Читать книгу Шабёр - Irina Tis - Страница 3

Сдав пальто в гардероб, я поправила водолазку, замечая на ткани рыжие кошачьи волосы. Пришлось придирчиво рассматривать себя в отражении большого зеркала с лампочками по кругу и старательно снимать шерсть. Закончив, я вспомнила о прическе.

Волосы пушились и лезли в разные стороны, их не сдерживал даже тугой пучок. Очки, благо, я оставила в кармане верхней одежды.

– Чокнутый профессор, – шепнула я отражению, на что сразу услышала учтивое покашливание за спиной.

– Мисс желает пройти к столику?

Обернувшись, увидела лысоватого мужчину в строгом костюме. Он был одет лучше, может ему сходить на свидание вместо меня? Хотелось рыдать, и почему я не послушала соседа и не переоделась? Но вариант «снять водолазку и остаться лишь в юбке» был не вариант. Это мысль рассмешила, немного снимая напряжение.

– Да, столик на имя Гринт, – проглотив смешок, улыбнулась, заранее чувствуя фиаско сегодняшнего вечера.

– Господин ожидает.

Мы проследовали до столика у окна, отсюда совершенно точно открывался прекрасный вид на вечерний Лондон и знакомую улочку недалеко от дома.

Рон, увидев меня, поднялся и помог отодвинуть стул, усаживая меня за стол.

– Я так рад, что ты согласилась, – он улыбался так искренне, что я не удержалась и улыбнулась в ответ, сияя не менее радостно.

– Привет, – поздоровалась, а сама оценивала отутюженную белоснежную сорочку, заправленную в черные брюки, и золотые запонки с изображением льва. Дорого, богато. Я провернула красную ниточку на запястье с металлической совой в виде украшения и в очередной раз подумала, что не подходила этому месту. Тут все были как на подбор: платья и костюмы, изящная обувь. И я – в ботинках с мощным протектором и черной водолазке, скорее всего, с кошачьей шерстью на спине. Сосед бесконечно отвлекал меня своим присутствием, что, уходя, я даже не посмотрела в зеркало.

– Я бы хотел объясниться, – начал Рон, немного смущенно почесывая рыжую шевелюру. Кстати, идеально уложенную. Пряди не выбивались, а были аккуратно зачесаны на одну сторону.

Поджав губы, я кивнула, но слушать извинения не хотелось. Хотелось поговорить, ну, не знаю: о погоде, кино, чем угодно, кроме недосекса много лет назад.

– Может, – я уже начала говорить, но Рон не дал мне закончить. Возможно, это было его грешком не только в постели.

– Я потерял твой телефон, на самом деле потерял. Ты же записала его на уголке газеты, а моя экономка утром выкинула старую прессу, и я не успел перенести его в записную книжку.

– Эм, – я была почти как Томас и его коронное «мя». Можно же было спросить, скажем, у Кетти или зайти ко мне домой… но озвучивать вслух варианты не стала.

– У сестры я постеснялся спрашивать, она закатала бы меня в асфальт. Ты же ее знаешь…

Я знала. От Кетти можно было ожидать всего, рукоприкладства тоже. Однажды она прописала мне затрещину за то, что я доела последний кусок торта. Подруга делала это, конечно, «в шутку», вот только рука у нее была нешуточно тяжелой.

Неожиданно Рон потянулся ко мне рукой через стол и аккуратно сжал мою ладонь. Его пальцы были немного влажные, но довольно приятные, даже несмотря на излишнюю потливость.

– Очень хочу, чтобы ты дала мне еще один шанс, обещаю, я не подведу.

Ну, то ли его рука была слишком влажная, то ли я поплыла от таких заявлений.

– Номер записал? – в шутку спросила, немного разъединяя наши пальцы, давая свежести коже.

– Лучше, – он отпустил руку, откидываясь на спинку стула, подзывая жестом официанта. – Я его выучил.

Это было почти предложение руки и сердца, ну, серьезно. Я не знала телефонов наизусть совсем, ну, разве что домашний в доме родителей.

Официант подошел, и я даже не успела открыть рта, как Рон уже озвучил заказ.

– Рыбу, фирменную, соус без уксуса и поменьше соли, и бутылку Gewurztraminer Alto-Adige.

Я как эта рыба из меню сейчас и выглядела. Открывала рот, хлопала глазами, закрывала рот. Ну, врать не буду, заказ я хотела другой, и уверенный голос Рона слегка испортил аппетит.

– Надеюсь, ты не против? – уже после ухода официанта, спросил Рон, улыбаясь так, словно заказал не простую рыбу, а золотую, которая сейчас исполнит три его желания.

– Нет, – соврала, мысленно давая себе оплеуху. Я же не любила рыбу, вообще, ни разу. Никакую и даже филе, но портить впечатление не хотелось.

– Просто я подумал, что могу позволить себе шалость и заказать за двоих.

Шалость не удалась. Разговор не клеился, рыба в рот не лезла, что не скажешь про вино, особенно на голодный желудок. Рон говорил, говорил, а я слушала и пила, пила и слушала. Порой он касался моего запястья, иногда шутил на тему своих ресторанов и всячески ругал принесенный соус, объясняя, что его измельчили механически, а нужно было вручную.

Я делала ему скидки, понимая, что он в этом разбирается, и он видел меня голой и все равно пришел на вторую попытку свидания.

Когда вино плескалось уже разве что не в глазах, внезапно я осознала, что свиданию пришел конец и единственное, что Рон узнал про меня, – это то, что у меня есть кот. И в этом ему помог торчащий кошачий волос на плече. Я любила слушать, так мне казалось. Рон был хорошим собеседником, но я почувствовала себя слегка не на свидании. Казалось, диалог должен строиться не из монолога о еде. Но вино скрасило, заливая тоску.

На стол лег счет, а Рон, продолжая болтать, вложил туда определенное количество купюр и, извинившись, отошел на несколько минут.

Я не удержалась, засовывая нос в черный кожаный прямоугольник. Рон оставил ровно плату по счету и не оставил чаевых. Я сморщилась и перепроверила еще раз. Но, не найдя «чая», достала из кармашка юбки смятую купюру и засунула поглубже, чтобы ее не было видно сразу. С такой кругленькой суммы и с таким обслуживанием не оставить чаевые было преступлением. Меня всегда воспитывали так, чтобы я одинаково относилась и к продавцу в кофейне, и к случайно встретившейся знаменитости. Люди всегда оставались людьми, в независимости от их статуса и положения в обществе.

Быстро убрав счет на прежнее место, я посмотрела на свою расковырянную рыбу. Рабочая схема: если не хочется кушать, размазать все по краям.

Рон вернулся, лучезарно улыбаясь, занимая свое место напротив.

– Не желаешь сегодня остаться у меня? – в его глазах светилась надежда, а в моих плескался алкоголь. Сны ворвались в мысли, и я покраснела, как рак в кипятке. Секса хотелось больше, чем спать в текущем состоянии. Но наше свидание однажды уже закончилось постелью.

– Я бы не хотела спешить… – немного виновато сказала, а сама мысленно думала, каков Рон без рубашки, есть ли у него рельеф на теле или волосы на груди. После прошлого позора я не помнила почти ничего.

– Конечно, Амелинда, я разделяю твои желания, – он приподнялся, и внезапно Гринта стало два. А количество бокалов вина смешалось, лавируя на границе пары бутылок на двоих.

– Я, кажется, в щи, – призналась, поднимаясь и придерживаясь за угол стола.

– Что? – Гринт поднял вверх четыре брови, и я хрюкнула в ладонь.

– У меня коллега из России, Виктор, вот он так на корпоративе говорил и пил что-то с перцем.

Казалось, это было самое длинное предложение за весь ужин. Вино просилось назад, я краснела, бледнела и возможно зеленела вновь, пародируя ужин – открывая и закрывая рот. Но лучше закрывая, удерживая то дорогое вино.

– Я вызову тебе такси, – Рон придержал меня под локоть, пока я не очень уверенно держалась на ногах.

Да, Никсон, тебе светит одиночество в компании кота, но это в будущем, а скоро, кажется, алкогольное отравление.

– Не, – отмахнулась я свободной рукой. – Мне тут близко ж.

Близко ж… Амелинда. Делай вид, что ты трезвая и просто чеши домой. Молча. Рот твой – враг твой.

Такси Рон мне все же вызвал… но таксист был не шибко счастлив, когда я начала рассказывать ему, что у меня сосед бабник, а секса у меня не было со времен Китайской пасхи. Благо, кажется, он и слова не понял, лишь кивая на мои реплики. Последнее, что я помню, – это дверь парадной и чернота.

***

– Доброе утро.

Десять, ровно столько букв в проклятом «доброе утро», и каждая отбивалась как молотком внутри черепа. Если это был ад, то было хотя бы мягко. Я не ответила и даже не приоткрыла глаза, морщась еще сильнее. Голос был мужской, знакомый.

Перед глазами появилась рыба, ресторан и вино, вливающееся в меня бокал за бокалом. Черт, я что опять переспала с Роном?

Со скоростью звука (так мне показалось) я оторвала лицо от подушки, понимая, что меня кружит как на карусели.

– Или не доброе.

Голос опять забарабанил в висках, но теперь я слышала, откуда он исходил. С другой стороны дивана, к слову, не моего. Квартира была чем-то похожа на мою, в центре комнаты стоял диван, перед ним на стене висел выключенный телевизор, никаких домашних цветов или украшений, декора. Книги, книги, книги. Поняв, что я не на выставке и для осмотра неподходящее время, я, оттолкнувшись руками, я приняла сидячее положение, выглядывая как вор из-за спинки кожаного дивана.

– Дьявол.

Сосед приподнял бровь на такое приветствие. Выглядел он свежим, красивым, в домашней серой футболке и черных пижамных штанах, волосы были взъерошены, и было видно, что они еще влажные после душа.

– Что я тут делаю? – сосед опять приподнял брови, а я молилась, чтобы, взглянув на себя, нашла там водолазку и чертову юбку. Перестав пялиться на сидящего в кресле Розье, я резко посмотрела на свои руки и грудь.

Вместо водолазки белая футболка. Проверив, я поняла, что и бюстгальтера тоже нет. От юбки тоже след простыл.

Пока я паниковала, представляя картинки с рейтингом 21+, сосед соизволил ответить.

– Ты спала и, кстати, храпела.

Не знаю, что меня взбесило больше. Приложив руку к ягодице, где недавно прошел синяк, я проверила наличие нижнего белья. Хоть что-то да осталось. Легче стало, но не сильно.

– Я не храплю, – возмутилась, подтягивая вязаный плед выше, пряча колени и кутаясь в ткань, как в кокон.

– И не спишь в чужих квартирах, – Джейми поднялся с кресла, откладывая книгу в сторону, кладя ее разворотом вниз, чтобы не потерять нужную страницу. Огрызнуться я не успела, мне под нос сунули дымящуюся чашку чая.

Я презрительно скривилась, чувствуя, как тошнота подступает к горлу.

– Я не пью чай, – но сухость во рту намекала, что выводы поспешные. Казалось, я не вино вчера пила, а Сахару ела ложками.

– Знаю, но он черный, вкусный, не горячий, и от него станет легче.

– Лучше гильотина, – помечтала, а сама забрала кружку на блюдце, замечая там еще и обезболивающее. Осознание, что я полуголая, вернулось до того, как я сделала первый глоток, выдавая вопрос.

– Где мои вещи? Это от головы? – подняв таблетку, я все же уточнила.

Джейми опять обошел мое лежбище и с наглой мордой хозяина положения сел на диван в мои ноги.

– Пей, – кивнул он, – головы у тебя и так нет, это обезболивающие, – интересно, выливать чай на человека – это плохой тон? Но таблетку проглотила, запивая жижей под названием «чай». Врать не буду: после второго глотка стала вкуснее. – Твоя кофта в стирке, как и другие недостающие вещи.

– Как я сюда попала? – вжимая голову поглубже в шею, я пряталась как можно тщательнее в пледе, заслоняясь белой кружкой как щитом.

Розье улыбнулся так лучезарно, а это значило, что сейчас будет позорный рассказ.

– Через дверь, это же очевидно, – язвительность ну просто зашкаливала. Как и мое терпение. Была бы я чайником со свистком, я бы уже во всю пускала пар.

– И-и-и-и.

– Ну, ты пришла забрать ключи, но потом решила, что моя квартира ближе.

– До чего? – кажется, я позеленела, начиная слабо, но вспоминать.

– До туалета. Алкогольное отравление, тошнота. Ну, вот это все, – сосед покрутил пальцем в воздухе, напоминая откуда и куда двигался поток. От живота и вверх.

– А ты что, волосы мне держал? – по инерции я убрала пряди от лица, задумываясь, что выгляжу, наверное, шикарно.

– Оказывается, твоя прическа была практичная. Не пришлось собирать твои волосы и накручивать их на кулак, – и он говорил это с такой ухмылкой, что вариант облить его чаем больше не прельщал. Хотелось двинуть пяткой из-под пледа по носу. Но резкие движение в моем состоянии были небезопасны.

– Мы что, – я прожевала слова, боясь услышать ответ, – у нас что-то было?

Розье щурил глаза, а я уже записывалась с гинекологу, проживая все стадии: отрицание, гнев и дальше по списку.

– Я, знаешь, не фанат некрофилии.

На стадии торга, понимая, что ничего не было, я вздохнула, убирая чашку на журнальный столик.

– Но ты меня раздел? Или я сама? – хоть бы сама… я как-то прочитала, что если идти на свидание в белье, которое ты не хочешь показывать мужчине, то это убережет тебя от ошибки секса на первом свидании. Ну, от секса спасло, а вот от…

– Ты мне что-то рассказывала про щи и очень старательно и, можно сказать, умело изображала рыбу.

– Боже, – я прикрыла лицо руками, но менее стыдно от этого не стало.

– Боже был тоже, в контексте: «Боже, меня сейчас стошнит». Некоторые твои вещи пострадали, как и мои. Но, благо, инцидент улажен, а улики выстираны.

Не смотря на соседа, я умирала от стыда. После «такого» свидания Рон точно не перезвонит, а при виде соседа я буду разворачиваться на сто восемьдесят и бежать в позоре в закат. Амелинда? Ну как ты так могла…

– Прости, – прошептала в ладони, мечтая провалиться сквозь землю. Молчание затягивалось, и я посмотрела сквозь пальцы на Розье. Его лицо не выражало презрения, отвращение, лишь легкие нотки веселья с долей ехидства.

– Не переживай, это было весело, но больше так не вламывайся ко мне вечером. Я мог быть не один.

Почему-то сорвать ему «не одинокий вечер» казалось не самым плохим из списка. Когда я хотела сказать «спасибо», в дверь постучали, и я подпрыгнула от неожиданности.

– Джейми, это Кейти, нам нужно поговорить!

Пока объект обожания Кейти закатывал глаза, дама старательно стучала в дверь.

– Это та с пакетами? – шепотом спросила, силясь вспомнить ее имя.

Сосед пожал плечами, поднимаясь с дивана, собираясь открыть дверь.

– Кажется, эта была до переезда, – неуверенно ответил Розье, даже не стараясь вспомнить.

– Стой! У меня есть идея!

Очень и очень плохая идея.