Читать книгу Сказка для звезды - Ирина Щеглова - Страница 4

Сомнений не было. Он влюбился. Никита понял это, когда подошел к своему подъезду. В любви он считал себя большим знатоком. Это чувство посещало его уже дважды. Первый раз – в детском саду. Имени девочки он не запомнил. Она была самая большая в группе и самая толстая. У нее были рыжие волосы и веснушки. Никита тогда заявил маме, что женится на этой девочке. До нее он собирался жениться только на маме.

Потом детсадовский роман закончился, девочка куда-то испарилась из его жизни. Зато появилась другая. Вот ее Никита помнил отлично! Она была намного старше его, то есть он – жалкий первоклашка посмел влюбиться в восьмиклассницу. Это случилось в деревне, где жила бабушка Никиты и куда его упорно отправляли каждое лето.

Девочку звали Валя, ее дом был по соседству с бабушкиным. И Никита удивительно быстро с ней подружился.

Дело в том, что у Никиты была двоюродная сестра – ровесница Вали. Благодаря ей Никита и познакомился со своей второй любовью.

Все лето он провел, сидя на крыльце своей избранницы. Он, как мог, ухаживал за ней, безропотно выполнял мелкие поручения и был невообразимо счастлив, когда красавица Валя брала его с собой в деревенский магазин или на станцию. Иногда девчонки смеха ради приглашали его с собой в кино.

В такие дни Никита особенно тщательно готовился, умывался, надевал все самое лучшее, что у него было, и старался вести себя по-взрослому. Он вышагивал рядом, засунув руки в карманы штанов, сплевывал, старался говорить грубым голосом, к месту и не к месту подавал руку Вале. Она посмеивалась добродушно, но никогда не отвергала его руки. С каким же достоинством подавала она свою большую, совсем женскую ладонь, уже огрубевшую от работы на огороде, но с накрашенными ногтями, как поводила плечами и улыбалась!

Вот это была любовь! Ради нее Никита сносил насмешки окружающих, ради нее он, чтоб казаться взрослее, даже пробовал курить. Он заворачивал в обрывок газеты сухие листья, поджигал самокрутку и бесстрашно наполнял рот едким дымом. Дым вызывал тошноту, от него раздирало в горле и наворачивались на глаза слезы, но Никита упорствовал до тех пор, пока Валя не отобрала у него вонючую самокрутку и, тщательно затушив, не выбросила в мусорное ведро.

Она отругала его и даже пригрозила, что если он еще станет курить, то она его прогонит. У Никиты было много соперников. По вечерам к Валиному забору подъезжали парни на мотоциклах и отчаянно сигналили. Валя иногда выходила к ним, разговаривала, перешучивалась, но никогда ни с одним не ездила кататься. Никита очень гордился этим. И еще, он гордился собой. Ведь никому из этих взрослых парней не позволено было сидеть на Валином крыльце! А он, семилетка, проводил рядом с ней столько времени, сколько хотел.

Валя была правильной девочкой, во всех отношениях!

Перед самым отъездом Никиты она подарила ему книжку норвежских сказок «На восток от солнца, на запад от луны». Никогда еще Никите не приходилось читать таких странных, загадочных и таинственных сказок. Эта книжка цела до сих пор. Никита перечитывает ее время от времени и держит на полке вместе с самыми любимыми книгами.

А через год, окончив девятый класс, Валя уехала из родной деревни и поступила в колледж. Так что летом им не пришлось встретиться. Никита сначала сильно переживал, но потом как-то постепенно забылась и эта любовь. Только однажды, когда Никита узнал о замужестве Вали, что-то легонько кольнуло его в самое сердце. Наверное, сожаление.

Потом Никита все время подсознательно искал девочку, похожую на Валю. Но ему не везло. Таких больше не было.

Однажды, правда, он познакомился с девушкой. Она была намного старше, Никита не знал, на сколько. С ней Никита познакомился в больнице. Они вместе лечились в отделении гастроэнтерологии. Девушку звали Светланой, она ходила в потрясающем бордовом халате и домашних туфельках такого же цвета. На фоне старушек, испитых мужчин и хмурых теток Светлана казалась нереальной красавицей. Она даже красилась! Это в больнице-то! Видимо, ей было безумно скучно, и она частенько разговаривала с Никитой. И снова Никита старался вести себя по-взрослому и временами даже сам себе казался таковым. Но потом скучающую красавицу выписали, и они больше никогда не виделись.

А вообще, на девчонок Никите не очень везло. В начальных классах он был толстым, его даже называли жиртрестом. Какие уж тут девчонки?! Потом он вытянулся и похудел, но не настолько, чтоб выглядеть красавцем. Случалось, он ловил на себе насмешливые взгляды одноклассниц или презрительные – родной сестренки, у которой была точеная фигурка. И… отвечал им всем тем же – легким презрением.

С друзьями они давно уже решили, что никакая девчонка не может заменить настоящей мужской дружбы.

И вот шаткое равновесие нарушилось. Появилась Она.

* * *

Утром я столкнулась с Никитой у подъезда. Увидев меня, он смущенно улыбнулся:

– Привет, красивая!

– Привет. Что, сегодня решил здороваться по-русски? – я сделала вид, что пропустила «красивую» мимо ушей, хотя было очень приятно.

Он пожал плечами.

– А ты сегодня рано, – заметила я.

– Так я стараюсь брать пример с тебя, – отшутился он. – Пойдем?

Из соседнего подъезда выбежала Ленка. Заметив Никиту, резко затормозила и пошла к нам навстречу медленно, подняв голову и стараясь прямо держать спину.

– Доброе утро, мышонок, – приветствовал ее Никита. Ленка зарделась, суетливо поправила волосы, прикоснулась к очкам на носу, зашмыгала носом:

– Ой, привет! – проговорила она, окончательно смутившись.

Наше появление в классе не осталось незамеченным. Девчонки тут же стали шушукаться, ребята переглядывались, многозначительно поднимая брови. Я развеселилась. Общение с Никитой явно шло нам на пользу и добавляло популярности.

На перемене к нам подошли девчонки:

– Ну как, осваиваетесь? – спросила одна из них.

– Да, все нормально, – я доброжелательно улыбнулась, хотелось произвести приятное впечатление, тем более, что я узнала ее, это была одна из тех девочек, которая играла в сказке.

Никита маячил за спинами одноклассниц и старался привлечь к себе мое внимание, но его безжалостно оттерли.

– Ты ведь Катя? Так? – спросила девочка, – а ты Лена? – она повернулась к Ленке.

Мы согласно кивнули.

– Я – Ксения, – представилась она. Остальные девчонки тоже назвали свои имена. Мы вышли из класса, окруженные плотным кольцом одноклассниц. Никита плелся сзади.

Как только мы попали в следующий кабинет, прозвенел звонок. Девчонки расселись по своим местам, а Никита, улучив момент, сунул мне записку.

«Теперь тебя возьмут в оборот. После школы вместе?» – говорилось в ней. Я обернулась к нему. Никита сидел, уткнувшись подбородком в сложенные на столе руки. Заметив, что я смотрю на него, встрепенулся, поднял голову, посмотрел вопросительно. Я подняла большой палец. Он сразу же радостно закивал.

Ленка толкнула меня локтем в бок:

– Что он написал? – шепнула она. Я показала ей записку. Ленка хихикнула. А потом задумалась о чем-то и даже как-то отстранилась от меня.

Девчонки не отставали. На следующей перемене мы уже вовсю болтали. Я рассказывала о своей прежней школе, о том, чем занимаюсь, чем увлекаюсь, и прочее. Расспрашивала Ксюшу и других о классе, школе. Потом заговорили о том, кто где отдыхал летом. Я рассказала, как мы с мамой ездили по Европе на автобусе. Есть такой тур. Мама его назвала «Галопом по Европам». Так и есть. Я почти ничего не запомнила. В Париже, например, уже так устала, что все проспала, хотя мама тормошила меня и уговаривала хоть куда-нибудь сходить. Но в Лувре я все-таки побывала, правда, ничего не запомнила. Наверное, надо месяц прожить в Париже, чтоб понять, что такое Лувр.

Зато потом, в июле, родители отвезли нас с двоюродной сестрой в Крым, поселили у знакомых, а сами уехали, потому что надо было на работу. А мы больше месяца были предоставлены самим себе и оттягивались по полной программе!

Ленка все лето просидела на даче, потому что ее родители готовились к переезду, и им было не до отпуска. Тема оказалась благодатная. Все разом заговорили о лете, об отпусках, деревнях, Турции, Кипре, Египте, Краснодарском крае. Кто-то даже ухитрился побывать на Байкале.

Ксюша поинтересовалась, кем работают мои родители. Я ответила:

– Мама – главный бухгалтер в совместной с бельгийцами фирме, а папа – строитель.

У Ксюши родители оказались врачами. Ленка, стесняясь, сообщила, что ее папа и мама преподаватели в разных институтах. Вообще же, я узнала, что у большинства ребят мамы не работают, а если и работают, то в основном с финансами, как и моя мама. У некоторых отцы оказались владельцами собственного бизнеса, были и строители, а также инженеры, был даже один журналист.

В какой-то момент я вспомнила о Никите, поискала его глазами, но рядом его не оказалось. И в общем разговоре он не участвовал. Конечно, ему-то все про всех было известно. Но нам с Ленкой очень хотелось узнать об одноклассниках побольше. Ничего, с Никитой мы еще успеем пообщаться.

Но после уроков Никита неожиданно исчез. Ленка все время оглядывалась, искала его. Домой мы пошли в окружении одноклассников, распрощались почти у самого дома.

Ленка уже скрылась за дверью. Когда я подошла к подъезду, меня окликнули. Это был Никита. Оказывается, он ушел раньше всех и терпеливо поджидал в беседке.

– Как прошел день? – довольно хмуро спросил он, подойдя ко мне.

– Не без пользы, – ответила я, – а ты почему ушел?

Он хотел что-то сказать, но вдруг запнулся, передумал и выдал:

– Знаешь, иногда человеку необходимо побыть одному. Чтоб просто помолчать.

– А я думала, что ты любишь поговорить. – Когда Никита хотел казаться серьезным, он выглядел смешно, и я улыбнулась.

– Иногда я строю из себя клоуна, – вздохнул Никита, – но все время быть клоуном тяжело. Надо и погрустить, знаешь ли… И потом, все эти разговоры…

– Ты о чем? – удивилась я.

– Курятник! – поморщился Никита и стал передразнивать девчонок, – ой, я была в Турции, – кривляясь, пищал Никита, – мы с родителями жили, таком миленьком отеле!

Я рассмеялась:

– Не любишь ты одноклассников!

Он шумно выдохнул:

– А за что мне их любить? Скучные люди!

– Кстати, а ты что делал летом? – мне хотелось перевести разговор на более приятную тему.

Никита качнулся на носках, посмотрел вверх и ответил:

– Я, знаешь ли, не любитель пляжного отдыха.

– А-а-а, – протянула я, – море не любишь?

– Почему, море я люблю…

– Так в чем же дело? – я не понимала, к чему он клонит.

– Ты действительно хочешь знать, что я делаю на каникулах? – спросил он.

– Если это не секрет…

– Я уже несколько лет занимаюсь альпинизмом, – он сказал это нехотя. А я так удивилась, что даже рот открыла. Вот это да!

– Мы тренируемся на склонах, в пригороде или на специальных тренажерах, – объяснил он. – А летом выезжаем куда-нибудь и совершаем восхождение.

– Здорово! – Я все еще не могла прийти в себя после такой новости.

Никита воспользовался моим замешательством, взял за руку и предложил:

– Пойдем, посидим в беседке?

И я послушно пошла за ним. Английского у меня не было. Так что день был относительно свободен.

Мы поставили свои рюкзаки и уселись рядом. Мне нетерпелось расспросить Никиту поподробнее о его увлечении альпинизмом. Это было так романтично! Ведь до сих пор я ни разу не встречалась с настоящими альпинистами.

Я засыпала его вопросами: «А давно ты занимаешься?», «а девчонки у вас есть?», « а что нужно для того, чтоб взяли в эту секцию?».

Никита отвечал обстоятельно: занимается он около года, только это не секция, а клуб, девчонок у них две, правда, они «никакие».

– Знаешь, есть такая поговорка, – важно добавил Никита, – либо ты идешь в горы, либо ты идешь с женщиной, но уже все равно куда… Наш тренер любит ее повторять.

Я немного обиделась:

– Отчего же ваш тренер так плохо относится к девчонкам. Я знаю, что альпинисток сейчас довольно много, да и вообще, среди женщин есть замечательные спортсменки. Это же просто дискриминация по половому признаку!

Никита крякнул и попытался оправдаться:

– Ведь это же не я так считаю, а наш тренер…

– Ну и глупо, по-моему, – я не собиралась отказываться от своих слов.

– И все-таки с парнями работать легче, – мягко заметил Никита.

Я с сомнением посмотрела на него. Да, с таким, как он, в связке будет тяжеловато, вес-то у него большой. Интересно, ему кто-нибудь говорил, что надо бы сбросить несколько килограммов?

Никита словно прочитал мои мысли:

– Ты не смотри, что я такой крупный, – сказал он, – у меня конституция такая. К тому же я еще занимаюсь русским кулачным боем. – Он засопел и добавил: – У меня даже есть юношеский разряд.

Я опешила. Ничего себе! И когда только он все успевает? А с виду и не скажешь, что спортсмен. Я бы точно не подумала, Никита казался рыхлым, без какого-то намека на мускулы. Но внешность часто бывает обманчива.

– Борьбой я давно занимаюсь, – признался Никита, – в детстве я часто болел, подолгу лежал в больницах, лечился в санаториях. И, чтоб как-то себе помочь, пошел в спорт. А данные у меня как раз для борьбы.

Он просто не переставал меня удивлять! Надо же, такой интересный человек! Столько всего знает и умеет!

Потом мы еще долго гуляли, бродили по осенним улицам, не обращая внимания на мелкий дождик. Прятались под навесами магазинов, рассматривали людей и витрины, забрели в парк, Никита попытался набрать для меня букет из разноцветных листьев, но они все были мокрые, а ветки с деревьев я не разрешила ломать. Я так увлеклась, что напрочь забыла о домашнем задании. Вспомнила, что надо домой, когда уже начало темнеть. Одежда и рюкзак порядком отсырели, да и туфли изрядно промокли. Но все равно мне было так весело, что я не замечала ни сырости, ни дождя, ни холода.

Никита проводил меня до подъезда, и мы договорились, что завтра он снова зайдет за мной перед школой.

Маме я заявила, что у нас в классе учится потрясающий парень, спортсмен, и что он мне очень нравится.

Мама сказала, что рада за меня, но на будущее посоветовала брать с собой зонтик, чтоб не ходить в мокрой одежде.

В общем, день прошел замечательно. Отличный был день, правда, вечером позвонила Ленка и обиженно заявила, что видела нас с Никитой в окно. Я не нашлась, что ответить. Попыталась вяло оправдываться, мол, заболтались и все такое. Сообщила, что утром Никита зайдет за нами.

– В конце концов, ты могла оказаться на моем месте, – может, прозвучало и не очень убедительно, но это был последний аргумент. Ленка посопела в трубку и со вздохом сказала «до завтра». И чего она обиделась?