Читать книгу Люди-зеркала - Ирина Власова - Страница 27

Забавно. Люди (о-о-о, как это сейчас прям масштабно звучит в моей голове) думают, что мы, зеркала, подобны супергероям. Или роботам. Только роботами, которые убирают за тобой в кафе или открывают двери, уже никого не удивишь, а от нас до сих пор шарахаются. Я думаю, некоторые забывают, что мы отражаем чувства и эмоции человека, а не читаем их мысли. В нашем обществе некоторые чувствуют себя неуютно, как будто мы уличим их в каких-то преступных мыслях, выходящих за рамки правил этикета. Помню, пришёл как-то за молоком в магазин, передо мной было трое. Пожилая женщина с хлебом и пакетом молока. Злость. Тревожность. Безразличие. Немного суховатые эмоции, даже в горле от них пересохло. Парень с девушкой, совсем молоденькие, лет по девятнадцать. Он – страсть, ярость, желание. Она – тоже страсть, стыд, волнение, радость. Если из первой женщины эмоции нужно было «выжимать», как из губки, то парочка оставила после себя лужу импульсов и взрывных эмоций. Они покупали шампанское, сыр, какие-то фрукты, чипсы, сельдерей (я ещё тогда подумал: «При чём тут сельдерей вообще?»). На кассе парень взял неловким стремительным движением ещё пачку презервативов и спрятал за упаковку сыра. Чего стесняться-то, ну? Прямо передо мной стояла женщина лет тридцати пяти, плюс-минус моего возраста. У неё была целая корзина продуктов, как будто она собиралась целую неделю не выходить из дома, а желательно и побольше. В её эмоциональном фоне была и усталость, и боль, и злость, и раздражение, и разочарование, и ненависть, и расстройство, и одиночество, и грусть… Полный спектр эмоций, выбирай что хочешь. Понятно, что отразить страсть я не смог, меня тут же переклинило на злости и раздражении. Я вцепился рукой в край металлической ленты и прикрыл глаза, пытаясь не сказать ничего лишнего. Чёрт, мне всего лишь нужно молоко. Спасибо вам за ваши бонусные эмоции на ночь глядя, но можно мне просто купить молока?

Влюблённая парочка оглянулась на меня с любопытством. Женщина передо мной буркнула что-то типа: «Господи, достали уже, везде эти зеркала». Похоже, она даже не отразила (ха, она и не может, она же не зеркало), что это её эмоции лежат в основе моего поведения. И кто бы мог подумать, но пожилая дама, которая уже складывала продукты в свой пакет и которой оставалось только расплатиться, бросила на меня быстрый взгляд и быстро зашагала к выходу. Без продуктов, без своего пакета. Девушка на кассе кричала ей, что она забыла свои продукты и не расплатилась, но той и след простыл. Я принял это на свой счёт. Как и практически всё в этом мире. Кассир посмотрела на меня укоризненно и покачала головой так, словно я отправил покупательнице какое-то мысленное предупреждение. «Покайся, иначе всему миру будет известно, что ты совершила в свои двадцать семь лет!» Что за бред вообще? Я поймал взгляд кассира и направил его на своё молоко. Чёрт, дайте мне просто купить молока, в самом деле. Люди, успокойтесь, хватит эмоционировать!

Я уже еле держался от переполняющих меня эмоций, как женщина передо мной крикнула куда-то в глубь магазина: «Откройте ещё одну кассу, тут этот, и мне неприятно стоять с ним рядом». Ха, женщина, это взаимно. Я хотел было возмутиться, переполняясь ещё больше её собственным гневом и недовольством, как молодёжь обратилась ко мне: «Проходите перед нами, мы вас пропускаем». Парень слегка отодвинул с ленты свой вечерний арсенал по соблазнению – в первую очередь заветную коробочку за сыром. Я вымученно улыбнулся, потому что выбирать эмоции не приходилось, но постарался найти за гневом этой дамы что-то ещё и сконцентрироваться на том же одиночестве, например, или грусти. Не особо приятные эмоции, согласен, но и не такие яркие и взрывные, как гнев и злость. Я кивнул и прошёл со своим молоком.

Да, люди, нас поддерживающие, тоже бывают. Почему-то их много среди молодёжи. Взрослые люди больше нас боятся – видимо, опять же по причине того, что думают, будто мы читаем все их мысли и раскроем все неблаговидные дела, совершённые ими за свою жизнь.

– А это тебе как? – Кира вышла из дома и вырвала меня из потока моих мыслей. На ней были джинсы и футболка, я даже не сразу понял, что она переоделась. Но если первая футболка была светло-лилового цвета, то эта была жёлтая с цветком, выложенным из страз в районе груди.

– Очень даже! – я улыбнулся и для верности показал большой палец вверх.

Кира стремительно развернулась и пошла обратно домой. Так, к моменту, когда она вернётся, нужно придумать что-то более убедительное, чем улыбка и большой палец вверх, иначе я не выдержу ещё полчаса ожиданий и мыслей о людях, которые меня задевали в моей жизни. Может, показать два больших пальца вверх?