. Понятно? Танюша будешь звать свою кошку! – отрезала я. Она испуганно посмотрела на меня и в ее глазах я увидела слезы.

Мне стало неудобно и я сменила тон:

– Ладно, на крайняк можешь называть меня просто Таней. Но не меньше. А ты будешь просто Варя.

– Таня, ты не сердись на меня! Я и в автобусе тоже не хотела тебе досаждать. Просто меня в транспорте укачивает.

Так началось наше более близкое знакомство. Именно знакомство потому, как дружбой это еще никак нельзя было назвать. Для настоящей дружбы ей предстояло меня еще как-то приятно удивить.

Я выбрала себе кровать с удобной большой тумбочкой поближе к проходу. «Варюша», а точнее Варя, заняла место рядом. Она перекладывала из сумки в тумбочку платьица, рюшечки, оборочки, юбочки, куколки и многое другое из того, чего я уже просто не в силах была наблюдать. Дверца тумбочки отказывалась закрываться от такого безобразия. Варя тщетно продолжала с ней бороться.

Я прилегла на кровать, чтобы было удобней наблюдать за ее оправой на вспотевшем носу. Наконец, мне стало ее немного жаль:

– Давай я попробую.

Варя отскочила и освободила мне место. Я втолкнула рукой вещи в темноту тумбочки и затиснула дверцу:

– Куда ты набрала столько вещей? Ты что тут собралась показ мод устраивать? И заруби себе на носу: «мода проходит, а стиль – остается». А для стиля совсем не нужно иметь тысячу юбок и платьиц.

Потом добавила уже мягче:

– Это ведь пионерский лагерь. Здесь нужна только удобная и практичная одежда.

– Не сердись, Таня. Я просто не смогла отобрать, что взять с собой, а что оставить. Вот и получилось так много всего.

Я отложила в сторону свой незаменимый теннисный мячик.

– Ну, ладно. Мы вместе чтобы-нибудь придумаем. Можешь моей тумбочкой пользоваться, если надо. Она у меня почти свободная.

Варя посмотрела на меня преданными глазами и закивала головой.

После приветственного обеда, который состоял из борща, мясной запеканки и яблочного компота, нас повели на знакомство с лагерной территорией. Все было, как и в прошлый мой приезд, с тех пор как я стала пионеркой: площадка для линейки, комната для вожатых, столовая, медпункт, маленький стадион с душевыми, туалетные, прачечная, столовая и место встречи с родителями при входе на лагерную территорию. Вот только поле для костров, ранее свободное на все четыре стороны, обнесли проволочным забором.

– Воспрещается выход за территорию лагеря. За нарушение этого правила – исключение и соответствующее письмо в школу, – строго сказал старший пионерский вожатый Зафар, высокий парень с квадратным лицом и пружинистыми волосами, погрозив при этом пальцем. – Всем понятно?

После осмотра лагеря до ужина было свободное время. Поэтому я пошла на поиски Клима и Мурата. Увлекшись вопросом: «Где же они могут быть?», я не заметила, что за мной увязалась и Варька. Когда я подошла к беседке, было уже поздно ее отшивать, поэтому я буркнула им:

– Это моя соседка по павильону.

Варя с кокетством подала руку сперва Климу, затем Мурату и мы сели на скамейку, с которой открывался вид на костёрное поле.

Мурат указал вдаль, где ветер гнул камыши, и начал рассказывать:

– Видите тааам.. где камыш туда-сюда, есть трясина такой. А за трясиной, дэревья… и есть дом с шаман. Злой такой шаман..

– Ты что был лично с ним знаком? – поинтересовался Клим.

– Неее, люди говорила. Мать мой знает. – Мурат бросил взгляд в сторону камышей. Там звезды часто часто подать. Падать.

– Ни за что не поверю! – Варя соскочила со скамьи и всплеснула руками. – Я ведь о них только в сибирских легендах слышала.

Климу, похоже, ее эмоциональный всплеск пришел не по нраву:

– Это не сказка. Мы тебе про то, что на самом деле есть рассказываем. То, что люди видели. А ты – могила. Поняла?

– Могила, могила, да и только, – пробормотала Варя и скрестила пальцы у губ.

Это странное слово вдруг застряло комком в горле, от чего голос мой задрожал :

– А как он выглядит? Кто-нибудь когда-нибудь с ним встречался?

– Нет, девушка-хон. Все его бояца, как огонь. Я совсем не хочишь быть серый камэнь или зеленый змея, – от испуга акцент Мурата стал еще хуже.

Варя, казалось, знала о шаманах намного больше:

– На Севере они живут. В юртах среди стада оленей. Лечат людей от болезней. А еще разговаривают с душами умерших. У шамана есть свой бубен. Так вот им он призывает духов. И, если захочет, может превратиться в любого животного. Любого, какого захочет.

Мальчишки смотрели на нее с явным любопытством, а я подумала: «Вот тебе и Варюша. И откуда она все это знает? Прям ходячая шаманская энциклопедия!»

Она простодушно ответила:

– Просто мы с папой какое-то время жили летом в деревне, в Якутии. А там бабушка Нюра, наша соседка, все обо мне заботилась. Мамы у меня нет, понимаете? Так вот, однажды, во время каникул, она меня отвела к одной шаманке, чтобы свести бородавку. Такая страшная вот здесь была, – и она показала на свой большой палец. – Так вот, баба Нюра мне рассказала, что у каждого из шаманов есть свой дух-хранитель или даже несколько. Эти духи наделяют их силой, которая помогает им подчинить себе злых духов. И знаете где живут эти духи?

– Гдэ? – Мурат смотрел на Варю словно кролик на удава.

– Не в этом, а в том, другом мире.– Варя выпрямилась, голос ее звучал уверенно. Она была в своей стихии.

Клим прищурил глаза и засомневался:

– Ну и что, сошла бородавка-то?

– А то как же. Я даже и не заметила.

– А что ты еще знаешь? – строго спросил Клим.

– Помню только, что бабушка Нюра говорила, что нужно успеть до новой Луны к ней попасть, иначе силы ее ослабеют.

Мурат снова посмотрел на нее с интересом.

Как же меня злило ее поведение! Она все время пыталась быть первой. Я принялась придумывать что-то такое, чтобы непременно всего этого избежать. Тогда я дала волю фантазии, которой мне было не занимать:

– А я знаю как выглядят настоящие шаманы! У него длинные седые волосы, подобранные вышитой лентой, одежда из убитого медведя и ожерелье из зубов акулы. А при в ходе в его жилище на колах много черепов и шкур самых разных животных.

Но меня уже никто не слушал и мальчишки заторопились в павильон. Я очень разозлилась на Варю и вовсе не собиралась больше терпеть ее выходок.

Поэтому, когда Клим и Мурат удалились, я начала её отчитывать:

– И кто тебя за язык тянул? «Видела она шаманку». «Знает она о шаманке». Тоже мне, всезнайка! Еще в подруги набиваешься! Нечего встревать без спроса в наши разговоры!

Варя опустила глаза и почти заплакала:

– Таня, я не хотела. И что это на меня нашло? Прости. Я больше так не буду.

Затем она оживилась и, заглядывая мне в глаза, спросила:

– А ты действительно видела шамана? Ух ты, так по-правдышному его описала!

– Не подлизывайся теперь! – отдернула я ее.

Но потом, уже несколько мягче, сказала:

– Ну, хорошо. Пойдем в отряд. Мне нужно еще переодеться к ужину. «И что мне с этой антоновкой теперь делать? Пристала, как репей. Поди ее теперь отцепи!»

…Перед входом в павильон странная синяя птица с желтым клювом и черным пятнышком на нем, слетела с ели, закричала и исчезла за костёрным полем, в камышах.

«Ух, ты, – подумала я. – Наверняка без шамана здесь не обошлось. И про звезды тоже совпало».

– Какая странная птица. Очень похожа на птицу счастья, – сказала в пол голоса Варя. – Правда Таня? Что же это еще может быть?