Читать книгу Эгрегор - Иван Александрович Иванков - Страница 4

Вернувшись во двор, я нашёл Раттуса там же, где его оставил в прошлый раз. Ваалана уже нигде видно не было. Мой брат бросился выполнять задание магистра, не откладывая его ни на минуту. Или обидевшись в конец на хозяина замка, решил побыстрее покинуть его жилище. Это скорее всего, но, честно говоря, не точно. Разум мечника – как чёрный омут. Обиделся он или нет, однозначно можно только увидев в его руке обнажённый меч.

Мой верный слуга, как и обычно молча взглянул на меня своими глазами, полными печали. Мне представляется, если бы он мог говорить, то я бы услышал что-то вроде, как он устал меня ждать, а местная жара негативно влияет на самочувствие крыс. Вместо этого, я как будто бы его перебил:

– У нас есть цель, мой друг. Ты отвезёшь меня подальше и я отпущу тебя домой.

На это Раттус как я и ожидал ничего не ответил. Лишь как-то совсем уж обречённо отвернул от меня голову и посмотрел куда-то вверх, на стены нависающего замка. Совсем уж по-кошачьи крыса смотрела в одну точку, пока я не устроился на спине, натянув поводья и мы мерно побрели к воротам замка. Их створки распахнулись выпуская нас и я принялся размышлять о своём задании.

Подмир Минги не был мне знаком. Более того, я никогда там не был и даже не знал где он. Но для меня это не было непосильной задачей. Найти вход в подмир эгрегора?! Это лишь задача, интересная по своей сути, но вполне возможная.

На самом деле мой народ относится к числу существ, что ведут скрытный образ жизни и не любят вмешательство в свои дела. Жилища, или даже целые подмиры, скрыты от глаз других духов. Это основа выживания в Пустоте. Тем более подмир Минги.

С давних времён у меня было то, что в мире оболочек могло называться хобби. Я коллекционировал вещи, которые когда-то принадлежали моим братьям. Да, я понимаю, что в некотором роде это могло называться воровством, но это не совсем так. Червячок, гнездящийся где-то глубоко в моём мозгу, когда-то давно подсказал мне, что они могут мне пригодится, когда наступит время.

В любом случае, в прошлое своё пришествие в подмир Стрикс, я имел один немногочисленный и короткий разговор с Минги. Мы тогда поспорили о назначении хизии для самих оболочек. Затворник называл её “вдохновением” и во многом верил, что в исключительных случаях, некоторые представители из этого народа могут создавать интересные произведения искусств и без вмешательства эгрегоров. Конечно, это были весьма простые, можно сказать топорные работы, но они имели небольшую ценность. Я, исключительно желая позлить брата, жарко с ним спорил.

В разгар нашего спора, затворник яро жестикулируя и буквально брызжа пеной изо рта, с моей точки зрения напрасно, ослабил контроль над собой. Весьма не продумано, особенно если имеешь дело с таким любящим братом как я. Немного хизии и с пальца Минги аккуратно снялся перстень, который потом оказался у меня в кармане.

После собрания Круга Шести, Справедливость разослал сообщение всем присутствующим эгрегорам, о пропаже перстня Затворника. Я, конечно, дал ответ, что ничего об этом не знаю.

Как бы то ни было, но драгоценность теперь была у меня, а это давало ряд преимуществ. Одним из них, была возможность найти местоположение таинственного мира Затворника.

– Ты можешь быть свободен, Раттус.

Отправлять Раттуса домой, было достаточно не приятным решением. Ведь не понятно, сколько мне ещё предстояло пройти. Но и использовать своего слугу было не разумно. Я мог подставить себя, ведь существо увидит перстень, которого у меня быть не должно. Хоть Раттус и не умел говорить или как-то выражать свои мысли, в Пустоте найдутся способы разговорить и его…

Мой слуга окинул меня прощальным взглядом, в котором я вновь прочёл тоску, наверное, по своей несравненной боевой форме и вильнув хвостом, припустил по песчаным барханом с ловкостью пустынного жителя.

Пришло время перстня.

Каждый предмет в Пустоте, имеет свою память. Это может быть камень, дерево или вот даже песок. Это обусловлено свойством самого эфира, что принимает разные формы, становясь любым предметом, веществом или прочим. Моя задача была в том, чтобы пробудить эту память.

Я вынул перстень из рюкзака. На мой вкус ничего необычного. Золотая оправа, для заключённого внутрь бюста, изображающего молодого парня-оболочку. Судя по стилю отлитой драгоценности, её можно отнести к античному периоду Проявленного мира.

– Добрый день, Карвилий, – бросил я перстню первое пришедшее на ум имя, которое к тому же было из той эпохи, из которой появилась античная драгоценность. – Пришло время тебе рассказать секреты своего хозяина.

Золотая оправа заиграла на солнце, отражая лучики неприветливого светила мира Стрикс. Я бросил взгляд за спину, где резко контрастируя, громадные грозовые тучи, рождая вспышки голодных молний, поглотили шпиль замка Справедливости. Там, скрытое от посторонних глаз, рождалось Чёрное Солнце – погибель всему живому. Предвестник новых миров и смерти Двуединого мира.

В колдовском спектре моего зрения, перстень никак себя не проявлял. Он был молчалив, словно никаких магических свойств в нём не было. Меня это заинтриговало. Минги носил его для украшения?! Ну-ну.

Мои внутренние запасы хизии были уже на исходе, но мне не требовалось многого. Я усилием мысли направил небольшой поток своих сил в кольцо и с интересом принялся наблюдать.

Напитавшись божественной энергией, кольцо в мгновение ока заполыхало, будто миниатюрное солнце. Прекрасный лик Карвилия исчез, на его месте появился бюст странного существа с большими миндалевидными глазами, тёмными как тень. Длинные остроконечные уши, приоткрытая пасть с двумя рядами мелких и острых зубов. Незнакомая тварь озиралась внутри линзованного стекла, будто осматриваясь, кто призвал её из заточения. В воздухе Пустоты как будто начал витать запах смерти и разложения.

– С пробуждением, мой маленький друг. Меня зовут Мифарес. Я задам тебе несколько вопросов.

Существо в ответ зашипело.

– Я буду тебя звать Карвилием, ты ведь не против?! Так вот, Карвилий, я получу свои ответы в любом случае. Даже если придётся тебя развоплотить. Ты ведь знаешь кто я?

Миндалевидный уродец напрягся, вжав в плечи уши. Забавно это видеть от бюста. Видимо он знал о эгрегорах.

– Тогда я хочу знать, где живёт твой господин. Яви мне его подмир.

Существо всё так же с опаской смотрело на меня, не проронив ни слова. Может он немой?! Весьма возможно. Но как-то же он общался с Минги? Может мыслеречь?! Внутри тёмных как агат глаз моего нового знакомого, виден небольшой огонёк, похожий на разум. Теперь осталось понять, как с ним поговорить, а главное, получить нужную мне информацию.

Перстень с заточённым в него духом, вызывал неподдельный интерес, хотелось раскрыть его предназначение, но прежде всего было задание. Я изменил своё колдовское зрение на способное различать ауру духов и предметов.

Карвилий, впрочем, как и многие известные мне духи, окрасился в тёмно-серый цвет.

– Давай начнём заново. Ты знаешь, кто твой хозяин?

По ауре существа прошла мелкая рябь. Однозначно он знает Минги. И боится его. Значит выбранный мной способ поговорить с ним может сработать. Эх, мне бы побольше времени и я смог бы более детально изучить перстень и открыть его секреты.

– Отлично. Ты знаешь, как попасть в его дом?

Ничего не происходит. Аура осталась прежней. Может, Карвилий не в курсе, что такое дом?! Или он не знает, как его найти. Не важно. Загадочный узник перстня мне не поможет, ну да ладно. Сделаю всё сам.

Раз Карвилий не может мне быть полезным, то оставалось раскрыть память самого предмета.

Я вернул себе обычное зрение. Теперь перстень прекратил светиться и у меня в руке отныне покоилась самая обычная драгоценность. Вернулся даже прежний облик привлекательного молодого человека. Безмятежный бюст, оправленный золотом и горным хрусталём.

Память предмета пробудилась сразу, как только я мысленно её призвал. Для удобства я разделил её на события, которые предстали передо мной в виде длинной цепочке событий. Отдельным и самым большим, был временной кусок, в течение которого я владел предметом. Память перстня была по времени ограниченной, словно это память оболочки и постепенно угасала.

Но тюрьма Карвилия ещё достаточно чётко помнила Минги.

Чем больше я обращал внимание на картины прошлого, тем чаще я видел своего брата. Его чуть размытый образ как призрак возникал над драгоценностью, когда я открывал разные временные периоды. Я хотел посмотреть как был создан перстень и что было ещё более интересно, как был заточён в него дух Карвилия, но вовремя осёкся, вспомнив про задание. Да, в начале дело, потом собственный интерес.

Минги чаще всего использовал перстень, находясь внутри какой-то комнаты, чьи стены я не был в силах рассмотреть. Они исчезали из памяти предмета, постепенно стираясь. Но иногда на заднем фоне мелькали подрагивающие силуэты статуй, отдельные рамы картин или полки, заваленные книгами. Деталей я не мог рассмотреть.

Что ж, теперь я могу найти это место.

Время и расстояние, понятия весьма относительные для Пустоты. События, что должны произойти в будущем, уже давно произошли, а прошлое ещё не наступило. В мире духов своё течение времени, но эгрегоры схожи в своём ощущении времени с оболочками. Для нас – оно непрерывная река, что течёт из одной точки в другую.

Расстояние вообще не имеет смысла. Я мог в мгновение ока перенестись из одного края вселенной в другой. Посредством кротовых нор, или червоточин, кому какое название ближе.

Для поиска подмира Минги, мне нужно связать сам предмет с тем местом, которое он помнил. Комната, в которой был Минги. Я вывел её из своей памяти, подмечая все небольшие детали, что запомнил предмет. Вышло весьма не густо.

Затворник что-то говорит, но я не слышу слов, да они мне и не интересны. Пришло время проявить свою изобретательность. Я наполняю комнату предметами, создавая из размытых деталей интерьера, целые готовые куски. Невидимое пространство, заставляют книжные шкафы. На их полках появляются фолианты, с потёртыми, пожелтевшими от времени страницами. На стенах из ниоткуда возникают картины, изображающие неведомые пейзажи или диковинных даже для жителя Пустоты существ.

Здесь стоит статуя обнажённого оболочки, замахивающегося круглым диском. Его тело было словно готово чтобы выпрямиться, запуская свой снаряд.

Постепенно из полупрозрачного марева, проступили стены и детали интерьера кабинета Минги. Перстень так и покоился в моей руке. Сам Затворник склонился над ним. Было видно, что он шепчет какие-то заклятья, но слов всё равно не разобрать.

– А говоришь не знаешь, Карвилий.

Я усмехнулся, весьма довольный собой. Вот так вот буквально с нуля и при ограниченном запасе хизии, воссоздать помещение, в котором ни разу до этого не был, это свидетельствовало о большом таланте. Теперь мне необходимо накинуть на кабинет моего брата своеобразный аркан, чтобы определить червоточину, через которую нужно пройти.

Я раскинул руки, представляя в них самую обычную веревку. Податливый эфир буквально из воздуха создал нужный мне предмет. Мой внутренний счётчик хизии, отчаянно вопил – силы на исходе.

Из своего опыта работы с оболочками, я представлял что это похоже на чувство голода. Эгрегоры не нуждались в пище, подобно обитателям Проявленного мира. Хизия – это наш источник жизненной энергии и невероятной силы. Но на неё пока нет времени. Нужно закончить работу и найти подмир ещё одного брата.

В центре кабинета Минги стоял массивный пюпитр, вырезанный из кости неведомого мне существа. На нём лежала раскрытая книга гигантского размера. Я ступил с песка, в призрачную комнату, возникшую из воспоминаний Карвилия и моего мастерства, чтобы рассмотреть что там было.

Страницы манускрипта были не менее метра в высоту и около полуметра в ширину. Справа было изображение какого-то существа. Я с интересом взглянул на него.

С одной стороны, мне показалось, что его изображение это некая карикатура. Диковинные рога обрамляли то ли нарост, то ли корону. Лапы-руки воздеты к небу. Пальцы оканчиваются длинными когтями. Оскал, похожий на угрожающую улыбку, явил множество острых зубов. Но с другой стороны вид существа был мне смутно знаком, будто я его знаю.

Левая страница была посвящена сказочному городу, что располагался в несколько уровней. Над многочисленными постройками, виднелись шпили башен, соединёнными стенами из красного крипича.

Небесное Царство, это наверняка оно. Какой-то нелепый, но от этого только более прекрасный набросок. Будто автор хотел изобразить обитель Великого Архитектора, но обычными красками он не мог этого сделать.

В самом низу лежал оторванный кусочек самого обычного листа бумаги, на котором аккуратным почерком было выведено: “MS A 148”. Что это? Каталожный номер?

И всё-таки, какая великолепная работа! Конечно не без примитивизма в своих рисунках, но они смотрелись на страницах книги достаточно сочно и привлекательно. Я слышал, что Справедливость как-то поручал Минги какую-то важную работу с какой-то важной книгой, но её саму я видел впервые. Эх, если бы я мог потом узнать о ней у самого творца! Хотя, по моему замыслу, Затворник не должен был узнать о моём присутствии.

Налюбовавшись работой своего брата, я обвязал ножку пюпитра одним концом верёвки, второй обвязал вокруг своей левой руки. После этого я вновь ступил на песок. Как только я это сделал, верёвка перестала связывать пюпитр и мою руку. Теперь она вела куда-то в пустыню, аккуратно огибая неровные барханы.

То что происходит сейчас сложно представить жителю Проявленного мира. Веревка соединяла теперь не только меня и пюпитр в кабинете Минги, а проходило через всю Пустоту. По факту она была привязана мной во времени создания загадочного фолианта Затворником и тянулась в настоящее время.

Ещё раз пожалев, что рано отпустил Раттуса домой, я поплёлся по песку. Но к моему счастью и равно как и к изумлению, идти не пришлось далеко. Едва я обогнул очередной бархан с правой стороны, как увидел свою веревку торчащую прямо из земли. Вот она – червоточина подмира Минги! Но почему она в подмире Стрикс?! Загадка.

Я присел на колени, растянул рукой край червоточины, как и ранее по того. На меня смотрела бездна. Чёрная яма без малейшего просвета.

Я прыгнул, практически не опасаясь того, куда могу упасть. Наверняка мой брат делал так много раз да меня. Лететь не пришлось долго. Я будто спрыгнул в подвал с первого этажа дома. Словно подтверждая это, внизу было не типично для перехода темно.

В отличие от перехода в подмир Справедливости, здесь не было большого количества энергий, что буквально фонтаном врывались в обитель магистра. Ну и не удивительно, ведь в отличие от дома Минги, он был буквально сосредоточием всей Пустоты.

Но здесь я чувствовал себя будто внутри большой могилы.

Щёлкнув пальцами, я вызвал небольшой огонёк, чтобы можно было разобрать где я и главное, куда мне идти. Над моей правой рукой, сложенной в кулак, заплясал яркий огонь будто факел.

Удивительная червоточина. Здесь не слышно даже голосов, что нашёптывали при переходах между подмирами.

Было похоже, что я оказался в пещере. Неровное пламя выхватило из темноты необработанные каменные стены. Шаги гулко разносились внутри каверны. Где-то впереди еле слышно капала вода.

Затворник куда лучше спрятал свой подмир, нежели любой из нас. Он каким-то образом смог полностью его скрыть, не допустив даже проникновение энергий извне. В этом случае его не найти самому магистру Справедливости!

Теперь понятно, почему магистр поручил найти брата именно мне. Он знал о моей жажде познаний и не стандартном даже для эгрегора мышлении.

Мой недолгий спуск по неровным камням – и вот уже впереди замаячил небольшой огонёк. По-видимому выход. Надев перстень на безымянный палец левой руки, я как можно аккуратнее продолжил свой путь, выбирая перед каждым шагом куда наступить. Пол пещеры-червоточины шёл под углом вниз, ноги прямо норовили зацепиться за какой-нибудь заступ и уронить меня на камни. Перспектива расквасить нос, да ещё и кубарем свалиться в темноту меня не прельщала.

В этом месте, пожалуй, я вновь возьму паузу и поясню. Да, ежели я упаду, то вполне себе как и оболочка, могу поранить свою мыслеформу. Тут дело состояло в удивительной особенности Пустоты и её многообразия. В отличие от мира ранее упомянутых оболочек, в обиталище духов каждый подмир или его часть, был особенным. В большинстве астральные тела принимали вполне себе твёрдую основу. К примеру наша охота с Вааланом, когда его клеймор разил плоть Звёздных червей. В них действовали свои физические законы, которые могли отличаться от привычных в Проявленном мире или даже обратными им. Но в меньшенстве иных подмиров, мы принимали бестелесную форму.

Такой важной особенностью обладали духи и Пустота, в которой мы обитаем.

Чем ближе я становился к источнику света, тем сильнее в моих ушах звучал стук воды. Будто это не капля падала в уже собравшуюся лужу, а молот со звоном ударял по наковальне.

Звук сводил с ума. Я чувствовал, как разум буквально раскалывается. Астральное тело стало ватным, движения замедлились, будто я пытался пройти сквозь кисель.

Магия. Какое-то охранное заклятье. А сил-то почти нет ему противостоять.

Я попробовал перейти на колдовское зрение, но ничего не произошло. Взгляд заволокла пелена, как если бы я шёл через клубы пара. Отдалённый источник света стал ближе, но теперь он будто плясал передо мной или это я качался в безумном трансе. Волшебный рюкзак, что носил я на спине, тянул меня вниз как бетонная плита, хотя многочисленные предметы, спрятанные в нём не имели веса.

Стараясь сильно не удариться, я медленно сполз по стене на холодный камень. Обидно быть развоплощённым каким-то охранным заклинанием, хоть и созданным эгрегором. Я же не простейший дух какой-нибудь.

Я медленно открыл успевшие слипнуться глаза. Неожиданно, но взгляд был ясным, хотя прежние удары молота сводили разум с ума. Я постарался оглядеть стену, не знаю сам, что ища.

Всё тот же грубый камень. В правой руке так же горел огонь и я провёл ей вдоль стены. Опять ничего. В отчаянии, я отмахнулся, не метя куда-то прицельно. И тут краем глаза отметил, что единственный источник света в пещере, тот что я видел и посчитал за выход, чуть дёрнулся будто отпрыгивая. Так значит это дух!

Вот и охранное заклинание! Вернее охранник.

Собрав все остатки воли в кулак, я медленно приподнялся, хватаясь руками за стену. Ярость приглушила мою боль. Стараясь не смотреть на существо, я собрался для всего лишь одного удара, резко выкинув правую руку.

Бил я наотмашь, даже не представляя куда попаду или по кому. Передо мной могла быть стена или чего похуже, но я почувствовал что попал по чему-то мягкому.

Незнакомец с шумом упал и в ту же секунду я ощутил как его заклятье улетучилось. Ещё не совсем понимая, что происходит, я посмотрел туда, где предположительно должен был лежать мой противник. На меня уставились немигающие, светящиеся жёлтым светом глаза.

За миг до того, как существо припустило, я успел рассмотреть что оно было маленького роста. На голову накинута мешковина, в котором вырезаны отверстия под два глаза, которые как раз и светились дьявольским светом. Других подробностей рассмотреть не удалось, карлик скрылся в темноте, не издавая ни звука.

Вот так сюрприз! А ведь Затворник и вправду хорош. Существо, что сейчас получило от меня небольшую взбучку, было ни кем иным, как масочником. Духом, что питался страхом детей оболочек, приходя к ним в снах. Если он смог такого уродца поставить сторожить вход в свой подмир, то какие сюрпризы ждут меня на месте?!

– Пожалуй, Карвилий, нас ждут интересные дела!

Перстень тактично промолчал.

Остаток моего пути ничего интересного не происходило. Я всё также продолжил путь в каверне, спускаясь куда-то в неизвестность, всё ниже и ниже. Звук падающей капли исчез, впрочем и сам источник воды мне не попадался. Наверное, масочник использовал всё это, чтобы замаскировать своё заклинание. Если бы он использовал свою силу открыто, то я начал бы сопротивление сразу. А так наглец сумел меня почти сломить. Впредь надо быть осторожнее.

За обидными для себя мыслями о собственной беспечности, меня застал громкий металлический скрежет и последовавший после хлопок, будто кто-то резко закрыл давно несмазанную дверь. В эту секунду верёвка, привязанная к кольцу натянулась.

Чертыхнувшись, я бросился быстрее вниз, несколько раз больно ударив ноги о камни. Мой спуск быстро закончился, плавно перейдя в коридор метра в два диаметром. Бежать здесь было легко. Относительно ровный пол, показался благодатью и я быстро преодолел остаток пути, упёршись в самую обычную деревянную дверь.

В неё входила моя верёвка! Вот он, путь в подмир Минги.

Осмотрев новое препятствие, я ничего примечательного не нашёл. Лишь на уровне, где у нормальной двери должна быть замочная скважина, было небольшое округлое углубление.

Может нужно постучать и масочник, а это бьюсь об заклад был этот негодник, откроет мне дверь?

Как и следовало ожидать, существо, даже если что-то слышало, отворять дверь мне не спешило. Нужно как-то самому. Может огненный шар? Конечно нет. Деревянным моё препятствие лишь казалось. Наверняка оно магическое и сжечь или сломать его не получится. Придётся играть по правилам Минги.

И всё-таки мне не даёт спокойствия эта оригинальная замочная скважина. Какой ключ может быть таким округлым?

Неожиданная догадка, заставила меня улыбнуться:

– Так значит, старина Карвилий, ты ключ?!

Приложил перстень к скважине, послышался продолжительный скрип механизмов. Их было несколько десятков, не меньше и сейчас все они отпирали магическую дверь, которая после финального лязга медленно отворилась и застыла приоткрытой.

Я не почувствовал сопутствующего перехода из одного подмира в другой. Всё произошло так, будто Затворник устроил свой дом под землёй, но это было не так. Минги спрятал свой подмир, как я и предположил изначально. Он будто вырвал целый кусок Пустоты и изолировал его от неё. Из-за отсутствия эха хизии и остатков эфира, что обычно церкулировали между мирами, исключалась обычная для переходов иллюминация. Не было слышно голосов. Эта часть Пустоты была будто мертва.

Едва открыв дверь, мне в нос ударил солёный морской воздух. Переступив порог, я почувствовал сильную влажность. Кротовина, она же червоточина, перенесла меня на пустынный берег.

Нет, не совсем пустынный. У самой кромки галечного пляжа, стояла обычная рыбацкая лодка, со сложенным внутри парусом. Её заливали брызги накатывающих волн, со свирепостью разбивающихся о берег. Над ними плыли серо-коричневые туши грозовых облаков. Весь пейзаж сливался в одно, будто это была картина художника.

Я притворил за собой дверь, посмотрев за спину откуда вышел. Это была пещера. С обратной стороны она выглядела также – самая обычная деревянная.

От пляжа вела дорога, которая подымалась на холм и терялась где-то наверху. С противоположной от моря стороны, погода была иной. На безмятежном голубом небе, горело яркое солнце. Был приятный летний день.

Следовало осмотреться и понять где в этом подмире находится логово моего брата.

Дорога представляла собой обычную утоптанную тропинку. Идти по ней было легко и приятно, особенно после моих приключений внутри подземелья. Зайдя на равнину, я увидел широкое, до самого горизонта поле, на котором росла кукуруза. Что за ним скрывалось, не было видно. Будто неведомый художник-великан, ещё не успел написать.

Моя тропинка шла прорезая поле на две ровные половины.

– Да, Карвилий. Твой хозяин продолжает меня удивлять. Почему кукуруза, а не пшеница, к примеру?

Перстень не ответил. Лишь продолжал молчать, одетый на мой палец.

Какие-то странные стебли здесь растут. Около пяти метров в высоту, нереально толстые, с дерево толщиной. Едва я ступил под их тень, как обычные звуки стихли.

А ведь некоторые оболочки страдали боязнью высокой травы. Войдя в это царство обступающих с разных сторон испалинов, я вдруг понял эту природу страха. В подобном месте, можно было спрятаться и неожиданно напасть.

Но совершенно для себя неожиданно, я вдруг заметил вокруг себя стройные и твёрдые стебли. Теперь я пробирался внутри бамбукового леса. Таинственный подмир Минги, в который раз сменил одну картину на другую.

Масочника я заметил совершенно случайно. Сквозь стройные ряды слева от меня показалась его голова – мешковина и два светящихся жутковатых глаза. Было похоже, что этот карлик – чрезвычайно опасный, нужно добавить, сидел на коленях, будто медитировал. Как только я заметил его, он тут же вскочил на ноги и побежал прямо на меня.

– Я пришёл не для драки. Мне нужен твой хозяин! – крикнул я масочнику, но было уже поздно.

Я даже опешил от скорости, с которой коротышка двигался. Внутри своего подмира, он был ещё сильнее. К тому же здесь – всё было за него – бамбуковые стебли так и норовили оцарапать мне лицо, а некоторые будто лезли под ноги. Пару раз чуть не опрокинули меня.

Руки и ноги существа с высокой скоростью наносили удары. Масочник сражался без каекого-либо оружия, но от этого не менее эффективно. Несколько раз я не успел защититься и астральное тело пронзали вспышки боли.

Шуршание под ногами я скорее почувствовал, нежели заметил или услышал. Масочник вдруг прекратил свой натиск. Решил передохнуть или ждал, когда неведомый противник атакует меня, чтобы навалиться вместе. Я всё также глядя своему противнику в глаза, отступил на шаг назад и резко опустил руку вниз. Нащупав что-то твёрдое, рванул это вверх, метя масочнику прямо в голову.

Длинный бамбуковый стебель, а это оказался он, даже обломился посередине, когда удар достиг цель. Карлик взмыл в воздух и картинно, как выброшенная кукла, улетел на метров пять от меня. Улетел и исчез где-то в лесу.

Едва злой дух скрылся, как зашаталась земля, будто что-то огромное заворочалось под землёй. Бамбуковые деревья посыпались как скошенные косой. Упавшие стебли за секунды гнили, исчезая во вспучившейся земле. Весь многометровый лес оседал, бесследно исчезая. Видимо ударив масочника, я разрушил его заклятье.

Декорации сменились.

Теперь я стоял на самой кромке густого леса. Над моей головой нависли густолиственные шапки деревьев. Где-то вдали ухнул филин. Солнце и ясный день, сменила чернильная ночь и серповидная луна, разбросав на лоскутном одеяле небосвода маленькие огоньки звёзд.

Впереди высился дом. Серая масса, тускло освещённая в ночи серыми, могильными лучами месяца. Над его пухлой тушей, нависала башня, высились выходы дымоходов и даже одинокий, словно древний страж, крутился в разные стороны флюгер. В темноте я не видел, в виде кого он был.

Вот оно, логово зверя! И в этом плане Минги представлялся мне менее опасным нежели его слуга. Масочник. Этот противный коротышка сейчас был где-то рядом. Если бы он не был духом, то я бы даже сказал, что чувствую за спиной его промозглое дыхание. Определённо детский страшила наблюдал сейчас за мной. Если бы я был полон сил, то нашёл бы мерзавца и устроил бы ему взбучку. Но в этой ситуации, я вынужден заниматься делом. Да и Минги наверняка обидится, если лишится его.

С этой мыслью я продолжил путь к видневшемуся впереди особняку.

Теперь я припоминаю. Минги называл свой дом – домом мечты! Прямо так и называл пафосно. Ну что ж, мне оказана честь его увидеть. Пускай и без спроса хозяина.

Здание оставляло какое-то гнетущее впечатление. Мрачное, словно рождённое в кошмарном сне напуганного оболочки. Приглядевшись внимательнее, я заметил, что деревянные доски, которыми был обит фасад, изъело время. Краска облупиласи и местами пылью осыпалась рядом. Над входом одиноко помигивала электрическая лампа. Истинный дом мечты, ни дать ни взять.

Флюгер на крыше здания будто вспыхнул огнём, когда в темноте появились два жёлтых глаза и тут же исчезли.

А вот и масочник. Наверняка спустился в здание, будет ждать нарушителя, то есть меня, где-то внутри его чрева. Ну что ж, будем готовы.

ПОхоже это был не флюгер, а злобный дух, пугающий детей оболочек. Притаился, ожидая моего прибытия, как опытный охотник. Правда явил мне себя во всей своей красоте. Быть может специально, чтобы предупредить. “Не входи, дескать, я буду защищать владения хозяина”. Ну нет, не тому ты страху нагнать хочешь, коротышка. Иди детишек шариками надувными пугай!

С такими клокочущими внутри меня мыслями, я рванул железную ручку на себя, войдя в дом.

Я оказался в просторном холле. Широкая лестница прямо от меня, вела на второй этаж. В зале сразу вспыхнул свет, едва я переступил порог. Слуга-охранник Минги, был в курсе моего присутствия, так что особо скрываться не было смысла.

И тут я увидел свою верёвку. Её отрезанный кусок будто скрученный прилежным хозяином, был аккуратно уложен у основания лестницы. Масочник обрубил мою связь с пюпитром. Нашёл гадёныш аркан. И это удивительно, ведь спустя все эти годы, его не смог найти сам Минги! А ему это удалось сейчас, пускай и после того, как он увидел меня. Теперь придётся самостоятельно найти кабинет моего брата и ту таинственную книгу. Эх, если этот малорослый шкодник сейчас попадётся мне на глаза, то я задушу его этой верёвкой! И плевать что он дух.

Но масочник мне так и не подвернулся, наверное, прятался сейчас где-то в доме и ждал момента чтобы напасть. Зато в доме было много интересного, о чём нужно пояснить чуть больше.

Минги-затворник любил коллекционировать вещи оболочек. В его жилище полно было разного рода копий предметов созданных из податливого эфира – картины, скульптуры, книги, лежащие просто на полу и стоящие в шкафах-библиотеках бюсты и прочее, что оболочки называли предметами искусства. Я лично всегда холодно к этому относился, считал что рождённые под небом Проявленного мира, тратят на это слишком много драгоценного времени, но признаю, что это приносит много хизии, а значит может быть полезно для эгрегоров. Минги покровительствовал талантливым как считал сам оболочкам и возвышал их над другими, помогая вдохновением или идеями, воздействуя непосредственно на их мысли или поверхностно и постепенно внушая им желаемое. Это были тонкие манипуляции, на которые, признаться, лично у меня не хватало времени и терпения.

Вот это великолепие сейчас наполняло старые, обветшалые стены особняка, иногда, как мне казалось, скрывая дыры в стенах или другие недостатки. Деревянные половицы нет-нет, да поскрипывали от моих шагов, наполняя гнетущую тишину противным звуком.

Так я обошёл несколько самых обычных комнат. Спальни, с отдельными кроватями, застеленными пушистыми перинами. Никаких электрических приборов, кроме светильников на прикроватных тумбочках и люстр, что свисали как летучие мыши на потолках. Везде чинно и чисто, так что я даже забыл на минуту, что я в Пустоте, а не в Проявленном мире. Правда обилие произведений искусств рябило глаза и было присуще музею, а не дому, пускай и столь большому и необычному.

Обойдя первый этаж и не найдя ничего необычного, я поднялся на второй. Здесь существенно ничего не поменялось, кабинет моего брата отсутствовал. Лишь пустые комнаты, заправленные кровати, резная, роскошная мебель из красного дерева, да множество картин, скульптур, бюстов.

Чем больше я смотрел на внутреннее убранство дома, тем меньше я видел в этом порядка. Если первый этаж и все вещи на нём казались мне на своём месте, то здесь творился полный хаос. Иногда вещи были свалены в кучу где-то в углу, или на стенах висели две картины, одна закрывала другую. Будто на двух этажах жили разные хозяева, один прилежный и аккуратный, второй безумный гений, что плодил творения и захламлял ими своё жилище. Но смысл был в том, что это был один эгрегор. Я уверен, никто с ним не делил этот особняк.

Что-то случилось с Минги. Он изменился. Стал более… Беспокойным? Может это рождение Чёрного Солнца на него так воздействует? Тогда подвержен ли я этому? Нужно при встрече спросить у Справедливости.

Моя теория о невменяемости Минги, нашла подтверждение и в тех произведениях, что я видел на втором этаже. Если на первом всё больше встречались, так скажем, классические, то здесь можно было встретить весьма странные и необычные. К примеру, скульптура, а я был уверен что это была скульптура в Проявленном мире и я её даже где-то видел, в виде прозрачных лиц, собранная из тонкой проволоки. Или нечто, похожее на павлиный, распушённый хвост, на небольшом основании. Здесь все вещи пропитаны духом Пустоты, отсутствием привычной для мира оболочек логики. Минги изменился и менял своих подопечных.

Вот даже картина, на которой изображено некое подобие тела оболочки. Вернее, там была отчётливо видна только лысая голова, пара глаз и ухо. Торс представлял собой замытое нечто, совсем не похожее на настоящее. Дополняли произведение, непонятные линии, завитки и прочее. Не картина, а полный хаос и анархия.

Подписана она была: “Прометей”.

В памяти тут же всплыл персонаж из мифов, что во множестве наплодили себе оболочки. Конечно, не без нашего участия. Герой, что принёс в Проявленный мир знание об огне. Конечно, здесь тоже не обошлось без эгрегоров, ведь это мы стоим за самыми важными знаниями человечества.

Но картина была ужасна. Как по мне, пустая трата холста и красок, хотя было и в ней что-то притягательное. Само лицо изображено выразительно, а левый глаз, в отличие от обведённого кругляшка-правого, вообще как настоящий.

Я перевёл своё зрение в колдовской спектр и чуть не обомлел. С покрытого синим сиянием холста, на меня смотрели два сияющих, жёлтым светом глаза.

Хорошая маскировка, масочник. Дух ещё не знал, что я его раскрыл и смотрел на меня, будто ожидая нужный момент, чтобы напасть. Едва я отойду от картины, он бросится в атаку. Тогда было бы неплохо его опередить.

Я отвёл руки назад, будто сцепив их за спиной. Чуть наклонился вперёд, с видом знатока разглядывая понравившийся шедевр. При этом голова существа сейчас была прямо напротив меня. С удивлением я заметил, что мешковина быле не одета на голову существа. Она была его головой. По её поверхности проходили стяжки и строчки ниток, словно существо сшивали, как куклу.

Времени достать что-то из рюкзака не было. К тому же тварь наверняка нападёт, как только увидит, как я запустил в него руку. Тогда я, насколько это возможно сделать тихо, щёлкнул пальцами правой руки за спиной, вызвав огонёк и резко выпрямившись выкинул руку вперёд, выпуская огненный шар в картину.

Мой снаряд угодил негоднику прямо в голову. В молчаливом крике раскрыв свой рот – будто чёрный провал в бедну, – а теперь я рассмотрел и его, существо сошло с картины и принялось бегать по комнате с горящей головой, не разбирая дороги, сваливая картины со стен и опрокидывая бюсты со столов и комодов.

Масочник настолько был занят, что не видел меня я пропустил его когда он в очередной раз побежал в мою сторону. Где-то там он и исчез в коридоре, правда несколько минут оттуда доносились звуки падающих предметов, звон разбитой посуды и ваз.

Конечно, можно было напасть на проклятого духа сейчас и разом уничтожить его, но это было бы крайним неуважением к хозяину дома. К тому же, слуга проявил крайнее рвение, чтобы не допустить в дом незнакомца. А это было похвально. Не испугался эгрегора! Признаться, я лелеял надежду, что масочник наконец-то поймёт, с кем имеет дело и перестанет на меня нападать.

Но надежде не суждено было сбыться. Едва я покинул эту комнату, не найдя ничего интересного и вошёл в другую, я услышал как заскрипели половицы в коридоре. По издаваемому ими шуму, было похоже будто это идёт не карликовый дух, видом и ростом с дурную куклу, а взрослый медведь. В дверном проёме показалась знакомая фигурка. Карлик решительно сжал кулаки, губы рта-провала обиженно сжаты. Небольшой дымок над головой и пару подпалин на мешковине стали напоминанием о моём огненном шаре. Своим видом дух сейчас напоминал ребёнка-оболочку, которых пугал в их снах.

– Я дам тебе последний шанс, малыш. Мне нужен твой хозяин. Скажи где он, если знаешь, либо уходи. Я доложу, что ты с достоинством выполнял свой долг.

Молчит.

Но и не похоже, что мои слова возымели действие. Руки всё также плотно сжаты в кулаки, будто в каждой из них моё миниатюрное горло.

И тут масочник открыл рот и я, с удивлением для себя, как по-настоящему орёт это существо.

Звук был такой громкий и протяжный, что я упал на колени, в отчаянии закрывая голову от ужасных эманаций боли, что издавало существо. Где-то на границе сознания, я слышал плач и детские крики. Их были десятки или даже сотни. Измученных страшным, древним духом.

А ведь я думал, что карлик немой!

Едва существо прекратило орать и я попытался подняться, как был опрокинут чем-то тяжёлым и холодным. Уродец сбил меня с ног. Маленькие ручки стянули моё горло.

Масочник сидел на мне сверху. В пылу схватки я высвободил одну левую руку и тут же пропустил удар в скулу, но зато я нащупал ей что-то острое и полукруглое. Осколок! Видно от одной из ваз, что разбилась то ли от чудовищного крика, то ли от моего падения.

Третий за наши стычки взмах. Ничему его жизнь не учит. Мешковина, что служила существу головой, прорезалась в том месте, куда угодило остриё моего оружия. Из раскрывшейся раны посыпались разноцветные искры. Маленькие синие, красные и жёлтые огоньки. Запрокинув голову, существо ещё стояло так несколько секунд, не издавая ни звука. Странная иллюминация вдруг закончилась, будто это закончился мощный поток крови из перерезанной артерии и тело всё также беззвучно опустилось на землю.

Из масочника будто выпустили весь воздух, когда огоньки перестали вырываться из него. Теперь на полу лежал самый обычный мешок с отверстиями для глаз.

– Какой-то странный дом мечты, ты не находишь, Карвилий?! И как вы в таких условиях живёте с хозяином?

Мой невольный собеседник молчал как обычно, но я вдруг почувствовал слабый поток хизии, что начал исходить из перстня. Новый друг чувствовал, что где-то рядом находится то, ради чего его запечатали внутри драгоценности.

Такой слабый отклик хизии, я был уверен, не мог почувствовать никто из моих братьев. Я же отличался от них. Энергия чувств будто струилась в моих жилах вместо крови.

Это всё началось в те тёмные времена, когда эгрегоры будто дикари убивали своих же братьев. В те времена, как я уже говорил, я предпочитал проводить в Проявленном мире, избегая не нужного насилия.

Там во мне выработалась буквально звериное чутьё хизии.

Чувства обострились не только у меня. Карвилий, безмолвное существо живущее в перстне, похоже ощупывал пространство, в поисках своей цели. Его нетерпение становилось более явственным, и я решил идти туда, где оно нарастало. Будто это детская игра “горячо, холодно”.

Идти пришлось достаточно долго. Несколько раз перстень буквально “затухал” и мне приходилось всё начинать заново.

Так было до тех пор, пока я не решил идти в подвал дома. Дверь туда я нашёл буквально случайно. Она была под лестницей, что вела на второй этаж. Просто так увидеть дверь было практически невозможно. Она была замаскирована под обычную стену и признаться, если бы не перстень, я так и прошёл бы мимо. Изучив стену буквально наощупь, я заметил, что одна доска, если аккуратно на неё нажать, уходит вглубь стены. Послышался щелчок неизвестного механизма и показался дверной проём.

Банально. Подобное было свойственно старым замкам в Проявленном мире. С другой стороны это похоже на Минги. Он мне всегда казался именно таким. Если эгрегоры во многих аспектах копировали быт и привычки оболочек, то он представлялся мне эдаким консерватором, любящим старые вещи и традиционное искусство.

Но это не находило отражение на подопечных оболочках Минги. Отнюдь. Их отличало желание выделяться, создавать что-то новое. Новая музыка, разрывающая аниму, странные скульптуры, наводящие ужас и бессмысленные картины, отражающие пейзажи, невозможные даже для Пустоты. В этом был какой-то тайный смысл, известный лишь эгрегору Минги.

Я вошёл в потайную комнату и буквально обомлел. Ряды книжных полок заставляли стены или образовывали целые ряды. На резных стойках покоились разные, по-видимому, музыкальные инструменты. Их было великое множество, так что я терялся, узнавая лишь традиционные гитары, скрипки и прочее. Вдоль вделанных вглубь ниш стояли статуи оболочек или каких-то неизвестных мне существ. Стены были настолько увешаны картинами, что подымались к куполу потолка.

На нескольких столах разместились макеты зданий. Минги не только пил хизию своих подопечных, но и, как я говорил, помогал им воплощать свои идеи. Подобного я не мог увидеть в своём видении, что вызвал для закрепления аркана. Всё это помещалось в настоящем зале, а не просто в комнате, как предполагал я изначально. В его глубине, я увидел пюпитр и знакомую мне по видению книгу. С потолка исходило свечение, ярко подсвечивая её, будто приглашая взглянуть на неё поближе.

Проходя мимо книжных полок, столов и прочего многообразия, я чувствовал как перстень буквально напрягся, источая страх. Где-то здесь присутствовало что-то, что приводило заточённый дух буквально в ужас.

Возле постамента с гигантской книгой, стоял дубовый стол. На нём в беспорядке лежали какие-то исписанные бумаги. Неловким подчерком выведены диаграммы, графики. Всё это сделано разным подчерком и с разной степенью аккуратности. Будто здесь работал не только сам Минги, но и кто-то ещё.

Но не это привлекало внимание. Какая мне разница, над чем работает мой брат? Скорее всего, что-то важное для Пустоты и Справедливости. Главное что здесь прямо посередине стола стоял самый обычный фонограф. Минги наслаждался музыкой, в минуты покоя? Или диктовал что-то прибору?

– Давай-ка послушаем, Карвилий, что предпочитает твой хозяин.

Я покрутил ручку, взводя барабан. Тонкая игла прильнула к нему, воспроизведя записанный звук.

Это была песня. Обычная, ничем не примечательная. Тонкий, мужской голосок выводил какую-то унылую песню про лестницу или что-то подобное. Банальная ерунда. И что в ней нашёл Минги? Чем-то ведь она примечательна…

Отключив фонограф, я решил перевести своё внимание на книгу, но тут почувствовал, что Карвилий буквально забился в истерике, внутри своей тюрьмы.

Теперь понятно. По какой-то неизвестной мне причине, перстень проснулся не из-за ощущения своего предназначения. Карвилий испытывал животный страх, перед развёрнутой на пюпитре книгой.

Я вновь взглянул на неё, уже можно сказать в живую. Ничего не добавилось. Всё тот же странный город на левой странице и изображение неведомого существа на правой. Как по мне, повторюсь, ничем сильно не примечательного. Хотя и знакомого. Наверное, такое изображение должно произвести сильное впечатление на оболочек. Скорее всего, они испытывали бы к нему страх. Также как и Карвилий. Кстати, об энергии чувств. Мой голод становился всё сильнее и нужно было его как-то утолить.

И всё же, как понять, где искать следы Минги? До сих пор я не увидел его следа, будто и не жил он здесь совсем. Может быть книга мне может помочь разобраться, куда он пропал?

Листать страницы – было ещё тем занятием. Я старался это делать аккуратно, чтобы их не повредить, ведь их вес был достаточно большим. Потраченный на создание эфир, точно повторял свойства бумаги, созданной из кожи животного.

Перевернув страницы в самое начало, я с удивлением понял, что я не могу прочитать текст. Зная все языки Пустоты и Проявленного мира! Строчки просто сливались, знаки буквально на глазах покрывались замысловатыми закорючками, словно живые плясали на страницах.

Минги защитил книгу какими-то чарами, первое, что пришло на ум. Видно она хранила какие-то тайны, в которые эгрегор не спешил посвящать остальных. Жаль, фолиант меня манил к себе не меньше, чем яркий свет мотылька. А таинственное существо, подобного которому я не встречал во всей Пустоте, вообще заставляло моё воображение строить разные теории и догадки. Ведь автор, хоть и изобразил его в несколько карикатурной форме, по всей видимости видел оригинал.

Я вновь раскрыл страницы, на том самом месте. Существо смотрело на мир своими маленькими глазками, будто мечтая его сжечь вместе со всем живым.

Да, наверное, так и есть. Что-то у существа было безумного, так что я не сомневался, что его основная стихия – это уничтожение. Об этом свидетельствовали его когти. Такие нужны, чтобы рвать тело на куски, а не писать картины или создавать скульптуры, какие так любил Затворник. А ведь это существо чем-то похоже на эгрегоров… Но нет, я конечно, фантазирую.

А вот его корона, а это была всё-таки корона, как я теперь понял, была какой-то странной, неправильной, что ли. Чем-то напоминала тюрбан или чалму.

Я дотронулся до страницы. Никакого ощущения, что это бумага. Скорее холодная, могильная плита. Я думаю, оболочке так и показалось бы. От рисунка тянуло холодом. И хизией. Доведя палец до короны, я слегка надавил на страницу.

Это было скорее догадка, нежели я осознанно знал, что нужно делать. Но в эту секунду щёлкнул очередной хитрый механизм. Внутри стен захрустели невидимые мне цепи, поднатужились шестерни.

К дальнейшим событиям, я не был готов. Комната заходила ходуном, закружили стены, пол и потолок будто поменялись местами. Я понимал, что ничего опасного пока не происходило, но мой разум отказывался принимать действительность. Голова кружилась и было похоже, что скоро я могу потерять сознание.

– Почему бы не придумать обычный лифт? – с возмущением бросил я в пустоту, когда преобразования комнаты закончились и пол больше не норовил броситься мне навстречу.

Осмотрев комнату, я в начале не увидел изменений. Тот же пюпитр с раскрытой книгой, те же полки заваленные неизвестными мне произведениями, ничего нового. Но бросив взгляд на фолиант, я вдруг осознал всю глубину трансформаций. Комната стала зеркальным отражением себя самой!

Ну конечно, вот и страницы поменялись местами – город переместился вправо, а существо с когтями наоборот, влево. Это же касалось всех предметов в комнате.

Механизм перенастроил комнату, это понятно. Но что в итоге хотел этим добиться Минги?

Да нет, изменения были. Прямо за разложенной на пюпитре книгой, сейчас была видна дверь. Вернее дверная коробка, что как будто никуда не вела, а просто стояла посередине комнаты.

Вот это да! Потайная комната в удалённый уголок мира! Признаться в этот момент, я как-то по-особенному возгордился собой. Я раскрыл секрет своего собрата! Одного из высших существ самой вселенной. А это примерно так, если бы я сходу нашёл иголку в стогу сена. То есть почти невозможно. Конечно, мне повезло, но разве стоит обращать внимание на такие мелочи, в минуты триумфа?

Но вскоре меня постигло разочарование. Несмотря на свою находку, открыть её пока не представлялось возможным. Хитрый Затворник наложил на неё чары, оказавшие честь самому Справедливости. Подумать только, молчун-одиночка, оказывается был способным малым! Видимо он что-то понимал в своей природе, достойный представитель Круга Шести, я даже этим проникся.

Мысли-мыслями, а дела-делами.

По-видимому, с видом опытного старьёвщика, я начал осматривать нити, из которых состояли чары.

Они были интересны. Разного размера и даже цвета. Синие, красные, зелёные?.. Что это вообще такое? Колдовской спектр моего зрения, обычно как бы затемнял для меня окружающий мир, выделяя всё колдовское. Нити, из которого состояли чары, обычно были синего цвета. Но здесь, как я уже отметил, присутствовали разноцветные. Удивительно.

Я попытался понять закономерность. Выходило, что синих было больше всего. Они спиралями обвивали другие, как-то хаотично иной раз не совсем логично заходили с одного конца, чтобы не понятно для чего выйти из другого.

Красных и зелёных было меньше и они сами по себе были тоньше синих нитей.

Я ещё несколько минут смотрел на магическое творение, но мысли меня словно покинули. Было очевидно, что передо мной какая-то загадка. Причём связанная с разным цветом магических нитей. Но как эти знания связать между собой?!

Я осторожно ощупал магические чары. Ничего. Будто это не напитанные хизией нити, а что-то другое, не живое. Но нет. Вот мои прикосновения приносят результат. Синие начинают хаотично двигаться, будто я разворошил клубок змей. Красные и зелёные без изменений. Может быть разгадка в том, чтобы они все резонировали? Но не просто. Отгадка, могла быть куда хитрее, чем я думал. Нити разных цветов – это разные звуки, что в итоге должны составить какую-то мелодию, я уверен. Покровитель искусства в Проявленном мире и замки запирал своим особым способом.

А может наплевать на все эти нежности и разнести эту дверь на мелкие кусочки? Но нет, взломать дверь невозможно. Это я понял почти сразу. Даже если я поступлю так, то потеряется связь двери и того места, куда она ведёт. Значит, нужно искать разгадку. Я как и прежде обратил своё внимание на самый примечательный предмет в комнате – фолиант.

Беглый поиск ничего не дал. Искать отгадку на страницах книги, тоже не имеет смысла. Ключ, если он, конечно есть, скрыт где-то в другом месте. Или лежит в кармане одежды Минги.

Но нет, мой брат не таков. Он оставил ключ где-то здесь, я уверен. Но если ключ не в книге, тогда может под ней?

Пюпитр стоял на четырёх резных подножках-колоннах. Подножка, на которой лежала книга, была оформлена орнаментом из причудливых завитков в виде цветов. Прекрасное творение, что идеально подходило к мебели, что стояла в комнате – из красного дерева.

Озарение пришло неожиданно, так что я от досады на свою глупость, хлопнул себя по лбу рукой. Ну конечно же! Минги создал ключ, что представлял из себя мелодию. А единственный предмет в зале, что мог воспроизводить звук, был фонограф. Многочисленные музыкальные инструменты не в счёт. Не думаю, что мой брат для проникновения в свою секретное логово, наигрывал мелодию на гитаре, к примеру. Комната зеркально преобразилась, значит изменился и фонограф.

И вправду, ручка воспроизведения теперь была слева. В привычном понимании Минги был левшой. Так что не удивительно. Вот мой ключ.

Вновь я прокрутил ручку и приготовился слушать. На этот раз мелодии не было, лишь какая-то не связанная белиберда, к тому же звучащая короткими отрывками. Голос тоже пел, но слов я не мог разобрать. Лишь непонятное мычание. Минги зачаровал песню так, что я не мог её услышать.

Но этот прискорбный факт не повлиял на способность ключа открывать дверь. С протяжным скрипом давно не смазанных петлей, она открылась.

Вот и что-то значительное. Очередная потайная комната, в потайном подмире. Это приключение уже начинало меня утомлять. Минги был не только затворником, но и ещё параноиком. На кой ляд ему потребовалось так всё усложнять? А вдруг он исчезнет и Справедливость пошлёт кого-то из братьев на его поиски? К примеру, не такого талантливого как я! Что тогда? Ваалан, я предполагаю, сжёг бы его подмир вместе со всеми чудесами, что здесь успел наплодить наш брат. И дело с концом. А я тут как вор-домушник, аккуратно подбираю ключи, чтобы ненароком не сломать двери и замки…

С чувством глубокого возмущения, я прошёл дверной проём и очутился на крутой каменной лестнице. Здесь было темно, пахло сыростью, потом и кровью… Кровью? Как я понимаю, что это кровь, если никогда не был в Проявленном мире лично, только за Завесой?! Наверное, это память хизии, что поглощал я у оболочек, принесла мне это понимание.

Я напрягся. Неужели кто-то напал на моего брата?

Колдовское зрение не хуже ночного помогло мне увидеть массивные кольца с факелами, вделанные в перила. Усилием мысли я зажёг их все. Огонь восьми из них, осветил каменную лестницу и частично камеру, что была внизу.

Это была пыточная, не иначе. Характерные столы-дыбы, служившие для растягивания жертвы и фиксации в неподвижном состоянии. Вдоль стены свисали кольца, в которые помещали запястья и голени пленника. Эти стены впитали в себя мучения и они были одного существа. Неужели кто-то пытал моего брата?

Пытал эгрегора?! Этого просто не могло быть. Какое существо во всей Пустоте может на такое решиться?! Я таких не знал. К тому же эфир на стенах и орудиях пыток выглядели как-то не естественно, что ли. Я не большой специалист в этом деле, но разве может на стене появится пятно в виде круга? Скорее всего оно появилось рукотворно. Минги не просто пытали, а его неприкосновенной кровью для каждого существа Пустоты, потом неизвестный палач писал картины. Я уверен в этом. Но зачем?

Догадка пронзила меня словно заряд молнии. Тот, кто создал это творение, пытался изобразить Чёрное Солнце! Но откуда неизвестный мог знать о нём? Ведь я сам это узнал только от Справедливости. По его словам, о рождении столь эпохальной концентрации энергии, знал только я. На вряд ли во всей Пустоте сыщется существо, что сможет его подслушать… Помимо самого магистра, был ещё индивидуум, который с большой натяжкой мог хотя бы попробовать… И то он тоже был из нашего рода. Звали его Виртус, но о нём пока я не буду рассказывать, так как не видел его уже давно.

Нужно найти Минги скорее. Кто-то напал на него, пролил кровь моего брата и куда-то утащил астральное тело. Вероятно, его пытали. Зачем? Пока не понятно. Но кто бы это ни был, на него обрушится вся ярость моего народа. Я лично вырву из его груди сердце и скормлю его вендиго.

С мыслями о праведной мести, я уж было начал в голове перебирать варианты, кто мог напасть на Минги, как моё внимание привлёк потолок. Вскинув голову вверх, я прямо-таки обомлел.

Прямо под потолком висело голубое облако овальной формы. Ничего себе! Самый обычный дух!

Напрягая зрение, я вдруг разглядел на нём некое подобие лица, тонкий рот и картофелевидный нос.

– А ты ещё кто такой? – рявкнул я так, что мой голос многократно усилился кипевшей внутри яростью.

– Я? – несмотря на страх, в голосе существа послышались нотки обиды. – Я уважаемый дух по имени Мучитель, из великого рода Дарящих Боль! И я хозяин этой комнаты наслаждений!

– Это ты про это место так говоришь? – несколько обалдев от слов духа, произнёс я. – Тут никаких наслаждений быть не может, голубопузый. Раскрой глаза, эта комната пыток! И тут пытали моего брата. И если вдруг я узнаю, что к этому скверному событию имел отношение ты, то тогда тебе это жутко не понравится!

Существо медленно спустилось с потолка вниз, опустившись немного ниже уровня глаз моей мыслеформы, таким образом признавая моё более высокое положение в иерархии духов. Тем не менее, черты его “лица”, вдруг как-то по-особенному выделились, чётко очертив возмущённо наморщенный лоб и скулы:

– Как вы можете так говорить! Я никогда бы не посмел прикоснуться к благословенной астральной плоти, без его на то разрешения. Мой хозяин любитель тонких наслаждений!

Вот тут-то я уж чуть не присел. Минги не пытали, это всё было с его согласия. Причём, если верить духу, то для него, это было “тонкое наслаждение”.

А существо, между тем поняв, что сболтнуло что-то лишнее, как-то медленно осело почти на пол. Будто собираясь исчезнуть с моего взора. И ведь есть от чего. Эгрегоры, несмотря на то, что мы все друг другу братья, не чураются здорового соперничества. Любая тайна, может быть использована в своих интересах. Сам того не желая, мой облачный друг показал мне интересную сторону моего брата.

Практически сравнявшийся с полом облачнообразный истязатель эгрегора, по-видимому заметил перстень на моём пальце.

– О! Этот перстень! Он моего господина! Он его так искал! Где вы его нашли?

Я неопределённо пожал плечами:

– Там, наверху, – я намекал на подмир Стрикс, хотя указанное мной направление было весьма условным для Пустоты.

“Облако” наморщило лоб, будто пытаясь мне сказать: “не держи меня за идиота”. Но вслух произнесло другие слова:

– Вы, наверное, знаете, сколько он значит для хозяина. Он очень переживал о пропаже. В тот день даже приказал мне вдвое усердней растягивать себя на “колесе влечения”.

Я с отвращением взглянул на единственный в этом месте предмет, который можно было назвать “колесом”. Жуткого вида деревянное приспособление, на котором, по-видимому растягивали жертву. Такой механизм, был распространён в некоторых местах Проявленного мира, в эпоху, названную оболочками средневековьем. В те времена ковалось могущество Справедливости и его вклад в эти развлечения оболочек нельзя было переоценить. Сама Пустота впитала огромное количество тёмной хизии и менялась под её влиянием… Но какое от этого мог получить удовольствие Минги, сознательно подвергая себя пытки, для меня было загадкой.

– Я здесь не только ради кольца. Магистр Справедливость попросил меня проведать брата, но дома его не оказалось. Скажи мне, уважаемый Мучитель, из рода Дарящих Боль. Где он?

Дух как-то совсем как оболочка ели заметно фыркнул, но тут же ответил:

– Хозяин ушёл на поиски вдохновения. К сожалению, я не знаю куда.

На секунду мне показалось, что в глубине глаз духа пробежала скорбь. Отвернувшись в пол-оборота, он продолжил:

– В последнее время хозяин сам не свой. Раньше он весь сиял, постоянно что-то создавал. Вы ведь видели его коллекцию, в зале Искусства? Это только то, что создано всего за один век! Но сейчас что-то случилось с ним. Я чувствую. А ещё он стал разговаривать сам с собой. Я видел это несколько раз. Бывает, встанет за стеллажами с книгами и начинает. Всё твердит про какое-то солнце. Жуть какая-то.

– Солнце? – переспросил я. – Ты уверен, что он говорил именно про солнце? Может про звезду какую-нибудь?

– Нет, он говорил именно про солнце. И почему-то оно чёрное. Ерунда какая-то. Солнце ведь не может быть чёрным?! Оно горячее.

Вот те на. Братец и вправду откуда-то узнал про секрет Справедливости. Теперь раскрыта и тайна рисунка. В порыве своей страсти к собственной боли, он рисовал солнце, о рождении которого я так недавно узнал.

– Кстати, вы же знаете, что нельзя нажимать на камень на перстне и направлять его на духов?

Заслушавшись голосом существа, я невольно сделал так, как он говорил. Кольцо загорелось синим цветом, окутало мою руку сизым туманом, скрыв все, что было ниже локтя. Из этого марева выплыла копия моего знакомца Карвилия, но значительно большего размера. Чудовище открыло пасть, из которой показались зубы, размером с мои пальцы. Как в замедленном кино узник перстня подался вперёд.

– Карвилий, стой! – только и успел я прокричать.

С пугающим щелчком пасть чудовища сомкнулась. Несмотря на размеры, он не смог полностью проглотить хозяина “комнаты наслаждений”. Небольшая часть его нематериального тела, словно тряпка упала на пол. Из-под неё по комнате растеклась голубая жидкость, словно кровь. Чистый эфир, что когда-то составлял тело слуги моего брата.

Видимо так активировалось секретное предназначение перстня. Хорошая игрушка. Мелкий дух, заточённый в перстне и в нужный момент приходящий на помощь своему хозяину.

И всё же, вот это поворот. Как-то некрасиво получилось. Второй слуга Минги за короткий промежуток. Думаю Затворник, когда узнает о моих приключениях в своём подмире, будет просто в ярости. И ведь его секретик про “комнату наслаждений” нельзя будет использовать, чтобы заставить замолчать.

Но само по себе подобное “увлечение”, было достаточно странным для эгрегора. Одно дело, когда ты манипулируешь сознанием оболочки и заставляешь его пытать себе подобных. Тёмная хизия, поглощённая таким способом является, по мнению эгрегоров, абсолютно нормальной и пригодной. Но испытывать это всё на себе? Подобное хоть и не было чем-то наказуемым для нас, но заставляло меня испытывать крайнее удивление.

Хотя вспоминая позорную для эгрегоров так называемую Эпоху Длинных Ножей, можно было усомниться в исключительном превосходстве эгрегоров над оболочками. В те далёкие времена, Пустоту сотрясали братоубийственные войны. В некоторых эгрегорах просыпалась не присущая нам звериная сущность. Ещё не ведая о своей божественной природе, мои братья убивали себе подобных, борясь как звери за подмиры, рабов-духов и прочие атрибуты власти. В горниле той необъявленной войны, было перемолото множество моих братьев. Лишь мудрость Справедливости сумела остановить весь ужас. Явив Книгу Знаний, он сумел остановить Эпоху Длинных Ножей и привести братьев к цивилизованности.