Читать книгу Литературный оверлок. Выпуск №2 / 2020 - Иван Иванович Евсеенко, Дмитрий Алексеевич Игнатов, Сергей Рожнов - Страница 6

В студенческие годы я приворовывала, не от голода, а ради забавы. Тогда еще были рынки и магазины с ценниками, написанными от руки, по которым кассиры считали стоимость на калькуляторах, без всяких касс. Камер наблюдения не было, пирожные можно было безнаказанно есть у прилавка, на рынке – тырить морковку и огурцы, и так романтично было переклеивать ценники с дешевого вина на дорогое, и хихикать, расплачиваясь, а потом выйти и уже открыто ржать над глупой продавщицей, которая ни хрена не понимает в вине. Будто мы тогда что-то понимали. Я, впрочем, и сейчас не разбираюсь, знаю только, что приличные люди пьют шабли. Однажды я украла курицу гриль в бумажном пакете, спрятала ее под куртку и бежала, и хотя измазалась в жиру, было так весело с ней, горячей, за пазухой, нестись по замерзшему зимнему рынку.

А еще я сбегала из ресторанов, не заплатив. Пока сама не устроилась работать официанткой. Когда впервые не расплатился мой клиент, я узнала, как это выглядит с другой стороны. У меня вычли неоплаченный счет из зарплаты. Благо, мы тогда приворовывали всем коллективом, продавали свое бухло и сардельки из соседнего магазина, выдавая их за шпикачки по-баварски.

Подбивая в конце дня выручку, менеджер брал «наше» и осторожно, в курилке, делил пропорционально стажу и ответственности, на всех.

«Мы берем половину выручки в хороший̆ день, – говорил менеджер, – потому что у нас есть моральный̆ потолок. В плохой̆ день мы вообще не трогаем кассу. И молчим, поняли, молчим!»

Старший̆ менеджер был умный, он боялся. А директор, бывший штангист, оказался бесстрашным и без морального потолка. Он приезжал бухой, открывал кассу, брал все, что есть, и ехал в казино. Естественно, хозяева ресторана однажды обиделись и уволили директора выстрелами в живот. Потому что нельзя тырить бабки, если работаешь на братву. Нас они почему-то не тронули, наверное, масштаб не тот, а может, все дело в том, что у нас был этот самый моральный потолок. Мы, чтобы не провоцировать, после увольнения директора сами тихонечко разбежались.

Пример директора и некоторых других «друзей» был доходчив. Я осознала, как это плохо – воровать. Но была у меня одна слабость, маленький невинный грешок. Я не могла устоять перед искушением своровать чайную ложечку с длинной ручкой, какие подавали в «Кофе Хауз» и в «Шоколаднице» с латте. Я обожала такие ложечки. Мне, правда, и в голову не приходило, что их можно купить. Я вообще тогда не задумывалась о тарелках, вилках, подушках, пододеяльниках и прочей ерунде. Я до сих пор не задумываюсь. Считаю мещанством. Быт должен течь стихийно, как бы сам собой. А тогда и вовсе не было смысла покупать промтовары, каждый день мог произойти коллапс: нужно в спешке валить из общаги, переезжать на новый флет, а то и вовсе ночевать в таксопарке. А тут эти ложечки. Куда их девать? Поэтому они легко приходили в мою жизнь, и так же легко уходили. За мной во времени тянулся след изысканных чайных ложек.

Я всегда назначала свидания в «Кофе Хауз». В ресторанах тогда можно было курить, я одну за другой смолила тонкие сигаретки, сквозь клубы дыма задумчиво смотрела вдаль и помешивала латте длинной ложечкой. До чего же это было изысканно!

Потом я вытирала ложку салфеткой, и, делая беззаботный вид, прятала ее в сумку. Если это замечал визави, я пожимала плечами, мол, что делать, такова жизнь. Иногда, правда, на блюдце подавали обычную куцую чайную ложку. Я спрашивала официанта: «А с длинной ручкой нет?» «Нет, – говорил он, – разобрали». В такие моменты я ревниво думала, что кто-то еще ворует в «Кофе Хаузах» эти ложки. Может быть, орудует целая банда любителей изысканного по «Шоколадницам» страны. Честно сказать, не помню, как я избавилась от этой привычки. Значение изысканного снизилось само собой, я перестала воровать ложки, курить сигаретки, пить в «Кофе Хаузах» латте и вообще стала избегать всяких «Шоколадниц»: слишком неэкономно, на эти деньги можно холодильник продуктов купить. Но две ложки с тех времен еще лежат в ящике для столовых приборов, все в семье знают, что ими пользуюсь только я.

Как-то я рассказывала детям о прошлом и ела мороженое такой ложкой. Уровень сахара повысился в моей крови, я расчувствовалась и рассказала, как воровала ложки. Это было педагогической ошибкой с моей стороны. Теперь каждый раз, когда я учу детей, что хорошо и что плохо, они лаконично парируют: «Мама, ты в молодости ложки воровала». И мне нечем крыть. Остается только молчать и изысканно помешивать кофе.

Латте я, кстати, научилась делать сама. Изысканную пенку из молока взбивает домашний ручной капучинатор. Отличная вещь, всем советую. В ИКЕА всего девяносто девять рублей.