Читать книгу Ирочка, Ира, Ирина - Ирина Яковлевна Ткачева - Страница 2

Ира

Вот так, в играх и шалостях, незаметно пролетели мои восемь классов. Уже понятно было, что в дальнейшей жизни я буду заниматься музыкой, а для этого необходимо поступать в муз. училище. Все мои подружки наметили для себя черниговское, я же вдруг решила, что для меня это слишком мелко, и мы с мамой поехали в Киев. Мама помогала мне готовиться и ходила вместе со мной на все экзамены, которые я сдала блестяще, потому что была очень уверена в своих талантах и умениях.

Моя школьная учительница порекомендовала идти в класс к известному педагогу, гремевшему на весь Киев. Это была очень яркая и неординарная женщина, с бешеным темпераментом и очень громким голосом. Попасть к ней в класс было крайне заманчиво, потому что дети, которые у нее учились, стояли как бы особняком, это была такая особая каста. Они и выглядели как-то иначе, чем все остальные дети, или мне это так просто казалось тогда.

Еще до начала экзаменов, я проходила обязательное прослушивание по фортепиано. Так получилось, что попала я к заведующему отделом. Прослушивание прошло очень удачно, я была уверена в своих силах и сыграла хорошо. Думаю, что произвела вполне приличное впечатление, потому что этот педагог предложил подать заявление к нему в класс. Человек это был очень мягкий, симпатичный и приятный, но я уже видела себя в обойме блестящих учеников Орловой, у которой впоследствии и стала заниматься.

Родители долго ломали себе голову о том, где я буду жить. Общежитие папа сразу же отбросил. Решили искать квартиру с хозяйкой, которая бы меня кормила и опекала. Очень скоро друзья, которых у папы было достаточно в Киеве, нашли подходящую кандидатуру. Это была тетя Майя, Майя Георгиевна, жившая на Печерске вдвоем с дочерью, Олей моего возраста. У тети Майи умер муж, и она одна растила свою девочку, а потому для нее это был очень хороший способ заработать. Я жила у них четыре года, и мы очень подружились, а вернее, просто жили одной семьей. К ним я была очень привязана. До сих пор помню квартиру на первом этаже, не очень светлую, но чистую и уютную. Тетя Майя была отличной хозяйкой, вкусно готовила и заботилась о нас двоих. Она была заядлой театралкой, и каждое лето, когда приезжали на гастроли какие-то хорошие театры, брала целые свитки билетов, сразу на несколько спектаклей. Таким образом, я пересмотрела репертуары многих ведущих московских театров.

Моя учительница была замечательным музыкантом и пианисткой от Бога. Но учиться у нее было очень трудно. В обращении с учениками она бывала очень жестка и даже жестока. Частенько вслед ученику летели метко брошенные ноты. А крик стоял такой, что хотелось как можно быстрее стать маленьким-маленьким и забиться в какую-нибудь щель. Я много занималась, но не всегда понимала, что от меня хотят. Вообще не терплю, когда на меня кричат: мгновенно каменею, тупею и перестаю реагировать. Таким образом, чем больше на меня кричали, тем хуже у меня получалось. Так и не могли мы выскочить из этого порочного круга. Первый год я еще как-то старалась держаться. Но на втором курсе дела пошли и совсем плохо. Папа, правильно оценив обстановку, предлагал перейти к другому преподавателю, но я и слышать об этом не хотела. Во-первых, мне казалось, что никто не сможет меня обучить так хорошо, как Ольга Григорьевна. Во-вторых, я считала, что мой уход будет предательством по отношению к ней. А в– третьих, это стало бы моим первым в жизни поражением, а этого я никак не хотела.

Может быть, так бы это и продолжалось, если бы однажды, после очередной жесткой выволочки, я не обнаружила себя на лестнице, ведущей на чердак. И шла я с отчетливым желанием прекратить свое существование в этом мире. Осознав это, я испугалась и бросилась бежать оттуда, как ошпаренная. В этот же вечер я ночным автобусом приехала домой к родителям.

По дороге домой я напряженно думала о своей дальнейшей жизни. И выход мне виделся один-единственный: просто уйти из училища и сменить род деятельности. Мне, например, нравилась профессия врача, так, чисто умозрительно. К тому же, и родители у меня тоже врачи. Одно я знала точно: никогда больше не подойду к роялю. Да и зачем? То, что я бездарна, уже понятно, здесь ничего изменить нельзя, так зачем терять время понапрасну?

У папы моего на этот счет было совсем другое мнение. Он напомнил мне о том, как замечательно все начиналось, как меня хвалили в музыкальной школе, как я понравилась на прослушивании. Да, все это было, в конце концов были и пятерки на экзаменах в училище, да и первый курс я закончила на отлично. Но при одной только мысли, что я должна оказаться в одном классе со своей учительницей, мне делалось дурно. А потому мой папа и настаивал на том, чтобы я поменяла педагога.

Я долго думала и все-таки не смогла принять такое радикальное решение. не хватило мне для этого ни сил, ни воли, ни желания. И все началось с начала. Бывали иногда моменты удач, когда у меня что-то получалось, но в основном редкий урок обходился без скандала. Спасало только то, что я была молода, быстро переключалась на что-то хорошее и вообще верила в свое светлое и прекрасное будущее. Сейчас я смотрю на все это иначе, понимая, что профессионализм и талант моей учительницы сыграл свою роль. Конечно, подход ко мне должен был быть совсем другим, тогда и результат был бы более ярким, но в целом, из меня получилась совсем неплохая пианистка. Вся беда была в том, что за годы учебы жесточайший комплекс неполноценности выжег во мне все живое. свежее и талантливое.