Читать книгу Людмила Георгиевна Алексеева: ВСЯ ЖИЗНЬ – СЛУЖЕНИЕ ДОБРУ - Ирина Соловьёва - Страница 10

В 1929, показав за четыре года армии высокую воинскую и физическую подготовку, а также ввиду хорошего (по тем временам) образования и политической подкованности, по приказу армейского начальства Георгий Филимонов был направлен в Москву для рассмотрения вопроса о его дальнейшей службе в рядах Советской милиции. В столицу он приехал не один, а со своим родным братом Владимиром, и оба в итоге были приняты в милицию.

Георгий (слева) с братом Владимиром.

Вскоре он познакомился со своей будущей женой Марией Васильевной Минкиной, родом из Рязанской губернии, села Кораблино, и через короткое время они поженились. Главе молодой семьи дали служебную комнату на Арбате. Мария Васильевна была тихая, робкая домохозяйка, всю жизнь горячо и преданно любившая своего мужа – бравого красавца Георгия. Жили Филимоновы небогато, но дружно.

В этом же году прошли серьёзные кадровые перестановки в Московском уголовном розыске3. 15 декабря 1930 г. ЦИК и СНК СССР за подписями М. Калинина, А. Рыкова и А. Енукидзе приняли два постановления: «О ликвидации народных комиссариатов внутренних дел союзных и автономных республик» и «О руководстве органами ОГПУ деятельностью милиции и уголовного розыска». Необходимость упразднения НКВД объяснялась тем, что комиссариаты «стали излишними звеньями советского аппарата».

31 декабря 1930 г. постановление ВЦИК и СНК РСФСР упразднило НКВД РСФСР, а руководство милицией и уголовным розыском было передано ОГПУ СССР. Номинально ОГПУ возглавлял Вячеслав Менжинский, но фактически эту роль выполнял кадровый чекист Генрих Ягода. В ОГПУ СССР была учреждена Главная инспекция по милиции и уголовному розыску с отделениями в республиканских, краевых, областных органах ГПУ. В декабре 1932 г. постановлением ЦИК и СНК СССР было образовано Главное управление рабоче-крестьянской милиции при ОГПУ СССР (ГУРКМ при ОГПУ СССР).

Взяв на себя руководство милицией, чекисты тут же принялись наводить порядок в её рядах. Особый указ ОГПУ начала марта 1931 г. предписывал проводить активные мероприятия по чистке личного состава милиции и уголовного розыска. А вскоре, в июле 1934 г. был создан Наркомат внутренних дел НКВД СССР, куда вошло ОГПУ, преобразованное в Главное управление государственной безопасности. Наркомом внутренних дел СССР стал все тот же Генрих Ягода.

Для понимания важности описанных преобразований вернемся на десять лет назад, в первые послереволюционные годы. После революции 1917 г. в Москве резко выросла преступность. Об этом ярко писал Иван Бунин в «Окаянных днях» и дневниках. На волне свержения царизма и перехода власти в руки народа из застенков освобождались не только бравые революционеры, но и настоящие воры. К Арбату и Хитровке, исторически криминальным центрам Москвы, в это время добавилась Марьина Роща, которая оставалась в числе самых опасных столичных районов вплоть до конца 1950-х. На московских улицах орудовали карманники и банды грабителей. Грабежи, разбои и убийства были для Москвы тех лет обычным делом. Это было время лихих налётчиков и «благородных» бандитов. Понятия «уголовник» и «герой» переплетались настолько, что бывшие следователи шли грабить и убивать, а настоящие криминальные авторитеты возглавляли отряды Красной армии.

Легендами криминального мира первых лет СССР были Лёнька Пантелеев (1902—1923), Мишка Япончик (1891—1919) и Сонька Золотая Ручка (Софья Ивановна Блювштейн, 1846—1902). Их судьбы сложились по-разному. Так, Сонька попадалась не раз: её судили в Варшаве, Петербурге, Киеве и Харькове, но ей всегда удавалось выскользнуть из рук правосудия. В 1899 г. Сонька крестилась по православному обряду с именем Мария и в 1902 г. скончалась. После её смерти, по слухам, на деньги одесских, неаполитанских и лондонских мошенников был заказан памятник у миланских зодчих, доставлен в Россию и установлен в Москве на Ваганьковском кладбище, участок №1. Именно сюда нынче стекаются с просьбами «позолотить ручку».

Знаменитый налётчик Мишка Япончик в 1917 г. был по амнистии освобожден из тюрьмы и стал настоящей «грозой» Одессы. Своих маящихся в заключении товарищей он не забывал: в 1918 г. организовал массовый побег из Одесской тюрьмы. Его активное сотрудничество с большевистским подпольем достигло кульминации в разрешении сформировать отряд в составе 3-й Украинской советской армии. Можно лишь догадываться, как сложилась бы судьба этого «благородного разбойника», но в августе 1919 г. Япончик был застрелен.

А вот бывший чекист, молодой следователь Леонид Пантёлкин в 1922 г. был уволен из ГПУ… и стал самым известным налётчиком, Лёнькой Пантелеевым. В 1917 г. он ломал ворота Зимнего дворца и первым использовал символ красной звезды на форме, который позже заимствовал РККА. Но в тяжёлые 1920-е гг., будучи сотрудником ВЧК и работая в Пскове, на одном из обыском он занялся грабежом, что и привело к увольнению из органов. И тогда Лёнька вместе с несколькими сослуживцами и профессиональными бандитами организовал банду, которая регулярными разбоями (а иногда – убийствами) в Петрограде и его окрестностях наводила страх и трепет на население. «Карьера» Пантелеева как на стороне добра, так и на стороне зла была короткой, но яркой и завершилась, в прямом смысле слова, на высокой ноте. В феврале 1923 г. в ходе облавы на «малине» 20-летний Лёнька был убит молодым чекистом Иваном Бусько во время исполнения песни под гитару.

В 1920-е волна бандитизма обусловливалась особенностями социально-экономического развития в условиях НЭПа, в частности, возвращения частной собственности. Однако завершение НЭПа в 1929 г., индустриализация и первые пятилетки привели к заметному спаду преступности, а вооруженные банды орудовали реже. Конечно, непосредственную роль в уменьшении числа бандформирований играли доблестные московские милиционеры, которых государство поощряло за преданность долгу. Так, через три года службы в милиции, в 1933 г., за особые заслуги – задержание банды рецидивистов и проявленные при этом мужество и героизм – Георгия Филимонова направили в отпуск в санаторий в г. Кисловодск.

В правом нижнем углу, в кепке Георгий Филимонов. Кисловодск. 1933 г.