Читать книгу Краски. Путь домой. Часть 5 - Ирина Свисткова, Ирина Черенкова - Страница 23

– Вы что с ума все посходили! – Бушевал Оливер в кабинете жены, увидев развал фотографий на полу.

– Нет, мы просто спешим жить, – мягко отозвалась она, – ведь все так зыбко…

О зыбкости ему можно было не рассказывать, сам только что понял очень многое. Но то, что творили вокруг него девушки, походило на всеобщее помешательство, безумный вальс, не иначе!

Началось все с Лиз, затребовавшей Райана Пристли себе в напарники. Оказывается, пока Дениэл лежал в коме, а сам Оливер всеми силами пытался поддержать семью, плутовка уже списала парня со счетов за профессиональную непригодность и нашла ему замену! Нет, конечно же, это очень похвально, что Лиз не опустилась до крайностей и нашла выход из сложившейся чудовищной ситуации, но Дениэл выжил, и как теперь будут обстоять дела на фирме с его возвращением, никто не знал. Когда-то казалось, что без воина весь офис затрещит по швам, но теперь, напитавшись за столько лет его силами, общество, похоже, неплохо справлялось и без него.

Сгорая от разрозненных чувств, Оливер взял тайм-аут в решении этого вопроса, искренне желая обсудить его с шедшим на поправку работником. Лиз лишь пожала плечами и сгребла в охапку Пристли, готовясь к очередной встрече с потенциальным клиентом.

Не успел мужчина прийти в себя от возмутительного сообщения личного помощника, как попал в галерею по прошлому в зеленом кабинете Мелани. Женщина под улюлюканье бодрствующих малышей перебирала карточки вековой давности, которые много лет надежно прятала от дочери, боясь проколоться.

– А как же Алекса? – Удивился глава семьи. – Ты ведь не хочешь, чтобы она узнала все раньше времени?

– Она уже все знает, – доложила женщина все тем же тоном.

Оливер осел на пол рядом с супругой и уставился на нее круглыми глазами.

– Посмотри, какая она милая в Праге! – Протянула ему Мелани очередную картинку. – Ей так идет голубой цвет. Ох, как же я устала от ее черных нарядов, поскорее бы Дениэл вернулся, может, и Алекса стала бы тщательнее выбирать свою одежду?

Изумленный взгляд был ей ответом, и женщина рассмеялась. Похоже, в их доме самыми вменяемыми персонажами была пара младенцев, лежащих на небольших детских шезлонгах прямо на полу.

История о пробуждении девушки вынудила Оливера отправился к ней в спальню, чтобы получить информацию из первых рук. Но после стука в дверь ему не открыли, как обычно. Лишь с третьего подхода створка тихонько отворилась, и за ней оказалась Алекса, которая напугала впечатлительного родителя своим видом до полусмерти. Взгляд ее горел фанатичным огнем, а лицо сияло от восторга, но выглядело болезненным и неадекватным.

– Папа, ты такой красивый… – Проговорила она.

Пусть это будут не наркотики!

Оливер настороженно окинул ее взглядом, шагнул в комнату и обомлел. Все стены, кровать и остальная мебель, подоконник и пол – абсолютно все было заставлено картинами с кошмарными оскалами. Они были повсюду, даже свисали с ниток мерцающих бусин на окне, прикрепленные к ним зажимами. Оливер будто попал в галерею уродов. Они глазели на него со всех сторон, пугали, следили за каждым шагом, высверливали дыры во лбу своими кошмарными текущими глазищами, и светились жуткими разноцветными улыбками.

– Что здесь происходит? – Прошептал ошалело родитель.

Но девушка лишь благоговейно оценивала его этим безумным взглядом. Оливер взял дочь за плечи и попытался увидеть хотя бы отголосок здравого смысла в ее очумелых глазах, но тщетно.

– А Дениэл в курсе? – Спросил отец строго.

– Кто? – Резко включилась девушка, и ее взгляд очистился от фанатичного блеска и наполнился осознанностью.

Алекса огляделась по сторонам и поняла, что перестаралась.

– Я пытаюсь научиться управлять этим, пап, – попыталась оправдаться она, – мне важно понять, как работают «краски».

Тряхнув головой, он едва сконцентрировался на единственном нормальном лице в этой комнате – на ее – и проговорил:

– Алекса, это никуда не годится. Ты устроила здесь музей ужаса, как ты тут планируешь спать? И что вообще все это значит?

Слушая историю дочери, Оливер помогал ей убирать картины в кладовку, морщась. Даже прикасаться к ним было жутко, не говоря о том, чтобы любоваться. По окончании рассказа, он нахмурился и принял решение.

– Я не разрешаю тебе заниматься этим в одиночестве.

– Но Дениэл все портит! – Воскликнула Алекса. – Я не могу при нем отключиться и в полной мере ощутить свой мир, он тут же включает меня назад!

– Работай с доктором Пэрриш, – подсказал отец.

– Ты не понимаешь! Я устала от стен, запретов и костылей, я хочу сама в себе разобраться, – заявила девушка. – Я ценю твою заботу, но сейчас мне необходимо уединение. Прости, папа.

И это стало последней каплей его терпения. Горячо и эмоционально он высказал все, что думает по поводу этой затеи, а заодно запретил опасные махинации с психикой, аргументируя это безотчетным состоянием девушки, лишенной разума.

– Это ужасно опасно, Алекса! – Закончил он свою тираду. – Я запрещаю тебе заниматься подобными экспериментами без Дениэла! Ну, или хотя бы без специалистов.

Глаза девушки мелькнули гневом, но тут же лицо ее стало непроницаемо пустым.

– Хорошо папа, – согласилась она без лишних слов. – Спасибо за помощь, я буду готовиться ко сну.

Растерявшийся родитель покинул комнату дочери и приуныл. Испугавшись за ее здоровье, он опять оттолкнул девушку от себя, как же прискорбно. А ведь когда-то Алекса была одним из немногих его друзей, с которым можно было если не поделиться сокровенным, то хотя бы просто поболтать о насущном, или, на крайний случай, обоюдно приуныть, уткнувшись друг другу в жилетку.

Похоже, Оливер совсем разучился общаться с женщинами, раз ни одну из них он больше не понимает. Мужчина вернулся в гостиную западного крыла и уселся за стол со стаканом воды. Мысли разбегались, словно тараканы, не желая укладываться в голове по полочкам в алфавитном порядке. Руки чуть вздрагивали, а сон, несмотря на довольно позднее время, даже не пытался посетить его. Он уставился в прозрачную жидкость перед носом, пить которую не планировал, и попробовал взглянуть на ситуацию с иной стороны.

Может быть, не в женщинах дело? В конце концов, ни одна из них не занималась ничем криминальным. Разве что, Алекса.

«Позволь ей рефлектировать, Мелани, – поучал он когда-то супругу, возмущавшуюся недопустимыми действиями дочери. – Она имеет право реагировать по-разному на разные вещи, это неплохо».

А сегодня сам не пожелал оставить ситуацию, как есть. Особенно это было странно на фоне того, что Алекса им больше не принадлежала. Совершеннолетняя девушка жила в отдельной части дома со своим кавалером, вела дела самостоятельно, без необходимости контролировать ее или корректировать, более того, справлялась с такими вопросами, которые оказались не под силу самому Оливеру! Так почему бы ей не доверить ее здоровье? В конце концов, желание разобраться в себе – далеко не самое плохое и порицательное, особенно в ситуации, когда начисто забыл собственное детство.

Оливер глубоко вздохнул и потер колючий подбородок. Вероятно, пережив душераздирающие события последнего месяца, он на нервной почве снова пытался панически контролировать неподвластные ему вещи.

Входная дверь тихонько зажужжала электричеством, и щелкнул замок. Полночь.

Видимо, пришло время отпустить вожжи. Алекса вправе заниматься своим здоровьем в том виде, который ей подходит. Мелани может снова заболеть фотографией, если ей так это интересно. А Лиз вполне достойна напарника, потому что одной тащить все на себе ей очень тяжело. Глубоко вздохнув, мужчина, обремененный ответственностью за людей, не желавших поддаваться контролю, поднялся из-за стола и поплелся в спальню, не изыскав для себя иного выхода из положения, кроме как уснуть.