Читать книгу Русский Колокол. Журнал волевой идеи (сборник) - Иван Ильин - Страница 7
Общее направление журнала[6]
Церковь
ОглавлениеНе подымая утонченных и трудных вопросов канонического толкования, нам надлежит установить, что 1) древнее исконно-русское соотношение Церкви и государства (от Феодосия Печерского и преп. Сергия до Филарета Романова) есть верное и мудрое – взаимная независимость и взаимное непосягательство авторитета Церкви и авторитета мирской власти при творческом сотрудничестве в едином деле Божьем на земле; 2) что для восстановления этой традиции необходимо поколение мудрых и сильных характеров в современной церковной иерархии; 3) что единство Церкви недостижимо ни на путях церковной бесхарактерности, безволия и безвластия, осложненного эклектической интеллигентщиной и религиозным декадентством, ни на путях восприятия католического духа с его посяганием на власть и на политическое влияние, духа, осложненного упрощенною прямолинейностью в трактовках нравственных и канонических проблем; 4) что Церковь должна провести непреступаемую грань между собою и духом извращенного мистицизма (Феофан[9], Распутин). Само собою разумеется, что раскрывать пункты 3 и 4 надлежит с чрезвычайной осторожностью, бережностью и тактом; однако не без честного дерзания[10].
9
Имеется в виду Феофан (в миру Василий Дмитриевич Быстров, 1874–1940) – архиепископ Полтавский, ректор Петербургской духовной академии, с 1920 г. вместе с другими русскими иерархами оказался в Константинополе, где вел активную церковную политику, выступая против ложного учения митрополита Антония (Храповицкого) о догмате Искупления и против софианства о. Сергия Булгакова. Ильин упоминает его в связи с Распутиным, так как, будучи духовником царской семьи, владыка Феофан по просьбе императрицы съездил в Сибирь, чтобы самому узнать о прошлом Григория Распутина. Результаты его поездки не выявили ничего порочного. Считается, что благорасположение к Распутину тогда еще архимандрита Феофана, как и епископа Саратовского Гермогена и епископа Сергия (Страгородского), способствовало сближению знаменитого сибирского старца с царской семьей. Однако уже в 1911 г. епископ Феофан высказал императрице свои критические замечания о поведении Распутина, что стоило ему места в столице. Тем не менее при Временном правительстве 1917 г. он, как духовник государыни, объективно свидетельствовал в специальной Чрезвычайной комиссии как о «нравственно чистых и безукоризненных отношениях» между Распутиным и императрицей, у которой «все ее отношения сложились и поддерживались только тем, что Григорий Ефимович буквально спасал от смерти своими молитвами жизнь горячо любимого сына Николая, цесаревича, в то время как современная научная медицина была бессильна помочь» (см. подробнее: Бэттс Ричард (Фома), Марченко Вячеслав. Духовник Царской Семьи. Святитель Феофан Полтавский. Новый Затворник. М., 1996).
10
4-й пункт отмечен Врангелем на полях: «Так», а последнее предложение им подчеркнуто.
