Читать книгу Несерьезные комедии про любовь - Исаак Штокбант - Страница 4

Там же через несколько дней.

Нина. Пригодились тебе лекции Переделкина?

Лена. Пригодились. Теперь я не жалею, что спала на его занятиях.

Нина. Почему?

Лена. Аккуратно пересказывает содержание учебников.

Нина. Зато не надо копаться в книгах.

Лена. Это верно. Студент в книжку заглядывает только в сессию, в основном ночью, а ночью я на трудовой вахте. Как твой жених?

Нина. Нет никакого жениха. Ленка, все это глупая блажь. Ну позвонила под настроение в посредническое агентство: «Двадцать три года, образование высшее, любимое занятие – уход за грызунами. Владею языками: русский без словаря» – и так далее.

Лена. Понятно. Тебе попался экземпляр из клуба «Кому за тридцать».

Нина. Он не из клуба. Он из Америки.

Лена. Американец?

Нина. Новый американец, старый русский. Перемешенное лицо. Здесь был Антоном Петровым, там стал Тони Петрофф. В общем, дяденька ничего, как ты говоришь, совестливый, без вредных привычек, но с комплексами. Ему бы женщиной родиться. У него материнский инстинкт сильно развит. Словом, герой не моего романа. Да и несерьезно все это.

Лена. Для чего же ты все это затеяла?

Нина. Я же говорю тебе, под настроение. Вдруг счастливый лотерейный билет выпадет?

Лена. Со счастливым билетом, подруга, теперь напряженка. У невесты сегодня должна быть отдельная квартира и папа с первоначальным капиталом. Словом, все как в учебнике по политэкономии. Товар – деньги – товар.

Нина. Я не хочу быть товаром.

Лена. И я не хочу. Только нас не спрашивают. Ты знаешь, Нина, о чем я сейчас мечтаю?

Нина. О собственной тачке.

Лена. Ну ее к чертям собачьим, эту тачку.

Нина. Ты же хотела машину?

Лена. Машина, Нина, – это голубая мечта идиотки. Это все прошло. Улетучилось, как дым, как утренний туман.

Нина. О чем же ты мечтаешь?

Лена. О том, что уеду куда-нибудь в деревню учить детишек, как только получу диплом.

Нина. Это уже что-то новое: Ленка Кудрина – сельская учительница.

Лена. Представь себе.

Нина. Бедные деревенские мальчики, твои будущие ученики!

Лена. Почему бедные?

Нина. Им по ночам твои ноги сниться будут.

Лена. При чем тут мои ноги?

Нина. Вспомни практику в Суворовском училище. За что тебя оттуда выставили?

Лена. Там пятнадцатилетние балбесы были. Я им про луч света в темном царстве, а они в «крестики-нолики» режутся. На меня ноль внимания.

Нина. И что тогда предпринимает практикантка Лена Кудрина?

Лена. Ничего такого я не делала… (Смеется.) Ну уселась на стол, как это делают следователи в кино.

Нина. Практикантка Лена в короткой юбчонке взгромоздилась на стол, и у мальчиков, будущих защитников Родины, перехватывает дыхание.

Лена (смеется). Подумаешь. Я же в колготках была. Зато в классе стало тихо. На другой день ребята партами меняться стали. Очередь установили. Те, кто на Камчатке сидел, самые что ни на есть балбесы, на первых партах устроились. Прием сработал. Они мне Островского на пятерку сдали.

Нина. За что же тебя погнали?

Лена (смеется). За одного следопыта. Я не заметила, как он под парту залез, а тут их наставник заходит, майор краснорылый. Все вскакивают, а пацану из-под парты никак не вылезти. Майор спрашивает: «Сидоров, почему ты под партой сидишь?» «А мне оттуда, – отвечает, – нашу учительницу Елену Андреевну лучше видно». В классе хохот. Майор меня – в коридор, лекцию про мое неуставное поведение прочитал, просил больше не приходить.

Нина. Словом, практика накрылась, конец истории.

Лена. Практика накрылась, только истории не конец. Было и продолжение.

Нина. Неужто роман с суворовцем?

Лена. Нина, ты была когда-нибудь в ночном клубе, где стриптизерши работают?

Нина. Не была. Меня это искусство как-то не интересует.

Лена. То, что тебя не интересует, это неудивительно. Но если мужикам до фени, когда перед ними женщина раздевается, это уже, извини, извращение или вообще конец цивилизации.

Нина. Зачем же они к вам ходят?

Лена. Образ жизни такой. Ночные мотыльки. Бессонницей маются, от дневных забот бегут. Кто в компании приходит, кто со своей девчонкой, кто в одиночку коньяк сосет. Ты знаешь, Нина, что самое гнусное, когда стриптиз работаешь?

Нина. Догадываюсь. Раздеваться перед чужими мужчинами.

Лена. Нет, Нина, это не самое гнусное. К этому привыкаешь. Артдиректор без стука в раздевалку лезет – к этому тоже привыкаешь. Самое гнусное в том, что ты на конвейере стоишь. Одна раздевается, потом другая, потом третья, потом до тебя очередь доходит. Они, гости наши дорогие, нас, как лошадь на манеже, оценивают: у кого груди торчком, у кого зад петушком. А то и вовсе спиной к площадке сидят. Ты для них бесплатное приложение к интерьеру и говядине. Жуют, о чем-то разговаривают, смеются. Не до тебя им. У них своя жизнь, свои интересы, свои женщины. Отработаешь, как мартышка у палки, бельишко подхватишь – и в раздевалку. И хоть бы в ладошки похлопал кто-нибудь за твой стыд, твою работу!.. Так вот один захлопал, когда я работала. Смотрю – знакомый майор, который меня из Суворовского выставил. В гражданском костюме сидит, но я его красную рожу сразу узнала. Дождался меня у подъезда, когда я домой уходила. «Извините, – говорит, – очень сожалею, что вас из-за того случая из университета уволили». «Никто, – говорю, – меня ниоткуда не увольнял». «Зачем же, – спрашивает, – вы этим делом занимаетесь?» «Служба, – говорю, – у меня такая. За деньги работаю». «За деньги? – удивляется. – Ведь это нехорошо как-то, безнравственно». «А мальчиков-добровольцев, – спрашиваю, – за деньги на войну, на смерть посылать – это нравственно?» «Ладно, – говорит, – раз ты со своей совестью в ладу, садись в мой «жигуль». Я тебя до дому подкину». Заметь, уже на «ты» перешел. «А сколько, – спрашиваю, – вы с меня возьмете?» «Ничего, – говорит, – с тебя не возьму. Я давно с женщиной не был. Ты мне по пути службой спасения будешь. Я заплачу». Я ему – по щеке. Он на меня с кулаками. Тут наш охранник Вася появляется. «Гражданин, – говорит, – оставьте девушку, а то я вам в порядке алаверды могу физиономию попортить». Вася, между прочим, тоже из наших, студент института физической культуры.

Нина. Подожди, Лена. Телефон звонит. (Сняла трубку.) Алло?.. Я Нина Синичкина… Здравствуйте… Кто говорит?.. Я вас плохо слышу… Николай Галушкин? Напомните, кто вы, Николай Галушкин?.. Ах, вы из международной посреднической фирмы «Любовь без границ»? А где же ваш партнер Лева?.. Оставил фирму? Так что вы хотели, Николай Галушкин?.. Говорите громче, я вас плохо слышу… Предлагаете нового жениха? Вы знаете, Коля, у меня отпала необходимость. Выхожу замуж за Абрамовича.

Лена. Нинка, включи громкую связь.

Голос Галушкина. Будет шутить. У Абрамовича есть жена. Топ-модель, между прочим.

Нина. А он принял мусульманскую веру. У него уже три жены есть. Я у него четвертой буду. Помогу ему деньги тратить.

Голос Галушкина. Без шуток! У меня хороший вариант. Стопроцентный американец. Профессор-лингвист. Специалист по русской литературе. Говорит по-русски лучше, чем мы с вами. Мы стоим у вашего дома.

Лена (сдерживая смех). Зови их сюда. У меня свободный вечер. Устроим международный симпозиум по проблемам языкознания.

Нина. Послушайте, агент Коля, у меня тут подруга в гостях сидит. Тоже незамужняя девица. Может быть, ее ваш вариант устроит?

Голос Галушкина. Сколько лет?

Нина. Столько же, сколько мне. Двадцать три.

Голос Галушкина. Какая собой?

Нина. Красавица. И, между прочим, рост сто семьдесят пять без каблуков.

Голос Галушкина. О’кей! Квартира сто двадцать девять?

Нина. Да. Шестой этаж. Лифт не работает.

Голос Галушкина. Сейчас мы к вам поднимемся. (Нина кладет трубку.)

Лена. Ты хочешь выйти за иностранца? Хочешь отсюда свалить?

Нина. Хотела. Потом раздумала.

Лена. Родину пожалела?

Нина. Сестру. И стариков. Они в деревне живут. И вот эту однокомнатную. И вот этот диван, на котором сплю.

Лена. Понятно. «И дым Отечества нам сладок и приятен».

Нина. Наверное, так.

Лена. Дуры мы, девчонки. У меня тоже вариант был. Немец из Гамбурга. На мне жениться хотел, к себе увезти. «Подождите, – говорю, – герр жених. Мне диплом защитить надо». Он квартиру снимал. Любили друг друга. Потом уехал. Переписывались. А потом бросила… Ладно, иди, принимай гостей.

Звонок в прихожей. Нина уходит встречать гостей, слышны приветствия. Затем в комнату входят Николай Галушкин, приблизительно тех же лет, что и девушки, и второй гость, симпатичный мужчина лет тридцати.

Галушкин. Здравствуйте, девушки. Давайте знакомиться. Я Николай Галушкин, президент фирмы «Любовь без границ».

Нина. Нина.

Галушкин. Нина Синичкина – хозяйка дома. Я это понял потому, что вы нам открыли дверь.

Нина. Скажите, какой Шерлок Холмс!

Лена. Лена, подруга Нины. Двери вам не открывала, и, значит, я тоже здесь в гостях.

Галушкин. Вы, Лена, приятная для нашей фирмы неожиданность. Знакомьтесь, девушки, – наш клиент из Штатов Майкл Горби.

Майкл (пожимает руки девушкам). Майкл.

Нина. Вы, случайно, не из русских, мистер Горби? Ваш папа не Михаил Сергеевич Горбачев?

Майкл. О, Михаил Горбачев – большой человек вашей страна. Но он не мой папа. Мой папа – Семерсет Горкли. И я есть Майкл Горкли. Но мистер Галушкин трудно говорить Горкли. Он придумал, что я Майкл Горби. Я очень рад. Я учитель русской литературы. Университет штата Теннеси. Город Ноксвил.

Лена. Очень приятно с вами познакомиться, мистер Горби.

Майкл. Можно просто Майкл.

Галушкин. Майкл – по-русски Михаил, Миша.

Нина. Что вы говорите! А мы и не знали!

Майкл. Да, Майкл – по-русски Михаил.

Лена. Вот я и говорю, мы рады с вами познакомиться, Михаил Семерсетович. Как поживаете?

Майкл. Я поживаю, как любой средний американец: ни хорошо, ни плохо. Так себе. Но в настоящая минута мы будем жить лучше. (Раскрывает кейс и достает его содержимое.) Это русская водка. Она лучше, чем виски. Она не пахнет и дает очень большой эффект. Вино французское. Конфеты немецкие. Кофе бразильский. Все это из русский универсам.

Нина. Вы интернационалист, профессор?

Майкл. У нас в Америка, когда нет работа, а есть…. как это… вечеринка, нет профессор, нет студент. Есть Майкл, Томи, Лизи, Ненси.

Нина. Значит, у нас сегодня будет отличная вечеринка. Лена, развлекай гостей. Я пойду сварю кофе. (Уходит на кухню.)

Галушкин. Я говорил вам, Майкл, русских девушек не обязательно приглашать в ресторан. К ним можно запросто приходить домой. Ты не обидишься, Майкл, если я буду обращаться к тебе на «ты»?

Майкл. Да, да, лучше на «ты». В английском язык нет «вы». Есть один «ты». Я очень люблю русский язык. Русский язык очень красивый язык. Это язык Достоевский и Довлатов. Но это очень трудный язык. Он есть много падеж. Как это… именительный падеж, родительный падеж, дательный падеж… Дальше я забыл. У вас очень много падеж. Когда я читаю русская литература – Чехов «Дядя Ваня», Брежнев «Большая земля», – я все понимаю. Но когда надо говорить… О, русский падеж для нас большая проблема.

Лена. Для нас русский падеж тоже большая проблема. Особенно среди крупного рогатого.

Майкл. Простите, не понял.

Галушкин. Девочка шутит.

Майкл. О да! У меня тоже теперь хорошее настроение. На эта вечеринка я рад познакомиться с красивая, веселая русская девушка.

Входит Нина.

Нина. Пожалуйста, кому кофе, кому чай?

Галушкин. А как насчет выпить?

Майкл. Я думаю, сначала можно выпить немножко водка или вино.

Нина. Мне вино.

Лена. Я тоже вино.

Галушкин (разливает по рюмкам). За знакомство! За русско-американскую дружбу! (Все чокаются, пьют.)

Нина. Что вас привело сюда, мистер Горби?

Майкл. Сейчас нет мистер Горкли. Есть Майкл.

Галушкин. Мы уже перешли на «ты».

Нина. Что тебя привело сюда, друг Майкл?

Майкл. Меня привел сюда мой друг Коля – Николай.

Нина. Коля привел тебя в этот дом. А с какой целью ты сюда приехал, прилетел?

Майкл. Я хочу знакомиться с русской девушкой. Я хочу жениться на русской девушкой.

Нина. А почему не на американской девушкой?

Майкл. С американской девушкой жениться большая проблема. Американская девушка любит жить свободно. Ей лучше жить с бойфренд. Американская девушка хочет иметь богатого мужа. Американская девушка говорит: я тебя люблю, ты меня любишь. Надо писать контракт: это мое, это твое. А если у тебя мало твое, лучше ты будешь мой бойфренд.

Нина. И тогда ты решил жениться на русской девушке?

Майкл. Да, русская девушка – очень красивая девушка. У нее много всего есть. Русская женщина очень похожа на американский ковбой.

Нина. Неужели?

Майкл. Она совсем как американский ковбой. Она, как это… «коня на скаку остановит, в горящий бунгало войдет».

Нина. И надолго ты сюда приехал?

Майкл. У меня есть отпуск на два неделя.

Нина. И за эти два неделя ты хочешь выбрать себе невесту?

Майкл. Да-да. Вот именно.

Лена. Майкл, ты пьешь и не закусываешь. Возьми бутерброд с сыром.

Майкл. Спасибо. Не надо бутерброд с сыром. Русская водка не надо закусывать. Она не пахнет.

Нина. Хорошо, Майкл. Значит, ты прилетел в Россию, ты пришел к нам в гости, чтобы выбрать себе невесту?

Майкл. Да-да, выбрать невесту.

Нина. Но ведь ты нас совсем не знаешь.

Майкл. Я тебя очень хорошо знаю. Я читаю анкету, которую получил по факс, смотрю твоя фотография, говорю: вот это да!

Лена. Майкл, съешь бутерброд.

Майкл. Спасибо. Не надо бутерброд. Я не голодный.

Нина. Значит, Майкл, ты изучаешь анкету, смотришь фотографию, говоришь: «Вот это да!» – и что же потом?

Майкл. Потом мы встречаемся, разговариваем и все такое…

Нина. А как же любовь?

Майкл. О да! Любовь – это очень важно. Любовь можно делать у меня в отеле.

Лена. Ты, подруга, со своей любовью не приставай. Ты выходишь замуж за Абрамовича, а я – барышня на выданье и без жениха.

Галушкин. Видишь, Майкл, есть выбор. Богатый ассортимент.

Лена. Скажи, май френд Майкл, я тебе нравлюсь?

Майкл. Ты очень красивая девушка. Ты мне очень нравится.

Лена. А что тебе во мне нравится?

Майкл. Ноги и зубы. Можно много смеяться, много открывать рот. Не надо идти к дантист. Дантист в Америка стоит очень дорого. Дантист – это разбойник на большой дорога. У меня тоже хорошие зубы. Ты и я будем жить без дантист.

Лена. Но ты же меня совсем не знаешь.

Майкл. Да, это проблема. У меня нет твоя анкета.

Лена. А я тебе все расскажу. Я студентка. Скоро получу диплом. Буду педагогом. Русский язык и литература.

Майкл. Это очень хорошо. Ты будешь мой коллега. Будешь такой же бедный, как я.

Лена. Разве ты бедный?

Майкл. Да, я не богатый. Я учитель. Я имею только сорок восемь тысяч долларов в год. Я средний американец.

Лена. Четыре тысячи баксов в месяц! Да, тяжко тебе. Ну ничего, как-нибудь проживем. Я ведь тоже буду работать.

Майкл. Ты хорошо все понимаешь. Ты русская девушка. Богатый муж – ты его любишь. Бедный муж – ты его тоже любишь. Это потому, что у вас есть Достоевский и Лев Толстой. У вас совсем другой психологий. Я хочу пить за здоровье русская девушка. (Пьет.) Теперь я хочу сказать. Моя невеста должна знать. У меня есть небольшая неподвижность.

Лена. Неподвижность? Вот это новость! Ну ничего. Как-нибудь справимся с этой проблемой. Ты будешь внизу. Я буду сверху.

Нина. Лена, прекрати. Майкл, не обижайся. Моя подруга шутит.

Майкл. Шутка не шутка, это такая чертова жизнь. (Лене.) Ты хочешь спать наверху? Но у меня нет второй этаж. Моя неподвижность – это есть один этаж. Там есть две комнаты и одна, как это сказать, большая передница.

Галушкин. Ну если у тебя большая передница, то проблем не будет.

Майкл. Почему вы все смеетесь?

Галушкин. Майкл, у тебя есть недвижимость – две комнаты и прихожая.

Майкл. Да-да, недвижимость. Не надо больше пить водка. Русская водка дает большой эффект. Я путаю русские слова.

Лена. Не обижайся, Майкл. Французское вино тоже дает эффект.

Майкл. Я понимаю. Хорошая вечеринка, хорошее настроение. Теперь мы можем идти в мой отель.

Лена. Что мы там будем делать?

Майкл. Сначала будем говорить без водка. Ты хорошая девушка. Ты мне очень нравишься. Но у меня нет твоя анкета. Я буду много спрашивать. Ты будешь много говорить.

Лена. И что потом?

Майкл. Потом будет любовь.

Лена. Понятно. А что потом?

Майкл. Потом есть два вариант. Один вариант – я говорю: ты мне подходишь. Ты говоришь: ты мне тоже подходишь. И мы идем в ваша контора писать брак.

Лена. А другой вариант?

Майкл. Другой вариант – ты говоришь: Майкл, ты мне не очень подходишь. Я говорю: ты мне тоже не очень. И мы не идем в ваша контора писать брак.

Галушкин. Вот это деловой разговор. Уверен, вы подойдете друг другу. Лингвисты все-таки! Организацию бракосочетания берет на себя фирма.

Приходит Надя.

Надя. Добрый вечер! У нас гости?

Нина. Это моя старшая сестра Надя. Она же надежда и опора в моей жизни. Наденька, с Леной тебя знакомить не надо, а это случайные гости.

Надя. Что значит случайные?

Нина. Зашли на огонек. В поисках счастья. Это Коля Галушкин – гражданин дружественной республики Украины Микола Галушка, в прошлом агент ноль два, а теперь – президент международной фирмы «Любовь без границ». А это гражданин Соединенных Штатов Америки Майкл Горби. Вообще-то он Горкли, но ему нравится, когда его называют Горби. Он любит нашу страну и ее первого президента – Горбачева.

Майкл. Горбачев – это большой человек. Это конец железный занавес. Это перестройка. А ты тоже красивая русская девушка. Россия – богатая страна. Много уголь, много нефть, много красивая женщина, и все ковбой. Я хочу пить за русский ковбой в юбка. (Пьет.)

Надя. Я вижу, кампания с женихами еще не кончилась.

Галушкин. Что значит не кончилась? Кампания только начинается.

Майкл. Да-да, вы есть очень хорошая компания, но теперь я хочу идти в мой отель. Русская водка – большой эффект! Я забыл, какая девушка есть моя невеста?

Лена. Это ты выяснишь с Колей по дороге.

Майкл. Нет, это надо сейчас. Где мой кейс? Там есть анкета твоей фирма. Я буду смотреть фото. Тогда я буду знать, кто есть моя невеста.

Нина. Майкл, тебе надо бай-бай. Президент Коля отвезет тебя в гостиницу

Майкл. Мне не надо президент Коля. Мне надо моя невеста. Я и моя невеста пойдем в мой отель. Там мы будем делать любовь. Потом мы будем делать бай-бай. Потом мы пойдем в ваша контора делать брак. Тогда нужен президент Коля. (Встает, пытается устоять.) Россия – это хорошо. Америка – не очень хорошо. Там нет Достоевский. Теперь я буду спать. (Плюхнулся на стул, опрокинул фужер с шампанским на скатерть.)

Надя. Может быть, вам пересесть на диван?

Майкл. Мне не надо диван-сарай. Мне не надо гарем. Мне надо одна жена. Я буду ее любить. Еще я люблю русский поэт Пушкин и китайский поэт Мао Дзе Дун. (Засыпает.)

Галушкин. Ситуация форс-мажор. Этого я не мог предвидеть.

Лена. Не надо было ему все время подливать.

Галушкин. Я проявлял гостеприимство.

Лена. Тем более на его же деньги.

Звонок в прихожей.

Надя. Кажется, к нам еще гости.

Уходит в прихожую и возвращается с Левой Курочкиным.

Курочкин (явно не ожидал встретить гостей). Добрый вечер. Я не знал, что у вас гости. Я зайду в другой раз.

Нина. Отчего же в другой раз? Заходите, старый знакомый. Вас, кажется, Левой зовут?

Курочкин. Да, Левой.

Нина. Это моя подруга Лена. Остальных вам представлять не надо.

Курочкин. Да, мы знакомы.

Нина. Вы тоже с женихом? Вы его оставили в кафе напротив?

Курочкин. Я без жениха. Я просто так зашел. Хотел сначала позвонить, но забыл ваш телефон.

Надя. Что же вы стоите? Присаживайтесь, раз пришли. Девушки, соберите посуду и приберите стол. (Уходит на кухню.)

Лена и Нина собирают посуду, снимают со стола скатерть, залитую шампанским, выходят.

Курочкин. Ты зачем сюда пришел?

Галушкин. А ты зачем сюда пришел?

Курочкин. Это тебя не касается. Зачем ты привел сюда этого типа?

Галушкин. Этот тип, как ты выражаешься, клиент фирмы «Любовь без границ».

Курочкин. Но этот адрес мой. Разработку этого адреса начал я.

Галушкин. Ты вышел из дела.

Курочкин. А ты бы мог разрабатывать свои адреса?

Галушкин. Ты все-таки хочешь разработку этого адреса включить в свой диплом?

Курочкин. Это мое дело. Этот пропойца больше не должен здесь появляться.

Галушкин. Он совсем не пропойца. Наоборот, он не умеет пить. Я переоценил его способности.

Курочкин. Это не меняет дела. Я хочу, чтобы вы немедленно убрались отсюда. И не забывай, что у тебя просрочен паспорт и вид на жительство.

Галушкин. Подумаешь, напугал. (Тормошит американца.) Майкл, проснись.

Майкл (что-то говорит по-английски, потом узнает Галушкина). Почему ты покушаться на свобода моя личность? Это мой отель. Я платил деньги. Я хочу сплю, хочу не сплю.

Галушкин. Майкл, это не твой отель. Сейчас я отвезу тебя в твой отель.

Майкл. Да, я хочу спать в мой отель…

Галушкин (помогает американцу подняться). Давай, Майкл, ножками, ножками… (Ведет Майкла к выходу.)

Майкл. Мы будем ножками-ножками до мой отель?

Галушкин. Мы поймаем такси.

Майкл. О, русский такси, как американский дантист, разбойник на большой дорога. Он говорит: хочешь ехать, доллар давай. Давай много доллар.

Галушкин. Майкл, это мы уладим.

Майкл. А где моя невеста? Я хочу сказать до свидания.

Галушкин. Майкл, лучше, если она не будет тебя видеть в таком разобранном состоянии.

Майкл. Да, это правда. О май гот! Русская водка – большой эффект!

Галушкин уводит американца. Курочкин некоторое время остается один. Потом в комнату входят Лена и сестры.

Надя. А где же остальные?

Курочкин. Американец вспомнил, что оставил на столе в гостинице портмоне с деньгами, а дверь не закрыл.

Нина. Бедный Майкл!

Лена. Плакали его денежки.

Нина. Надо бы узнать номер его телефона.

Курочкин. Зачем вам номер его телефона?

Нина. Чтобы узнать, обчистили его или обошлось.

Курочкин. Нина, мне надо с вами поговорить.

Нина. Пожалуйста, говорите.

Курочкин. Я хотел бы поговорить с вами без посторонних.

Лена. Я ухожу. Сестренки, спасибо. Вечер был чудесный. Будет что вспомнить. Сейчас приду в общагу, напьюсь кофе и всю ночь буду писать работу. (Уходит.)

Нина. Вы хотели со мной поговорить? Я вас слушаю.

Курочкин. Я хотел бы поговорить без посторонних.

Нина. Надя – это не посторонняя, а моя сестра.

Курочкин. Простите, Надя.

Надя. Разговаривайте, сколько вам угодно. Я еще не ужинала, чем и займусь на кухне. Но советую вам оставить мою сестру в покое. Если вы открыли новую контору и хотите привести нового жениха, то заявляю вам, что не пущу его даже на порог нашего дома.

Нина. Надя, успокойся.

Надя. Не успокоюсь. Мою сестру хотят выдать замуж черт знает за кого, увезти ее черт знает куда, а я должна смотреть на это спокойно?! Не верю я ни в какие их дипломные работы. Они просто охотятся за нашими девушками. Им нужен живой товар.

Нина. Ты хотела идти ужинать.

Надя. У меня пропал аппетит. И запомните, молодой человек, что я сказала! (Уходит.)

Нина. Я вас слушаю, Петушков.

Курочкин. Я не Петушков, я Курочкин.

Нина. Ну Курочкин. Какая разница? Что вы хотите мне предложить, Курочкин? Нового американца, испанца, итальянца?

Курочкин. Я хочу вам предложить… пойти погулять.

Нина. Пойти погулять?.. Это тоже входит в ваше паблик рилейшенз?

Курочкин. При чем тут паблик рилейшенз? Могут же быть у человека личные интересы?

Нина. Личные интересы? Что-то я вас не понимаю.

Курочкин. Нина, мне почему-то показалось, что никакие американцы вам не нужны.

Нина. Вот как? И что вам еще показалось?

Курочкин. Мне показалось, что если бы мы познакомились поближе…

Нина. И что бы тогда?

Курочкин. Тогда, может быть, у тебя бы отпала необходимость обращаться к услугам посреднических фирм.

Нина. Как это понимать?

Курочкин. Если я скажу тебе, что ты мне нравишься, даже очень нравишься, это будет очень нахально с моей стороны?

Нина. Не знаю, что тебе ответить на это. Мне что-то стало жарко от такой постановки вопроса.

Курочкин. Я же говорю, надо пойти погулять.

Нина. Пожалуй, ты прав. В комнате очень душно. Надя, можно тебя на минуту?.. Надя, Курочкин предлагает мне пойти погулять!

Надя. Это еще что за новости?

Курочкин. Небольшая прогулка перед сном. Полезно для здоровья.

Надя. Послушайте, молодой человек, перестаньте преследовать мою сестру. Если вы намерены организовать встречу моей сестры с каким-нибудь иностранцем за пределами этой комнаты, я немедленно звоню в милицию.

Нина. Надя, успокойся.

Надя. Не успокоюсь.

Курочкин. Обещаю вам, никаких встреч с иностранцами.

Надя. Тогда зачем эта прогулка?

Курочкин. Разве вас никогда не приглашали погулять?

Надя. Приглашали, но совсем с другой целью.

Курочкин. Вот и я с другой целью.

Нина. У Левы поменялись планы. Он отказывается от посреднических услуг в свою пользу. Он только что мне сообщил, что я ему нравлюсь. Даже очень нравлюсь. Я тебя правильно цитирую?

Курочкин. Слово в слово.

Нина. Если мы пойдем гулять, то, может быть, Лева скажет, что он меня даже любит.

Курочкин. Вот именно! Я так и скажу.

Надя. Когда это вы успели ее полюбить? В прошлый раз или сегодня?

Курочкин. А про любовь с первого взгляда вы когда-нибудь читали?

Нина. Согласись, сестра, мне ведь не каждый день объясняются в любви. Одна небольшая прогулка стоит того, чтобы почувствовать себя Лаурой, Джульеттой, Брунгильдой, на худой конец, просто счастливой идиоткой. (Целует Надю и убегает.)

Курочкин. У вашей сестры очень глубокие познания в литературе. (Тоже целует Надю и уходит вслед за Ниной.)

Надя какое-то время пребывает в счастливом блаженном состоянии, но потом мрачные мысли одолевают ее. Она решительно идет к телефону.

Надя (набирает номер). Милиция? С вами говорит Синичкина Надежда, Курляндская улица, дом 17, квартира 128. У меня только что увели из дома сестру… Нет, не террористы, один молодой человек… Нет, без применения физической силы. Она сама пошла. Он сказал, что она ему нравится… Простите, я не отвлекаю вас от серьезных дел. Я очень волнуюсь и говорю не то, что надо. Здесь тоже очень серьезное дело… Сейчас я вам все объясню. Этот молодой человек не просто человек. Это посредник. Вполне возможно, что мою сестру хотят познакомить с иностранцем… Почему с агентом иностранной разведки? Просто с иностранцем, который хочет жениться на русской девушке… Что значит «пусть женится»? Это моя сестра!.. Что значит «не по адресу»? А по какому же адресу мне обращаться?.. Повесил трубку. Называется «моя милиция меня бережет»! Если через час она не вернется, буду звонить снова. (Обнаруживает у входа в комнату сумку Курочкина.) Этот парень оставил здесь свою сумку. Интересно, что он в ней таскает, кроме париков, помады и прочей приманки, на которую клюют молодые дуры? Есть ли там хоть какие-то признаки студента? Сейчас посмотрим… Нет, смотреть нельзя. Лучше не дотрагиваться. Может быть, там взрывное устройство… Фу, какая ерунда! Когда шалят нервы, в голову лезут всякие глупости. (Звонок.) Ну да, он вспомнил, что оставил свое хозяйство. (Хотела отнести сумку в прихожую, но раздумала.) Пусть возьмет ее сам. (Уходит открывать дверь и возвращается с Петровым.) Заходите, заходите! Я хочу положить конец вашим домогательствам. Нины нет. Вашу невесту увели, мистер Антони Петрофф. Вы опоздали!

Петров. Простите, я пришел, собственно, не к ней.

Надя. Не к ней? А к кому?

Петров. Я пришел к вам.

Надя. Ко мне? Зачем?.. А, понимаю! Вы хотите, чтобы я повлияла на свою сестру и отпустила ее в вашу Америку? Этого не будет!.. Ну что вы молчите?

Петров. Я молчу, потому что не знаю, как это сказать.

Надя. Вы уже разучились там разговаривать по-русски?

Петров. Это очень трудно – сказать так сразу. Вы ведь знаете, почему я появился в вашем доме?

Надя. Вы ищете себе жену.

Петров. Да, да, именно так. Я понимаю, это выглядит как-то несерьезно, даже смешно, но я действительно ищу себе жену.

Надя. Разве в Америке мало женщин?

Петров. Не знаю, как вам это объяснить… Живет на свете воробей, такая ничем не примечательная птаха. А рядом обитают такие красивые птички! Красные грудки, желтые грудки – одно загляденье! Но воробью они не нужны. Он ищет свою птаху, свою воробьиху.

Надя. У вас уже была воробьиха.

Петров. В природе тоже бывают ошибки. Случилось несчастье. Гнездо опустело. Воробей остался один. Но жизнь продолжается, и воробей затосковал, задумался, для кого же он будет вить свое новое гнездо? Он снова стал искать воробьиху.

Надя. И тогда вы решили увезти мою сестру?

Петров. И тогда я подумал, что для этого союза больше подходите… вы.

Надя. Для какого союза?

Петров. Через три недели кончается моя виза. Я подумал, что за это время мы успели бы с вами зарегистрировать наш брак… Что с вами? Вам плохо? Принести вам воды?

Надя. Не надо воды. Сейчас пройдет. Утром по радио сообщили, что сегодня тяжелый день. Какие-то космические бури. Видно, наука не ошибается. Вы что же, делаете мне предложение?

Петров. Да-да, я делаю вам предложение.

Надя. Но это несерьезно. Мы знакомы всего один день.

Петров. Я знал, что вы это скажете. Конечно, это выглядит несерьезно… Но я надеялся… Простите, до свидания.

Надя. Подождите! Вы обиделись? Я совсем не хотела вас обидеть. Но вы сами должны понять, что браки так не совершаются.

Петров. Я понимаю. До свидания.

Надя. Подождите! Куда же вы? Право, какой вы обидчивый. Вам же некуда спешить. И я вечерами свободна. Садитесь. Хотите чаю?

Петров. Спасибо.

Надя. Вы сделали мне предложение. Не знаю, что вам ответить на это. Ну что вы опять вскочили? Садитесь! Давайте обсудим все это. Если я соглашусь на ваше предложение, получится, что я выхожу замуж по расчету.

Петров. С одной стороны – это расчет. Два одиноких человека случайно встретились, понравились друг другу и подумали, рассчитали, что если они будут вместе, то не будут так одиноки. Они рассчитали, что если соединят свои жизни, то у них появится нечто новое: взаимная ответственность, забота друг о друге, привязанность друг к другу. Все это, разумеется, расчет.

Надя. Вот видите.

Петров. Ас другой стороны – какой же тут расчет? Я бедный русский, то есть русский американец. Словом, я небогатый человек. Работаю братом милосердия. Моя квартира не больше вашей. Нет здесь никакого расчета. Я понимаю, о любви сейчас нельзя говорить.

Надя. Если нет любви и нет расчета, что же есть?

Петров. Есть надежда. Вас ведь Надей зовут? Надеждой? Когда я вас увидел, я сразу подумал, что вы могли бы стать моей надеждой. Надеждой, что меня еще можно полюбить. Надеждой на счастье. И что у нас могли бы быть дети… Что с вами? Вы держитесь за сердце. Вам нехорошо?

Надя. Нет-нет, все в порядке.

Петров. Дайте вашу руку. Я проверю пульс… Пульс учащенный, девяносто в минуту. Но это лучше, чем когда он падает… Я давно не держал в своих руках женскую руку. Можно я ее поцелую?

Надя. Поцелуйте.

Петров. Если я вам неприятен, вы мне так и скажите.

Надя. Да нет, вы мне приятны. Вы деликатный и, кажется, добрый человек. Вы мне нравитесь.

Петров. И вы мне тоже! Вы мне тоже! Вы очень рассердитесь, если я поцелую вас в губы?

Надя. Целуйте, раз вам это надо.

Петров. Почему ты плачешь?

Надя. Не знаю… Если я выйду за тебя замуж, мы будем жить в России?

Петров. Нет, мы поедем туда.

Надя. Почему?

Петров. Там дети. Там больные дети. Я не могу их оставить. Я их брат. Я обещал вернуться.

Надя. Но как же я уеду? Здесь мои родители, моя сестра, мой дом?

Петров. Да, это очень сложная проблема. У всех есть родители, свой дом, своя земля, и оторваться от этого нелегко. Но на всех наших вокзалах толчея, это я помню. На поезда, на самолет надо заказывать билеты заранее. Все куда-то едут, летят, перемещаются из одного конца света в другой. С контейнерами, чемоданами, тюками – значит надолго, может быть, навсегда.

Надя. Почему так?

Петров. Не знаю. Наверное, люди ищут свое счастье.

Надя. Где оно?

Петров. Думаю, там, где человек становится нужен. Я, например, нужен своим маленьким больным друзьям. Когда я вхожу в палату, они бегут, ковыляют, ползут ко мне. Мое сердце сжимается от сострадания к ним. Но я счастлив. Я им нужен.

Надя. Зачем же тебе нужна я?

Петров. Чтобы знать, что я нужен не только моим детям, но и женщине, которая ждет меня дома и, может быть, когда-нибудь полюбит.

Надя положила свою голову на его плечо и вдруг стала его целовать, истово, самозабвенно, как это умеют только русские женщины. В комнату вбегает Нина. Надя и Петров ее не видят. Нина изумленно смотрит на происходящее, лицо ее расплывается в улыбке. Она тихонько забирает Левину сумку и, послав воздушный поцелуй, закрывает за собой дверь.

КОНЕЦ

1999 г.