Читать книгу Гельсингфорсские перезвоны - Ирина ЮРЬЕВНА Пиляр - Страница 12

За церковной калиткой стоял мальчишка и слушал колокольные звоны. Он знал, что в эти часы его никто не обнаружит, можно спокойно слушать, даже прогуливаться вдоль ограды и размышлять. На вид ему было лет двенадцать. Резиновые сапоги по осенней погоде, залихватский шарф, как-то по-особенному закрученный и завязанный на шее, весело раскрашенный рюкзачок за спиной. В руках у паренька был поводок, которым он невольно отбивал такт по своему колену, вслед за колоколами. Собаки поблизости не было видно.

Размышления у мальчишки были не сложные и вполне соответствовали его юному возрасту и пытливому уму.

«Куда уходит этот звук? Такой сильный и протяжный, такой большой… и почти бесконечный… – Он подбирал и не находил слов. – До какой, интересно, высоты, он долетает? До тех верхушек деревьев или выше? До облаков доберется или нет? Вряд ли, наверно не дотянет!..»

Подросток часто по субботам и воскресеньям приводил свою любимую собаку в эту сосновую аллею и прогуливался с ней к морю. Лопоухий друг его с охотой гонялся за чайками на берегу, но стремился не догнать их, а просто попугать, даже поиграть с ними. Чайки не могли разгадать игрового настроя добродушнейшего пса и с недовольными криками перелетали с места на место.

Хозяин пса наблюдал за этими гонками, представлял себя в роли преследователя кого-то поопасней, чем чайки, слушал заливистый лай, перемешанный с тревожными птичьими голосами… И однажды, не сразу отличил в этих звуках еще что-то, а точнее медленно вырастающий над всеми шумами особый звук, очень объемный, с непередаваемыми красками. Волнующий гулкий звон будто бил по сердцу.

Невольно захотелось пойти навстречу этому звону и посмотреть из какого места он доносится. Так впервые мальчишка столкнулся со звучащими по-особенному русскими церковными колоколами.

Как в первый раз, так и во второй, и в третий… и сколько уж их было и не сосчитать, паренек не решался перейти ту грань, которая разделяла привычную прогулочную тропу и тот мир, который скрывался за оградой. Очень таинственный, непонятный и в то же время интересный и притягательный!

Поэтому он большую часть своей прогулки, оставляя увлеченного чайками друга на берегу, сам стоял около калитки или бродил вокруг ограды, из-за которой лились эти бередящие душу звуки.

Чего хотел мальчишка? Точно он и сам не знал. Конечно, интересно было бы войти т-у-д-а, посмотреть, потрогать эти чудо-колокола… Но ему становилось как-то не по себе, когда из-за калитки выходила высокая фигура в сером плаще. Лицо старика показалось ему очень суровым и неприступным. Сам паренек в это время стоял боком к калитке с самым независимым видом, а потом стал свистом вызывать с берега свою собаку.

Старик вначале не обратил на него никакого внимания, и потом, казалось, тоже не обращал. Так решил мальчишка, бережно храня свою тайну. Он уже знал примерно, когда откроется эта калитка, и появится серый плащ, поэтому успевал скрыться за широкими бронзовыми стволами высоченных сосен. Березы так хорошо не укрывали его худенькую фигуру.

Наивный чудак! Звонарь его давно приметил, даже почувствовал, что мальчику не хочется быть обнаруженным и решил до поры до времени его не тревожить. «Такие сами приходят!», – улыбался он самому себе, а мысли ныряли куда-то вглубь, вычерпывая из памяти воспоминания за воспоминаниями, картинки из прошлого, чаще из далекого прошлого, как это часто и бывает у стариков…

Он ведь тоже стоял когда-то подолгу у той колокольни, откуда первый раз услышал звоны местного приходского звонаря. И билось сердце, и не хотелось уходить, а подняться на колокольню было страшно, да и кто бы разрешил ему…? «Что же делать?!» – сам собой вырывался наболевший вопрос.

«Посади саженец деревца, сынок!, – вдруг обратилась к нему в такой момент какая-то старушка в платочке, одна из тех, кто всегда хлопочет на церковном дворе и бегает туда-сюда после службы. Возможно, она по слепоте своей приняла его за одного из мальчиков-алтарников.

– Поднимись, голубчик, к Палычу на колокольню, он тебе все покажет…! Наш незаменимый – и звонарь, и садовник», – это она произнесла уже себе под нос, так, что никто не слышал ее последней реплики.

А после этого случая у местного звонаря появился ученик…

Неожиданно громко просигналила машина и резко затормозила. Старик очнулся и тут же потерял канву воспоминаний. Он чуть было не попал под машину…

«Выбрался, старый! Благодари Бога…! – пробурчал он самому себе. – Про веревку-то и забыл!» Ему надо было приобрести крепкую не тянущуюся веревку для связки зазвонных колокольчиков, и он решил зайти в хозяйственный магазин.

«А видел ли я еще когда-нибудь ту старушку в платочке, благодетельницу мою? Или нет…?» – пронеслась в голове обрывочная мысль и погасла. Дверь магазина хлопнула, поглотив высокую и чуть сутулую фигуру звонаря.

Конечно, в этой заметке Милка имела в виду Антуана, сына Мирки, которого очень любила. Мальчик не говорил по-русски и очень смущался, когда не мог объясниться на этом языке. Он действительно стал приходить и слушать звоны старого звонаря. Колоколов было много, а Милка всегда звонила только в один Благовестник. Антуан хотел, но от стеснения не мог переступить порог церковного двора. Милка поговорила с Миркой, а Мирка поговорила со своими родителями, и план был составлен.