Читать книгу Купол раздора - Иван Александрович Мартынов - Страница 6

Павел был того из поколения, кто родился еще в открытом мире и помнил фрагментарно другое время, но большую часть жизни прожил при новой власти – подкупольной. После колледжа он пошел работать на завод – это было далеко не самой худшей карьерой в новой системе координат, одной из лучших. Паше повезло родиться в столице и получить от родителей, уехавших на ферму, квартиру в распоряжение. Да, однушка – зато своя. Сейчас купить квартиру невозможно, а получить жилье от места работы допускается, но чаще всего придется жить с кем-то, а Паша был интровертом. Большинству сограждан что колледж, что завод, тем более хороший, вряд ли светят. Заняты в основном люди сельским хозяйством и работой в добывающей промышленности. Хуже всего приходится тем, кто работает на химических предприятиях. Чаще всего туда попадают в наказание за проступки – такие вот исправительные работы. Врачи, учителя и спасатели живут крайне бедно, впрочем, им не привыкать.

На самом деле, нищее существование влекут все кроме двух категорий граждан: силовиков и политиков. Даже бандиты и подпольные дельцы не могут себе позволить жить на широкую ногу, возможностей к этому у них меньше, чем в Советском Союзе. Тотальный контроль, камеры и шпионы делают свое дело. Население стало жить сильно беднее, чем когда-либо в новейшей истории, случались голодные бунты. Раньше деньги с проданных ресурсов могли накормить не только богатых – бедным тоже перепадало, росла экономика, было образование, появилось много товаров и росло разнообразие услуг.

Теперь все были запряжены в общий тяжелый плуг, и большая часть результатов их труда уплывала за границу купола. Руками извне народ был запряжен в кабалу, но это всё особенно усиливала жадность внутренней власти. С внешней стороны просили многое, но команда Градова обирала народ больше, чем их просили, ведь взамен за перевыполнение плана они получали бонусы, о которых стоит подобно рассказать позже.

После постройки купола началась внутренняя перестройка. Внешние силы строили свои объекты у границы, а народ наш – новые заводы. На окраинах городов появлялись фермы, трубы фабрик начинали активно дымить, и те, кто вчера называли себя бизнесменами или учеными теперь учились работать за станком, печь хлеб и выполнять другой труд о котором раньше даже не приходилось думать.

В один самый обычный, казалось, понедельник Паша пришел на работу и был вызван в кабинет директора. Он оставил сумку в раздевалке и, еще не переодевшись, направился по железной лестнице наверх. Зазвенели ступени, стук в дверь, волевое «войдите» изнутри. И уже он в кабинете, где сидел Пожарский за большим красивым столом. В стране вообще осталось много изящной мебели, сейчас она красуется в основном у новых владельцев, обретших власть. Заместитель директора был главным стукачом на заводе, и, казалось, в этом и состоит его функция как работника. Самое ироничное здесь то, какой фамилией он при этом обладал. Ведь 400 лет назад его однофамилец, если даже не прямой предок, вместе с Мининым освобождал Родину от иностранного ига, а теперь этот жук сидит здесь, улыбается, хихикает даже и пишет кляузы на свой собратьев, коллег: кто не выполняет нормы, кто говорит на работе – особенно на запретные темы. Тем самым он является важной деталькой, благодаря которой функционирует эта бездушная государственная машина, выстроенная Градовым и внешними силами, пришедшими на нашу землю.

Павел, кажется, уже понял, что его разговоры с Максом могли услышать и именно это стало причиной его нахождения пред этим худым высоким человеком, сидящим в массивном кресле и довольно перебирающим бумажки.

В кабинет зашел директор. Был это человек лет пятидесяти, получивший образование еще в докупольное время, с небольшой сединой, уставшим взглядом, очень вразумительный и опытный, которого все почти здесь любили. Работники понимали, что строгость и требования – это прихоть не его, а начальства свыше, а он, по крайней мере, старался оставаться человеком, даже помогал бедным, хотя и сам не мог позволить себе того, что в былые времена было для подобной должности вполне естественным.

Директор провел Павла в соседний, его личный, кабинет, указал на стул, слегка улыбнулся, сел напротив и начал:

– Паш, извини, что заранее тебя не предупредил, но сегодня можно было на работу к нам уже не приезжать. Могу тебя поздравить, тебя переводят! Завод №11 имени Алексея Градова, представь себе. Пока не знаю, в какой корпус тебя определят, но представь, если в Одиннадцатый? Ну ты, может, внутреннего устройства не ведаешь у них, но знаешь же, у Алексея Михайловича под этим числом всё самое лучшее. Спец-обеспечение, квартиру рядом дадут… Еще немного, и я у тебя буду деньги взаймы брать или опыта набираться, а? – он искренне посмеялся и похлопал своего уже бывшего подчиненного по крепкому плечу.

Была передана папка с документами, прозвучало напутствие, и вот уже директор был вынужден бежать по делам, и Паше тоже было нужно идти. Пожарский фыркнул ему вслед и прошептал пренебрежительно: «Плебс…».

Павел действительно был хорошим работником: еще на учебе отмечали его аккуратность, ответственность. На заводе он был одним из лучших. Не по объему производства, но по аккуратности, с которой он выполнял работу, ему равных не было. Он всегда заканчивал дело, которое начал, прикладывал смекалку, а не ждал пока ему все разжуют. Умный парень, в общем. А главное, не было у завода претензий к его политическим взглядам и поведению в свободное время, никаких жалоб, а потому его дело оставалось пустым. Макс, его приятель, не был раскрыт, и поэтому общение с ним не было наказуемым.

Журнал на каждого работника лежал в кабинете замдиректора, а по требованию спецслужб передавался в надежные руки. В нем описывалось поведение работника, круг общения, эффективность труда, замечания, сделанные ему, и тому подобное.

Паша пересекся с Максом в узком коридоре, тот был взъерошенный и как всегда энергичный. Как только Максим услышал о переводе, он воскликнул:

– Ооо, и ты просто собрался уйти?! Нет, братец, мы тебя проводим! А я так вообще от тебя не отстану, смена работы – это не повод терять друзей, помни об этом! Давай вечерком к тебе подлетим с ребятами, обмоем? Я все принесу, ты только дверь открой, ладно?! – Он улыбнулся и рукой толкнул слегка в грудь. – Давай, побежал я работать, а то Пожарский поджарит, – сказал Макс и унесся стремительно в цех.

«Быстро появился, выпалил пулями словами и убежал. Сколько же в нем жизни, энергии», – подумал Павел и пошел за своими вещами медленно, находясь в глубокой задумчивости. Автобус потащил его к дому, а на улице было еще светло – странно-то так.

Вечером зазвенел звонок квартиры, и на пороге стоял Макс, а за ним его девушка, их коллега Даниил и еще какая-то милая особа. Макс тут же сказал: «Друг, ты не пугайся, что нас так много! Хорошая компания – штука ценная, а мы еще и с гостинцами. Будет здорово – моя гарантия!».


Гости зашли, тихонько захлопнули дверь, чтоб не привлекать внимание соседей. Максим продолжал:

– Данилу ты знаешь, это Варвара – моя дама сердца, познакомься, а вот ее подруга Вера, без приглашения, конечно… Тут неловко мне немного за нас, братец, но ты не серчай. В любой момент ты скажи – мы уйдем, и покой в твоей пещере будет снова восстановлен. Руки где помыть? – Он улыбнулся и и вытянул шею, демонстративно озираясь вокруг.

Паша переварил поступивший наплыв информации, выпаленный в него, как из пулемета, изо рта это невысокого светловолосого парня, которого будто пчела ужалила, и тут же слегка наигранно улыбнулся гостям. «Веди себя как принято, ты же помнишь, как встречать гостей… Ну, в кино же видел», – говорил с собой в голове хозяин квартиры. Шумный рой залетел в гостиную, которая по совместительству была и спальней в этой однушке. Достаточно большой диван, в углу кровать, шкаф, столик, окно. Места не густо, но 5 человек усядется уж как-нибудь. Варвара и Данил были такими же шумными, веселыми, и будто были частями одного целого сумасшедшего комка энергии. А Вера казалась достаточно тихой, иногда даже отстраненной и задумчивой, и больше была похоже не на них, а на Пашу.

На столе велением волшебства рук из рюкзака материализовались бутылки. Затем рядом с ним возникли закуски, колбаска, которую днем с огнем не сыщешь, и пятилитровая банка компота. На лице Паши возникло нескрываемое удивление и эмоция, выражающая уважение такому улову, принесенному прямо сюда на блюдечке с золотой каемочкой. Макс улыбнулся, звнко рассмеялся и сказал: «А вот так! Умеем. Если что, обращайся! Причем не на улице брал бодягу втридорога, а у своих – только тихо…». Он опять посмеялся.

Вечер разгорался довольно приятно, напитки всем развязали язык, и эмоции трещали угольками в этом костре человеческой энергии. Общение оказалось легким, но самое главное – неожиданным. Если Паша проявлял несвойственные ему эмоции: чаще улыбался, больше говорил, внезапно для него самого, то его шумный общительный друг стал довольно серьезным, смешки ушли в тень, его взгляд стал глубоким, а голос, кажется, более грубым.

Максим положил руку на плечо Паше и сказал:

– Брат, я понимаю, что ты человек, который старается отстраниться от плохого, страшного и будто бы непобедимого давления сверху, но сейчас нашему диалогу никто не помешает. Я бы даже сказал, кое-что поможет. Бетонные перекрытия вряд ли донесут соседям содержимое наших тихих душевных бесед. Завтра ты впервые выйдешь работать на Одиннадцатый. Знаешь, что это за место вообще? Крупнейшее предприятие в регионе, построенное по специальному заказу Градова и его дружков. Множество корпусов на территории, где производятся не нефтепродукты и не сплавы – там делают вещи, в том числе для высшего руководства. В одном из корпусов делают машины, да, те самые единичные новые черные машинки на дорогах, думал, откуда берутся? Там делают мебель, одежду, выращивают цветы, производят алкоголь… Да чего там только не делают. Этот кластер обеспечивает верхушку всем необходимым, и только небольшой процент произведенного выкидывается на рынок, на продажу тем из нас, кто смог подкопить денег. Это позволяет им чувствовать себя хоть немного людьми, а также народ успокаивать . «Ведь можете же купить, подкопите только», – так они думают.

Иногда Градов делает там спецзаказ на оборудование или мебель для школ или больниц, и потом мы видим по телику как радостно он перерезает ленточки на мероприятиях, где его портреты висят на каждой стене. Это главное предприятие страны – туда отбирают самых надежных начальников и самых эффективных работников. Но ты удивишься, брат, там есть и наши люди. Да, да, из партизанского сообщества, у которых есть связи с лесным братством. Там работают десятки тысяч людей, огромное количество директоров разного уровня, я знаком с одним из них, нашим. Спросят: «Из народа?» – отвечай положительно. Это тебе на будущее, запомни. И смотри, это, казалось бы, важнейший завод, но и там тоже хорошие люди есть. Иногда на своем лбу очки найти не можешь, так и они, отобрав на этот завод лучших, не так уж тщательно следят за этим муравейником.

Я тебя сведу с некоторыми. Честные, свободные, умные люди. Благодаря таким мы снова заживем когда-нибудь по-человечески, вот поверь! – Максим хлопнул ладонью по столу. – Друг мой, я знаю, что ты всегда был далек от мыслей наших кругов, с тобой мы редко встречались вне работы, но может твой перевод – это и есть повод начать новую жизнь, новая ступень в жизни у тебя? Давай вместе строить новый мир.

Макс закончил речь, выпил полстакана своего коктейля и сменил строгий сосредоточенный взгляд на улыбку. Вскоре он стал более расслабленным, снова повеселел. Выговорившись, мог наконец отдохнуть. А у Паши в голове теперь роились мысли, но выстроить их в строгий ряд и к чему-то прийти в подобном состоянии было задачкой невыполнимой. Они все хорошо повеселились и даже тихонько поиграли на гитаре. За этот вечер он успел заново подружиться с Даней и Максом, узнать их с нового угла, а главное – познакомился с Верой. Она сидела на диване, укутавшись в клечатых плед, пока ребята сидели рядом на ковре и болтали. Почти не пила, слушала чужие разговоры, иногда смотрел в окно задумчиво и будто выпадала из нашего пространства. Но было видно, что компания девушке приятна, и иногда она выражала согласие с чьей-нибудь мыслью, смеялась над шутками. Она понравилась Паше, и он, благодаря своему состоянию, осмелился узнать, где она живет, номер ее домашнего телефона. Гулянка вскоре стихла, дабы не вызвать гнев соседей, чтобы звук мигалок под окном не заставил их в панике бежать. Вся шумная компания, кроме владельца квартиры, устремилась на лестничную клетку и тихонько зашагала вниз. Думали они, что тихонько, а на самом деле шумели, конечно.