Читать книгу Под крылом доктора Фрейда - Ирина Степановская - Страница 13

Альфия убедилась, что Сурин за ней не пошел, и это привело ее в ярость. Как он посмел? Хорошенькое начало! Она велит ему идти, а он и в ус не дует! Альфия вся вспыхнула, как весенний мак, отчего ее синие глаза еще больше засверкали, и решила, что высказать все, что она думает по этому поводу, может только одному человеку – ее признанному всей больницей кавалеру и другу Владимиру Михайловичу Бурыкину. Поэтому, еще раз оглянувшись и увидев, что коридор по-прежнему пуст, Альфия, рассерженно стуча каблуками, вышла из своего отделения, поднялась на этаж и напористо нажала на кнопку звонка.

Дверь сразу открылась, будто доктор Картошка стоял за дверью и ждал, когда Альфия о нем вспомнит.

– Как ты узнал, что это я? – Она переступила порог его отделения, как своего собственного.

– Я всегда чувствую, когда ты еще только поднимаешься по лестнице, дорогая.

Альфия прошла в его кабинет, расположенный прямо над ее собственным, и с размаху плюхнулась в широкое кожаное кресло.

– Володя, есть у тебя коньяк?

– Для тебя, Алинька, все что угодно.

Картошка вытащил из шкафчика бутылку хорошего коньяка и с удовольствием плеснул по рюмкам.

– Твое здоровье, родная!

– Боже, как пафосно, – Альфия выпила коньяк залпом. – Нет, Вова, подумай только, ну и молодежь нынче пошла! – Она вытянула длинные ноги, закатила глаза и картинно скривила губы. – Взялся черт знает откуда, я ему еще ставку отдала, и долдонит, как попугай на птичьем рынке: «Я хирург, я хирург! Я психиатрию не знаю, но никого слушать не буду!» Не хочешь – катись отсюда к чертовой матери!

– Алечка, не надо так страшно ругаться. Дай черту отдохнуть, зачем ты его беспокоишь? Твоему личику это не идет. – Доктор Картошка подсел к Альфие на ручку кресла и нежно обнял ее за шею.

– Володя, отстань! Мне сегодня не до нежностей. Из меня просто искры летят, так я зла!

– Ну вот и не надо злиться, дорогая! Скушай лучше конфетку! Или вот яблочко!

– Ничего не хочу! – Она закрыла коробку, чтобы не смотреть на конфеты. – Представляешь, я с этим типом ехала сегодня в автобусе. Ты, наверное, видел.

– Не только видел, но и ревновал. – Володя решил налить себе чаю.

– Так не к чему было! – Альфия вдруг поймала себя на том, что как будто оправдывается. – Ну, пошутила с ним немного, в таком стиле, как я люблю.

– Он не скончался на месте от твоих шуток?

– Даже не подумал! Ну, подпустила я немного этакой сладкой жути, пококетничала минуток пять. Вот и все! Но я никак не ожидала, что Саня присватает этого хирурга ко мне в отделение!

– Подумай сама, к кому же еще наш дорогой Александр Борисович мог направить на учебу молодого специалиста, как не к тебе – нашей единственной умнице и красавице. – Володя говорил, а сам нежными, сильными движениями массировал ей шею. – Но все-таки я не понял, что же такого этот парень сделал?

– Он меня не послушал!

– Да как он смел?!

Альфия жалобно добавила:

– Он гнет свою линию.

– В чем?

– Считает, что у девчонки Полежаевой какая-то хирургическая патология.

– Алечка, хочешь, я убью этого придурка?

– Уймись, Володя! – Альфие все-таки было не до шуток. – Ты сегодня приторен, как эти дурацкие конфеты. – Она резко встала и одернула платье. – Мне пора! Пойду, начищу ему все-таки нюх!

Она направилась к выходу, но вдруг остановилась, обернулась и посмотрела Картошке прямо в глаза:

– На душе как-то неспокойно, Володя! Не понимаю даже, в чем дело. Будто что-то отвратительное должно случиться.

Бурыкин спросил уже серьезно:

– Но ты посмотрела эту больную?

– Конечно.

– И ничего не нашла?

– Абсолютно. Но все равно у меня какое-то тягостное предчувствие, от которого невозможно избавиться…

– Тогда, может, четверть таблеточки? У меня есть французские, – предложил Владимир Михайлович.

– А чем собираешься потчевать?

Альфия взяла с его ладони кусочек блестящей облатки с крошечной таблеткой, желтевшей в воздушном гнезде. Перевернула и прочитала название на обратной стороне.

– Ну уж нет. Лучше обыкновенного пустырника тресну. – Она задумалась, и в памяти ее всплыло нахальное, как ей показалось, лицо непрошеного новичка. – Каков все-таки гусь! Журнал «Психиатрия» ему, видите ли, старье!

– Да плюнь ты на него! – Картошка убрал таблетку назад и смачно прихлебнул чай. – Помается он у тебя месяца три, а потом или сам смоется куда-нибудь, или попросишь Саню его забрать от тебя.

– У меня такое ощущение, что это все как-то не к добру! – Альфия задумалась. – Кстати, а сколько сейчас времени?

Картошка посмотрел на свои дорогие наручные часы.

– Почти четыре.

– Надеюсь, наш больничный хирург никуда не ушел. Я ему сейчас позвоню.

– Мудрое решение. Да и куда он, Алечка, денется с подводной-то лодки? Он же на «Шапочке» ездит. А она уходит в город в пять.

– Отлично. Дай-ка мне список внутренних телефонов. – Альфия быстро набрала номер. – Нет никого! Не отвечают. Может, он где-нибудь в отделениях?

В трубке раздался щелчок. Женский голос недовольно ответил:

– Алле-е!

– Это Левашова. Мне Николая Павловича.

Голос в трубке нисколько не подобрел.

– А его нет!

– Где же он?

– Нет и все. Заболел. Имеет право человек заболеть?

Альфия с недоумением посмотрела на Картошку.

– Имеет, конечно, но как же нам быть? Нам нужна срочная консультация.

– Ничего не знаю! Николай Палыч сказал, что, если что случиться – пускай договариваются и в райбольницу везут. Не умирать же теперь ему самому!

– А что с ним случилось? Что-нибудь тяжелое?

– Тяжелое, нетяжелое! Откуда я знаю! Отпросился человек и ушел. Может, ему зуб надо вырвать!

– Ну да. Самое время, – буркнула Альфия и бросила трубку. – Пойду.

Она послала Картошке воздушный поцелуй и вышла из комнаты.