Читать книгу Искусный рыболов, или Досуг созерцателя - Исаак Уолтон - Страница 6

В е н а т о р. Мой друг Пискатор, рад вас видеть! Такое впечатление, что вы сверяете свои часы с моими мыслями, настолько все совпало: минуту назад начался восход, собаки вновь напали на след выдры, тут я подумал о вас, и вы сразу же появились!

П и с к а т о р. Сэр, я тоже очень рад видеть вас, но особенно рад тому, что наш день начинается с охоты на выдру.

В е н а т о р. Смотрите! Видите, сколько всадников и собак? Вон там, у подножия холма, рядом с излучиной, заросшей водяными лилиями и сердечником?

П и с к а т о р. А что же мы? Давайте присоединимся к ним! Я в таком нетерпении, что уже просто не могу стоять на месте!

В е н а т о р. Здравствуйте, господин охотник, позвольте вас спросить, где вы обнаружили эту выдру?

О х о т н и к. Приветствую вас, сэр! Мы заметили ее в миле отсюда. Посмотрите на следы ее пиршества: она отхватила здоровенный кусок от этой крупной форели, а затем, за несколько минут до нашего прихода, бросила недоеденную рыбу и продолжила свою охоту. Мы обнаружили ее за час до рассвета и с той поры не дали ей ни минуты покоя. Я уверен, что теперь мы ее все-таки поймаем, и шкура достанется мне.

В е н а т о р. Но, сэр, что хорошего в ее шкуре?

О х о т н и к. О, сэр! Перчатки из шкуры выдры – самая лучшая защита для рук в сырую погоду, и, к тому же, они стоят более десяти шиллингов!

П и с к а т о р. Любезный охотник, позвольте мне задать вам каверзный вопрос: выдра – это животное или рыба?

О х о т н и к. Сэр, точного ответа на этот вопрос я не знаю. Пусть лучше на него ответят ученые монахи-картезианцы, которые, кстати, совсем не едят мяса. Я слышал только, что этот вопрос обсуждали многие известные духовные лица, и их мнения разделились: большинство соглашалось, что хвост выдры – это рыбий хвост. Если бы и тело ее тоже было рыбьим, тогда можно было бы смело сказать, что выдра – это рыба, которая может ходить по суше, ведь она проходит за ночь от пяти до десяти миль, чтобы наловить рыбы для своих детенышей. Этим выдры похожи на голубей, которые могут пролететь сорок миль ради того, чтобы добыть что-нибудь себе на завтрак. Однако, сэр, если бы она охотилась только для утоления своего голода, это было бы не так страшно, но ведь она уничтожает намного больше рыбы, чем может съесть. Эта «рыбособака», как ее называют латиняне, способна чуять рыбу в воде за сотни ярдов. Геснер свидетельствует, что камни выдры отлично помогают от эпилепсии и что пахучее вещество, содержащееся в этих камнях, есть также в некоем растении, положив которое на берегу рыбного пруда, можно заставить выдру избегать этого места, что доказывает способность выдры различать запахи и на суше, и в воде. Но, конечно же, лучше всего охотиться на эту «водяную собаку» в Корнуолле, где выдр так много, что, как пишет Кэмден, даже есть река, носящая название Оттерсей – она названа так потому, что в ней водится великое множество выдр. Вот и все, джентльмены, что я могу сообщить Вам о выдрах, одну из которых, кстати, Вы можете прямо сейчас видеть плывущей по поверхности реки. Вы видите также оттерхаундов, плывущих за ней. Я уверен, что теперь она долго не продержится! Самое время подъехать поближе к берегу, так как мой любимый пес Свитлипс уже чуть не схватил ее у самого входа в нору.

В е н а т о р. Смотрите, все охотники направили лошадей на ту сторону реки, а что делать нам? Едем за ними?

О х о т н и к. Нет, сэр, следуйте за мной, потому что и всадники, и собаки вполне могут вновь оказаться на этой стороне, как и выдра, которую они преследуют. Смотрите! Теперь ее пытается схватить Киллбак! Отлично! Видите? Как я предсказывал, так она и сделала! Она повернула назад и вновь плывет к нашему берегу. Рингвуд схватил ее, она вырвалась и укусила бедную собаку! Теперь Свитлипс схватил ее! Держит! Молодчина, Свитлипс! Теперь все собаки схватили ее – и над водой, и под водой: еще немного и… Все! Она выбилась из сил и сдалась! Свитлипс! Тащи ее ко мне! Видите? Она недавно принесла потомство. Поедемте туда, где мы заметили ее в первый раз; недалеко от того места мы наверняка найдем ее детенышей. Вперед! (Подъезжают к норе.) Вот, смотрите, джентльмены! Видите? Это ее нора. Детенышей у нее обычно не меньше пяти. Надо всех их прикончить.

П и с к а т о р. Нет, сэр, прошу вас, оставьте мне одного – я попытаюсь, если смогу, приручить его, как это сделал один умнейший джентльмен из Лейстершира мистер Нич Сигрэйв – он не только приручил выдру и научил ее многим забавным вещам, но и использовал ее для ловли рыбы.

О х о т н и к. Конечно, возьмите одного, но мы все-таки прикончим остальных, а потом пойдем в уютную пивную, где нам подадут по бокалу отличного эля, споют «Старую Розу», и где каждый из нас насладится приятным обществом.

В е н а т о р. Друг мой Пискатор, разрешите угостить вас, а вы могли бы отплатить мне тем, что позволили бы порыбачить с вами день-другой.

П и с к а т о р. Сэр, ваше предложение принято! Я буду очень рад ответить любезностью на любезность, а также насладиться вашей приятной компанией.

В е н а т о р. Не могли бы мы теперь пойти на рыбалку?

П и с к а т о р. С удовольствием! Храни вас Бог, джентльмены! От всего сердца желаю вам встретить еще одну выдру и уничтожить ее вместе с потомством.

В е н а т о р. Мистер Пискатор, вы хотите ловить прямо здесь?

П и с к а т о р. Нет, это место не самое лучшее. Нужно пройти еще милю, и там вы увидите отличное местечко.

В е н а т о р. Прекрасно, а пока мы идем туда, скажите мне честно, как вам понравилась эта пивная, а также ее хозяин и его приятели? Хозяин очень остроумный человек, не правда ли?

П и с к а т о р. Сэр, прежде, чем я скажу вам все, что я думаю об этом человеке, хочу еще раз выразить свою радость, что эти выдры были уничтожены. К сожалению, охотников на выдру становится все меньше. Их малочисленность, с одной стороны, и беззащитность рыбы в период запрета на ловлю, с другой, может привести в будущем к полному опустошению рек. И те немногие, кто еще уважает законы этой страны и воздерживается от ловли во время запрета, скоро будут вынуждены питаться только мясом животных или испытывать еще большие неудобства, чем сегодня можно себе представить.

В е н а т о р. Сэр, а что это за период, когда ловля запрещена?

П и с к а т о р. Это обычно три месяца – март, апрель и май: в это время лосось идет из моря в реки, чтобы метать икру, а его мальки через некоторое время возвращаются в море, если только не будут остановлены плотинами и противозаконными ловушками алчных рыбаков. В этих ловушках мальки лосося гибнут тысячами. В законе, изданном еще в XIII веке королем Эдуардом I, так же, как и в законах Ричарда II, есть несколько статей против такого истребления рыбы. Я утверждаю, что простое знание закона легко могло бы устранить эти нарушения. Однако, как говорил один мой умнейший друг: «Если это дело общее, значит до него никому нет дела». Если бы было иначе, то повсюду не продавалось бы такое количество мелкоячеистых сетей, за что всем защитникам рек и озер должно быть стыдно. Ловля рыбы во время нереста наносит страшный вред природе: это все равно что снять наседку с гнезда, на котором она высиживает цыплят! Это такой грех, что Всемогущий Бог в Книге Левит установил за него особое наказание. Однако у бедной рыбы достаточно врагов и кроме бессердечных рыбаков – это выдры, о которых я уже говорил, а также бакланы, выпи, скопы, чайки, цапли, зимородки, лебеди, гуси, утки, водяные крысы, и со всеми этими врагами всякий честный человек должен бороться, но я лично это делать отказываюсь. Пусть их уничтожают другие, так как я по природе своей человек не жестокий и не охочусь ни на что, кроме рыбы. Что же касается хозяина пивной, в которой мы перекусывали, то он, если говорить правду, не очень хорошая компания для меня из-за его заносчивости, которая усугубляется бородатыми анекдотами и сальными шутками. Я не считаю подобных людей остроумными, и думаю, что к такому поведению их склоняет, во-первых, дьявол, а во-вторых – их собственная испорченная натура, которая уже не изменится до конца их дней. Мне нравятся совсем другие люди – они тоже радуют компанию своим остроумием и весельем, но при этом от них никогда не услышишь грубых шуток, таких, к сожалению, обычных сегодня. Именно общению с такими людьми я и посвящу ближайший вечер, который намерен провести недалеко отсюда, в Траут Холле, где обычно останавливаются рыболовы, ведь рыболовы – это и есть по-настоящему хорошая компания, то есть такая компания, которая отличается от других компаний добродетелью. Речи же хозяина пивной, которые нам пришлось выслушивать, всех вокруг заражали грубостью. Даже маленькие дети поневоле научились бы грязно ругаться, если бы послушали этого человека и его приятелей, о которых мне и говорить не хочется. Ведь сказано: люди имеющие, достаток, но не имеющие добродетели, не спасут свои души, а добродетельные бедняки будут спасены. Многое будет спрошено с нас в Великий Последний день! Вы знаете, что такое сила личного примера, а я напомню, что по этому поводу говорит поэт и на что стоит обратить внимание родителям и всем порядочным людям:

Источник веры и порядочности, о котором говорится в этих строках, достоен внимания каждого разумного человека. Но довольно об этом, ведь я не только уважаю добропорядочных людей, но и ненавижу слишком суровую критику, а потому лучше обращусь к моему собственному искусству: нет сомнений, что возле вон того дерева я поймаю голавля, после чего мы отправимся к хорошо знакомой мне хозяйке таверны, чтобы отдохнуть и приготовить этого голавля на обед.

В е н а т о р. Но, сэр?! Голавль – это же самая невкусная из всех рыб, обитающих в реке! Я-то надеялся, что на ужин будет форель.

П и с к а т о р. Во-первых, сэр, здесь поблизости нет мест, где водится форель, да и солнце уже слишком высоко, а форель в солнечный день так пуглива, что вряд ли мы сможем ее поймать, пока не наступит вечер. Что же касается голавля, несмотря на то, что вы, как и многие другие, считаете его самой невкусной рыбой, я приготовлю его так, что он покажется вам самым вкусным на свете.

В е н а т о р. Правда? А как вы его приготовите?

П и с к а т о р. Я отвечу на ваш вопрос тогда, когда его поймаю. Если вы сейчас подойдете немного поближе к воде, то увидите у самой поверхности этого омута около двух десятков голавлей. Я поймаю вон того, самого большого… Ставлю двадцать к одному, что сейчас вы увидите, как я это сделаю.

В е н а т о р. О, сэр, вы говорите, как артист, но я поверю в то, что вы действительно артист, только тогда, когда увижу обещанное вами представление. Сомневаюсь, что оно будет успешным.

П и с к а т о р. Вам не придется долго сомневаться. Смотрите, у самого большого из этих голавлей есть на хвосте небольшая метка – его пыталась схватить щука, и ее зубы оставили след в виде белого пятна. Именно этого голавля я и собираюсь вручить вам, только посидите здесь в тени и немного подождите.

В е н а т о р. Хорошо, я присяду и буду надеяться на успех, ведь вы выглядите таким уверенным.

П и с к а т о р. Итак, сэр, представление прошло с успехом! Вот он, тот самый голавль, которого я вам показывал – с белым пятном на хвосте. А теперь с такой же легкостью, как я поймал его, из него будет приготовлено отличное блюдо. Пойдемте! Здесь поблизости есть отличная таверна, где вы найдете чистейшие комнаты, лаванду на подоконниках и двадцать вертелов, воткнутых у камина. Там нас встретит хозяйка, о которой можно сказать только то, что она одновременно и любезна, и аккуратна. Она много раз готовила голавлей по моему рецепту, и я гарантирую, что и на этот раз мы получим отличное угощение.

В е н а т о р. С удовольствием пойду с вами, так как я уже проголодался и утомился, ведь мы прошли этим утром около четырех миль, да и усталость от охоты на выдру тоже чувствуется.

П и с к а т о р. Отлично, сэр! Вы очень скоро сможете отдохнуть вот в этом доме. Здравствуйте, хозяйка! Не могли бы вы сначала дать нам по кружке вашего волшебного напитка, а затем зажарить этого голавля так, как вы зажарили его для меня в прошлый раз, когда я был здесь с другом. Но, будьте любезны, приготовьте его как можно скорее – мы ужасно голодны.

Х о з я й к а. Мистер Пискатор, я сделаю это настолько быстро, насколько смогу.

П и с к а т о р. Ну, сэр, быстро готовит моя хозяйка, не правда ли? И рыба выглядит прекрасно, не так ли?

В е н а т о р. И то, и другое верно, сэр, честное слово, а поэтому давайте скорее помолимся и приступим к ужину.

П и с к а т о р. Ну, сэр, как вам нравится этот голавль?

В е н а т о р. Поверьте мне, это лучшее блюдо, которое я когда-либо пробовал. Позвольте поблагодарить вас за него. Я пью за ваше здоровье и прошу об одной любезности, в которой умоляю мне не отказать!

П и с к а т о р. Что вы, сэр? Вы так скромны, что, по-моему, я могу обещать исполнить Вашу просьбу даже до того, как услышу ее.

В е н а т о р. Сэр! Я прошу с этого момента позволить мне называть вас моим учителем, а я буду вашим учеником. Общение с вами, а также то, как вы искусно поймали голавля, и как он отлично был приготовлен по вашему рецепту, все это вызвало у меня страстное желание учиться у вас.

П и с к а т о р. Вашу руку, сэр! С этого времени и впредь я буду учить вас всему, что знаю и умею сам. А я знаю о повадках и ловле большинства рыб намного больше, нежели любой обычный рыболов.

Ловля голавля. Гравюра Августа Фокса по рисунку Томаса Стотхарда (1825)