Читать книгу Трансформация – дорога домой. Дочь воздуха - Ирина Сухарева - Страница 6

Поднялись на чердак. За всю свою жизнь ни разу сюда не приходила, не было ни интереса, ни желания, ни необходимости. С удивлением обнаружила, что он оборудован под мастерскую. Крыша из стекол, благодаря чему здесь очень светло днем. Я всегда думала, мама устроила здесь что-нибудь вроде очередного зимнего сада, но нет. Посреди комнаты стоял мольберт, рядом стол, на котором аккуратно разложены кисти, тюбики с краской, рулоны и листы бумаги. На стенах висели множество картин, еще больше стояло просто на полу или лежали на нескольких столах, расставленных вдоль стен. В основном на картинах изображены пейзажи каких-то не настоящих, фантастических миров, от некоторых из них становилось не по себе, они одновременно отталкивали своей неординарностью, невозможностью существования, ломали представление об окружающем мире, переворачивали сознание, с другой стороны, притягивали своей красотой и необычностью, было сложно оторвать взгляд. Даже меня – человека исключительно далекого от искусства, проняло.

Обратила внимание на несколько портретов маленькой девочки, подозрительно похожей на меня. Мама заметила мое удивление:

– Да, я нарисовала несколько твоих портретов, когда ты еще была маленькой, как-то показала один из них, ты сказала, что он просто отвратительный, больше не стала тебя рисовать.

– Так все эти картины Ваши? Вы их сами рисовали? – спросила Оля.

– Да, – ответила ей мама, – все эти картины нарисовала я. Мое хобби с детства.

– Хобби?! – чуть ли не крикнула подруга. – Валерия, Вы потрясающе талантливы! Вам просто необходимо устраивать выставки.

– Кому они нужны? – обвела рукой комнату мама. – Когда-то я показала их твоему отцу, Наташ, на что он ответил, если нравится – развлекайся. Своим знакомым даже не стала – избавила себя от потока их желчи. Поэтому просто иногда прихожу сюда и рисую, исключительно для себя, мне очень нравится.

– Вы не правы, – продолжила настаивать на своем Оля, любуясь одной из картин. – Они потрясающие! Я бы купила, вот эту, непременно, но у меня никогда не хватит денег.

– Я тебе ее дарю, пойдем тебе кое-что покажу, – рассмеялась мама и повела Олю к одному из столов, начала что-то искать в стопке холстов, наконец вытащила два, – смотри, эти две картины нарисовала не я. Первую нарисовал мой ИИ Люцифер, вторую Джоконда, сможешь отличить мои картины и те, что нарисовал ИИ?

Ольга долго сравнивала холсты, наконец сдалась:

– Я не смогу отличить, но, Валерия, я же не эксперт, настоящий эксперт точно отличит!

– Не отличит, – возразила мама, – ни один эксперт не сможет отличить. Даже если я организую выставку и предположим кому-то очень понравится моя картина, ему незачем будет покупать, он просто запросит и его ИИ нарисует, заметь, абсолютно бесплатно.

– Но это же нечестно! – возмутилась Оля.

– Кто тебе сказал, что все в нашем мире честно? Скорее как раз наоборот.

– Вы не правы, если бы все художники рассуждали так же сейчас Третьяковка, Эрмитаж или Лувр пустовали бы. А точнее даже не были бы никогда построены. Зачем? Нет картин – нет галереи.

– Думаю потерю моих картин столь известные галереи как-нибудь переживут. Построены и заполнены экспонатами были задолго до появления ИИ, – мягко улыбнулась мама, сняла со стены понравившуюся картину, протянула Оле.

– Мам, неужели я правда тогда тебе такое сказала? – спросила доселе молчавшая во время их спора, рассматривающая свой портрет, я.

– Сказала. Тем самым вбила последний гвоздь в гроб меня, как известного художника. Услышав твое и мнение твоего отца, я приняла решение рисовать только здесь, вдали от всех, и никогда не выставляться.

– Мам, мы были не правы, твои картины правда классные. Ладно я, что там могла понимать, но отец-то куда смотрел?

– Милая, твоему отцу было всегда наплевать. Он и женился для чего? Потому что нужен был статус женатого, а если семейного, значит более надежного партнера. В бизнесе как? Если у тебя есть семья, жена, а желательно еще и дети – ты гораздо более надежный партнер, меньше вероятности того, что кинешь. Они и политики слышала вещают – «Институт Семьи крайне важен», «Что является нашим приоритетом, нашей главной задачей? Правильно! Сохранить институт семьи», «Долой свободные отношения, только официальный брак!», «Рождение хотя бы одного ребенка первоочередная задача каждого добросовестного гражданина!», думаешь им действительно важно с кем, как и в каком статусе мы спим? Не смеши меня. Запомни, милая, одну простую вещь – людьми, которым есть что терять, легко управлять. Они будут следовать велениям системы ради благополучия своих близких. Свободный человек не отягощённый душевными привязанностями – опасен. Как его заставить жить по определённым навязанным правилам? Лишить жилья? Питания? Хорошо. На одного или нескольких, таким образом, можно повлиять, а что, если их будут сотни? Тысячи? Миллионы? То-то же. Не дай Бог совсем от рук отобьются…

Меня удивило в очередной раз открытие – мама не так глупа, как кажется на первый взгляд, но сказала я совсем иное:

– Как я, например, да, мама?

Мама потрепала меня по голове, ответила:

– Не отбилась от рук. В дурь пустилась – это да. Возраст у тебя такой. Ты всегда была вредной бунтаркой, такой пришла в наш мир. Почему? Ну откуда я знаю. Кто из нас не совершал ошибки в молодости? Все совершали! Я не успела. Отец был крайне строгим, глаз с меня не спускал, едва успела закончить универ, художественный факультет, да малыш, я мечтала когда-то стать известной художницей, сразу выдал замуж за твоего отца. И все… Родилась ты, а дальше череда серых, скучных, ничем не примечательных дней, которые пытаюсь раскрасить хоть какими-то более-менее яркими красками.

– Мам, я же уничтожила кучу своих нейронов головного мозга путем чрезмерного употребления алкогольной продукции, и твоих нервных клеток!

– Солнышко мое, еще с начала 21 века давно известный факт – нервные клетки и нейроны головного мозга со временем восстанавливаются, а сейчас, с медкапсулой – это вообще не проблема. – безразлично пожала плечами она.

– Я Вам завидую, – вмешалась Оля, – у вас потрясающе замечательная жизнь!

– Можешь мне поверить – завидовать совершенно нечему, – отрицательно покачала головой мама.

– Сравните мою и свою, тогда поймете кому точно нечему завидовать.

Во время их нового спора рассматривала свой портрет. Всегда себя представляла совсем другой, была уверена, что остальные меня видят так же, как вижу себя я, неким маленьким чертенком в юбке, скандальным и капризным, чуть что не по мне изрыгающем адское пламя. Как можно любить подобное создание, вышедшее в наш сложный мир из гиены огненной? Но, разглядывая свой портрет, я увидела себя словно со стороны, не своими глазами, а так, как видела меня она. Увидела маленькую, очень красивую девочку, с огромными голубыми глазами. Миндалевидный разрез глаз подчеркивали длинные пушистые ресницы, небольшой аккуратный прямой носик, пухлые губы – маленький ангел, нежно улыбался мне откуда-то из глубин маминого подсознания. Поняла, насколько сильно, насколько глубоко она любила меня все эти годы, не за что-то, скорее несмотря ни на что.

– Мааам, позвала ее я, нам нужно поговорить.

Она прервала жаркий спор с Олей, сказала:

– Нам о многом нужно поговорить, но не сейчас, позже, ты пока не готова.

– Машина ждет у входа, – услышали нудный голос моего ИИ.

– Девочки, вам пора, – сказал мама, – пойдемте я вас провожу.

– Мам, – по дороге задала давно интересующий меня вопрос, – почему у твоего ИИ два имени? У него что раздвоение личности?

Услышав мой вопрос, она рассмеялась звонким заливистым смехом.

– Нет, я расскажу тебе эту историю позже, в следующий раз.

– Ну вот, – обиженно вздохнула я, – так всегда.

– Ничего подобного. – возразила она.

Спустились в гостиную и с удивлением обнаружили ждущего нас отца. Неужели нашел время, вышел из своего кабинета, чтобы проводить меня? Удивительно!

Если мама была высокой, стройной, легкой на подъем, грациозной блондинкой, то отец был полной ее противоположностью. Невысокого роста коренастый брюнет, слегка сутулый, словной сгорбившийся под тяжестью то ли прожитых лет, то ли трудностей в его единственно важном детище —бизнесе. Весь его облик был какой-то скучный, невзрачный. Длинное худое вытянутое лицо, впалые щеки, заостренный слегка выдающийся вперед подбородок. Серые тусклые глаза прятались под нависшими длинными густыми седыми бровями, длинный с горбинкой крючковатый нос, узкие губы. Волосы средней длины, седые, он их почему-то никогда не красил, слегка волнистые, как обычно, рассыпались в творческом беспорядке. В очередной раз поздравила себя с тем, что получилась похожей не на него, а на красавицу маму, даже вздрогнула, представив на минуту, что вполне могло получиться иначе… Я никогда не понимала, что мама вообще могла в нем найти?! Сегодня поняла, она и не искала, ей нашли…

В детстве отец ассоциировался с ужасным, страшным монстром – гоблином, о которых мне читала на ночь сказки няня, еще, кстати, живой человек, роботы их заменившие появились чуть позже, значит приходит этот страшный злодей к непослушным маленьким детям и утаскивает в свой загадочный мрачный кабинет, где, уверена на все сто процентов, немедленно их пожирает… Бррр…

Но сегодня на папино приподнятое настроение указывала легкая рассеянная улыбка на губах и практически идеальная осанка, подобного с ним не случалось последние несколько лет. А может и никогда! Он обнял меня, расцеловал, проводил до машины. Кивком головы попрощался с Олей, признавшись, что был крайне рад знакомству и наш дом всегда держит свои двери для нее открытыми. Взял с меня обещание обязательно время от времени ему звонить. На этой удивительно счастливой ноте мы и расстались. Мама долго махала нам вслед, вплоть до тех пор, пока машина не скрылась за поворотом. В тот миг, когда я перестала ее видеть у меня впервые в жизни слегка защемило сердце! С чего бы вдруг? Поделилась своим ощущением с Олей, на что она удивилась:

– Это, подруга, называется скучать. Ты что никогда не испытывала подобного чувства?

– Ни разу. – ответила я, как бы внутренне, но со стороны рассматривая новое для меня ощущение, которое мне совсем не понравилось.

– Да уж, Натусь, надо нам не только интеллект твой разумный подтягивать, но и эмоциональный! Между прочим, очень полезная и важная вещь.

– Если все, что с ним связанно вызывает такие ощущения – я категорически против куда-либо его подтягивать. Ну или натягивать…

– Так это еще цветочки. Ты когда-нибудь чувствовала боль неразделенной любви? Или ревность, когда объект твоей любви: будь то родители, брат или сестра, любимый человек, обращает много внимания на кого-нибудь другого? Или обиду, когда кто-нибудь обидел тебя словами. Да много чего еще есть из того, что может причинить нам душевные страдания.

– Неа. Ни разу. – отрицательно покачала головой я. – Хотя, подожди, был один похожий случай. Короче, встречалась я с одним утырком, так вот, смотрю он постоянно обдолбанный ходит, никак не могла понять под чем, обнюхивала на алкоголь – не пахнет, препараты медицинские ИИ ни за какие коврижки не даст, думаю чем??? И знаешь чем? Он заставлял ИИ снабжать его Литием!!! Литием твою ж налево. Чистым. Как он обходил медицинский запрет? Во-первых, литий не является сильнодействующим и даже не сильнодействующим наркотическим препаратом, плюс употреблял его в небольших дозах, он же успокаивающе воздействует на организм, чуть употребил, успокоился, расслабился, словно под легким хмельком. Эта хитрожопая падла использовал ИИ, шантажировал его, если не даст, то он себя просто убьет и хана ИИ тоже, точнее отправится на склад в ожидании нового носителя. Чтобы ничего не заподозрили медсмотрители, ИИ ему воспроизводил литий из воздуха, точнее мы же знаем, что везде вокруг нас: в воздухе, в почве, в воде есть практически все известные элементы. Вот он ему его и выявлял, в дозу собирал и потчевал. Я когда узнала, мне стало так обидно, аж почти до боли в сердце, до слез, до скупой одинокой слезинки, чистейшей, словно родниковая вода, стекающая с высокой горы, где не ступала нога человека, после таяния ледника.

Оля, услышав мой монолог резко повернулась, глаза широко открыты от удивления, рот приоткрыт, словно она медленно выдыхала букву О, рукой схватилась за сердце, спросила:

– Боюсь спросить почему тебе именно этот случай стал настолько обидным.

– Да чего тут спрашивать, – махнула расстроено рукой, – потому что он додумался, какой-то вечно радостно спокойный ушлепок, а не я! Капец обидно…

– О ужас… – отвернулась она к окну.

– Точно, – кивнула я, – я потом попыталась своего Нудятину развести на такую тему, но не вышло, слишком он хорошо меня знает, я на подобное не способна.

– Но ты с ним спала!!! – продолжала качать головой Оля, словно никак не могла поверить.

– Конечно. В постели он был неутомим.

– Ты не перестаешь меня удивлять. – грустно вздохнула она.

– Да ладно тебе. Ничего, не переживай. Пошуршим получше по общаге, да хоть по всему универу, найдем мы и тебе кого-нибудь.

На мое замечание она не ответила ничего. Дальше вплоть до самой общаги ехали молча. Оля уставилась в окно, думая о чем-то своем. Я зависла на сайте знакомств, на котором частенько подвисла уже на протяжение двух лет, собачась или обмениваясь непристойностями с различными многочисленными пишущими мне персонажами обоих полов. Давненько на него не заходила. Если не ошибаюсь с самого момента начала учебы в универе.

До общаги добрались быстро. С момента создания аэрокаров, управляемых ИИ, пробки забылись как страшный сон. Ися ждал меня в холле, связался чуть ранее точно узнать во сколько приеду. Как только вошла, он быстро подскочил ко мне, взвалил на плечо, тут же смачно шлепнув по заднице, поднял руку в приветственном жесте Оле, сказал:

– Быть добру, красотка! Или красот? – на секунду задумался, выпалил, махнув рукой. – А, неважно, самый лучший из людей, а тем паче человеков!

– Быть, куда ж ему деться. – усмехнулась подруга.

Да весть о ее болезни быстро разлетелась и здесь. Она и не скрывала. Но в отличие от ее маленького городка, здесь всем было пофиг. Ися повернулся, потопал широким размашистым шагом в свою комнату, так и продолжая нести меня на плече, я только помахала рукой Оле, сделав знак – увидимся позже. Завалившись в комнату, выпроводили Арсения, которые выходя пробурчал под нос что-то вроде: «Да как вы задолбали…» В этот момент его неудовольствие нас меньше всего интересовало.

– Я так соскучился, – прошептал Ися, заваливая меня на кровать.

Выползли из нее в тот день уже поздно вечером, пока возмущенный Арсений не заявил по громкой связи, что, если его не пустят в его комнату лечь спать, так как завтра рано вставать на пары, он напишет на нас коллективную жалобу. Почему коллективную? Наверное, решил так звучит более устрашающе. Как бы там ни было в комнату пришлось его пустить, а я, подмигнув бедолаге отправилась в свою.

Начались хлопотные учебные дни. Оля с головой погрузилась в учебу. Она училась на кафедре генетики, думаю сподвигло на изучение данной отрасли ее собственное заболевание. Сколько я не пыталась заинтересовать ее студентами, я тогда еще не отказалась от мысли найти для нее пару, она только отмахивалась.

Дурацкая идея моего отца пришлась по душе другим родителям. Доступ к алкоголю был полностью перекрыт всем студентам общежития, может и остальным тоже, не знаю, под лозунгом: «Вот получите образование, станете взрослыми, тогда решите надо оно вам или не надо, а пока учиться! И никаких возражений». Жесткая деспотия и полный тоталитаризм!

Чем заниматься бедным студентам по вечерам? Ну кроме секса конечно… Мы накупили настольно-виртуальных игр. Начиная со смешных, вроде, 5000 злобных карт, в которых жестко стебались над политиками, блогерами и иными медийными личностями, или озвучивая всякие непристойности, или просто делясь тупыми шутками; заканчивая интеллектуальными, а затем перешли к психологическим. Последние зашли круче всего. Всегда интересно покопаться в чужих мозгах! Узнать какие-нибудь интимные подробности или личные секретики.

С Исей все было отлично. Ну а что может с ним быть не отлично? Главное не начинать с ним разговаривать. Объясню почему. Как-то захожу в комнату, а он кружится перед зеркалом, разглядывая себя со всех сторон, остановился напротив, поднял руку, играя бицепсами.

– Чем занимаешься? – усмехнувшись, спросила его.

– О, Натаха, класс, что пришла, хотел с тобой серьезно поговорить.

– Ты – серьезно поговорить? Мне становится страшно…

– Да не ссы, – успокаивающе махнул рукой, – сегодня на лекции биологии поведения человека нам рассказывали про животных, короче, там, где самец крутой, ну брутальный, ну типа меня, там значит если самочка залетит, он ее кидает, бросает потомство, идет развлекаться с другими. Ну и типа – если я такой, то я тоже так поступлю. Но я хочу тебя успокоить. Я же не животное! Ты не бойся, я тебя не кину.

– Ой, спасибо родной, ты меня очень успокоил, – поглаживая его по плечу, ответила, подумав про себя, что дозу блокаторов надо все-таки на всякий случай увеличить.

Не самый забавный инцидент, были и покруче, например.

Влетает он как-то в нашу комнату, радостный до безумия, плюхается на мою кровать со словами:

– Натаха, ты не поверишь, что я сейчас узнал, короче, ходил, искал тебя, забрел, попал случайно на лекцию какую-то вашу, филологическую и знаешь, что выяснил?

– Боюсь спрашивать…

– Не боись! Так вот, тебя зовут Наталья, знаешь, что это значит?

– То, что меня так назвали родители?

– Да нет! Натал – это город, я – это Я.

– Пока логично, и?

– Ну что не понятного? Значит ты из города Натала, то есть имя расшифровывается – Я из Натала. Твои родители генетически чувствовали, что оттуда ты, то есть у них это прописано в генах, поэтому они подсознательно, а потом сознательно тебя так назвали.

Я видела, что Оля вся трясется от смеха, зажав рот обеими ладошками, чтобы не расхохотаться в голос.

– Круто, Ися, хочешь я расскажу значение твоего имени?

– Валяй. – радостно позволил мне.

– Смотри, имя твое – Исидор. Иси – от слова ищи, просто придумал имя ребенок еще не выговаривающий правильно букву Щ; Дор – от английского слова door, их сейчас очень много в нашей разговорной речи используются, что означает – дверь. Соединяем. Получаем – Исидор значит – Ищи дверь!

– Оу… – задумчиво ответил он.

– Не волнуйся, тебе и искать не надо, я помогу, она вооон там! Сразу за тобой.

– Ты чего такая злая? – спросил и слегка ущипнул меня за грудь.

– Не злая я, – ударила его по руке в ответ, – справедливая.

– Помнишь, мы недавно говорили о том, что я брутал, и последствия моего этого?

– Ись, ну какой ты на хрен брутал? Все твои мышцы – это синтетика. Ты хоть раз в спортзале был? На пробежку выходил? Хоть в одну спортивную игру играл?

– Неважно, брутал – он у меня в крови, и в генах. Так вот, помнишь, что я тебе обещал?

– Ну помню и что?

– Нам нужно на эту тему серьезно поговорить!.. Оля, можешь выйти из комнаты, Наташе, может стать не удобно от того, что ты тоже узнаешь?

– Пусть Оля останется, – вмешалась я, – у меня от нее секретов нет. Рассказывай.

– Хорошо, – набрав побольше воздуха в грудь Ися выпалил, – я должен рассказать о традициях моей семьи.