Читать книгу Лошадь масти игреневой - Ирина Юльевна Енц, Ирина Енц - Страница 9

Мария Афанасьевна встретила стражей порядка настороженно. Без конца с тревогой поглядывая на меня, она принялась накрывать на стол. Как, по-другому то? Гости в доме. Потом, сев на уголок скамьи, сложила свои сухонькие ладошки на коленях и, слегка заикаясь, стала рассказывать о происшедшем. Рассказ занял минуты полторы. Мужчины с недоумением оглядывали дом, словно не веря своим глазам. Такое богатство украли, а в доме богатством и не пахнет. Потом, они долго разглядывали фотографию на стене, на которой Аграфена стояла в свадебном платье и с серьгами в ушах. Пиреев даже взял лупу и долго рассматривал эти серьги. Повернувшись к начальству, молча кивнул. Да, мол, серьги имели место быть.

Все это время, Мария Афанасьевна сидела как испуганный воробушек и жалобно глядела на меня. Я положила свою ладонь на руку старушки. Жест во все времена назывался одинаково: «Не бойся, я с тобой».

Закончив осмотр и, задав все возможные вопросы, а, так же, выпив по кружке чая, «гости» собрались уходить. Перед самым выходом, я шепнула бабульке, что обязательно вечером заскочу к ней.

Выйдя на улицу, я стала приставать к следователю.

– Ну, и что вы собираетесь предпринять?

Мужики хмурились, но, мне все же ответили:

– Ольга Викторовна, вы нам такую задачку загадали … Трудно что-либо найти, не задавая вопросов местным жителям. Думаю, для начала, по ломбардам надо информацию дать. Глядишь, вор и объявится

Я хмыкнула.

– Не думаю, что местные жители, – Я интонацией выделила последние слова, – Кинутся вам рассказывать все, что знают. Вы то уедите, а им тут жить. За такое богатство, тот кто их украл, легко прирежет, даже имени не спросив. А, люди жить хотят. Эти серьги, пожалуй, по цене перевесят все Игнатовское золото. Хотя, я, конечно, не специалист. – Поспешно добавила я. – Да, и в ломбарды их не понесут, если захотят полную цену взять.

Пиреев оживился.

– Кстати, об Игнатовском золоте. Милейшая Ольга Викторовна, вы же в курсе, что вам положено двадцать пять процентов от всего найденного богатства. Это очень крупная сумма. Вас теперь можно считать одной из богатейших невест в наших краях.

При этих словах мы с Володей, не сговариваясь, сурово глянули на следователя. Тот смешался, и принялся неловко оправдываться.

– Я только хотел сказать, что это большие деньги. Вам надо подъехать в район и все оформить, как полагается.

Я усмехнулась.

– Как-нибудь, выберу время. А сейчас, меня больше волнуют эти «Слезы Ангела». Боюсь, как бы снова в наших краях трупы не объявились. Ну, думаю, что теперь это не моя забота. Я вам все сообщила, рассказала и, даже, показала. Работайте товарищи! – Бодрым голосом с легкой усмешкой закончила я. И, сделав ручкой на прощание, быстрым шагом направилась к конторе.

Мужчины стояли и растерянно глядели мне в след.

Несколько часов я провела за тем, что разбирала документы, пытаясь их классифицировать. Покойный охотовед не обладал страстью к порядку. Поэтому, когда я подняла голову от бумаг, за окном уже стояли густые, как крепко-заваренный чай, сумерки. И только тут я начала понимать, что уже скоро на дворе ночь, а Михалыча с Алексеем до сих пор нет. Быстро собрав все документы и аккуратно убрав их в стол, я вышла на улицу. В небе начали загораться первые звезды. Дымок от печей тянулся вверх. Точно, ночью мороз будет. Матильда грустила у коновязи в одиночестве. Заскочив в седло, сначала я поехала к общежитию. Свет не горел ни в одном окне, а на дверях висел замок. Понятно, что здесь я никого не найду. Теплилась надежда, что старый егерь мог легко затянуть Алексея к себе домой. А там … В общем, для молодого неокрепшего, ни морально, ни физически, организма, каким выглядел наш новый зоотехник, могло возникнуть искушение в виде литровой бутылки самогона. Ну, Михалыч, ну змей-искуситель… ! Только срок дай, устрою я тебе взбучку!

По дороге к дому старого егеря, я завернула на конюшню. Ворота конюшни были распахнуты, свет горел, а изнутри слышалось неясное бормотание. Конюх Митяй явно был внутри. Вот еще один стахановец на мою голову! Почуяв Матильду, лошади в конюшне заржали, приветствуя свою сестру по крови. Из дверей показалась голова в треухе. Увидев меня, Митяй разочаровано произнес.

– Здорово, Викторовна!

– Здоровее видали. Ты чего домой не идешь?

Митяй сплюнул на землю себе под ноги, пытаясь изобразить передо мной взрослого бывалого мужика. Но, торчавшие из-под треуха вихры и курносая физиономия восемнадцатилетнего парнишки, с чуть пухлыми, еще по-детски, губами, мешала войти ему в этот образ в полной мере.

– Ага, уйдешь тут домой! Этот ваш новый специалист, Карьку еще не привел. А, коня обиходить требуется, в стойло поставить. Где его черти носят?!

Ответа на этот вопрос у меня не было, только имелись кое-какие догадки, которыми я с Митяем делиться не планировала. Поэтому, я просто сказала.

– Митяй, ты ступай домой. Я сама за Карькой присмотрю. Если что, к себе на заимку уведу, там с Матильдой переночует. Конюшня у меня, конечно, тесновата. Но, думаю, две лошади там поместятся. Так что, ты ступай домой.

Митяй что-то пробурчал неясное, типа «бывают же на свете такие балбесы». Надо полагать, он имел в виду нашего молодого зоотехника. Загремел ключами, собираясь закрывать свое хозяйство. А я направилась в сторону дома Михалыча, вполне объяснимо, пылая праведным негодованием.

Дом Михалыча скоро появился из-за поворота улицы. Но, встретил он меня темными окнами и отсутствием дыма из трубы. Михалыч был мужиком хозяйственным, и, наверняка бы уже, должен был затопить печь. Можно было даже не подходить к дверям, чтобы убедиться, что в доме никого нет. Тревога начала наползать на меня с неспешностью приближающегося хищного зверя во время охоты. Я посоветовала себе не паниковать. Возникла надежда, что вдруг егерю пришло в голову затащить Алексея к Павлу. Я, пришпорив Матильду, заторопилась на край деревни, где стояла кузница.

В кузнице еще горел свет и слышался звонкий перестук молота. Павел торопился закончить калитку для Хворобинской церкви. Во дворе не было видно никаких лошадей. Только из маленькой конюшни раздалось приветственное ржание Воронка. Матильда с энтузиазмом ответила. Двери в кузнице растворились, и в светлом проеме показался Павел. Я спрыгнула с лошади и быстро пошла ему навстречу. Видимо вид имела обеспокоенный, потому что в голосе Павла, задавшего мне вопрос, была тревога.

– Оля, что случилось? – Он нежно обнял меня, поцеловав в щеку.

– Паш, Михалыч вместе с новым зоотехником не приехал из леса. – Жалобно пропищала я.

Рядом с Павлом я сразу начинала чувствовать себя ранимой и нежной, какой и положено было быть девушке.

– Пойдем внутрь. Холодно. Егорка там что-то с ужином колдует. Поужинаем, согреешься и все мне расскажешь.

Мы зашли в кузницу. Я плюхнулась на лавку, а Павел сел рядом, все еще не убирая свою руку с моего плеча. Отчего по всему телу стали расходиться горячие волны, заставляя меня забывать обо всем на свете. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы заговорить серьезно.

– Паш, я сегодня утром отправила Михалыча показать нашему новому зоотехнику место, где планируем разместить лосиную ферму. Тут ехать то от силы минут сорок. А их до сих пор нет. Алексей еще совсем пацан. Городской совсем. Видно, что все его знания пока только теоретические. Тайги совсем не знает. Михалыч то, конечно, калач тертый, но и он, сам знаешь, захочет покрасоваться перед молодым специалистом, пыль в глаза пустить … В общем, волнуюсь я. Я бы сама с ними поехала, да тут из района Пиреев приезжал, по поводу воровства сережек этих проклятущих. Я с ними к Афанасьевне ходила. – И я коротко рассказала об итогах визита районного начальства. В конце рассказа жалобно спросила: – Делать то сейчас что? В лес ехать искать – так это бесполезно. Темень кругом такая, хоть глаз выколи. Даже следов не увидим. А до утра ждать … Смотри, как подмораживает. К утру может сильный мороз поддавить. – И я с отчаянием посмотрела на Павла, будто, ждала, что он одним движением руки решит все мои проблемы и рассеет все мои тревоги.

Павел сосредоточено слушал мой рассказ и с каждым мгновением становился все мрачнее. Потом, дождавшись, когда я замолчала, хмуро заметил.