Читать книгу Маленькая вещица для хранения драгоценностей (сборник) - Ирина Сабенникова - Страница 8

Только не надо рассказывать мне о Единороге. Конечно, он добрый и нежный, правда, в любое мгновение может пронзить ваше сердце, и вы не успеете даже вдохнуть поглубже, чтобы перейти в мир иной с каплей пьянящего весеннего воздуха и выдохнуть его уже там, в Зазеркалье, везде любят подарки, тем более неожиданные.

Средневековые легенды утверждают, что единорог нелюдим, неутомим в борьбе, но становится абсолютно покорным подле девственницы, а его крик подобен звуку колоколов. Согласно легендам, единорог живет тысячу лет и является благороднейшим из животных. Его сказочный образ как только не трепали в Средние века: он становился атрибутом военачальников, эмблемой воинских частей и знатности рода. Его изображение помещали на медальонах, гравюрах, шпалерах, знаменах и гербах. Но самое примечательное – он всегда присутствовал там, где поэтизировалось рыцарское служение даме, где славили верность и целомудрие. И лучшее тому подтверждение – музей Клюни в Париже, где сохранился целый цикл шпалер, изображающих укрощение Единорога Прекрасной дамой. Более поэтического образа представить себе трудно. Все шесть шпалер «Дамы с Единорогом» объединены общей темой. В удивительном саду стройная молодая женщина с задумчивым взглядом, лицо которой всегда иное, воплощает поэтизированный образ рыцарской мечты о Прекрасной даме. На каждой из шпалер присутствуют единорог и лев, создающие во взаимосвязи с дамой некий образ картины. Считается, что пять из шести гобеленов символизируют человеческие чувства. Первая шпалера показывает отдыхающего единорога – душу, созерцающую духовное, любящий взгляд единорога и смотрящей на него Дамы символизирует Зрение. Другая шпалера – «Музыка сфер»: Лев и Единорог улыбаются, видя, как душа – Дама слушает музыку. Третья шпалера говорит о вкусе, но Дама отказалась от него: она кормит из чаши Грааля Сокола. На четвертой шпалере, «Обоняние», Дама плетет венок из цветов, но венок она плетет не для себя. «Осязание» – пятая шпалера – символизирует прикосновение Дамы к рогу Единорога. Взгляд Дамы суров и тверд, она полна решимости. Наиболее загадочной остается шестая, самая большая из шпалер – «Мое единственное желание», где девушка кладет в ларец свои украшения, что, возможно, символизирует отказ от пагубных страстей. Девиз «Мое единственное желание» написан на шатре, куда Дама сможет войти, отрекшись от материи, олицетворяемой драгоценностями. Жорж Санд видела восемь гобеленов и описала два утраченных. На одном Дама сидела на троне, на другом – ласкала двух белых единорогов. Но мы их уже не увидим. Единорог на всех шпалерах олицетворяет духовное начало.

Именно тогда, в полутемном зале, где старинные гобелены словно таяли на стенах, обращаясь тем самым в реальность, и оживал их завораживающий воображение темно-розовый фон, сплошь усеянный веточками разнообразных цветов, она впервые узнала Единорога и поняла: это любовь навсегда. И пусть вам не покажется странным, что в то время она ждала ребенка, который обещал стать красивой девочкой, а рядом всегда был другой – очаровательно красивый мальчик, смотрящий на чудесного единорога глазами своей матери.

Поэты воспевали Единорога, алхимики приписывали его рогу лечебные свойства – выявлять яды и посылали на его отлов целые экспедиции, английскому двору Елизаветы I – девственницы рог этого животного стоил десять тысяч фунтов. Для фантазии, согласитесь, дороговато. Но это уже другая история о мудрых правителях, коварных отравителях и дворцовой интриге, а не о любви. Не наша история.

Вы все еще не уверены, что единороги реальны, потому что никогда не встречали их на улице? Что ж, возможно, в своем неотразимом образе они и пребывают в каком-то ином измерении, становясь видимыми нам именно как единороги, при определенном стечении обстоятельств и временном совпадении, в этом вы, надеюсь, не сомневаетесь? Разве не так же обстоит дело с вашим собственным двойником, который всегда вам противоречит и появляется в самые неподходящие моменты, смущая ваш уже устоявшийся покой, начинающий попахивать трясиной. Вот так и единороги – живут среди нас, если особенно не приглядываться, обычными людьми, а совпадет время – и они вдруг преображаются. Живут-то они живут, но к людям относятся настороженно, и не без основания. Люди всегда охотились на единорога из-за его гордости – волшебного сияющего рога, а единороги, защищаясь, не щадили никого, кроме, как вы помните, девственницы, перед которой трепетно преклонялись, объявляя ее своей дамой, тем самым превращая в рабыню своей любви. Возможно, поэтому они научились так правдоподобно походить на людей.

Если снова обратиться к средневековым трактатам, содержащим не только миниатюры этих волшебных существ, но и описание всех их возможных видов, мы узнаем, что единороги бывают восточные и западные. Казалось бы, малость, но единороги восточные рогаты, словно олени, и низкорослы, западные же достигают двух метров в холке, и шерсть у них плотная, снежно-белая, никогда не имеющая разноцветных пятен, хотя летописцы утверждают, что единороги бывают и черными, как, например, Буцефал – «быкоголовый» конь Александра Македонского, пойманный в Египте и прирученный великим полководцем, а поскольку единороги исключительно преданны тем, кого они любят, то Буцефал оберегал своего друга до самого конца, за что последний построил над его могилой город, который и назвал – Буцефалополисом, это современный Джалалпур в Пакистане, вполне, как вы понимаете, реальный город. Черные единороги не имеют такого выраженного рога, в то время как у белого золотой рог достигает полуметра и он смертелен. В некоторых средневековых трактатах можно встретить информацию о крылатых единорогах, которые похожи на пегасов.

Такими были единороги, но почему были, они есть и сейчас, хотя к концу восемнадцатого века на всей земле оставалось лишь 230 особей, и, чтобы их спасти, люди стали создавать заповедники, вместившие 130 особей, остальные 80 бродили по земле «неприкаянными». К середине девятнадцатого века популяция единорогов немного возросла, но главным образом в Индии: то ли народ там был доверчивей, то ли климат для единорогов лучше. А в Европе, увы, выращивать единорогов в неволе не удалось, так что невозможно определить, сколько «неприкаянных» единорогов сейчас ходит по нашей земле, следит за нами сквозь листву лесных деревьев, прислушиваясь к нашему дыханию на утренней пробежке, вдыхает запах французского парфюма, стараясь найти в этом одуряющем шлейфе чужеродных запахов наш собственный, ни с чем не сливающийся запах нашей юности, которая в нас всегда. Единорог видит и чувствует нас такими, какие мы есть, – вне возраста, вне социального статуса и финансовых возможностей, словно саму нашу душу он видит сквозь стирающуюся от времени плоть. Правда, бессмертная красота души зависит только от нас. Поэтому у кого-то она остается чиста и девственна, а у кого-то – увы. Так что, в сущности, аллегорией является не только Единорог, но и Девственница, которой он служит. Хотя, вспомните, мы пришли к заключению считать единорога реальностью, с тем и останемся, так хочется немного сказки.

Вы, возможно, замечали, что сказки всегда говорят правду: увидеть Единорога – к удаче, это действительно так, но ведь то увидеть, а вот жить с ним рядом – дело другое. Единорог сам выбирает себе жертву или возлюбленную, как хотите, и верно следует за ней, оберегая от всяких случайностей, которые в жизни женщины совсем не всегда бывают неприятными. Его сияющий рог появляется то тут, то там, отпугивая от нее всех и угрожая скорой расправой. Всякий завидует ее безмятежной жизни, но никто не догадывается, что она заложница его любви, от которой уже не спастись. Из этой ситуации только один выход.

Был ветреный апрельский день, море шумело после ночного дождя и никак не могло собрать своих разметавшихся по холодному песку волн, цепляющихся, точно волосы, то за пустую раковину, в которой притаилась ночь, то за сухое, выбеленное до перламутра дерево, наполняя горькой и прозрачной своей водой следы прошедшего здесь совсем недавно человека и нескромно увидевшего это растрепанное мере. Оттого оно и злилось теперь и рвало свои неприбранные после ночного буйства волосы.

А день уже начался, неспешно потихоньку прояснялось небо, стирая со своего лица остатки облаков и становясь по-весеннему синим и позабыто глубоким. Видя такую красоту, начало успокаиваться и море, хотя шум его все еще путался в прибрежных соснах, которые раскачивал заблудившийся ветер. Чтобы ему не лететь туда в темно-синюю даль, где рыбацкие лодки застыли на полосе горизонта, нарушая ее первозданную линейную четкость. Нет, он мает людей, рвет с плеч пальто, заставляет обернуться шарфом, надвинуть пониже на самые глаза кепку. А так хочется уже скинуть все и насладиться солнцем, пить его, точно апельсиновый сок, без всякого этикета через край стакана и чувствовать, как весь твой организм насыщается им до самой последней клетки, где-нибудь на кончике мизинца.

И все же утро было чудесным и радостным, оно обещало исполниться во всех своих проявлениях: в двух трогательных фиалках, пригревшихся возле самого забора, в проталинке беспомощно синих подснежников или в пушистых шапочках раскрывшихся навстречу солнцу одуванчиков, еще не проморгнувших каплю ночной росы. Хотелось петь от счастья, но поскольку петь женщина совсем не умела, то шла легкой танцующей походкой, отражающей ее чудесное настроение этого апрельского дня, обретенного ею у моря и теперь отраженного в ее блуждающей улыбке и в уголках смеющихся глаз. Людей в такой ранний час на побережье не было, должно быть, они попросту не знали, что день так чудесен.

Вам интересно, что это была за женщина? Самая обычная счастливая женщина, каких очень мало мы теперь встречаем на улице, тогда как такими должны быть все. Разве не для того женщина приходит в мир, чтобы быть счастливой и через это делать счастливым окружающий ее мир. Больше о ней сказать было нечего, да и чего же больше!

В тот момент, когда она, поднимаясь по склону от моря к небольшой гостинице, прошла уже треть пути и обернулась назад, чтобы еще раз полюбоваться соснами, точно связанными между собой синей лентой моря, не успела заметить Единорога, вышедшего ей навстречу. Однако через пару мгновений она его заметила, правда, позже, чем он выхватил ее своим взглядом из общей картины весеннего утра, отделил от цветка, от маленького серебристого тополя, росшего возле самой тропинки, по которой она поднималась, и уже тут окончательно сфокусировал свой проницательный взгляд на женщине. Единороги видят суть. Возможно, оболочка для них что-то и значит, но главное то, что она оберегает, – все не так, как у людей, а потому мы и не понимаем единорогов.

Запечатлев наконец на сетчатке своего глаза весь трепещущий от восторга облик женщины и все уже про себя решив, Единорог двинулся к ней. Женщина, увидев неудержимо стремящегося к ней Единорога, остановилась, стараясь понять, что это и откуда взялось в этой чудесной картине апрельского утра. Заглянув вглубь себя, она неожиданно встретилась там со взглядом Единорога, который уже туда проник, и сделала то единственное, что могла сделать, – улыбнулась, приветствуя его как давнего знакомого. В ответ Единорог мотнул мощной головой, поймав на кончик рога легкое облачко своего собственного дыхания, и будто бы даже поклонился в знак внимания. Случайная, никем не запланированная встреча состоялась, последующий сценарий был определен.

Признав в женщине Девственницу (не знаю, как это у них, у единорогов, происходит, только девственностью они считают не столько физиологическое состояние, сколько некое состояние женской души, но учитывая, что единороги живут тысячу лет, это как-то объясняется), он приблизился к женщине и доверчиво потерся своей мощной головой о ее плечо, заглянув в ее душу своими печальными глазами, что вызвало в женщине приступ нежности и доверия, что, как вы знаете, смертельно для самой женщины. Смотреть в глаза Единорога – это то же, что долго-долго смотреть на море: сначала ты наслаждаешься им, потом оно пьет тебя, пьет всю, без остатка, и ты навсегда становишься его пленницей. Так и с Единорогом, этим долгим взглядом Единорог овладел ее душой.

– Я помню, как ты вышла из моря, – сказал он ей тихо и печально.

– Я родилась из морской пены? – постаралась пошутить женщина.

Возможно, ей даже льстило, что она родилась подобно Венере. Однако это ли имел в виду Единорог или что-то другое, она, конечно, не знала.

– Нет, конечно. Ты родилась из моей спермы, – произнес он все тем же, без тени улыбки, протяжным грудным голосом, который лишал женщину воли.

– Все женщины так рождаются? – спросила она, еще на что-то надеясь.

– Не знаю, – ответил он равнодушно, точно весь окружающий мир его совсем не интересовал, – но ты родилась именно так. Ты есть Я.

Это был приговор, только она в своем неведении еще не вполне это понимала.

– Но мы же не похожи! – воскликнула женщина, и это восклицание было последним всплеском воли, впрочем, совершено бесполезным.

– Похожи или не похожи – это ведь не так важно, внешнее несходство – ничто. Запомни главное: ты есть часть меня. Наконец она поняла: она – малая часть его, большого и сильного, и перестала сопротивляться судьбе, которая была к ней благосклонна, потому как не все являются частью чего-то значимого, бывают и совсем одинокие, может быть, потерявшиеся части или даже те, которых вынесла волна совсем не в том месте, где было нужно, и вот так, разделенные, они бредут вдоль берега в поисках себя и не могут найти.

Ее отказ от борьбы означал не только капитуляцию, он означал смерть. Хотя смерть была неизбежна в любом случае.

Среди всех известных средневековым авторам видов единорогов выделяются зеркальные, их еще называют Зеркальными Лигами. Шерсть их настолько плотно прилегает к телу, что создает сплошной слой, где каждый зеркальный волосок становится неотъемлемой частью всего зеркального покрова. Серебряный рог также отражает свет, словно зеркало. Эти единороги – весьма неповоротливые создания, хотя неуклюжими их не назовешь. Размером они с лошадь. Обитают, так же как индийские единороги, в местах с теплым климатом. Они вообще очень любят воду, особенно море. Вот и теперь он спускался к воде, а встретил ее.

– Чего же ты хочешь? – спросила его женщина, преодолевая неожиданно сковавшую ее робость.

– Хочу тебя всю, целиком, безраздельно. Хочу, чтобы ты всегда была рядом и мне не надо было оглядываться назад, убеждаясь в этом. Ты пойдешь за мной? – этот вопрос Единорог произнес тем же голосом, не допускающим возражения и шедшим откуда-то из глубины, то ли сердца, то ли…

Но что может обладать большей глубиной, чем любящее сердце? И женщина кивнула в ответ.

Не торопясь они спустились к воде, где уже успокоенные волны тихо ласкали равнодушный к проявлению их нежности берег. Время от времени женщина наклонялась и поднимала с песка белую раковину, долго смотрела на нее, точно примерялась к ее изгибу, который должен был как-то отозваться в ней, а потом либо равнодушно роняла раковину в море, либо бережно убирала в карман пальто.

– Зачем тебе эти холодные раковины? – спросил Единорог, лаская ее томным взглядом своих всегда печальных глаз.

– Они похожи на обессиленных бабочек, опустившихся на песок, мне их жаль, – по-детски просто ответила она.

– Тогда почему одних ты бросаешь в море, других оставляешь у себя? – поинтересовался Единорог.

– В море я бросаю уже мертвых, там их никто не побеспокоит. В карман кладу уснувших, пусть согреются в тепле, тогда их можно будет отпустить.

Единорог низко опустил голову, чтобы женщина могла его погладить, и та, угадав в этом движении навстречу желание, коснулась рукой небритой его щеки.

– Кто ты? – спросила она неожиданно резко даже для самой себя.

– Ты же знаешь, я Единорог.

– Почему же ты выглядишь как мужчина?

– Это совсем не сложно, – ответил он. – Ты видишь меня таким, каким хочешь увидеть, так же как и я, – мы придумали друг друга.

– А что же другие люди, они как видят нас? – почему-то не унималась женщина, возможно, она просто боялась поверить Единорогу и признать, что они не существуют.

– Не переживай, – постарался успокоить ее Единорог. – Женщины, которую ты видишь в зеркале, нет, она только твоя иллюзия, но ничто не мешает тебе ею любоваться. Дай мне свои руки, я их согрею, они совсем замерзли от воды, притаившейся в раковинах.

Женщина прикрыла глаза и протянула к нему руки, которые коснулись плотной шелковистой шерсти Единорога, соскользнули на упругую непослушную гриву, едва не запутавшись в ней, и наконец достигли гладкой поверхности неожиданно мощного рога.

– Ты убьешь меня? – почему-то спросила она, не раскрывая глаз.

– Оставаясь собой, ты будешь счастлива, я обожаю тебя. Но если ты попытаешься изменить своей природе, уйти от меня, я должен буду тебя остановить. Прости, но такова уж моя природа. Я Единорог, и я служу Девственнице.

Женщина резко открыла глаза, ее пальцы касались небольшой горбинки на переносице импозантного мужчины, которого она давно знала, теряла из виду и опять обретала неожиданно и остро, словно приступ тяжелой болезни, которым надо было переболеть, прежде чем наступал очередной кризис и вслед за ним одиночество, которое было еще тяжелее и длилось целую вечность, до следующей случайной встречи. Эти странные отношения были бесконечны, прерываясь на годы, и опять возобновлялись все с той же самой непрочитанной страницы, словно кто-то водил их по невидимой спирали, на разных этапах жизни возвращая к одним и тем же испытаниям. Было ли это счастье, они не знали, но знали определенно: это было неизбежно.

– Что делать? – думала теперь женщина, вновь встретив на своем пути Единорога. – Бежать невозможно, остаться невыносимо, и главное, ты знаешь, что все повторится. Рядом с Единорогом было спокойно и бесконечно мятежно, словно ветер овладел ею, и теперь она мечется, не зная покоя, как только что метались морские волны у берега, там, где стоял уже чуть занесенный песком старый баркас, ожидая, когда о нем вспомнят дети. Они прошли мимо, прикоснувшись к его облупившимся от морской воды бокам, мимо развешенных на ветру рыбацких сетей, которые ловили только редкие солнечные блики, мимо развалившегося за зиму кафе «Робинзон», действительно ставшего похожим на хижину потерпевшего кораблекрушение моряка. Поднимаясь в гору, по дороге среди каменных дубов, они понимали, что назад оборачиваться нельзя.

– Зачем ты всякий раз уходишь от меня? – спросила женщина, не ожидая, впрочем, откровенного ответа.

– Это совершенно не важно, главное, что я возвращаюсь и со мной всегда приходит вдохновение. Разве жизнь без меня ты можешь назвать жизнью?

– Скорее ожиданием встречи, – печально ответила она. – Но жизнь с тобой – предчувствие расставания.

Пояснение: Рог зеркального единорога иногда используют для перемещения в параллельный мир. Совершая магический обряд, рогом чертят на зеркале круг, который становится «дверью» в другой мир. Так же уходит и сам единорог. Единорог будит в душе нечто неопределенное, зыбкое, ощущение неполноты знания и своей собственной незавершенности, словно это он один властен довести нас до совершенства.

Мы не ведаем, каков есть единорог.