Читать книгу Жизнь Русакова. Часть I - Иван Иван-Чаев - Страница 6

Южный двор

Итак, чем запомнился южный этап счастливого советского детства Русакова? Во-первых, ощущением практически полной свободы! В отличие от родителей бабушка меньше контролировала Русакова, и он значительную часть своей южной мальчуковой жизни проводил во дворе. В южном советском дворе. О, южный советский двор отличался колоритом! Причем во многих местах – от Грузии до Одессы, если так корректно сказать, там существовали общие черты.

Во-первых, это всегда был интернациональный двор. В случае Русакова, например, в южном дворе резвились русские и украинцы (хотя тогда их, конечно, никто и не думал разделять!), евреи и армяне, латыши и греки. Фишка была еще в том, что там смешивалась местная и приезжая детвора. Например, многие ребята приезжали к бабушкам и дедушкам – кто из Мурманска, кто из Риги – на летние каникулы.

Во-вторых, южный двор – это всегда общение всех со всеми. Здесь все на виду, здесь почти ни от кого ни у кого нет секретов! Бабушка Русакова жила на последнем этаже высокой «сталинки». Летом и балконы (застекленные лоджии тогда еще были не в моде) и окна, конечно, всегда открыты. И каждый раз, когда ему срочно нужны были деньги, Русаков подбегал либо к открытому окну на кухне, либо к балкону (с другой стороны дома) и кричал: «Ба-буш-ка! Ба-буш-ка!», а когда та появлялась: «Чего, внучек?», то он высказывал просьбу: «Скинь 10 копеек! На мороженое!»

О, мороженое! Советское мороженое! Самое вкусное в мире! Десять копеек – это, как правило, фруктовое в бумажном стаканчике. А еще был пломбир, брикет, зажатый между двумя вафлями, или в вафельном стаканчике, а еще «Ленинградское» эскимо по 22 копейки, а еще батончик с шоколадом и орехами, кажется, по 28 копеек! Кроме трат на покупку мороженого, деньги требовались, чтобы гонять на «великах» пить газировку (1 копейка – без сиропа, 3 копейки – с сиропом). Стаканы прямо в автомате – только помыл и все! И ведь никто ничем не заражался! А еще гоняли пить очень вкусный квас из бочек. Можно было взять за 6 копеек большую (0,5 литра) или за 3 копейки, но маленькую (0,25) кружку. Прямо как у Жванецкого про раков. А еще можно было шикануть – взять по пирожному (стоило 22 копейки) – бисквитному или «картошке» – в кулинарии. В общем-то, не так и много надо было советским мальчуганам для полного счастья!

Кроме того, во дворе было налажено и бесперебойное бесплатное питание. Сердобольные бабушки могли прямо из окон, особенно первых-вторых этажей, аккуратно спускать внучкАм и внУчкам – то пирожки, то фрукты. Бабушки вообще следили за кормежкой своих подопечных строго. Когда подходило время приема пищи, во дворе то тут, то там раздавались из окон призывы: «Вова, иди домой! Обедать!». А в ответ: «Ну бааааа, я еще немного погуляю!», а бабушка: «Обедать, я сказала! А то вечером „Спокойной ночи, малыши“ не разрешу смотреть!» Кстати, у бабушки Русакова поначалу и телевизора-то не было. И он от этого совсем не страдал – до вечера во дворе. Ну а вечером иногда соседи позволяли посмотреть на своем черно-белом «Сигнале» те же «Спокойной ночи, малыши» с каким-нибудь мультиком. Поэтому главным магнитом среди внедворовых развлечений, конечно, было кино! А потом им стал его величество футбол, благо стадион был по соседству. Но об этом попозже.

Потому как, в-третьих, советский южный двор был игровой! Как уже говорилось, даже телевизоры тогда, в шестидесятых, и то были не у всех, да и телефоны не во всякой квартире. Вот у соседей бабушки Русакова был телевизор, зато у бабушки – телефон. Вот тебе и равноценный обмен – мы к вам «телек» смотреть, вы к нам – милости просим, звонить! Эх, ни о каких мобилах, компьютерах, планшетах и смартфонах, ни об игровых приставках и прочем тогда не приходилось и мечтать. Как теперь шутят, тяжелое было детство, деревянные игрушки. Да, почти так! Только тяжелое ли? Счастливое, подвижное, игровое!

Южные игры

Игры были очень разнообразные, на любой вкус и компанию. И даже так, у мальчишек – свои, у девчонок – свои, а иной раз и общие! Мальчишки, конечно, гоняли в традиционный футбол. Девчонки – в классики, резинку, через скакалку прыгали. У пацанов еще была игра в «повара» – когда «вада» должен всех запятнать своей битой, но только пока на кону цела сооруженная из консервных банок пирамида. Если кому-то из играющих удается разбить пирамиду своей битой, «вада» обязан снова ее собрать и в это время пятнать не имеет права. Еще одной подобной разновидностью была игра в «пятнашки», когда на кону стояла на камне плоская палка, на одном конце которой были сложены маленькие палочки. Пока «вада» кого-нибудь не запятнает, можно было, резко наступив на свободный конец палки, рассыпать сложенные палочки. И тогда «вада», так же как и в «поваре», должен был их собрать.

Еще были разновидности баскетбольных игр типа «минус пять» или «двадцать одно». Обычно они игрались, когда во дворе было баскетбольное кольцо. Во дворе Русакова такого кольца не было, но его с успехом заменял квадратный проем пожарной лестницы, которые в те времена имелись почти на каждом доме. С игрой в «минус пять» все было просто – ребята друг за другом кидали мяч в «кольцо» из различных позиций, пока кто-то не попадет. Если один попал, следующий должен сделать это с той же позиции. И так, пока кто-то не промажет. Тогда на нем «минус одно». Ну и так до «минус пяти». Набрал «минус пять» – вылетаешь. Игра в «двадцать одно» была сложнее, сейчас Русаков не мог припомнить правила. Там нужно было выполнять броски с разных расстояний и в разные проемы пожарной лестницы, за что начислялись (или сгорали) очки. И так до «двадцати одного». Игра была интересная и требовала достаточной ловкости.

Смешанных игр также было много. Тут и обычные прятки, и «море волнуется», и «съедобное – несъедобное», и «штандер». Или извечные «казаки-разбойники» (прообраз нынешних «квестов») – команды ищут одна другую по знакам-подсказкам (типа стрелочек и т. д.). Плюс ко всему кто-то из взрослых поставил во дворе теннисный стол, и на нем шли чуть ли не круглосуточные (до самой темноты) баталии по пинг-понгу. А ведь были еще и многочисленные «импровизационные» игры. Например, можно было лазать по деревьям и, сидя на ветках, изображать летчиков. Во дворе Русакова как раз для этой цели рос старый тутовник (в некоторых местах его называют шелковицей) с широким и очень удобным для лазанья стволом и раскидистой кроной, с толстыми и потрясающе удобными для сидения ветками! Так что заодно можно было не отходя от кассы наесться спелого и совершенно бесплатного красного (черного) тутовника. А еще можно было играть в войнушку или в индейцев. В индейцев играли самозабвенно, превратив соседний строительный котлован в дикую прерию! Из банок из-под кофе вырезали головы индейцев с перьями и вешали себе на шеи. Делали луки, стрелы, делились на бледнолицых и краснокожих. А еще. Еще были игры с животными, например с котятами. Для бездомных котят строили из тарных ящиков домики, ухаживали за ними, кормили и т. д.

Игрушки и море

А что же игрушки? Ну, игрушки тогда ценились самые простые. Например, простейшие пластмассовые машинки. Для них устраивали разнообразные гонки, например своеобразное «ралли Париж – Дакар» – привязывали веревочки и кружили с этими машинками вокруг большой «сталинки» – кто придет первым. А то и игрушек никаких было не надо! В южный двор постоянно завозили песок в песочницы или еще для каких-то строительных нужд. Дети строили в этих песочницах целые города! Но это, так сказать, мирная игра, а был и «милитаристский» вариант. Несколько кирпичей откуда-то всегда находилось. И из этих кирпичей делали танки! Прилепляли башню из песка, в башню вставляли палочку-пушку. И понеслись танковые сражения, эдакие мини-Прохоровки! Естественно, «наши» против «немцев». Во время таких игр запросто и песочный город могли размолотить в хлам!

Ну и, конечно, в детстве Русаков прошел все стадии обладания транспортными средствами – от самоката до детского велосипеда («Школьник») и потом «взрослика» («Десна»). В подростковом возрасте некоторые, в том числе брат Русакова, обзавелись мопедами (типа «Рига»), но об этом позже. На велосипедах гоняли, конечно, не только по двору, но и по всему городу. А уже на «взросликах» ездили и за город, на природу, так сказать на пикники.

Иногда родители вырывали Русакова из двора – чуть ли не силой увозили с собой на море. Ну прямо скажем, это была для него маята. Во-первых, резкое ограничение свободы и общения со сверстниками. Во-вторых, кроме самого моря (прекрасного и желанного), совершенно нудная жизнь на съемной квартире (а чаще – комнате!). И в-третьих, просто ужаснейшие очереди в советский курортный общепит! И да, еще извечные проблемы забить нормальное место на пляже! Тоска, да и только….

Северный двор. Игры

В северном дворе игры дополнялись традиционным хоккеем (причем как на коньках, так и без них), лыжными прогулками, бесконечным катанием с различных горок. Катались на обычных санках, на так называемых ледянках (типа круглого блюдца) и вообще на чем попало – на картонках, на кусках жести и линолеума, на самодельных «санках» из выгнутого железного прута (трубы), на выброшенной мебели и т. д. Или даже просто на валенках, т. е. на ногах. После сильных снегопадов обязательно прыгали в снег. С заборов, зданий. Вниз ногами и крутя сальто – уже тогда отрабатывая элементы современного паркура. Кроме того, играли в «оленину» – когда изначально один пятнающий, затем, если он кого-то запятнал, они уже вдвоем водят, потом втроем, вчетвером, и так до последнего оставшегося. Играли в «соловушку» – местную разновидность «чижа». Одна команда старается как можно дальше выбить некий деревянный «снаряд» из кона, вторая этому препятствует. Можно ловить его (ловить «свечку»), тогда набираешь много очков. А так, грубо, кто дальше сможет выбить, тот и победил.

Близка к «соловушке» по правилам была и так называемая беговая лапта, очень сильно напоминающая американский бейсбол. А еще была лапта «круговая», когда у каждого играющего был свой «домик» (очерченный на земле круг), в котором «вада» не мог пятнать его арабским мячиком. Все игроки (кроме «вады») обладали битами (самодельными, деревянными, не похожими на бейсбольные, а плоскими, как мечи) и старались отбить летящий в них «пятнающий» мячик как можно дальше. Иногда «ваду» загоняли очень далеко – за несколько кварталов от двора. И тогда у него был шанс – рвануть в чей-то освободившийся домик. А еще, конечно, рубились на деревянных мечах с соседями – двор на двор. А еще играли в «слона» или «козла» – игры, где надо было прыгать друг на друга или перепрыгивать друг друга.

Нельзя не сказать и о так называемых экстремально-индустриальных играх детства нашего героя. Например, часто играли во всякую ерунду (в основном в догонялки) на различных стройках. При этом большим шиком считалось спуститься этажа с третьего-четвертого вниз по свисающему кабелю. Подручные материалы со строек также активно использовали для игр. К примеру, из алюминиевой проволоки делали «шпульки» (загнутые галочкой кусочки) и из нее же – рогатки с авиационной резинкой («авиационкой») или самострелы (сложные конструкции из дерева с проволочным курком и все той же «авиационкой»). И на тех же стройках пуляли друг в друга этими «шпульками» до одури. Большой удачей было, что в таких играх никому не выбили глаз и вообще обошлось без серьезных увечий.

Еще одной довольно опасной игрой в северном дворе Русакова было катание на поездах. В непосредственной близости от домов проходила ветка железной дороги, по которой регулярно ходили товарные составы на расположенные за городом обогатительную фабрику и торгово-закупочную базу. Видимо по соображениям безопасности, именно около жилых домов эти поезда весьма значительно сбрасывали скорость. А пацанам только того и надо было! Вмиг весь состав облеплялся гроздьями юных «экстремалов»! Висели, раскачиваясь на подножках, и улюлюкали на манер индейцев из полюбившихся вестернов. Словно по заказу, через пару километров вдоль железнодорожных путей с незапамятных времен была рассыпана большая куча песка – весьма удобное место, чтобы без проблем соскочить с поезда!

Игра в «чику»

А еще была интересная игра «в чику». Парни обычно приговаривали – «чика любит ласку, красоту и смазку». «Чика» – это пробка из-под пивной или лимонадной бутылки. Металлическая (вроде бы даже алюминиевая) с собственно пробковой прокладкой. У такой пробки края аккуратно загибались (а затем и забивались) внутрь. В результате получались такие плоские фишки. Их, одна на одну, ставили на кон. Затем бросали в стопку биты (или «битки», с ударением на первом слоге) с определенного расстояния. Битки изготавливались обычно из свинца, и это был увлекательный процесс! Свинец добывали, как правило, из старых аккумуляторов (или других, бог весть где найденных или стибренных деталей). Затем его плавили на костре в консервных банках и заливали в некое подобие формочки – обычно в перевернутые вверх ногами баллончики из-под дихлофоса (средства для травли тараканов), т. к. их дно было вогнутое. Вот и получалась при застывании свинца такая битка – один край ровный, а другой выгнутый (было похоже на увеличительное стекло).

Так вот, задачей играющих было перебросить битку за линию кона (на которой стояла стопка с «чиками») как можно ближе к стопке. В идеале – вообще попасть в стопку, чтобы развалить ее. Но при этом существовала опасность – недобросить битку до кона! Эта ситуация почему-то называлась «бык». В начале игры особо оговаривалось, сколько попыток можно потратить на этого самого «быка». Обычно принималось, что «бык с двух», т. е. допускалось два раза недобростить битку до кона. Ну а на третий раз, извини, выбываешь из игры. Весь смысл кидания битки был в создании приоритета для дальнейшей игры. Попал и развалил стопку с «чиками» – безоговорочно начинаешь первым. А дальше по очереди: кто ближе к кону бросил битку, те раньше, кто дальше – те позже (этот же принцип работал, если никто так и не разбил стопку с «чиками»). Дальнейшее было просто: если «чики» перевернулись «пробковой» стороной вверх – они твои. Если нет – их надо переворачивать с помощью битки. Не получилось перевернуть – уступи следующему по очереди. В итоге, как и во всех подобных играх, образовывались «богатеи» (с полными карманами «чик») и «нищие». «Нищие» либо занимали «чики» в долг у «богатеев», либо вынуждены были отправляться на поиски пробок и срочно изготавливать себе новые «фишки».

Советский двор, подъезд и улица:

друзья, враги, хулиганы

Подводя итог, можно уверенно сказать, что в советских дворах (как на севере, так и на юге) царила своя особая аура. Во-первых, это было связано с тем, что большинство людей жили в своих квартирах практически пожизненно. И стало быть, во дворах все друг друга знали. Знали людей спокойных и скандалистов, людей, умеющих все починить, и людей «со связями» и т. д. и т. п. Обычно наверху всей этой пирамиды в советское время возвышался непререкаемый авторитет – управдом. Правда, во времена детства и юношества Русакова управдомов уже почти не осталось. Зато были хорошо знакомые (и порой не менее уважаемые) дворники и дворничихи. А также приходящие под окна люди, предлагающие различные услуги – точить «ножи-ножницы», продавать «малаааакооооо» и т. д.

Во дворе советского детства Русаков чувствовал себя как рыба в воде. Советские дворы – это постоянно играющие в них дети! Много детей и множество игр, которые прекрасно сплачивали достаточно разношерстную публику. Как уже было сказано, это футбол, хоккей, «соловушка» (в чижа), «в повара», «штандер», прятки, пятнашки, лапта (беговая и круговая), «оленина» (пятнашки с выбыванием), «в слона», «в козла», «в чику», «море волнуется», настольный теннис, «классики», «съедобное – несъедобное», «Али-Баба», «казаки-разбойники», «в резинку» (для девочек) и т. д. и т. п. Плюс куча импровизации, игр, придуманных самими ребятами. Когда становились постарше – игра на гитаре, карты, магнитофоны, мопеды, мотоциклы, ухаживания за девчонками. Почти всегда дружное (за редкими исключениями) житье-бытье с соседями. Многие из них на всю жизнь остались для Русакова практически родными людьми.

Непосредственным продолжением советского двора являлся подъезд! В своем подъезде Русаков также чувствовал себя очень уютно. Так сложилось, что почти на каждом этаже у него были друзья (чуть постарше или чуть помладше), у которых он часто бывал в гостях, или они приходили в гости к нему. Играли (в зависимости от возраста) в разное – в прятки-жмурки, в солдатиков, в настольный хоккей, теннис и т. д. Став старше, слушали магнитофонные записи и пластинки, играли на гитарах, сами сочиняли и записывали песни. Со многими «соподъездниками» Русаков учился в одной школе, что также укрепляло общение. Естественно, что он отлично знал и всех своих соседей, в основном в то время очень доброжелательных людей. Людей «проблемных», например дебоширов и неврастеников, жители подъезда (да и дома) также хорошо знали и всегда могли найти на них управу… Ни о каком «социальном аутизме» (когда соседи годами не знают друг друга), присущем современной России, тогда, безусловно, не было и речи…

И еще одно важное наблюдение про советские дворы. Помимо игр, сплачивало «дворовых» (а иногда «уличных» или «районных») также соперничество и даже вражда с ребятами из других дворов, улиц, районов. В СССР это было развито по-разному. Например, в детстве ребята из третьего дома Русакова по-дружески соперничали с соседними «перводомцами»: устраивали штурмы снежных городков, боролись, играли в футбол, рубились на самодельных деревянных мечах и т. д. Со временем соперничество переросло в нормальные дружеские отношения. Но дворы дворами, а улицы в городе детства Русакова реально враждовали, особенно их «передовые отряды» – дворовые и уличные хулиганы. Из-за такой вражды в городе Русаков не чувствовал себя так же уютно, как в своем дворе. В чужом районе (или при встрече с чужаками в нейтральном центре города) до тебя могли докопаться, забрать карманные деньги, реже – банально надавать по морде. При этом было важно, чтобы хулиганов с твоей улицы хулиганы-конкуренты уважали и побаивались. Тогда, узнав, что ты с «крутого района», тебе по-джентльменски могли вернуть часть отобранной мелочи (такой случай однажды произошел с Русаковым у кинотеатра).

В своем дворе бал тоже правили хулиганы. Но здесь все-таки накладывал отпечаток фактор «общей территории». К тому же в конфликты вовремя могли вмешаться родители. Хулиганы, конечно, могли надавать тебе тумаков или отнять какую-то мелкую вещь, карманные деньги. Но в целом своих они сильно не трогали, если, конечно, кто-то не был «белой вороной» – например, обладал слишком независимым характером. Но далеко не все хулиганы были такими уж грозными. Среди них встречались порой и прямо шукшинские персонажи – с природным юмором, живчики, своеобразные «шуты гороховые». Один такой хулиган был и во дворе Русакова. Когда он рассказывал про свои приключения, собирался в буквальном смысле весь двор. Талантливый и самобытный рассказчик держал всю аудиторию в напряжении, при этом умело разряжая повествование шутками-прибаутками и вызывая у слушателей постоянные взрывы хохота.

В дворовые игры хулиганы играли редко – они обычно кучковались около дома, часто куда-то уходили – либо драться с другой улицей, либо пьянствовать, либо «по бабам». В свободное от лихих похождений время старшие хулиганы по-своему воспитывали молодых пацанов, делясь «богатым жизненным опытом» – учили, как постоять за себя, рассказывали, как можно закадрить на улице симпатичную девчонку и прочие интересные вещи. В то же время была и обратная связь, так сказать, взаимопроникновение культур – кое-какие знания получали и хулиганы. Ведь практически в любом советском дворе всегда находился некий знайка-очкарик, который знал все и обо всем – начиная от столицы любого государства и заканчивая принципом действия роторного двигателя! И для обычно плохо образованных дворовых хулиганов (да и не только для них) такие знайки были весьма востребованы в качестве своеобразной живой энциклопедии!